Поэтому третьему пришлось спать на стеганом одеяле в кабине пилотов.
Лакки заметил, что некоторое неудобство компенсировалось
преимуществом. Теперь можно было установить четырехчасовые дежурства у
пульта управления вместо обычных шестичасовых.
На что Бигмен горячо возразил:
- Конечно, но, когда я пытаюсь заснуть на этом чертовом одеяле, а у
приборов олух Весс, он делает так, что все сигнальные лампы светят мне
прямо в лицо.
- Я проверяю разные аварийные сигналы, чтобы убедиться в их
исправности. Таков порядок, - спокойно ответил Весс.
- И, - продолжал Бигмен, - он все время свистит. Послушай, Лакки,
если он еще раз выдаст мне припев из "Моей милой Афродиты" - хоть еще раз,
- я встану и обломаю ему руки и потом забью его этими обрубками до смерти.
- Весс, пожалуйста, воздержись от насвистывания припевов. Если Бигмен
будет вынужден покарать тебя, то он зальет кровью всю пилотскую кабину, -
очень серьезно предупредил Лакки.
Бигмен промолчал, но в следующий раз во время дежурства у приборов,
он, направляясь к креслу пилота, умудрился наступить на кисть руки
мелодично похрапывающего на одеяле Весса.
- О проклятье! - воскликнул марсианин, воздевая руки вверх и вращая
глазами в ответ на свирепый вопль Весса. - А я и подумал, что это такое,
под моими тяжелыми марсианскими сапогами? О, мой Весс, неужели это были
твои маленькие пальчики?
- Теперь тебе лучше совсем не спать! - вопил Весс от боли. - Если ты
заснешь, когда я буду у пульта, я раздавлю тебя, марсианская песчаная
крыса, как клопа.
- Я так испуган, - запричитал Бигмен в притворных рыданиях, что
вконец вывело из себя Лакки.
- Послушайте, - рассердился он, - любой из вас двоих, кто разбудит
меня, потащится за "Метеором" в своем скафандре на конце каната весь
остаток путешествия.
Но когда Сатурн и его кольца стали видны совсем близко, они все
собрались в кабине пилотов. Даже если посмотреть, как обычно, со стороны
экватора, Сатурн представлял собой самое красивое зрелище в Солнечной
системе, а со стороны полюса...
- Если я верно помню, - сказал Лакки, - даже исследовательский полет
Хогга затронул эту систему только у Япета и Титана, так что он видел
Сатурн лишь со стороны экватора. Если сирианцы не видели его по-иному, то
мы первые люди, когда-либо видевшие его так близко с этого направления.
Как и в случае с Юпитером, мягкое желтое свечение поверхности Сатурна
в действительности было солнечным светом, отраженным от верхних слоев
бурной атмосферы глубиной в тысячи или более миль. И как к в случае с
Юпитером, атмосферные возмущения проявлялись в виде зоны изменяющихся
цветов. Но зоны не были полосами, как представлялось с обычного
экваториального угла зрения. Они образовывали концентрические окружности
неяркого коричневого, более светлого желтого и пастельно-зеленого цвета
вокруг сатурнианского полюса как центра.
Но даже это зрелище не шло ни в какое сравнение с кольцами. При их
нынешнем удалении кольца вытянулись на угол в двадцать пять градусов в
пятьдесят раз шире, чем полная Луна Земли. Внутренний край колец был
отделен от планеты промежутком в сорок пять угловых минут, в котором
хватило места для довольно свободного размещения объекта размером с полную
Луну. Кольца, окружающие Сатурн, нигде не касались его поверхности. Так,
во всяком случае, виделось с "Метеора". Они были видны на три пятых своей
окружности, остальное же резко обрезалось тенью Сатурна. На трех четвертях
пути к наружному краю кольца находился черный промежуток, известный как
деление Кассини. Он был шириной около пятнадцати минут, плотная полоска
черноты, разделяющая кольца на две светлые части неравной ширины. Во
внутренней кромке колец - мерцающая россыпь сверкающих искорок, так
называемая траурная каемка.
Общая площадь колец в восемь раз превышала площадь шара Сатурна.
Более того, кольца были явно ярче, чем сам Сатурн, так что в целом, по
крайней мере, девяносто процентов света, доходящего к ним от планеты, шло
от ее колец. Количество света, достигавшего их, было примерно в сто раз
большим, чем от полной Луны.
Даже Юпитер, каким он видится со столь поразительно близкой Ио,
нельзя было сравнить с этим. Когда Бигмен в конце концов заговорил, с его
губ сорвался лишь шепот:
- Лакки, как получается, что кольца такие яркие? Сам Сатурн выглядит
тускло. Это не оптическая иллюзия?
- Нет, это реальность. Сатурн и кольца получают от Солнца одинаковое
количество света, но отражают вовсе не одинаковое. То, что мы видим
исходящим от Сатурна, это свет, отраженный от атмосферы, состоящей в
основном из водорода и гелия плюс немного метана. Она отражает около
шестидесяти трех процентов света, падающего на нее. Кольца, в основном
твердые глыбы льда, посылают обратно как минимум восемьдесят процентов,
что делает их значительно более яркими. Глядеть на кольца - все равно что
глядеть на снег.
- И нам нужно найти одну снежинку на снежном поле, - посетовал Весс.
- Но черную снежинку, - взволнованно проговорил Бигмен. - Послушай,
Лакки, если все частицы кольца - лед, а мы ищем капсулу, которая
представляет собой металл...
- Полированный алюминий, - уточнил Лакки, - отразит даже больше
света, чем лед. Он будет просто слепящим.
- Ну, тогда, - Бигмен в отчаянии посмотрел на кольца, находившиеся в
полумиллионе миль отсюда, но все столь огромные даже на таком расстоянии,
- это дело безнадежное.
- Посмотрим, - проговорил Лакки уклончиво.
Бигмен сидел за пультом управления, регулируя орбиту короткими
бесшумными вспышками ионного двигателя. Великолепно отлаженные приборы
управления агравом делали "Метеор" значительно более маневренным в этом
столь близком к массе Сатурна пространстве, чем любой сирианский корабль.
Лакки находился у масс-детектора, который чутко прощупывал
пространство в поисках какого-либо предмета, фиксируя его местонахождение
посредством измерения его отклика на гравитационную силу корабля, если он
был мал, или влияния его гравитационной силы на корабль, если он был
велик.
Весс только что проснулся и вошел в кабину пилота, где царили тишина
и напряженность в эти минуты снижения к Сатурну. Бигмен наблюдал за лицом
Лакки краешком глаза.
Лакки все более погружался в свои мысли и становился менее
общительным по мере того, как приближался Сатурн.
- Не думаю, что тебе следует так потеть над масс-детектором, Лакки, -
прервал молчание Весс. - Здесь не будет кораблей. Мы встретим корабли
тогда, когда опустимся к кольцам. Возможно, даже много. Сирианцы тоже
будут искать капсулу.
- Согласен, поскольку так оно и есть.
- Может быть, - мрачно проговорил Бигмен, - эти приятели уже нашли
капсулу.
- Даже это возможно, - согласился Лакки.
Они теперь разворачивались, начиная движение вдоль окружности шара
Сатурна, сохраняя дистанцию в восемь тысяч миль от его поверхности.
Дальняя часть колец (или, по крайней мере, часть, которая была освещена
Солнцем) незаметно сливалась с Сатурном, так как их внутренняя кромка
спряталась за гигантской выпуклостью.
У колец, которые ближе к планете, внутренняя траурная каемка более
заметна.
- Ты знаешь, я не вижу края этого внутреннего кольца, - удивился
Бигмен.
- Возможно, края и нет. Самая внутренняя часть основных колец
находится всего лишь в шести тысячах миль над видимой поверхностью
Сатурна, а атмосфера Сатурна может простираться на это расстояние, очень
даже миролюбиво отозвался Весс.
- Шесть тысяч миль!
- Очень разреженная, но достаточно плотная для того, чтобы создавать
трение для самых ближних кусков гравия и заставлять их кружить ближе к
Сатурну. Те, которые продвигаются ближе, образуют траурную кайму. Чем
ближе они движутся, тем больше трение, так что они вынуждены двигаться еще
ближе. Вероятно, частицы находятся на всем пути вниз, к Сатурну, причем
часть из них сгорает, попадая в более плотный слой атмосферы.
- Значит, кольца не будут существовать вечно, - заметил Бигмен.
- Вероятно, нет. Но они будут существовать еще миллионы лет.
Достаточно долго для нас. - Весс помолчал и мрачно добавил - Слишком
долго.
- Я покидаю корабль, джентльмены, - прервал их Лакки.
- Зачем? - закричал Бигмен.
- Хочу посмотреть снаружи, - коротко ответил Лакки, натягивая
скафандр.
Бигмен бросил быстрый взгляд на автоматическое записывающее
устройство масс-детектора. Ни одного корабля в космосе. Лишь редкие изломы
линии, но ничего существенного. Да еще дрейфующие метеориты, разбросанные
повсюду в Солнечной системе.
- Займи место у масс-детектора, Весс. Пусть он все время работает. -
Лакки надел шлем и защелкнул его. Он проверил измерительные приборы на
груди, давление кислорода и двинулся к воздушному шлюзу. Его голос теперь
раздался из маленького радиоприемника на панели управления. - Я буду
использовать магнитный канат, так что не делайте внезапных выбросов
энергии.
- Когда ты снаружи? Думаешь, я сумасшедший? - возмутился Бигмен.
Лакки появился в поле зрения у одного из иллюминаторов, за ним
змеиными кольцами вился кабель, не образуя в отсутствие притяжения гладкой
кривой.
Маленький ручной реактор в его закованном в латы кулаке выстрелил
маленькой реактивной струей, ставшей в слабом солнечном свете едва видимым
облаком крошечных ледяных частиц, которое рассеялось и исчезло. Лакки, по
закону действия и противодействия, переместился в обратном направлении.
- Как ты думаешь, что-то неладно с кораблем? - спросил Бигмен.
- Если это так, - ответил Весс, - то на панели управления ничего не
видно.
- Тогда чем занимается большой начальник?
- Я не знаю.
Но Бигмен бросил на Советника подозрительный, свирепый взгляд, затем
повернулся снова, чтобы следить за действиями Лакки.
- Если ты думаешь, - проворчал он, - что так как я не являюсь
Советником...
- Может, он просто захотел побыть несколько минут вне пределов
досягаемости твоего голоса, Бигмен, - пошутил Весс.
Масс-детектор в автоматическом режиме методично прощупывал
пространство вокруг них, градус за градусом, при этом экран становился
чисто-белым всякий раз, когда он продвигался слишком далеко в сторону
Сатурна.
- Я хочу, чтобы что-нибудь произошло, - вдруг заявил Бигмен, как бы
стряхивая с себя уныние от слов Весса.
И что-то произошло.
Весс, вернувшись взглядом к масс-детектору, увидел подозрительный
всплеск на записывающем устройстве. Он быстро зафиксировал на нем прибор,
подключил вспомогательные обнаружители и следил за ним в течение двух
минут.
- Это корабль, Весс, - взволнованно сказал Бигмен.
- Похоже, - неохотно согласился Весс.
Одинокая масса могла означать большой метеорит, но здесь был также
выброс энергии, который мог исходить только из микрореакторных двигателей
корабля; энергии именно того вида и именно в тех количествах. Это так же
хорошо идентифицировалось, как отпечатки пальцев. Любой мог даже
обнаружить некоторые отличия от структуры энергии, вырабатываемой земными
кораблями, и безошибочно установить, что этот объект - сирианский корабль.
- Он направляется к нам, - заметил Бигмен.
- Не прямо. Вероятно, он не отваживается рисковать в условиях
гравитационного поля Сатурна. Все же он медленно приближается и примерно
через час сможет установить против нас заграждение... Чему, о космос, ты
