которым угрожает нападение. Впредь неповадно будет так грубо
пренебрегать своими обязанностями. - Он задумчиво взглянул на
собеседника и продолжал: - Меня ожидала бы такая же участь, не
посчитай Зангаста побег пустяком по сравнению с теми важными данными,
которые я получим от вас.
Несмотря на изумление, Лиминг не преминул этим воспользоваться.
- Когда я к вам обратился, вы лично распорядились, чтобы меня
кормили получше. Вы, разумеется, ожидали ответного подарка?
- Подарка? - комендант опешил. - Я ни о чем таком не думал.
- Тем лучше, - одобрительно заметил Лиминг, восхищенный
великодушием тюремщика - Благое дело - благо вдвойне, если оно не
сопряжено ни с какими скрытыми мотивами. Юстас это непременно учтет.
- Вы хотите сказать, - вставил Паллам, - что его нравственные
принципы идентичны вашим?
Черт бы побрал этого типа! Однако он не дремлет. Теперь держи ухо
востро!
- В некотором отношении сходны, но не идентичны.
- Каково же самое важное отличие?
- Видите ли, - сказал Лиминг, стараясь выиграть время, - это
трудно сформулировать. - Он потер лоб, а в голове его в это время
бешено роились мысли. - Я бы сказал, что у нас разный подход к вопросу
о мести.
- Тогда объясните разницу, - потребовал Павлам, устремляясь по
следу, как голодная ищейка.
С моей точки зрения, - признался Лиминг, мысленно посылая
собеседника ко всем чертям, - он слишком склонен к садизму.
Неплохо, теперь он сумеет оправдаться, если и нему начнут
приставать со всевозможными претензиями.
- В каком смысле? - не отставал Паллам.
- Я предпочитаю действовать сразу, не откладывая дело в долгий
ящик. Он же норовит продлить мучения жертвы.
- Продолжайте, - настаивал Паллам, проявляя невыносимое занудство.
- Если бы мы с вами были смертельными врагами и если бы у меня, в
отличие от вас, было ружье, я бы выстрелил и убил вас. Если же Юстас
приговорит вас к смерти, он поведет дело медленно, не торопясь.
- Опишите его метод.
Для начала он даст вам почувствовать, что вы обречены. А потом и
пальцем не пошевельнет до тех пор, пока вы полностью не поверите, что
все это только иллюзия, что вам ничего не грозит. Тут он напомнит о
себе легким ударом. Когда возникшие страхи и опасения улягутся, он
снова ударит, уже посильнее. И так далее, и так далее, по нарастающей
- причем столько раз, сколько нужно.
- Нужно для чего?
- Для того чтобы вам стала ясна ваша участь, а муки ее ожидания
оказались невыносимыми. - На мгновение задумавшись, он добавил: - Ни
один Юстас еще никого не убил. Они используют свою оригинальную
тактику. Либо устраивают несчастный случай, либо вынуждают жертву
наложить на себя руки.
- Доводят жертву до самоубийства?
Именно это я имел в виду.
- И нет никакой возможности избежать подобной участи?
- Почему же, есть, - возразил Лиминг. - Жертва может в любую
минуту обезопасить себя и освободиться от всех страхов, если искупит
зло, нанесенное партнеру Юстаса.
- И такое искупление немедленно прекратит вендетту?
- Совершенно верно.
- А вы лично это одобряете?
Да. Если моя обида перестает быть реальной и превращается в
воображаемую, Юстас ее больше не замечает и никак на нее не реагирует.
- Значит, вот к чему все сводится, - многозначительно произнес
Паллам. - Его метод дает мотив и возможность для раскаяния, а ваш -
нет?
- Пожалуй, так.
- И это означает, что у него чувство справедливости развито более
гармонично?
- Но он бывает и совершенно безжалостен, - возразил Лиминг, не в
силах придумать ничего более удачного.
- Это к делу не относится, - отрезал Паллам.
Он задумчиво помолчал, потом заметил коменданту:
- Похоже, что в данном союзе партнеры не равны. Невидимый
компонент к тому же еще и высший. В сущности он - господин
материального раба, но проявляет свое господство так тонко, что раб
первый же начнет отрицать свою участь.
Он испытующе взглянул на Лиминга, но тот сжал губы и ничего не
сказал "Ах ты, хитрый боров, - подумал Лиминг, - если ты пытаешься
спровоцировать пленного на бурный спор, то ничего у тебя не выйдет.
Оставайся в заблуждении, что ты взвесил меня на весах и обнаружил
недовес: нет ничего зазорного в том, что меня считают менее развитым,
чем плод моего же собственного воображения".
Теперь уже явно лукавя, Паллам кинул пробный шар:
- Когда ваш Юстас берет отмщение в свои руки, он поступает так
потому, что обстоятельства не позволяют ни вам, ни сообществу землян
свершить надлежащую кару?
- Приблизительно, - осторожно подтвердил Лиминг.
Иными словами, он действует только в том случае, когда вы или
закон бессильны?
- Он берется за дело, когда возникает необходимость.
Вы что-то скрываете. Необходимо выяснить вопрос до конца. Если вы
сами или ваши товарищи могут кого-то наказать и приводят приговор в
исполнение - станет ли кто-то из Юстасов его наказывать тоже?
- Нет, - ответил Лиминг, беспокойно ерзая.
Если вы сами или ваши товарищи не могут кого-то наказать или не
наказывают, вмешивается ли тогда Юстас, чтобы привести приговор в
исполнение?
- Только в том случае, если оставшийся в живых землянин пострадал
безвинно.
- Тогда Юстас пострадавшего действует от лица своего партнера?
Да.
- Прекрасно! - заявил Паллам. - Он подался вперед и, пристально
уставившись на собеседника, зловеще произнес: - А теперь давайте
предположим, что ваш Юстас найдет вескую причину, чтобы наказать
другого землянина. Как тогда поступит Юстас? Жертвы?
ГЛАВА 10
Западня была расставлена ловко и основана на знании того факта,
что ответы на вопросы, касающиеся реальных, знакомых, повседневных
вещей, должны следовать автоматически, почти без раздумий. Обманщику
же для поиска спасительной лжи всегда нужно какое-то время, чтобы
придать ответу правдоподобие. По всему, Лиминг должен был бы
попасться. И если этого не случилось, то вовсе не из-за его особой
сообразительности.
Мысли его все еще беспорядочно кружились, а рот уже открылся и из
него сами собой вылетели слова:
- Да ничего особенного.
На какой-то безумный миг он даже подивился - уж не сам ли Юстас
пожаловал сюда, чтобы разделить их компанию?
- Почему же?
Воодушевленный тем, как ловко его язык овладел ситуацией, Лиминг
предоставил ему полную свободу.
- Я уже говорил вам и повторяю еще раз, никого из Юстасов ни на
секунду не озаботит обида, которая является целиком воображаемой. У
землянина, виновного в преступлении, нет никакого повода для жалоб. Он
сам навлек на себя месть и только сам может себя спасти. Если он не
любитель неприятностей, тогда ему нужно понять это и исправить то зло,
которое он кому-то причинил.
А его Юстас станет принуждать или подталкивать своего партнера к
совершению поступка, необходимого для того, чтобы отвести наказание?
- Поскольку сам я никогда не бывал в роли преступника, - с
глубочайшим достоинством ответствовал Лиминг, - то не могу сообщить на
этот счет ничего определенного. Полагаю, что не особо погрешу против
истины, если скажу, что земляне потому ведут себя в рамках правил, что
их вынуждает к этому связь с Юстасами. У них просто нет особого
выбора.
- А если подойти с другой стороны - есть ли у землян какой-то
способ принудить Юстасов вести себя в рамках правил?
- Тут не нужно никакого принуждения. Юстас всегда прислушивается к
доводам партнера и действует в рамках общепринятых понятий о
справедливости.
Я ведь уже говорил вам, - сказал Паллам в сторону, обращаясь к
коменданту, - что этот землянин - низшая форма данной парочки. Он
снова обратился ж пленнику: - Все то, что вы нам рассказали, вполне
приемлемо, поскольку соответствует действительности - до известной
степени.
- Что значит "до известной степени"?
- Дайте мне закончить, - попросил Паллам. - Я не вижу никакой
разумной причины, исходя из которой Юстас любого преступника позволит,
чтобы его партнера довели до самоубийства. Поскольку они - существа,
независимые от окружающих и, наоборот, взаимозависимые друг от друга,
бездеятельность Юстаса противоречит основному закону самосохранения.
- Никто не кончает жизнь самоубийством, пока не получит сдвига по
фазе.
- Пока что?
- Не сойдет с ума, - пояснил Лиминг. - Ведь сумасшедший как
интеллектуальный партнер никуда не годен. Для Юстаса он все равно что
умер. Нет никакого смысла его оберегать или мстить за него. Юстасы
водятся только с нормальными.
Паллам уцепился за это и взволнованно спросил:
- Так, значит, та польза, которую они извлекают из партнерства,
коренится где-то в умах землян? Может быть, они извлекают из вас
необходимую для себя умственную пищу?
- Вот уж не знаю.
- А бывает, что вы устаете от своего Юстаса, ощущаете изнеможение,
может быть даже некоторое отупение?
- Да! - с энтузиазмом подхватил Лиминг. Приятель, до чего же ты
прав! Сейчас он с превеликим удовольствием придушил бы этого чертова
Юстаса.
- Я бы изучал этот феномен месяцами, - обратился Паллам к
коменданту. - Невероятно интересная тема! У нас нет никаких данных о
симбиотической связи у живых организмов, за исключением растений и
шести видов низших зламов. И вдруг - обнаружить ее у высших
позвоночных, причем у разумных разновидностей, да к тому же один из
них - невидимый! Замечательно, поистине замечательно!
На лице коменданта застыло воодушевление, хотя он понятия не имел,
что привело собеседника в такой восторг.
- Ознакомьте его с рапортом, - напомнил Паллам.
- Из Латиансиого сектора получен рапорт от нашего офицера связи,
полковника Шомута, - сообщил Лимингу комендант. - Шомут владеет
космоарго, и это позволило ему допросить множество пленных землян, не
прибегая и помощи латианского переводчика. Мы дали ему еще кое-какие
дополнительные сведения, поэтому результат очень важен.
- А вы чего ожидали? - небрежно обронил Лиминг, в душе сгорая от
любопытства.
Не удостоив его вниманием, комендант продолжал:
- Он сообщил, что большинство пленных отказались отвечать на
вопросы или давать какие бы то ни было объяснения. Они решительно и
бесповоротно молчали. И это вполне понятно. Они никак не могли
поверить, что из них не пытаются вытянуть военной тайны. Никакие
уговоры полковника Шомута не подействовали - они так и не открыли рта.
- Он вздохнул при мысли о подобном упрямстве. - Но кое-кто все же
заговорил.
- Любители поболтать везде найдутся, - заметил Лиминг.
Некоторые офицеры заговорили, и среди них - капитан крейсера
Томпас... Томпус...
- Томас?
Да-да, именно так. - Повернувшись в кресле, комендант нажал на
кнопку в стене. - Вот запись беседы с ним, которую мы получили по
радио.
Из перфорированной решетки, вделанной в стену, донеслось хриплое
шипение. Оно сделалось громче, потом стихло, превратившись в
отдаленный шум. Послышались голоса:
Шомут: Капитан Томас, я получил приказ проверить кое-какие
поступившие к нам сведения. Вы ничего не потеряете, ответив на мои
вопросы, и ничего не выиграете, если откажетесь отвечать. Здесь нет
латиан, только я и вы. Можете высказываться совершенно свободно. Все,
что вы сообщите, мы сохраним в полной тайне.
Томас: Ну и ловко же вы это - про латиан! Только ваши фокусы меня
не одурачат. Враг - всегда враг, независимо от внешности и названия.
Валите отсюда - все равно ничего из меня не вытянете.
