расправу, почему он этого не сделал, когда я был в его руках? Зачем было
отпускать меня, чтоб потом гоняться снова? Ведь я теперь мог быть уже за
границей Федеративной республики, если бы не эта задержка в Мюнхене ради
Петко.
Та женщина в самом деле была похожа на "хвост" - у меня на такие вещи
глаз наметан, - но где гарантия, что она следила именно за мной? Даже если
ее послал американец, это еще не означает, что он имеет намерение
задержать меня.
Через пятнадцать минут я принимаюсь за кофе и прихожу к твердому
выводу, что все выяснится, как только я возвращусь к своему БМВ. Очень
рискованная проверка, но она неизбежна. Без автомобиля я ни на что не
годен. И наконец, если существует какая-то опасность, лучше узнать об этом
тут, около автомобиля, чем потом, на границе, в присутствии лиц в
униформе. Рассчитываюсь с официанткой и выхожу.
Автомобиль стоит у дома "Дрезденер банк" и плотно зажат спереди и
сзади двумя другими машинами. Это уже не случайность. Я мог бы
возвратиться назад, пока меня не заметили, еще есть такая возможность, но
будет ли от этого какая-то польза?
Уверенно приближаюсь к автомобилю. Что и говорить - его хорошо
забаррикадировали. Если бы мне только удалось хоть на полметра подвинуть
зеленый "мерседес" впереди...
- Это вам не удастся, - слышу спокойный женский голос именно в тот
миг, когда пытаюсь воплотить в жизнь свой замысел.
Дама выходит из-под темной арки, где она нашла себе укрытие, и делает
несколько шагов ко мне. Вряд ли надо понять, что это та самая.
- Так включите мотор и продвиньтесь немного вперед, - замечаю я,
прекращая свои тщетные физические упражнения. - Надо как-то разойтись.
- Зачем расходиться? - так же спокойно спрашивает дама. - Вы лучше
заходите!
Она открывает правую дверцу "мерседеса" и приглашает меня садиться на
место рядом с водителем, которое называют местом покойником.
- Вот это да! - говорю я. - Мы поедем к вам?
- Может быть, когда-нибудь, - отвечает женщина. - Но не сейчас.
- Следовательно?
- Вас хочет видеть один ваш знакомый.
- Кто именно? У меня много знакомых.
- Могли бы догадаться, - говорит она.
2
Ресторан на первом этаже с видом на Карл-плац. Уютное заведение с
модерновой мебелью, кельнеры в смокингах. Сеймур устроился за столиком
около широкого окна. Он чуть заметно кивает нам и говорит:
- Прошу, Альбер. Я думал, что мы вместе поужинаем, но вы очень
опоздали.
- Я не голодна, - замечает дама, когда мы садимся. - Разве что выпить
бы чего-нибудь, а то немного замерзла.
- Я тоже поужинал, - заявляю я, в свою очередь.
Альбер... Следовательно, он уже знает мое новое имя - из тех, какими
я уже пользовался. Альбер Каре - бельгиец по национальности, торговец по
профессии. Почему бы не возвратиться к нему снова, если это лицо не
скомпрометировало себя! Оформить новые документы не так просто.
- Я бы выпила скотч, - говорит дама.
- Я тоже.
- Три скотча, - заказывает Сеймур. И когда официант в смокинге
отходит, добавляет: - Надеюсь, вы уже познакомились?
- Только что узнала от вас его имя, - ответила женщина. И, посмотрев
на меня, отрекомендовалась: - Меня зовут Мод.
- Ее зовут Мод, Альбер, - подтверждает американец. - Запомните это
имя. Думаю, вы станете если не друзьями, то по крайней мере добрыми
знакомыми. Это будет только на пользу нашей совместной работе. Но не
путайте работу с развлечениями.
Мы молча выпиваем принесенный напиток, после чего Мод, словно по
невидимому знаку Сеймура, поднимается и уходит.
- Видимо, вы ждете объяснения? - говорит Сеймур, когда и мы
оказываемся на улице. - Поэтому я начну с объяснения.
Однако он не торопится - то ли обдумывает, как начать, то ли потому,
что нам надо спуститься эскалатором в подземный переход. И только после
того, как мы выбираемся из-под Карл-плац и уже идем по почти безлюдной
Нойхаузерштрассе, продолжает:
- Вчера вечером я говорил, что вам не надо меня бояться. Сказанное
остается в силе, но при определенных условиях.
- Разумеется. И мне очень неудобно, что, сделав такой жест, я теперь
вынужден запугивать вас. Но, Майкл, вы же знаете, какая у нас профессия:
человек нечасто может действовать в согласии со своими личными желаниями.
Я оставляю без внимания эти обобщения, ожидая, что будет дальше.
- Если бы я не пригласил вас заглянуть к "Черному козлу", наверное,
мы больше не увиделись бы. Но что поделаешь - одна случайность тянет за
собой другую. Один из моих помощников увидел вас в холле гостиницы. К
вашему счастью, он не знает, кто вы на самом деле, но когда-то видел вас в
компании другого господина, который в данном случае нас интересует.
- Ну и что?
- Речь идет только о том, чтоб вы узнали того человека, Майкл.
- Решили использовать меня?..
- Не волнуйтесь. Я не требую от вас предательства. Тот тип не из
ваших людей. Скорее наоборот: он западный агент.
- Я не поддерживаю связи с такими людьми.
- Поддерживали. Хотя и не дружеские. Следовательно, вы не будете
действовать вопреки вашей совести. В конце концов я не могу заставить вас
сказать: "Я его знаю..."
- Но что это за человек?
- Это скажете нам вы. Мы его знаем под одной фамилией, вы - под
другой. У нас возникло сомнение: не работает ли он на двух шефов? Только
успокойтесь: он поставляет информацию не о вас, а о наших союзниках. Ни
для кого не секрет, что союзники шпионят друг за другом.
- Что вам надо от меня конкретно?
- Собственно, ничего. Точнее, маленькая услуга. Вы будете
сопровождать Мод или ее подруг. Будете кавалером. Если не ошибаюсь, вы,
кажется, когда-то имели к этому склонность.
Несколько минут мы молча идем вдоль ярко освещенных витрин.
- Она будет спрашивать вас: "Знаете ли вы этого человека?"
Единственное, что требуется от вас, это точно отвечать на вопрос.
- Только и всего?
Очень странно. Если Уильям захочет что-то о ком-то узнать, он сможет
сделать это через другие каналы, не обращаясь ко мне. Разве что решил
скомпрометировать ту личность связью со мной, доказать, что она связана с
коммунистами? Или же он использует меня совсем с другой целью, которую я в
данный момент не могу разгадать.
Американец остановился, достал пачку сигарет, предложил мне и
закуривает сам.
- Над чем вы ломаете голову, Майкл?
- Вы назойливо называете меня Майклом, - заметил я.
- Это просто привычка. Я хорошо знаю, что вы не Майкл. Точно так же,
как и не Альбер.
- Так записано в моем паспорте...
- О, в паспорте! Понятно, вы останетесь Майклом только для меня, и то
когда мы одни. Имейте в виду: кто вы, известно лишь мне одному. Женщины
ничего не знают.
- Какую же версию относительно меня вы приготовили для женщин?
- Зачем готовить мне, когда вы сами все сделали. Мы принимаем вашу
легенду - и все.
- Если вы со всем соглашаетесь, то почему бы вам не принять мое
предложение?
- Какое? Дать вам сесть в автомобиль и отвалить?
- Вот именно.
- Это невозможно, Майкл. После того как мой человек увидел вас, это
уже невозможно.
- А если я все-таки попробую?
- Во-первых, это будет напрасная попытка. И во-вторых, она обернется
для вас катастрофой.
- В каком смысле?
- Не вынуждайте меня прибегать к угрозам. Вы все прекрасно понимаете.
Возможно, вы никого не убивали, но для западной полиции вы убийца. Не хочу
повторять, кто вы такой для нас там, за океаном.
В самом деле, он не угрожает. Просто доводит до моего сведения то,
что мне и без него понятно.
- Хорошо, Уильям, я сдаюсь. Если мои функции сводятся только к
идентификации...
- Да, да, - прерывает меня Сеймур. - Я понимаю, что вы хотите
сказать. Надеюсь, вы не будете прибегать к попыткам скрыться. Если я вам
говорю, что у вас нет никакой возможности освободиться, вы должны мне
верить... А теперь, - говорит Сеймур, медленно поворачивая назад, - пойдем
к вашему автомобилю. Потом я проведу вас в гостиницу, где остановилась
Мод. Комната для вас заказана. Дальнейшие директивы получите завтра утром.
Я лично не смогу все время ходить с вами, вы будете иметь дело
преимущественно с дамами. И, зная вашу склонность использовать женщин в
личных целях, хочу предупредить: не тешьте себя иллюзиями относительно
этих дам. Они профессионалки. Кое в чем они, по-моему, даже педантичней,
чем я. Следовательно, не мешайте проведению операции, которая, судя по
всему, должна пройти легко и без осложнений даже для вас.
И он повел меня к неизвестной гостинице и неизвестной цели.
Гостиница "Четыре времени года" отличалась не только своим длинным
названием, но и просторными холлами; много картин, люстр и зеркал. Вообще
в больших гостиницах привыкли завоевывать престиж главным образом
роскошными холлами, а вот о жилых помещениях там заботятся значительно
меньше. Вполне логично: холл подбивает тебя снять номер именно в этой
гостинице, а когда ты уже номер снял, воспринимаешь его скромный вид с
философским спокойствием.
Собственно, у меня комната хорошая. Обои цвета блеклого золота,
старинная мебель с оливково-зеленой обивкой и, что самое главное, -
большая мягкая кровать.
Но сон не идет ко мне. При полной изоляции, в которой я очутился,
остается единственная - ненадежная - возможность выйти на связь - это
человек из Висбадена.
Но неизвестно, в каком он положении, не находится ли он сам под
наблюдением. И как связаться с ним после того, как ты оказался в плену?
Неизвестно, как оставить адрес, чтоб тебя нашли свои. Неизвестно даже,
смогут ли вовремя передать твое послание, ибо, если его получат уже после
того, как ты окажешься в каком-то полицейском подвале, вряд ли будет
большая польза от твоих письменных упражнений...
Когда и как заснул - не знаю. Просыпаюсь потому, что возле моей
головы мягко звонит телефон. Раскрываю глаза. За окном уже день.
- Альбер, вы уже завтракали? - раздается в трубке приятный женский
голос.
- Нет. Во время сна я никогда не завтракаю.
- Тогда мы могли бы позавтракать вместе примерно через полчаса...
- Хорошо. Я успею собраться.
Полчаса, конечно, вполне достаточно, чтоб побриться, принять душ и
одеться. Но приказной тон, каким дама говорила со мной, мне не понравился,
и я выхожу к ней через сорок минут.
Мод сидит за столом, никак не показывая своего отношения к тому, что
я опоздал. Десять часов утра. Просторная столовая пуста.
- Надеюсь, я не заставил вас ждать, - учтиво говорю я.
- Я думала, что торговцы - народ пунктуальный.
- Улыбнитесь, - говорю я. - Сегодня будет чудесный день.
Ее лицо и в самом деле осветилось легкой улыбкой. Легкой и, кажется,
иронической.
- Договоримся наперед не говорить о погоде. И вообще вам
необязательно развлекать меня разговором.
- Хорошо, я буду молчать. Если вы настаиваете.
- Я ни на чем не настаиваю, - произносит она, словно я ребенок,
которому надо объяснять элементарные вещи. - Просто хочу, чтобы вы не
делали лишних усилий. Считайте меня служебным лицом.
Кельнер приносит кофе, а вместе с ним булочку, масло, конфитюр.
- Не скажете ли вы мне, как служебное лицо, какие у нас планы?
- Наш общий знакомый вам об этом говорил, - отвечает Мод.
- Я имею в виду сегодняшний день.
- Поедем во Франкфурт.
Дама поднимает на меня глаза. Большие, темно-карие, они сообщают: тут
не место для разговоров.
- У вас красивые глаза, - говорю я.
