- Я вижу, у вас седые волосы.
- Верно, - ответил Пилорат.
- Они всегда имели такой цвет?
- Нет, Бэндер, они стали такими с возрастом.
- А сколько вам лет?
- Пятьдесят два года, - сказал Пилорат, затем поспешно добавил: -
Стандартных Галактических года.
Бэндер продолжал шагать (к далекому особняку, подумал Тревиз), но
более медленно.
- Не знаю, какой длины стандартный галактический год, но вряд ли он
сильно отличается от нашего года. А сколько вам будет лет, Пил, когда вы
умрете?
- Не знаю. Я могу прожить еще лет тридцать.
- Значит, восемьдесят два года. Короткоживущий и разделенный пополам.
Невероятно, но мои далекие предки были похожи на вас и жили на Земле...
Впрочем, некоторые из них покинули Землю, чтобы основать новые миры вокруг
других солнц - удивительные миры, хорошо организованные и многочисленные.
- Не так уж много их было, - громко сказал Тревиз. - Всего пятьдесят.
Бэндер надменно взглянул на него. Настроение его, похоже, ухудшилось.
- Тревиз. Это ваше имя.
- Голан Тревиз, если полностью. Я сказал, что было пятьдесят миров
космонитов. НАШИ миры исчисляются миллионами.
- Значит, вы знаете историю, которую я хотел рассказать вам? - мягко
спросил Бэндер.
- Если это история о том, что было только пятьдесят миров космонитов,
то да.
- Мы учитываем не только количество, маленький получеловек, - сказал
Бэндер. - Мы учитываем и качество. Их было пятьдесят, но все ваши миллионы
не могут сравняться с одним из них. А Солярия была пятидесятым, и
следовательно, лучшим. Солярия так же превосходила другие миры космонитов,
как они превосходили Землю.
- Здесь, на Солярии, мы учились жить в одиночку. Мы не собирались
толпами, подобно животным, как делали это на Земле и других мирах, даже на
других мирах космонитов. Мы жили каждый отдельно, с роботами, помогающими
нам, навещая друг друга с помощью электроники, когда нам этого хотелось,
но действительно приходя в гости очень редко. Прошло много лет с тех пор,
как я видел человека, как сейчас вижу вас, но вы только полулюди и ваше
присутствие ограничивает мою свободу не более, чем присутствие коровы или
робота.
- Когда-то мы тоже были полулюдьми. Хоть мы и усовершенствовали нашу
свободу, став одинокими хозяевами бесчисленных роботов, свобода никогда не
была абсолютной. Для производства детей необходимо сотрудничество двух
личностей. Конечно, возможно было брать сперму и яйцеклетки, осуществлять
процесс оплодотворения, а полученный эмбрион выращивать искусственно в
автоматизированных устройствах. Ребенка можно было отдавать под опеку
роботам. Все это можно было сделать, но полулюди не могли отказаться от
наслаждения, сопровождающего биологическое оплодотворение. Упрямы
эмоциональные привязанности развивались, вследствие чего свобода исчезала.
Вы понимаете, что это нужно было изменить?
- Нет, Бэндер, - сказал Тревиз, - поскольку мы не меряем свободу по
вашим стандартам.
- Это потому, что вы не знаете, что такое свобода. Вы никогда не жили
вне толпы, не знаете, как можно жить без постоянного насилия, даже в
мелочах, и навязывания своей воли другим. Где здесь возможности для
свободы? Свобода ничто, если ты не живешь, как хочешь! Именно так, как
хочешь!
- Итак, пришло время, когда люди Земли достигли такой численности,
что толпами понеслись через пространство. Другие космониты, которых было
не так много, как землян, пытались соревноваться с ними. Но мы - соляриане
- нет. Мы предвидели неизбежный крах этой политики. Мы ушли под землю и
порвали все связи с остальной Галактикой, решив любой ценой остаться
самими собой. Мы сделали роботов и оружие, защищающих нашу, казалось бы,
пустую поверхность, и они справились с работой превосходно. Корабли
прилетали и уничтожались и постепенно это прекратилось. Планета была
сочтена пустынной и забыта, на что мы и надеялись.
- А тем временем, под землей, мы работали, решая наши проблемы. Мы
осторожно и деликатно изменяли наши гены. У нас были неудачи, но были и
успехи, и мы извлекали из них выгоду. Это заняло много веков, но в конце
концов мы стали целыми людьми, объединив и мужские и женские черты в одном
теле, испытывая наслаждение, когда захотим и производя оплодотворенные
яйца для дальнейшего их развития под контролем роботов.
- Гермафродиты, - сказал Пилорат.
- Так это называется на вашем языке? - равнодушно спросил Бэндер. - Я
никогда не слышал этого слова.
- Гермафродитизм останавливает эволюцию, - сказал Тревиз. - Каждый
ребенок является генетическим дубликатом своего родителя-гермафродита.
- Вы относитесь к эволюции, как к случайному делу. Мы можем изменять
своих детей, если захотим. Мы можем изменять и улучшать их гены и иногда
делаем это. Но мы уже почти пришли. Войдем. Солнце уже ослабело, чтобы
давать нужное количество тепла, и нам будет лучше внутри.
Они прошли через дверь, не имевшую никакого замка, но открывшуюся,
когда они приблизились, и закрывшуюся за их спинами. Окон не было, но
когда они оказались в похожей на пещеру комнате, стены вспыхнули и
осветили ее. Пол выглядел голым, но был мягким и пружинистым. В каждом из
четырех углов комнаты неподвижно стоял робот.
- Эта стена, - сказал Бэндер, указывая на стену напротив двери,
которая, казалось, ничем не отличается от других трех, - мой видеоэкран. С
его помощью для меня открывается мир, но это не ограничивает моей свободы,
ибо меня невозможно заставить пользоваться им.
- Но вы не можете заставить кого-то другого пользоваться им, если у
вас есть желание, а у него нет, - сказал Тревиз.
- Заставить? - надменно произнес Бэндер. - Пусть другие делают, что
им нравится, если это не мешает делать что нравится мне. Заметьте, мы не
пользуемся обозначением рода, упоминая друг друга.
В комнате был один стул, стоявший перед видеоэкраном, и Бэндер сел на
него.
Тревиз посмотрел по сторонам, как будто надеясь, что дополнительные
стулья вынырнут из пола.
- Мы тоже можем сесть? - спросил он.
- Если хотите, - ответил Бэндер.
Блисс, улыбнувшись, села на пол. Пилорат уселся рядом с ней. Тревиз
упрямо продолжал стоять.
- Скажите, Бэндер, сколько людей живет на этой планете? - спросила
Блисс.
- Говорите "соляриан", получеловек Блисс. Слово "люди" осквернено
тем, что так называют себя полулюди. Мы могли бы называть себя полными
людьми, но это слишком неуклюже. Солярианин - самое подходящее
определение.
- Тогда сколько соляриан живет на этой планете?
- Не знаю. Мы не считали. Возможно, двенадцать сотен.
- Всего двенадцать сотен на целой планете?
- Целых двенадцать сотен. Вы ведь считаете количество, тогда как мы -
качество... Вы не понимаете свободы. Если один из других соляриан
оспаривает мое полное господство над любой частью моей земли, над любым
моим роботом или другим предметом, моя свобода ограничена. Поскольку
другие соляриане существуют, ограничение свободы должно быть отодвинуто
как можно дальше с помощью распределения их всех в места, где контакты
практически неосуществимы. При условии существования двенадцати сотен
соляриан положение близко к идеалу. Добавьте еще, и свобода будет явно
ограничена, а результат невыносим.
- Это значит, что каждый ребенок должен учитываться и быть
уравновешен смертью, - сказал вдруг Пилорат.
- Конечно. Это истина для любого мира со стабильной популяцией...
даже для ваших.
- А поскольку у вас, вероятно, есть смертность, значит, должны быть и
дети.
- Верно.
Пилорат кивнул и замолчал.
- Мне бы хотелось знать, - сказал Тревиз, - как вы заставили мое
оружие летать по воздуху. Вы еще не объяснили этого.
- Я предложил вам для объяснения колдовство или магию. Вы
отказываетесь принять это?
- Конечно, отказываюсь. За кого вы меня принимаете?
- В таком случае, верите ли вы в сохранение энергии и неизбежное
повышение энтропии?
- Да. И все же не могу поверить, что даже за двадцать тысяч лет вы
изменили эти законы или модифицировали их.
- Мы не сделали этого, получеловек. А теперь смотрите. Снаружи светит
солнце. - Последовал странный жест, видимо, изображающий солнце. - А здесь
тень. На солнце теплее, чем в тени, и тепло самопроизвольно перетекает из
освещенного места в тень.
- Это я знаю, - сказал Тревиз.
- Но, возможно, вам известно и то, что вы недавно задумались об этом.
По ночам поверхность Солярии теплее, чем объекты за пределами атмосферы,
так что тепло самопроизвольно перетекает с поверхности планеты во внешнее
пространство.
- Я знаю и это.
- И днем и ночью внутренности планеты теплее, чем ее поверхность,
следовательно, тепло самопроизвольно перетекает изнутри к поверхности.
Полагаю, вы знаете и это тоже.
- И что из всего этого, Бэндер?
- Поток тепла от горячего к холодному, имеющий место согласно второму
закону термодинамики, можно заставить делать работу.
- Теоретически да, но солнечный свет слишком рассеян, тепло
поверхности планеты еще меньше, а темпы, с которыми тепло уходит изнутри к
поверхности, вообще ничтожны. Количества тепловых потоков, которые можно
использовать, вероятно не хватит даже для того, чтобы поднять гальку.
- Это зависит от устройства, применяемого для этой цели, - сказал
Бэндер. - Наш инструмент развивался тысячи лет и является частью нашего
мозга.
Бэндер поднял волосы по обе стороны головы, показывая участки черепа
позади ушей. За каждым ухом имелся нарост, размерами и формой похожий на
тупой конец куриного яйца.
- Эта часть моего мозга и отсутствие подобной у вас - главное отличие
солярианина от человека.
48
Тревиз время от времени поглядывал на лицо Блисс, которая, казалось,
была целиком сосредоточена на Бэндере, и у него росла уверенность в том,
что он понимает, что происходит.
Бэндер, несмотря на свои цены свободе, оказался перед весьма
соблазнительной перспективой. У него не было возможности вести разговоры с
роботами и тем более с животными, а общение с солярианами, должно быть,
было неприятно и всегда навязывалось.
Что же касается Тревиза, Блисс и Пилората, то они были для Бэндера
полулюдьми и общение с ними нарушало его свободу не более, чем общение с
роботом или козой, и все же они были интеллектуально равны ему (или почти
равны) и возможность поговорить с ними была уникальной возможностью,
которой он не имел никогда прежде.
Неудивительно, - подумал Тревиз, - что он поддался соблазну. А Блисс
(Тревиз был в этом уверен), понявшей это, требовалось только слегка
подтолкнуть его разум на путь, которым он хотел идти.
Вероятно, Блисс действовала, предположив, что если Бэндер будет много
говорить, то может сказать нечто полезное, касающееся Земли. Это имело
смысл, поэтому, даже если Тревиза не интересовала тема разговора,
следовало стараться продолжать его.
- Что делают эти части мозга? - спросил Тревиз.
- Это преобразователи. Они приводятся в действие тепловыми потоками и
превращают их в механическую энергию.
- Я не могу поверить в это. Тепловые потоки так слабы...
- Маленький получеловек, вы совсем не думаете. Если бы здесь были
толпы соляриан и каждый пытался бы использовать потоки тепла, тогда их
запасы были бы незначительны. Однако у меня более сорока тысяч квадратных
километров, которые принадлежат мне одному. Я могу собирать тепло в любом
количестве с этих квадратных километров, и никто не помешает мне, так что
его хватает. Понимаете?
- А разве просто собирать тепло с такой большой площади? Сам сбор его
