Я притормозил.
По розоватому граниту было крупно выбито:
"Нашему Бэду".
8
За два дня в санитарную инспекцию поступило двенадцать вызовов. Семь
из них оказались ложными. Забавно, но я попал почти на все ложные. Зато
Габеру и Фрайдхальману, здоровенному шведу, не интересующемуся ничем,
кроме гоночных машин, пришлось поработать. Я ни о чем не жалел. Ведь
находясь в гараже, я раскрутил историю "нашего Бэда", в чем мне немало
помог хмурый старший механик.
В любое время дня и ночи Бэда Стоуна могли оторвать от обеда и
поднять с постели, как только у кого-то вдруг возникало подозрение, что в
полученном им пакете заключена пластиковая бомба, а автомобиль,
оставленный на улице, начинен взрывчаткой. Рискуя жизнью, Бэд Стоун
проверял содержимое подозрительных пакетов и разбирался - чем начинена
машина. Такой была его работа, требовавшая немалой сметки и крепких
нервов.
Рано или поздно Бэд Стоун не мог не попасть в госпиталь. Он туда и
попал. Причиной, правда, оказалась не пластиковая бомба. Просто Бэд Стоун
был гурманом и свободное время предпочитал проводить в "Креветке". Он
обожал морскую кухню. В процессе очередной трапезы Бэд почувствовал себя
плохо. Прибывший врач сразу определил все признаки активно развивающейся
болезни Фула. Естественно, Бэд Стоун был отправлен в госпитальный бокс.
Два дня Стоун обдумывал случившееся, а на третий, трезво осознав,
какую опасность он представляет, Бэд умудрился добраться до окна и
выбросился с седьмого этажа госпиталя прямо на бетон, давно заливший все
улицы Итаки. "_Н_а_ш_е_м_у _Б_э_д_у_" - начертали на гранитной глыбе
патриоты Итаки.
На фотографиях (старший механик показал мне старую газету) Бэд Стоун
выглядел профессиональным боксером - рослый, длиннорукий, прекрасно
сложенный. Умные глаза смотрели спокойно и уверенно, это вдруг подбодрило
меня - все эти дни я не мог найти ничего, что особенно бы заинтересовало
Консультацию. Я снимал бары, больные лица, дважды снял моргачей. Все это
было не то. Сам не понимая почему, я стремился к океану. Этот треугольник
так и сидел в моем мозгу: моргачи - доктор Фул - океан. Что бы там ни
было, я привык доверяться интуиции.
Улучив момент, я попросил санитарного инспектора Сейджа оставить за
мной машину на весь воскресный день.
- Есть проблемы?
Я пожал плечами:
- Я рыбак. Всегда старался подкормить себя рыбкой. А тут океан под
боком.
Он внимательно взглянул на меня:
- Собираешься рыбачить один?
- Разыщу химика Хоукса. Знаете его? Шумный толстяк из последнего
набора.
- Еще бы не знать, - хмыкнул Сейдж. - Но не думаю, что Хоукс может
увлечься рыбалкой.
- Почему не попробовать?
- Действительно, почему? - загадочно согласился Сейдж. - Правда, этот
Хоукс большой болтун... - Он так же загадочно усмехнулся: - О чем могут
так много болтать такие люди, как Хоукс? Что-то я его никак не пойму.
Я видел, что Сейдж притворяется, но поддержал его игру:
- Нет проблем.
- Ну что ж... - похоже, я и впрямь все больше и больше нравился
Сейджу. - Ты скоро потянешь на хорошую прибавку, Герб.
- Спасибо, - сказал я скромно.
- Получи пропуск у Габера. Пропуск на побережье, - уточнил Сейдж. -
Находясь на побережье, не выключай радиотелефона. Ты в любой момент можешь
мне понадобиться.
Я понятливо кивнул. И подумал, что ему плевать на то, понадоблюсь я
ему или нет. Он просто хотел знать: о чем болтаю в компании приятелей я -
его личный водитель Герб Гаррис.
Я решил не разочаровывать Сейджа.
С помощью портье я узнал телефон Хоукса.
- Герб! - ликующе прокричал он в трубку. - Я прекрасно устроился!
- Я рад. Тоже не жалуюсь. Набираюсь сил.
- В каком баре?
- Не в баре, Брэд, я предпочитаю уединение, теплый берег... Чтобы
можно было половить живой рыбки и чтобы никто не дышал тебе в затылок и не
толкал под локоть... Говорят, Итака всегда славилась рыбой.
- Возможно, - фыркнул Хоукс. - Возможно, когда-то и славилась, но
выпить на берегу - это идея! - Он вдруг загорелся: - Но нужна какая-нибудь
снасть!
- Возьмем у Флая. Старик, наверное, сохранил не только воспоминания.
- Ну вот что, Герб, - решил Брэд Хоукс, - дуй прямо в "Креветку". Там
и договоримся. А еще... - он довольно хохотнул, - у меня есть для тебя
сюрприз.
- Сколько он стоит, Брэд?
- Ты думающий парень, - заржал он довольно. - Деньги тебе
понадобятся. Бесплатных девочек я не люблю.
- А это девочки?
Он опять заржал.
Когда я появился в "Креветке", Брэд Хоукс был уже хорош. Он обнимал
сразу двух женщин, и они ему не противились. Одну, рослую, своевольную,
он, увидев меня, демонстративно посадил на колени, давая знать, что тут
кому принадлежит.
- Италия! Вот как звать мою девочку! - Брэд был в полном восторге. -
Ты когда-нибудь слышал такое имя? А? Италия, у кого хватило мозгов назвать
тебя так правильно?
Италия обиженно поджала губы.
- Ну вот! - удивился Брэд. - Оставь это Нойс. У нее это получается
лучше.
Я вздрогнул.
Подруге Италии было под тридцать. Не знаю, почему я именно так
определил ее возраст. Круглое лицо, длинные волосы, черная, застегнутая
чуть ли не до подбородка, блуза с длинными свободными рукавами и шорты...
Она была в лучшем случае мне по плечо, но ноги у нее были длинные. И,
кажется, она не пользовалась никакой химией. У нее все было от природы.
Настоящее ископаемое по нашим дням, но какое удивительное ископаемое!
Я засмеялся:
- Все вопросы мы решим на берегу.
Брэд под столом пнул меня, но я его не понял:
- Поваляемся на берегу, а? Океан, рыба...
Италия странно, с испугом взглянула на Нойс, но в этой женщине впрямь
было что-то необычное. Она произнесла без всякой игры:
- Я не люблю рыбу.
- И черт с ней, с этой рыбой! - хохотнул Брэд. - Похоже, вы сто лет
не раздевались на берегу!
9
Возвращаясь в отель, я снимал Итаку.
Исчезли сады, рощи, вымерли рыжие сосны. Камень и бетон, они
определяли все. И химия, стойкий запах химии. Унылый мертвый пейзаж...
Было над чем задуматься. Проезжая мимо клиники, я притормозил. Привратник
подозрительно поднял голову, но эмблема "СГ", украшающая машину, его
успокоила.
- Как здоровье патрона? - осведомился я.
- Доктора Фула? - не понял он.
- Разумеется.
- Доктор Фул в форме, - холодно ответил привратник.
- Сколько лет вашему патрону?
- Зачем вам это?
- Мне показалось, он не в том возрасте, когда побои переносят легко.
- Чего вы хотите?
Я ухмыльнулся.
Привратник потянулся рукой к звонку, но я дал газ, и клиника сразу
осталась в полумиле сзади. Я знал: привратник передаст нашу беседу доктору
Фулу. И если тот не дурак, он поймет, что им кто-то интересуется...
10
Едой мы запаслись у старого Флая.
Этим занималась Нойс.
Мы не ошиблись, поручив это именно ей. Похоже, старый Флай питал к
Нойс слабость. Он с нею не торговался. Мы получили все, что хотели, а
старик присовокупил кое-какие приправы от себя. У него же мы взяли
кое-какую снасть.
Туман рассеялся, легкий ветерок с океана гонял по шоссе обрывки
газет. Казалось, они сорваны с сохранившихся кое-где редких голых
деревьев.
- Неужели тут не осталось ни одной рощицы?
Ответила Нойс. Голос у нее был ровный и мягкий:
- Последнюю вырубили лет пять назад. Она окружала Старые дачи. Теперь
там ничего нет... Так... рыбьи скелеты.
- Лесам трудно устоять перед песками, - я кивнул в сторону вплотную
надвинувшихся на город грязных дюн.
- Пески тут ни при чем. Все это было вырублено.
- Зачем? - наивно удивился я.
- А зачем бьют стекла в брошенных домах?
Я не понял, но одобрительно хмыкнул.
Сразу за поворотом открылся океан. Низкие, зеленые от протухших
водорослей косы делали его невзрачным и плоским. Но ширь он сохранил.
Я мучительно соображал, чего же тут не хватает?
Чайки! Я не видел ни одной чайки!
Много лет назад я жил в этом городе. Он был невелик, его окружали
рощи, с океана надвигались стеклянные, отсвечивающие зеленью валы. Прыгая
с лодки в воду, ты сразу попадал в призрачный таинственный мир. Прозрачная
вода туго давила на уши, выталкивая вверх - к солнцу, чайкам, к свежему
ветру... А сейчас... Даже песок погиб, превратившись в бесцветную
грязноватую пыль, перемешанную со всякой неопределенной дрянью.
"Плевать! - сказал я себе. - Там, в детстве, было солнечно и светло,
но я всегда хотел жрать, я вынужден был искать, чем мне набить желудок.
Вода прокисла, воздух провонял химией, зато я твердо стою на ногах. Все
это - проблема тех, кто идет за нами. Пусть они разбираются со всем этим".
- Ищите ручей, - подсказал Брэд. - Без деревьев мы обойдемся, но вода
нам нужна.
Через бревна, брошенные поперек достаточно глубокого рва, я вывел
машину на широкий пляж. Почти сразу мы увидели ржавый бетонный жлоб, по
которому струились жирные мертвые ручейки.
Отталкивающее зрелище! Нойс не выдержала:
- Герб, почему мы не поехали в южный сектор?
- Думаешь, там лучше?
Она беспомощно пожала плечами.
- Плюнь! - неунывающий Брэд Хоукс обнял Нойс за плечи. - Не все ли
равно, где веселить сердце?
Стоянку мы все же нашли - под серой песчаной дюной, укрывавшей нас от
противного ветерка. На песок мы бросили желтый брезентовый тент. Брэд и
Италия сразу повеселели.
- Ну? - спросил я Нойс, осторожно присевшую на краешек тента. - Так и
будешь сидеть?
- Здесь недавно проезжала машина...
- Ну и что?
- Они собирали пьяную рыбу...
- О чем ты?
Она непонимающе подняла на меня глаза. Они манили и волновали, но
Нойс правда чего-то боялась.
- Когда ты была здесь в последний раз?
- Лет семь назад... - неохотно ответила Нойс. - Видишь, вон там,
прямо в океан, тянутся трубы... А на них эти скворешни... Там дежурят
такие, как ты... Из санитарной инспекции... Говорят, наши химики в чем-то
просчитались, и океан умер...
- Ну, убить океан не так-то просто.
Будто подтверждая мою правоту, глянцевито блеснув, в воздух
взметнулась и шумно обрушилась обратно в воду, подняв столб брызг, крупная
рыбина.
Италия и Брэд засмеялись. Они уже успели обняться.
Нойс удивленно взглянула на меня:
- Ты что, на самом деле собираешься ловить рыбу?
- Зачем же я брал снасть?
- Брось ее.
Я не понял:
- Почему?
- Войди в воду, поймешь...
Глаза Нойс выражали столь явную неприязнь и насмешку, что я, не
оглядываясь, по колени вошел в воду. Ноги сдавило маслянистым теплом,
кусочки битума и нефтяные пятна слабо вращались в поднятых мной
водоворотах. А у самого дна, в мутной колеблющейся жути, проявилось нечто
длинное, неопределенное, движущееся. Только усилием воли я заставил себя
стоять на месте не двигаясь. А длинная тень, странно подергиваясь,
подходила все ближе и наконец холодно ткнулась мне в ногу.
Я похолодел. Это была рыба. Она неуверенно двигала плавниками,
неестественно горбила спину, болезненно поводила телескопическими глазами,
не обращая внимания на мои руки. Я осторожно провел ладонью по скользкой
горбатой спине.
Пожалуй, и впрямь тут не порыбачишь. Какой смысл охотиться за тем,
что само идет в руки?
Издали донесся смех Брэда. Он увлек Италию за дюну.
Еще одна рыба медленно ткнулась в мою ногу. Не выдержав, я побрел на
