обоих: шансы получить обвинительный приговор очень велики, и мне придется
трудиться в поте лица, чтобы этого не случилось.
- Я не боюсь, - заявила Ванда.
Селдон прикусил губу. Адвокат повернулся к нему.
- А ты-то что скажешь, Гэри? Ты что, и вправду хочешь, чтобы твоя
внучка подлила масла в огонь?
Селдон ненадолго задумался и к полному изумлению старика-адвоката,
кивнул:
- Да! Да, хочу.
19
Судья с кислой физиономией выслушивал рассказ Селдона.
- А с чего вы, собственно, взяли, - спросил он, - что человек,
которого вы ударили, намеревался напасть на вас? У вас были веские причины
опасаться этого?
- Моя внучка заметила, как он приблизился. Она была совершенно
уверена, что он собирается напасть на меня.
- Но, сэр, этого недостаточно. Что еще вы можете мне сообщить, прежде
чем я сформулирую обвинение?
- Погодите, погодите, - нетерпеливо проговорил Селдон. - Не
торопитесь делать выводы. Несколько недель назад на меня напала шайка
бандитов - восемь человек - и я дрался вместе с моим сыном. Как видите, у
меня была самая веская причина опасаться, что на меня снова нападут.
Судья заглянул в стопку бумаг, лежавшую на его столе.
- На вас напали восемь человек? Вы заявляли об этом?
- Некому было заявить. Поблизости не оказалось ни одного офицера
службы безопасности.
- Это к делу не относится. Вы заявляли о случившемся или нет?
- Нет, сэр.
- Почему?
- Во-первых, я боялся, что начнется долгое и нудное разбирательство.
Поскольку мы с сыном справились с ними и остались живы, я решил, что
заявлять никуда не стоит.
- Но как же вам удалось справиться с восемью бандитами - вам и вашему
сыну?
Селдон растерялся.
- Мой сын сейчас на Сантаннии, стало быть, для властей Трентора
недосягаем. Поэтому я вам скажу правду: у него было два далийских ножа, а
он с ними обращаться умеет. Одного из бандитов он убил и двоих сильно
поранил. Остальные подхватили убитого и раненых и убежали.
- И вы не сообщили об убийстве и ранениях?
- Нет, сэр. По той же самой причине. И дрались мы защищаясь. Однако,
если вы покопаетесь в своих бумагах и найдете тех, кого мы поранили, вы
убедитесь, что на нас действительно нападали.
- Покопаться в бумагах?! - воскликнул судья. - Найти одного убитого и
двоих раненых - без имен, фамилий, примет? Да знаете ли вы, что на
Тренторе каждый день находят по две тысячи мертвых - это только с ножевыми
ранами! Если нам о таком сразу не сообщают, мы бессильны. Ваш рассказ о
том, что на вас уже нападали - это так, водичка жиденькая. Никто не
поверит. Забудьте об этом. Разбираться будем с тем, что случилось сегодня.
Этот случай зарегистрированный, и ему был свидетелем офицер службы
безопасности. Ну так вот... Рассмотрим этот случай. С чего вы взяли, что
этот человек хотел напасть на вас? Только потому, что шел за вами следом?
Только потому, что вы беззащитный старик? Или потому, что вы похожи на
человека, у которого при себе уйма кредиток? Что скажете?
- Я думаю, господин судья, все произошло из-за того, что я - это я.
Судья просмотрел бумаги.
- Вы Гэри Селдон, профессор, ученый. С какой стати кому-то на вас
нападать?
- Из-за моих взглядов.
- Из-за ваших взглядов. Чудненько... - Судья более внимательно
просмотрел бумаги. Вдруг его словно осенило. Он оторвал взгляд от бумаг и
изумленно посмотрел на Селдона. - Погодите-погодите... Гэри Селдон... -
Физиономия судьи просияла. - Так вы же этот самый... вещий психоисторик,
точно?
- Да, господин судья.
- Простите. Я толком ничего не знаю про ваши занятия. Только знаю,
что вы вроде бы предсказываете конец Империи или что-то в этом духе.
- Не совсем так, господин судья. Но мои воззрения стали непопулярны
именно из-за того, что мои предсказания сбываются. И я думаю, именно из-за
этого появились люди, которые хотят убить меня, а что еще более вероятно -
люди, которым за это платят.
Судья некоторое время смотрел на Селдона в упор, затем обратился к
офицеру, арестовавшему профессора.
- Ты проверил того человека, пострадавшего? Числится за ним
что-нибудь?
Офицер прокашлялся и сообщил:
- Да, сэр. Его несколько раз арестовывали. Хулиганство,
вымогательство.
- Ага, значит, он не невинная овечка? А за профессором что-нибудь
числится?
- Нет, сэр.
- Стало быть, что мы имеем: беззащитный старик стукнул известного
хулигана, а ты арестовал этого беззащитного старика, так выходит?
Офицер молчал.
- Вы свободны, профессор, - сказал судья.
- Благодарю вас, сэр. Могу я забрать свою палку?
Судья дал знак офицеру, и тот с готовностью протянул Селдону палку.
- Одно-единственное, профессор. Если вы еще когда-нибудь
воспользуетесь своей палкой, вы должны быть на все сто уверены, что это
самозащита, - посоветовал судья. - Иначе...
- Да, сэр, - кивнул Селдон и вышел из кабинета судьи, тяжело опираясь
на палку, но с гордо поднятой головой.
20
Ванда горько плакала. Лицо ее было мокрым от слез, глаза покраснели,
щеки распухли.
Селдон наклонился над внучкой, поглаживая ее по спине, не зная, как
ее успокоить.
- Дедушка... - рыдала Ванда. - Я такая несчастная... Я-то думала, что
умею "толкать"... умею влиять на людей... и это у меня получалось... но
только тогда, когда они не были особенно против... как папа и мама... да и
то у меня это столько времени отнимало... Знаешь, я даже придумала что-то
вроде шкалы... такой десятибалльной шкалы... и оценивала по ней силу
"толчков". Только я... слишком много о себе воображала. Я-то думала, что
могу выбить десять... ну, девять. А теперь я понимаю... больше семи мне не
выбить... - Ванда перестала рыдать, и только время от времени всхлипывала.
Селдон погладил ее по голове. - Обычно... обычно... все легко получается.
Если я напрягусь как следует, я слышу мысли людей и когда захочу, я делаю
"толчок". Но эти гады... Я же их отлично слышала, но прогнать, оттолкнуть
не могла!
- А я думаю, у тебя все очень хорошо получилось, Ванда.
- Нет... Нет! Я все при... придумала. Я думала... за тобой погонятся,
и я одним могучим "толчком" обращу их в бегство. Вот таким мне хотелось
быть телохранителем. Вот почему я предложила себя в тело... телохранители.
Только ничего у меня не вышло. Эти двое гадов догнали нас, а я ничего...
ничегошеньки не сумела сделать...
- Ну почему же? Первого ты заставила растеряться. Это дало мне время
обернуться и стукнуть его.
- Нет, нет... Я тут ни при чем. Я только предупредила тебя, а
остальное ты все сделал сам.
- Но второй же убежал.
- Это потому, что ты так здорово стукнул первого. А я тут ни при
чем... - и Ванда снова разрыдалась. - А судья? Это же я настояла, чтобы ты
пошел к судье. Думала, как "толкну" его, и он тебя сразу отпустит...
- Он меня и отпустил... почти что сразу.
- Нет. Он тебя допрашивал, и что-то понял только тогда, когда наконец
узнал тебя. Я ни при чем, ни при чем... Я кругом промахнулась. Я могла
тебе столько бед наделать...
- Нет, Ванда, не думай так. Если твои "толчки" не получились такими,
на какие ты рассчитывала, то это только потому, что ты пыталась
действовать в экстренной ситуации. Что ты могла поделать? Но послушай,
Ванда. У меня есть идея.
Уловив в голосе деда волнение. Ванда оторвала лицо от подушки.
- Что за идея, дедушка?
- Вот что, Ванда... Ты, конечно, знаешь, что мне нужны деньги.
Психоистория без них просто не выживет, а мне нестерпима мысль о том, что
после стольких лет работы все зашло в тупик.
- Мне тоже нестерпима. Но где же нам раздобыть денег?
- А вот где. Я хочу попросить аудиенции у Императора. Я уже виделся с
ним. Он человек неплохой, и мне понравился. Но денег и у него мало. Но
если ты пойдешь со мной и "толкнешь" его - не очень сильно, осторожненько
так, может быть, он все-таки найдет источник денег, какой-нибудь да
найдет, и это поможет мне просуществовать какое-то время, пока я еще
чего-нибудь не придумаю.
- Думаешь получится, дедушка?
- Без тебя - вряд ли. А с тобой - может быть. Ну разве не стоит
попытаться?
Ванда улыбнулась сквозь слезы.
- Ты знаешь, я все сделаю, что ты скажешь, дед. И потом, это наша
единственная надежда.
21
Договориться о встрече с Императором оказалось совсем несложно. Глаза
Агиса загорелись, когда он увидел Гэри Селдона.
- Здравствуйте, дружище, - сказал Император, улыбаясь. - Явились,
чтобы сообщить мне какую-нибудь гадость?
- Надеюсь, нет, - улыбнулся Селдон.
Агис расстегнул заколку, стягивающую у шеи его тяжелую мантию, и с
отвращением швырнул ее в угол.
- Полежи-ка там, - проворчал он и, обернувшись к Селдону, признался:
- Ненавижу ее. Тяжеленная, как не знаю что, и жарко в ней ужасно. А
ведь мне приходится напяливать ее всякий раз, когда нужно стоять перед
всеми, произносить бессмысленные слова. Я тогда чувствую себя чем-то вроде
статуи. Нет, это просто жуть какая-то. Клеон - он, наверное, родился в
мантии, и умел ее носить. А я не в ней родился и носить ее терпения не
хватает. Это несчастье всей моей жизни, что мне выпала "честь" доводиться
ему троюродным братом по материнской линии, и потому меня сочли подходящей
кандидатурой на пост Императора. Я бы уступил это место любому по сходной
цене. Вы бы не хотели стать Императором, Гэри?
- Нет-нет, что вы, у меня и в мыслях этого нет, так что не надейтесь,
сир! - смеясь, воскликнул Селдон.
- Ну а кто же эта ослепительная красавица с вами? - лукаво спросил
Император. Ванда покраснела, а Император ласково проговорил: - Не
обижайтесь на меня, милочка. Одним из немногих преимуществ Императора
является то, что он имеет право говорить все, что ему вздумается. И никто
не имеет права спорить. Сказать можно только: "Сир". Однако от вас мне все
эти "сиры" не нужны. Ненавижу это слово. Зовите меня Агис. Правда, это не
настоящее мое имя. Это императорское имя, и мне уже следовало бы к нему
привыкнуть. Ну ладно. Как дела, Гэри? Что у вас хорошенького произошло со
времени нашей последней встречи?
- На меня дважды нападали, - сообщил Селдон.
Император, похоже, не понял, шутит Селдон или говорит серьезно.
- Два раза? - переспросил он. - Правда?
Селдон рассказал, как все было, и Император помрачнел.
- Не сомневаюсь, что, когда на вас напала шайка, ни единого офицера
рядом не было.
- Не было, сир.
Император встал и знаком приказал Селдону и Ванде сидеть. Он заходил
по комнате, словно пытался справиться с охватившим его гневом. Наконец он
резко повернулся и посмотрел на Селдона.
- Тысячи лет, - начал он. - Тысячи лет подряд случись такое, люди
говорили бы: "Почему вы не пожаловались Императору?" или "Почему Император
не сделает что-нибудь?". И в конце концов Император что-нибудь делал, хотя
и не всегда это было порядочно и мило. Но я... Гэри, я беспомощен.
Абсолютно беспомощен. О да, существует так называемый "Комитет
Общественного Спасения", но они, по-моему, больше заняты _м_о_и_м
спасением, чем спасением общества. Даже удивительно, что мы сейчас
беседуем с вами, - Комитет вас не жалует. А я _н_и_ч_е_г_о_ не могу
поделать. Знаете, что произошло со статусом Императора с тех пор, как была
низложена хунта и реставрирована императорская власть?
- Думаю, да.
- А вот и не знаете! У нас нынче демократия. Знаете, что такое
