пострадала вся Земля. Это акт цивилизованного джентльмена или невероятно
жестокого шантажиста?
- Аврорский джентльмен может позволить себе при необходимости самые
сильные угрозы, но только в джентльменской манере.
- Именно так Амадейро и сделал. Значит, джентльмена отличает только
манера, а не суть сказанного. Но, может быть, Дэниел, вы как робот не
можете критиковать человека?
- Мне это трудно. Но могу я спросить, почему вы просили разрешения
ввести в туалет друга Жискара и меня? Мне кажется, вы раньше не верили в
опасность для себя, а сейчас решили, что вы в безопасности только в нашем
присутствии.
- Нет, ничего подобного. Сейчас я полностью убедился, что опасности
для меня нет и не было.
- Однако, у вас были явные подозрения, когда вы вошли сюда. Вы
осмотрели помещение.
- Конечно! Я сказал, что для меня опасности нет, но я не говорил, что
ее нет вообще.
- Мне кажется, я не вижу разницы.
- Потом поговорим, Дэниел. Я не уверен, что в этом помещении нет
"жука". Ну, Дэниел, я готов выйти. Интересно знать, ждет нас Амадейро или
поручил кому-нибудь выпроводить нас. В конце концов, он человек занятой и
не может тратить на меня целый день. Как вы думаете, Дэниел?
- Логичнее было бы передать нас кому-то другому.
- А по-вашему, Жискар?
- Я согласен с другом Дэниелом, но знаю по опыту, что люди не всегда
действуют логично.
- А вот я, - сказал Бейли, - подозреваю, что Амадейро терпеливо ждет
нас. Если его что-то тянуло тратить на нас столько времени, то, я думаю,
тянущая сила, какова бы она ни была, еще не ослабела.
- Не знаю, что может быть тянущей силой, партнер Илия.
- И я не знаю, - признался Бейли, - и меня это очень беспокоит. Ну,
давайте откроем дверь и посмотрим.
59
Амадейро стоял за дверью на том же месте, где Бейли оставил его. Он
улыбнулся им, не показав никаких признаков нетерпения. Бейли не мог
удержаться и бросил взгляд на Дэниела (как-я-и-говорил). Амадейро сказал:
- Я очень пожалел, м-р Бейли, что вы не оставили Жискара здесь. Я
должен был бы знать его в те времена, когда мы с Фастальфом были в лучших
отношениях, но почему-то ни разу не видел. Фастальф ведь был когда-то моим
учителем.
- Да? Я не знал, - сказал Бейли.
- Откуда же вам знать, если он не говорил, а вы здесь, на Авроре
слишком недавно. Кстати, мне пришло в голову, что вы едва ли сочтете меня
гостеприимным, если я не покажу вам Институт.
- Вообще-то я должен...
- Я настаиваю, - сказал Амадейро с повелительной ноткой в голосе. -
Вы прибыли на Аврору вчера утром, и я сомневаюсь, что вы пробудете здесь
долго. У вас, вероятно, единственный шанс взглянуть на современную
лабораторию, где ведутся исследовательские работы по роботехнике. - Он
взял Бейли под руку, продолжая говорить. "Болтун", подумал ошеломленный
Бейли.
- Вы справили свои нужды и умылись, - продолжал Амадейро. - Возможно,
вы пожелаете задать вопросы другим роботехникам и я буду приветствовать
это, поскольку решил показать, что не ставлю барьеров на вашем пути на то
короткое время, пока вам еще позволено вести расследование. В сущности, вы
можете и пообедать с нами.
- Если я могу вмешаться, сэр... - начал Жискар.
- Не можешь, - сказал Амадейро с безошибочной твердостью, и робот
замолчал. - Мой дорогой м-р Бейли, я понимаю этих роботов. Кто может знать
их лучше, если не считать несчастного Фастальфа, конечно? Я уверен, что
Жискар хотел напомнить вам о каком-нибудь обещании или о деле, но это не
будет иметь никакого значения, поскольку расследование вот-вот закончится.
Давайте забудем всю эту чепуху и на короткое время станет друзьями. Я
люблю Землю и ее культуру и особенно интересуюсь прошлым, теми временами,
когда там было множество языков и еще не развился стандартный межзвездный.
Поздравляю вас, вы прекрасно говорите на стандартном. Вот сюда - он
повернул за угол. - Один из многих предрассудков аврорцев - что земляне
говорят на непонятном диалекте стандартного, однако, я вас хорошо понимаю.
- Он улыбнулся. - Я пытался читать Шекспира - не в подлиннике, конечно, -
но перевод оказался удивительно плоским. Я думаю, что это вина
переводчика, а не Шекспира. С Диккенсом и Толстым дело обстоит лучше,
может, потому что это проза, хотя имена действующих лиц у того и у другого
для меня не произносимы. Я хочу сказать, м-р Бейли, что я друг Земли. Я
желаю для нее самого лучшего, понимаете? - Он посмотрел на Бейли, и в его
блестящих глазах снова промелькнул волк.
Бейли повысил голос, прерывая мягко струящуюся речь Амадейро:
- Боюсь, что не могу больше задерживать вас, д-р Амадейро. У меня
дела, а ни к вам, ни к вашим сотрудникам у меня больше нет вопросов... -
Бейли сделал паузу, услышав слабый грохот в воздухе, и испуганно взглянул
вверх. - Что это?
- Что? - спросил Амадейро. - Я ничего не чувствую. - Он взглянул на
роботов, молча идущих позади, и сказал с нажимом: - Ничего!
Бейли понял, что это был эквивалент приказа. Ни один робот теперь не
скажет, что слышал грохот - в прямом противоречии человеку, если только
сам Бейли не приложит контрдавление, а он не был уверен, что у него хватит
умения выступить против профессионалов. Да это и неважно. Он слышал
что-то, и он не робот, но говорить об этом не будет.
- По вашим же словам, д-р Амадейро, у меня осталось мало времени. Тем
больше оснований мне... - Снова грохот. Громче. - Это я полагаю, именно
то, что вы раньше не слышали, а я слышал. Дайте мне уйти, сэр, или я
попрошу своих роботов помочь мне.
Амадейро отпустил локоть Бейли.
- Друг мой, вам стоило только сказать. Я провожу вас к ближайшему
выходу. Если вы когда-нибудь будете снова на Авроре, хотя мне это кажется
совершенно невероятным, заходите, и мы с вами сделаем обход, который я вам
обещал.
Они быстро спустились по эскалатору, прошли по коридору и вышли в
прихожую, окна которой были совершенно темными. Неужели уже ночь? Нет.
Амадейро пробормотал:
- Погода испортилась, вот окна и затемнили. - Он обернулся к Бейли. -
Похоже, что дождь. Его предсказывали, а прогнозы иногда сбываются... если
они неприятные.
Дверь открылась, и Бейли попятился, задохнувшись. В дверь ворвался
холодный ветер, вершины деревьев качались, небо было темно-серым и с него
лилась потоками вода; по небу вдруг пронеслась слепяще-яркая вспышка, а
затем снова грохот и треск, словно вспышка расколола небо. Бейли
повернулся и со стоном бросился назад.
ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ. СНОВА ДАНИИЛ И ЖИСКАР
60
Бейли почувствовал, что Дэниел крепко обнял его за плечи. Он
остановился и подавил свой инфантильный звук, но чувствовал, что весь
дрожит. Дэниел сказал с бесконечным уважением:
- Партнер Илия, это гроза - предсказанная, ожидаемая, обычная.
- Знаю, - прошептал Бейли.
Он должен был знать. Он много раз читал о ней. Он видел голографии и
видел в гиперволновом шоу - звук, свет и все прочее. Но здесь было нечто
реальное, настоящий звук и свет, которые никогда не проникали в купола
Города, и он, Бейли, никогда в жизни не испытывал такой вещи. Несмотря на
все описания и изобретения, он не представлял себе, что следы молний такие
яркие и так быстро проносятся по небу, что гром так вибрирует, что, то и
другое появляется _в_н_е_з_а_п_н_о; не знал, что дождь может лить как из
ведра и бесконечно.
- Я не могу выйти в это, - сказал он в отчаянии.
- И не нужно, - сказал Дэниел. - Жискар подведет машину к дверям, так
что на вас и капли дождя не упадет.
- Может, подождать, пока он пройдет?
- Не стоило бы, партнер Илия. Дождь может кончиться только после
полуночи, а если Председатель придет завтра утром, как предположил д-р
Амадейро, разумнее было бы потратить вечер на консультацию с д-ром
Фастальфом.
Бейли заставил себя повернуться в направлении того, от чего хотел бы
убежать, и посмотрел в глаза Дэниела. Они казались очень озабоченными, но
это было, возможно, лишь интерпретацией их выражения со стороны самого
Бейли. У робота нет ощущений, только позитронные волны, которые изображают
эти ощущения. Впрочем, может, и у человека нет ощущений, а просто
нейронные волны интерпретируются как ощущения? Бейли заметил, что Амадейро
ушел, и сказал:
- Амадейро намеренно задерживал меня предложением зайти в туалет,
бессмысленной болтовней, предупреждением, чтобы вы и Жискар не сказали мне
о грозе; он даже пытался уговорить меня пройтись по зданию и остаться
обедать. Он прекратил все это только при ударе грома. Именно его он и
ждал.
- Похоже на то. Видимо, он хотел, чтобы гроза задержала вас здесь.
Бейли глубоко вздохнул.
- Вы правы. Я должен выйти.
Он нехотя сделал шаг к открытой двери. Еще один. И еще - тяжело
навалившись на Дэниела. Жискар спокойно ждал в дверях.
Бейли остановился и на секунду закрыл глаза, а затем сказал тихо,
больше себе, чем Дэниелу:
- Я должен выйти. - И снова двинулся вперед.
61
- Вы в порядке? - спросил Жискар.
Дурацкий вопрос, продиктованный программной робота, - подумал Бейли,
- хотя так же спросил бы и иной человек с запрограммированным этикетом.
- Да, - сказал он, тщетно пытаясь поднять голос выше хриплого шепота.
Бесполезно отвечать на глупый вопрос, поскольку Жискар и сам видел, что
Бейли не в порядке, и что его ответ - явная ложь. Однако, ответ был дан и
принят и дал Жискару возможность сделать следующий шаг.
- Тогда я пойду и подведу машину к дверям.
- А она будет работать при... при этой воде, Жискар?
- Да, сэр. Это обычный дождь.
Жискар вышел, и Бейли впервые в жизни позавидовал роботу: спокойно
идти через _э_т_о, не обращать внимания на воду, на свет и звук,
игнорировать окружающее, иметь псевдо-жизнь и абсолютную храбрость, не
знать страха перед болью и смертью, потому что для него нет ни боли, ни
смерти. Но зато быть неспособным к оригинальности мышления, не иметь
непредсказуемого прыжка интуиции... Стоили ли эти дарования той цены, что
человек платит за них? В данный момент Бейли не мог сказать. Он знал, что,
как только избавится от этого ужаса, он признает: за то, чтобы быть
человеком, никакая цена не высока. Но сейчас он ничего не испытывал, кроме
сердцебиения и подавленности воли, и думал только: можно ли считать себя
человеком, если не можешь преодолеть этот глубоко сидящий ужас, эту
страшную агорафобию? Однако, он был на открытом пространстве больше двух
дней и чувствовал себя почти совсем хорошо. Но страх не был побежден,
теперь Бейли это знал. Он подавлял его, думая о других вещах, но гроза
пересиливала интенсивность мыслей.
Он не мог допустить этого. Если все погибнет - мысль, гордость, воля
- он должен вернуться на позор. Он не мог показать слабость перед
безразличным, высокомерным взглядом роботов. Это позор - не пересилить
страх. Он чувствовал руку Дэниела на своей талии, и стыд предупреждал,
чтобы он не делал того, что больше всего хотел - повернуться и спрятать
лицо на груди робота. Может, он и не удержался бы, будь Дэниел
человеком...
Он, видимо, потерял всякий контакт с реальностью, потому что вдруг
услышал голос Дэниела, донесшийся как бы издалека и звучавший почти
панически:
- Партнер Илия, вы слышите меня?
Голос Жискара, тоже издалека, сказал:
- Мы должны нести его.
- Нет, - пробормотал Бейли, - я сам пойду.
