Содружество заберет землян и обменяет их в соотношении двое за одного.
Сейчас он как раз ожидает ответа.
- Двое за одного? - хлопая глазами, переспросил Лиминг. - Вы
хотите сказать, что он требует двоих пленных за каждого землянина?
- Ну что вы, конечно, нет! - Комендант ухмыльнулся еще шире, так
что десны обнажились. - Нам должны вернуть двух солдат Сообщества за
каждого землянина и его Юстаса. Два за два - ведь это вполне
справедливо, не так ли?
- Не мне судить, - Лиминг чуть не поперхнулся. - Решать будет
Содружество.
А пока не придет ответ и обоюдное согласие не будет достигнуто,
Зангаста хотел бы создать для вас более подобающие условия. Вас
переведут в офицерские казармы, расположенные за пределами тюрьмы, вы
получите офицерский паек и разрешение на загородные прогулки. С вами
будут временно обходиться, как с гражданским лицом, словом, создадут
все удобства. От, вас требуется одно - обещайте, что не попытаетесь
бежать...
Вот чертова перечница! Все россказни Лиминга были нацелены на
конечный побег. Не отказываться же от него теперь? И все же он не
хотел давать слово чести, чтобы тут же его бесстыдно нарушить.
- Никаких обещаний, - отрезал он.
Комендант не верил своим ушам.
- Вы, наверное, шутите?
- Даже не думаю. Просто у меня нет выбора. Военный закон Земли не
позволяет военнопленным давать никаких обещаний.
- Но почему?
- Да потому что ни один землянин не может нести ответственность за
своего Юстаса. Как я могу поклясться, что не убегу, если за другой
моей половиной уследить невозможно? Разве может один близнец дать
клятву за другого?
- Стража! - взревел комендант, но вид у него был явно
разочарованный.
Целых двенадцать дней Лиминг слонялся по камере, ночами время от
времени болтая с Юстасом, в расчете на подслушивающих под дверями. Ну
и влип же он в историю! Но теперь отступать уже поздно - или пан, или
пропал...
Еды по-прежнему давали вдоволь, хотя качество оставляло желать
лучшего. Охрана толком не знала, как с ним обращаться, - так всегда
бывает, если пленнику каким-то образом удается снюхаться с
начальством. Еще четверых пойманных ригелиан водворили на место, но не
расстреляли. Судя по всему, он пока еще держит врага на мушке.
Хотя Лиминг ни словом ни о чем не обмолвился, остальные
заключенные откуда-то прознали, что именно он неким загадочным образом
повинен в общем послаблении режима. Во время прогулок они выказывали
ему глубокое почтение, как человеку, которому удалось достичь
невозможного. Но время от времени их любопытство все же прорывалось
наружу.
- Тебе известно, что последних четырех не расстреляли?
- Да, - признался Лиминг.
- Говорят, что ты положил конец расстрелам.
- Кто говорит?
- Да так, слухи ходят.
- Вот именно, слухи ходят.
- Интересно, почему первых пойманных расстреляли, а следующих -
нет? Должна же быть какаято причина.
- Может бить, зангов совесть заела, пусть даже с опозданием, -
предположил Лиминг.
- Нет, здесь что-то другое.
- Ну и что же?
- Кто-то их достал.
- Кто же например?
- Я не знаю. Но ходят упорные слухи, что ты совсем приручил
коменданта.
- Похоже на правду, верно? - поддел собеседника Лиминг.
- Лично я так не думаю. Но с землянами надо всегда держать ухо
востро. - Немного поразмыслив, он спросил: - А что ты делаешь с той
проволокой, которую я для тебя таскал?
Хочу связать из нее пару носок. Нет ничего удобнее и прочнее, чем
проволочные носки.
Так он отделывался от любопытных и помалкивал, не желая будить
напрасные надежды. В душе у него росло беспокойство. Ведь ни союзники
в целом, ни Земля в частности понятия не имеют о Юстасах. Предположим,
противник сделает предложение об обмене пленных два за одного, и оно
будет отвергнуто с вполне понятным негодованием. Категорический отказ
с их стороны может обернуться для него неприятными вопросами, на
которые он не сумеет ответить.
Тогда противника раньше или позже осенит, что ему довелось
повстречать первейшего в мире лгуна. И Лимингу устроят какую-нибудь
хитроумную проверку. Он провалится - тут-то все и начнется. Он ни в
коей мере не переоценивал свою заслугу в том, что ему так долго
удавалось водить противника за нос. Из тех немногих книг, которые ему
довелось прочесть, явствовало, что в основе религии зангов лежит
почитание духов предков. К тому же зангам знаком так называемый
полтергейст. Почва была подготовлена задолго до него. Он лишь вспахал
ее и засеял. Если жертва уже верит в двух невидимых существ, ее не так
уж трудно убедить проглотить и третье.
Но когда союзники передадут Асте Зангасте недвусмысленное
предложение катиться подальше, третий призрак скорее всего будет с
яростью извергнут. Если только не удастся ценой очередной убедительной
выдумки протолкнуть этот плод воображения обратно, пока его не
изрыгнули окончательно.
Но как?
Лиминг уже в который раз бился над этим вопросом, когда за ним
снова явилась стража. Комендант был у себя, но Паллама с ним не
оказалось. Вместо него на Лиминга с любопытством воззрилась целая
дюжина штатских. Всего, значит, тринадцать - как раз подходящая
компания, чтобы признать его созревшим для мясорубка
Он сел, чувствуя себя в центре всеобщего внимания - совсем как
шестихвостая мускусная крыса в зоопарке. Четверо штатских тут же
принялись по очереди его атаковать. Их интересовал один-единственный
предмет: бопамагилви. Похоже, что они часами развлекались с ним и в
результате только дошли до легкого обалдения, что их вовсе не
устраивало.
- На каком принципе основан бопамагилви? Он что, концентрирует
телепатический сигнал в узкий пучок большого диапазона? На каком
расстоянии ваш Юстас выходит из зоны прямой связи, так что приходится
вызывать его с помощью этого устройства? Почему для получения ответа
необходимо сначала провести направленный поиск? И прежде всего, откуда
вы знаете, как сделать спиральную петлю?
- Я не могу вам объяснить. Откуда знает птица, как вить гнездо?
Это чисто инстинктивное знание. Я всегда знал, кав вызвать своего
Юстаса, с тех самых пор, как сумел согнуть кусок проволоки.
А не мог ваш Юстас вложить вам в голову необходимые знания?
- Если честно, то я об этом никогда не задумывался. Тем не менее,
очень может быть.
- Любая ли проволока годится?
- Да, если она не содержит железа.
- Все ли земные спирали одинаковой конструкции и размера?
- Нет, все зависит от владельца.
- Мы произвели тщательный и доскональный обыск землян, которые
содержатся в латианском плену. Ни у кого из них подобных приборов не
оказалось. Как вы это объясните?
- Им они просто не нужны.
- Почему же?
- Потому что их в плену больше четырехсот и они всегда могут
рассчитывать, что как минимум несколько Юстасов в нужный момент
окажутся под рукой.
Когда Лимингу кое-как удалось от них отбиться, у него просто ум за
разум зашел, а душа провалилась в пятки. Потом настад черед
коменданта.
- Союзники наотрез отказались принимать пленных землян первыми или
обменивать их из расчета два к одному и вообще дальше обсуждать этот
вопрос. Что вы на это скажете?
Собрав остатки воли в кулак, Лиминг ответил:
- Посудите сами, на вашей стороне - больше двадцати разных
народов, самые могущественные из них - бесспорно, латиане и зебы.
Неужели вы думаете, что Сообщество согласилось бы с предложением
союзников отдать приоритет при обмене какой-то определенной расе?
Окажись такими счастливчиками, к примеру, танзиты - что ж, по-вашему,
латиане и зебы так и проголосуют, чтобы они попали домой первыми?
Тут вмешался высокий, начальственного вида субъект в штатском:
- Я - Даверд, личный помощник Зангасты. Он придерживается такого
же мнения и считает, что землян просто забаллотировали. Поэтому я
уполномочен задать вам один вопрос.
- Какой же?
- Ваши союзники знают о Юстасах?
- Нет.
- Вам удалось скрыть от них истинное положение вещей?
- Никому и в голову не приходило что-то от них скрывать. Просто
для друзей такое положение вещей не очевидно. Ведь Юстасы эффективны
только в борьбе с врагами - тогда их уже ни от кого не скроешь.
- Прекрасно. - Даверд подошел поближе и напустил на себя
заговорщический вид. - Латиане развязали войну, а зебы вступили с ними
в военный союз. Все остальные, в том числе и мы, оказались втянутыми
по разным причинам. Латиане сильны и заносчивы, но мы знаем, что они
не отвечают за свои действия.
- А мне-то что до этого?
- Мы, более слабые народы, не можем противостоять латианам или
зебам в одиночку. Но, объединившись, мы станем достаточно сильны,
чтобы выйти из войны и поддерживать нейтралитет. Поэтому Зангаста
связался с остальными.
Господи, ну и дела! Вот чего можно добиться, имея всего-навсего
моток медной проволоки!
- Сегодня он получил от них ответ, - продолжал Даверд. - Они
готовы создать единый фронт во имя обретения всеобщего мира - при
условии, что союзники признают их нейтралитет и проведут обмен
пленными.
Такое трогательное единодушие среди мелкой рыбешки говорит о
многом, - злорадно вставил Лиминг.
- 0 чем же?
- 0 том, что силы союзников недавно одержали победу. При этому
кому-то изрядно досталось.
Даверд не сказал ни да, ни нет.
- На этой планете вы - единственный пленный землянин. И Зангаста
считает, что вас можно прекрасно использовать.
- Каким же образом?
- Он решил отослать вас на Землю. Ваша задача - убедить землян,
чтобы они поддержали наши начинания. Запомните: если вам это не
удастся, сотням тысяч инопланетных пленников придется несладко.
- В подобных случаях полагается говорить: я умываю руки и ни за
что не отвечаю. Но вы тоже запомните - вздумаете сделать из пленных
козлов отпущения, раньше или позже придется поплатиться.
- Союзники ничего не узнают, - парировал Даверд - Ведь здесь не
будет ни землян, ни Юстасов, так что некому будет тайком их
проинформировать. Таким образом мы нейтрализуем землян. Так что
союзники не смогут воспользоваться сведениями, которых у них не будет.
- Да уж, - согласился Лиминг. - Тем, чего у тебя нет, никак не
воспользуешься.
Они снарядили легкий эсминец с командой из десяти зангов. Сделав
единственную посадку для заправки и смены дюз, он доставил их на
базовую планету, находившуюся на передней линии фронта.
База была аванпостом латиан, но их ничуть не заинтересовали планы
младших партнеров. К тому же им и в голову не пришло, что
человекообразное существо в зангастанском экипаже - настоящий
землянин. Латианские техники тут же принялись менять обшивку дюз,
готовя истребитель в обратный путь. Тем временем Лиминга пересадили на
одноместный латианский корабль-разведчик, на котором не было никакого
вооружения. Перед отлетом все десять зангов отдали ему церемониальный
салют.
С этой минуты Лимингу оставалось полагаться только на себя. Взлет
показался сущим адом. Пилотское кресло было ему велико и вдобавок
подогнано под латианскую задницу, так что все выпуклости и вогнутости
приходились не туда. Приборы - совершенно незнакомые и расположены не
там, где положено. Кораблик мощный и быстроходный, но слушается рулей
совсем иначе, чем земной. Лиминг так и не понял, как это ему удалось,
но, тем не менее, он ухитрился взлететь.
Потом его преследовали постоянные опасения, что корабль засекут
