Тем не менее, когда электронные барьеры, не допускающие на ЗУБы
машинные разумы без соответствующего разрешения, сняли, меня все равно
раздражало, что мы вынуждены ограничиться Дельтой. Кассата пытался
смягчить меня.
- Простите старушку, - сказал он, улыбаясь. - Она была еще сменным
офицером здесь в Высоком Пентагоне и считает, что с тех пор все пришло в
упадок. - Он взглянул на часы - такие же несуществующие, как и мои. - У
нас не менее десяти тысяч миллисекунд, а тут масса интересного - лежебоки,
квейнисы, свиньи вуду, не говоря уже об обычном штате. Ну, я имею в виду
тех, с кем вам разрешено видеться. Что хотите посмотреть?
Я ответил:
- Ничего не хочу. Я сюда не для двухдолларового тура явился. Мне
нужно поговорить с людьми! Я должен узнать, что происходит...
- В таком случае, - ответил Кассата, - вы захотите сами принять
участие в действиях.
Я гневно пожал плечами. За время пребывания в "зоне безопасности" у
меня в голове скопился под высоким давлением пар, и Кассата не
способствовал его выпуску. Я многое хотел сказать, но ограничился одним
словом:
- Да.
Кассата и сам нервничал. Плотский оригинал дал ему отсрочку, но и
только. Он сказал:
- Вы причиняете неприятности, Броадхед.
- У меня есть для этого все возможности, - согласился я.
Он суженными глазами посмотрел на меня, потом пожал плечами.
- Не мне решать, - сказал он. - И никогда я этого не решал. Правила
здесь устанавливает Объединенное Командование. Так чем займемся?
Двухдолларовым туром? Или вернемся в зону безопасности?
Мы с Эсси бывали на спутнике ЗУБов, когда Объединенное Командование с
несколько большим уважением относилось к главе Фонда Броадхеда. Альберт
тоже бывал. Гораздо интереснее было Алисии Ло. Для нее это одно из тех
тайных мест, о которых слышишь, но не надеешься сам побывать когда-нибудь,
вроде Форта Нокс или храма мормонов в Солт Лейк Сити.
Понимаете, мы на самом деле никуда не "идем". Кассата подключает нас
к коммуникационной системе ЗУБов, и мы видим то, что он хочет нам
показать. Он оказался вежливым хозяином и поэтому сделал даже больше:
создал для нас офицерскую гостиную, где в одном конце в очаге горел огонь
и стоял стол, уставленный напитками и закуской. А в другом располагалось
то, что он собирался нам показать.
Когда Кассата небрежно предложил взглянуть на гнездо лежебок, Алисия
пришла в возбуждение. Конечно, он на это и рассчитывал.
Лежебоки исторически "первые" для человечества, потому что это первая
чуждая разумная раса, представителя которой увидел человек. Точнее говоря,
не "увидел". _П_о_ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л_. Оди Уолтерс, дурачась с кушеткой
для снов, несколько десятилетий назад обнаружил в межзвездном пространстве
их огромный медлительный корабль-парусник.
Это было очень значительное событие, но привело оно к гораздо более
значительным, потому что лежебоки тоже обнаружили Оди. И сообщили хичи,
что мы вышли в Галактику, а это вывело хичи, пинающихся и орущих, из их
убежища в черной дыре в центре Галактики.
- Я думала, хичи отправили корабль лежебок назад на их планету, -
сказала Алисия.
- Да, - подтвердил Кассата, - но старина Броадхед вернул его сюда для
изучения. Вернее вернул его Институт. Впрочем, лежебокам все равно. Они
должны были еще тысячу лет находиться в полете. Их парус на орбите возле
спутников ЗУБов...
- Видели. Он выглядит серьезно поврежденным, - свирепо сказала Эсси.
- Да, но что нам было с ним делать? Растянуть? Да в этой проклятой
штуке сорок тысяч километров в длину! Ну, он им все равно больше не нужен.
Хотите посмотреть на них или нет?
- О да! - сказала Алисия Ло, вмешиваясь в спор. Кассата махнул рукой,
и они появились.
Лежебоки не очень привлекательны. Некоторые утверждают, что они
похожи на какой-то тропический цветок. Другие считают их похожими на
глубоководные существа со множеством щупалец; трудно сказать, что они
напоминают на самом деле, потому что они не похожи ни на что на Земле.
Самцы гораздо крупнее самок, но это не единственная проблема самок. У
самок вообще ничего, кроме проблем нет, потому что лежебоки не знают, что
такое права женщин. Но самки лежебок об этом и не беспокоятся, потому что
у них нет разума. Их жизнь целиком посвящена воспроизведению рода. Ребенок
появляется каждый цикл - цикл занимает чуть меньше четырех месяцев. Если
леди повезло и ее в нужное время навестил самец, у нее рождается самец.
Если нет - самка. Самцы лежебоки не очень сексуальны (глядя на самок
лежебок, их нельзя в этом винить), и обычно самка не удостаивается
сексуального внимания самца.
Поэтому рождается бесконечное количество самок.
Впрочем, они не пропадают зря. Время от времени самец выбирает
особенно толстую и привлекательную самку. И съедает ее.
Можно предположить, что самкам это не нравится. Впрочем, ни одна
самка лежебок еще не жаловалась. Они не могут жаловаться. Они вообще не
умеют говорить.
Самцы, с другой, стороны, болтают непрерывно - вернее, поют. Во
всяком случае всю жизнь они производят звуки. Впрочем, если вы садите
рядом с кричащим самцом, вы этого все равно можете не узнать. Конечно,
если сможете сидеть, потому что лежебоки живут в холодной плотной
атмосфере, ядовитой для людей. Вы можете уловить легкое пульсирование,
словно тяжелый грузовик прошел рядом с вашим домом. Улитки медлительны.
Это их голоса: самое высокое колоратурное сопрано у слизняков достигает от
двадцати до двадцати пяти герц. Так что вы все равно не услышите, что они
поют.
В грязном месиве внутри своего космического корабля плавало несколько
десятков лежебок, самцов и самок. Один самец находился в небольшом
изолированном помещении. Остальные - в общей цистерне, окруженные
разнообразными плавающими приспособлениями: мебелью и различными
устройствами. Вероятно, по стандартам лежебок это уютное помещение, но я
мог отличить лежебок от мебели только потому, что видел раньше их
фотографии. Я не видел никаких движений. И в другом отношении они
выглядели странно. Я точно не помнил, какова естественная окраска лежебок,
но, похоже, их раскрасил кто-то, тоже этого не помнивший.
- Один движется! - воскликнула Эсси.
Как ей удалось это заметить? Тот, что в отдельном помещении, медленно
вытягивал щупальце. Ужасно медленно даже по меркам плотских людей (не
говоря о моих!). Но по мнению лежебок, он был очень возбужден и двигался
стремительно; видна была легкая рябь вокруг него, он создавал волны
давления.
- Это один из новых, - сказал Кассата. - Первоначальный экипаж
кончили опрашивать, и с планеты слизняков несколько недель назад прилетели
новые.
- А почему он один? - спросила Алисия Ло.
- Он в энергетически подвижном состоянии, чтобы его можно было
опрашивать. Они при этом сильно бьются. И он мог бы все разрушить в их
помещении.
Альберт профессорским тоном заметил:
- Я отмечаю, что мы наблюдаем за ними не в видимом свете.
- Конечно, нет. Это томография, потому что видимый свет не проходит
через слизь, в которой они живут. Хотите услышать, о чем он поет?
Он не стал дожидаться ответа, но включил радио. Конечно, слышали мы
не самого лежебоку, а машинный перевод. Радио провозгласило:
Огромные сверкающие обжигающие чудища
Бились и причиняли вред сильной кавитацией
И много вызвали смертей и болезненных ран...
- Это его последняя строфа, - объяснил Кассата. - Он начал только час
назад. Нам приходится предоставлять им отдых между сессиями. Они не
выдерживают подвижное состояние очень долго, а в нормальном состоянии мы
не можем с ними общаться. Хотите посмотреть на них немного?
Я сказал:
- Я хочу, генерал Кассата, поговорить с кем-то из руководителей.
Сколько нам еще ждать?
Но Эсси положила мне на губы свою мягкую сладкую Руку.
- Генерал даст нам знать, как только это будет возможно, верно,
Хулио? Так что ничего лучше у нас нет.
"...а также самкам", - закончился перевод, и я подумал о том, чтобы
самому причинить смерть и болезненные раны.
И вот мы захвачены в несоответствие между гигабитным и плотским
временем.
Не думаю, чтобы я был особенно терпеливым человеком, но какому
терпению научил меня мой машинный аналог! Особенно в делах с плотскими
людьми. Не говоря уже о той особенно невыносимой и необыкновенно косной
части плотских людей, которая называется военными.
Я изложил Хулио Кассате свои взгляды на этот вопрос. Он только снова
улыбнулся. Ему нравилось положение. Конечно, с его точки зрения, чем
дольше мы ждем, тем дольше он будет "жить" - то есть "жить" будет двойник,
а этот двойник явно не торопился быть уничтоженным. Я только удивился, что
он не предложил хорошенькой Алисии Ло посмотреть что-нибудь отдельно от
нас. Я хорошо представлял себе, какие зрелища он имеет в виду. Он, может
быть, и добился бы своего, если бы не Альберт, предложивший новую идею.
Альберт вежливо кашлянул и сказал:
- Мне кажется, генерал Кассата, лежебоки не единственные
представители чужаков здесь.
Кассата приподнял брови.
- Вы имеете в виду свиней вуду?
- Да, свиней вуду. А также квейнисов. Институт предоставил для
изучения колонии тех и других. Может, заодно взглянуть и на них?
Если и есть что-то менее интересное, чем квейнисы, так это свиньи
вуду, но, конечно, пока не попробуешь, не узнаешь.
- О, Хулио, - воскликнула Алисия Ло, - можно?
Конечно, можно.
Кассата пожал плечами и сменил сцену. Мы увидели бассейн в скалах;
вода серо-зеленого цвета, и в ней с десяток существ, похожих на больших
рыб, греются в светло-оранжевом свете. Услышали и звук - хрюканье, каким
квейнисы разговаривают друг с другом.
Так как я уже насмотрелся на квейнисов, я повернулся к столу с
закусками. Дело не в голоде - я не был "голоден". Просто хотел побыстрее
покончить с этим.
Обратился к своему огромному опыту в терпении. Мне это не нравится,
но альтернативы я не вижу. Плотский Кассата еще на совещании, а двойник
Кассата старается быть гостеприимным хозяином - конечно, прежде всего по
отношению к своей новой девушке. Но небо рушится, и сейчас не время
прогуливаться по зоопарку.
Пока официант в белом переднике передавал мне сэндвич с рубленой
цыплячьей печенью и луком - все, разумеется, имитация, включая самого
официанта. - Альберт присоединился ко мне.
- Доброе немецкое пиво, пожалуйста, - сказал он официанту и улыбнулся
мне. - Не хотите послушать, о чем разговаривают квейнисы, Роб?
- Квейнисам нечего нам сказать. - Я откусил сэндвич. Очень вкусно, но
мне не это нужно.
- Да, вероятно, разговор с ними - напрасная трата сил, - согласился
Альберт, принимая кружку с темным пивом. - Приходится признать, что
квейнисы более или менее разумны, потому что у них есть язык. Чего у них
нет, так это рук. Живут они в море, и их крошечные плавники приносят им не
больше пользы, чем тюленям. Если бы они не дышали воздухом, мы бы,
вероятно, никогда не узнали об их существовании, потому что у них нет
городов, инструментов и, что особенно важно, письменности. Поэтому у них
нет и письменной истории. У лежебок ее тоже нет; но продолжительность их
жизни так велика (хоть сама жизнь и медленна), что эдды их бардов не менее
достойны доверия, чем, скажем, Гомеровы поэмы. - У меня есть новости,
которые могут заинтересовать вас, - сказал Альберт, делая первый глоток
пива.
Добрый старый Альберт!
