не для него. Но существует ли в этом новом мире место для него?
Неожиданно появился Уитлоу, счастливый и довольный, как будто в мире
не существовало похмелья. Форрестер посмотрел на него и сделал вывод, что
пока ты жив, следует продолжать жить.
- Все в порядке? - радостно подмигнул Уитлоу. - Ну и нагрузился же ты
вчера вечером!
- Меня уже известили, - мрачно огрызнулся Форрестер. - И любым
подробностям я поверю на слово. Уитлоу, как бы мне снова получить работу?
- Зачем?
- Надоели детские игры, - малодушно сказал Форрестер. - Я никого не
осуждаю, но сам не хочу вести такую жизнь.
- Достань денег, - посоветовал Уитлоу. - Иначе никто и слушать тебя
не станет.
- Отлично. А стартовый капитал придется зарабатывать жульничеством?
- Точно! - закричал Уитлоу. - И у меня приятное известие, Чак.
Астронавт опять ошивается поблизости. Обработаешь его еще разок, а?
Они прошли под пилонами через газон, выискивая открытое небо. Уитлоу
заметил, что астронавт в одноместном флайере бесцельно летает по
окрестностям. По предположению Уитлоу, астронавт собирается приземлиться и
снова погулять по району забытых людей, но сейчас его почему-то уже не
было видно.
- Прости, - извинился Уитлоу. - Но я уверен, он где-то поблизости.
Форрестер пожал плечами. Положа руку на сердце, он никому не хотел
зла. Даже соратникам псевдореволюционера Тайко, призывавшего к крушению
строя. Форрестер решил, что если выбрать работу, найти занятие, которое
принесет пользу и доставит удовлетворение...
- Что я говорил, Чак! - вскричал Уитлоу. - Видишь? Там!
Форрестер взглянул вверх. Уитлоу оказался прав. Из кабины флайера
внимательно и прямо на них смотрел астронавт. Он поднес инджойер к губам и
отдал команду: флайер пошел на снижение в направлении посадочной площадки.
- Он садится, - отметил этот факт Форрестер.
Уитлоу, потирая подбородок, наблюдал за посадкой флайера.
- Да, - оживленно произнес он. Глаза его тревожно заблестели.
- В чем дело? - спросил Форрестер.
- Что? - Уитлоу нахмурился и вновь посмотрел на флайер. - Да ничего,
Чак. Дурное предчувствие, вот и все.
- В каком смысле?
- Ну... Ничего, Чак. У летунов порой бывают странные представления о
развлечениях и... Чак, пожалуй, надо сматываться. - Он резко повернулся,
схватил Форрестера за руку и потянул за собой.
Тревога Уитлоу передалась Форрестеру, и он побежал следом за ним.
Уитлоу струсил, анализировал на бегу Форрестер, что типично для этого века
трусости, когда надежда на бессмертие инициирует преувеличенный страх
перед перманентной - абсолютной, необратимой - смертью.
Но животный страх пришел и к нему, стоило ощутить над головой мощный
поток воздуха.
Флайер кружил над ними.
- Это он! - закричал Форрестер. - Ты прав. Он охотится за нами.
Форрестер припустил, как ужаленный. Уитлоу, увертываясь, рванул в
другую сторону. А флайер, то снижаясь, то набирая высоту, описывал круги.
Странно, с запозданием осознал Форрестер, но он не заметил в кабине
астронавта.
И в этот момент он услышал крик Уитлоу. Астронавта не могло быть в
кабине. Он запрограммировал автопилот флайера и сейчас стоял около желтого
конусообразного здания на пути Уитлоу и держал в руках кнут.
Уитлоу тщетно попытался свернуть, изменить направление. Астронавт
легко потряс ручку кнута, и тот ожил, взвился в небо и с шипением
обмотался вокруг шеи Уитлоу, который судорожно захрипел и повалился на
землю.
Форрестер развернулся и побежал.
Впереди по ховертрассе, шумно рассекая воздух, пулями мчались машины.
И если он попадет под колеса, то смерть придет так же неминуемо, как
и от руки убийцы.
Медлить было нельзя, он ринулся напролом через широкое полотно дороги
и к собственному удивлению добрался до противоположной стороны целым и
невредимым. Полицейский с любопытством следил, как Форрестер обернулся и
посмотрел назад.
Астронавт с выражением восторженной радости повторно взмахнул кнутом.
За ревом ховеркаров Форрестер отчетливо расслышал крик Уитлоу.
Уитлоу пытался вставать, но его вновь и вновь валили наземь удары
кнута, которые наносил их благодетель из космоса. После очередной попытки
кнут оставил на лице Уитлоу кровоточащую отметину. Еще одна попытка -
очередное падение, и Уитлоу затих.
Форрестер отвернулся и заплакал.
"Я имею на это полное право", - отчаянно твердил он себе. Кто может
равнодушно наблюдать, как друга забивают насмерть? Особенно, когда ты лишь
по счастливой случайности не оказался на месте жертвы.
Но он еще не потерял шанс стать жертвой.
Форрестер побежал и оказался в крепких металлических объятиях
полицейского.
- Человек Форрестер, - сказал фараон, неотрывно глядя в его глаза. -
Доброе утро. Вам поступило сообщение.
- Отпусти! - закричал Форрестер.
- Зачитываю сообщение, - неумолимо продолжал полицейский. - Человек
Форрестер, согласны ли вы принять повторное предложение по найму? Оно
поступило от того, кого вы называете Сирианин Четыре.
- Да отпустите же меня, черт подери! - взмолился Форрестер. - Нет.
Или да... Я не знаю! Я хочу выбраться отсюда!..
- Ваш перспективный работодатель, человек Форрестер, - сообщил
полицейский, разжав лапы, - находится неподалеку. Если вы пожелаете, он
готов немедленно встретиться с вами.
- Пусть отправляется ко всем чертям! - прорычал Форрестер, и пошел в
единственно возможном направлении, выбранном полицейским, который стоял
столбом, указывая на ховеркар сирианина. За ховером Форрестер разглядел
нечто среднее между сверкающим грибом и хромовой трубочкой для мороженого.
Газовый выхлоп из сопел пригнул головки маков в сторону Форрестера.
Аппарат стремительно приближался к нему. Форрестер замер как вкопанный и с
явным опозданием увидел скафандр, а за стеклом шлема сверкало кольцо
зеленых глаз.
Это был его сирианин. Что-то блеснуло и ужалило Форрестера.
Форрестер очнулся на земле и смотрел на круговые движения скафандра с
реактивной тягой.
- Я не обещал вернуться и работать на тебя, - сказал он.
Сирианин молчал, длинное щупальце, ужалившее Форрестера, вяло
извивалось сбоку.
- Не слишком уж и нужна мне работа, - пробормотал он, пытаясь закрыть
глаза.
Сирианин ввел в тело очень странное вещество, сообразил Форрестер,
чувствуя, что не может двигаться. А сирианин начал менять облик.
Он уже не был похож на сирианина...
12
Через какое-то время он почувствовал, что снова может двигаться.
Форрестер огляделся - он летел в флайере, хихикая без всякой причины
над самим собой и наблюдая за пасторальной фермерской идиллией сочных
золотистых тонов, которая распростерлась внизу, на земле.
- Дорогой Чарлз, - раздался сзади голос. - Надеюсь, с тобой все в
порядке?
- Безусловно, - Форрестер обернулся, улыбаясь, - лишь некоторые
моменты вылетели из головы.
- Что конкретно, дорогой Чарлз?
- Например, что произошло с сирианином? - Он рассмеялся. - Последнее,
что я помню, - он вкатил мне изрядную дозу гипнозоля. Потом мы куда-то
полетели... Но ты не поверишь, я не помню, как мы оказались во флайере
вместе с тобой. И еще. Я не понимаю, почему ты оделась в такое необычное
одеяние, Эдне.
Эдне молчала, хитро поглядывая на Форрестера. Глаза ее были подведены
ослепительно зеленым.
Форрестер больше не смеялся.
- Все так запутано, - извинился он. - Прости, но я в очередной раз
все напутал.
Она промолчала, потому, что была занята: всеми своими глазами она
изучала приборную панель флайера, экраны высвечивали сектора зеленой
поверхности, а сплошная линия очерчивала маршрут их полета.
- Дорогой Чарлз, - внезапно произнесла она. - Готов ли ты приступить
к выполнению запрограммированных задач?
- Каких еще запрограммированных задач?
Вопрос явился ошибкой. Вспышка боли, взорвавшись в голове, разлилась
по телу до самых кончиков пальцев рук и ног, отразилась от них и
затухающим пульсирующим эхом вернулась в головной мозг. Форрестер завопил;
он вспомнил, что зверская боль уже металась в его теле, он вспомнил ее,
как вспомнил о своих запрограммированных задачах.
- Ты - Эдне Бенсен. Ты хочешь, шутки ради, чтобы я нелегально провел
тебя на космический корабль. Я должен доставить тебя на борт корабля, а
затем подсоединить данный тобой командный блок в навигационный контур, а
потом хранить молчание, иначе шутка не удастся и боль вернется.
- Дорогой Чарлз, - прогремел пустотело-резонирующий голос, - ты готов
приступить к исполнению запрограммированных задач.
Боль стихла. Форрестер откинулся на спинку кресла, кружилась голова,
тошнило. Он был стопроцентно ослеплен и ошарашен. Неужели мозг перешел
грань нервного срыва? Хотя это неудивительно - после всего пережитого им.
Шутка Эдне не выглядела смешной. Но в этот момент мозг Форрестера не
был чересчур проницательным. Возможно, дело заключалось не в шутке, а в ее
оценке.
Форрестеру казалось, что он сходит с ума. Тягучая сонливость
переплелась с невыносимой бессонностью. Он сам себе напоминал человека,
который не сомкнул глаз за долгую полярную зиму и с ненавистью смотрит на
восходящее солнце. Глаза саднило, но стоило их закрыть, и они раскрывались
снова. Это пугало...
Он не ориентировался во времени и в пространстве. Потом с отвращением
заметил за бортом флайера чернила ночи. Что же произошло? Время утекало,
но сознание не контролировало его течения. Его пугал странный взгляд
зеленых глаз Эдне, а мгновение спустя ему мерещилось, что выражение ее
лица как никогда нормально. Иллюзии?
Быть может, Эдне сделала ему укол? Но что за мотив побудил ее? Но он
помнил, что она неоднократно повторяла свое имя. Зачем? Как будто он не
узнал ее! Разве не сохранилось в нем воспоминание, как девушка, натянув
нелепый сирианский скафандр, сильно изменившись, беспрерывно повторяла
инструкции о том, что он должен сделать в ближайшие часы, подкрепляя
наставления вспышками жуткой боли?
Он со стоном закрыл глаза.
Они летели в пространстве над открытой местностью, но уже не во
флайере. Сквозь вспышки, чередующиеся дурманом головокружения и тошноты,
он видел себя стоящим на горячей, высохшей, мертвой траве; за рокотом
лопастей флайера он расслышал металлический лязг открываемого люка и
шипение пневмозамков. Он пропихнул в люк молчаливое тело в конусообразном
скафандре и подсоединил плоский, блестящий предмет к разъемам на приборной
панели. Он снова оказался снаружи, под звездами, снова залез во флайер.
Но куда подевалась Эдне?
Он в изнеможении рухнул в кресло. Голова раскалывалась от боли...
- Будь ты проклята, - прошептал он и отключился.
Форрестер проснулся внутри ховеркара, который стоял на обочине
ховершоссе напротив конусообразного желтого шпиля. Двигатели были
заглушены и молчали. Он находился в том самом месте, где сирианин вколол в
него гипнозоль.
Он с трудом вылез из кабины и глубоко вдохнул. До него доносились и
свист проносившихся ховеркаров, и визг шин, с другой, лежащей чуть в
стороне, дороги. Иных звуков не существовало. Судя по всему, было раннее
утро.
- Эдне! - громко позвал он.
Ответа не последовало. Но он и не ожидал ответа, только надеялся.
Двадцать четыре часа были вычеркнуть из его жизни, и он здорово
проголодался. Форрестер порылся в карманах в надежде найти остатки
подаяний его "друга", кнутоубийцы.
Пусто. Как он и ожидал. Его финансы показывали абсолютный ноль.
Деньги потрачены. Кредит уничтожен. Уитлоу, его ментор в мире забытых
