Жульет Вальмон. Сейчас не важно, кому я симпатизирую.
Каждый гость в этом отеле вправе рассчитывать на одинаковые
услуги и одинаковую безопасность. Номер отеля -
неприкосновенная территория для всех посторонних. Попрошу
запомнить это, мистер Салливан. Как вы будете решать свои
проблемы, меня не касается. Но Жирары, пока они являются
гостями "Бомонта", находятся под моей защитой. И если для
их защиты мне потребуется вызвать полицию, я ее вызову.
- Премного вам благодарен. - Салливан вышел из кабинета,
беззвучно прикрыв за собой дверь.
Шамбрэн вновь сел и начал складывать лежащие перед ним
бумаги.
Я стоял и молчал, Шамбрэн словно и не замечал меня.
- Я еще нужен вам, мистер Шамбрэн? - не выдержал я.
Он поднял голову, и глаза его весело блеснули.
- Вы молодец, Марк.
- Простите, сэр? - Я не понял, что он хотел этим
сказать.
- Только один человек из тысячи мог устоять перед
искушением обрушить на меня лавину вопросов. И только один
человек из тысячи способен выполнять работу, на которую вы
наняты. Я очень надеюсь на вас, Марк.
- Благодарю вас, сэр.
Он открыто рассмеялся.
- И снова никаких вопросов?
- Вы скажете мне все, что я должен знать. Могу я послать
пресс-релиз, подготовленный к завтрашнему прибытию Поля
Бернарделя?
- Ну, разумеется, - кивнул Шамбрэн.
Я направился к двери.
- Марк!
- Да, сэр?
- В картотеке под буквой "Ж" вы найдете досье на месье и
мадам Жирар. Вырезки из французских и американских газет
начиная с весны шестидесятого года. Прочитайте их на
досуге. Там вы найдете ответы на некоторые вопросы, которые
вы, несомненно, хотите задать. После того как вы
ознакомитесь с историей Жульет Вальмон, Поля Бернарделя и
Майкла Дигби Салливана, возвращайтесь назад, и мы обсудим
наши дальнейшие действия.
- Могу я сразу задать один вопрос, сэр?
Шамбрэн вскинул брови.
- Насколько фигуральным был разговор о полевых минах
здесь, в отеле?
- Мне понятна ваша озабоченность, - кивнул Шамбрэн. -
Скажем так, одновременное присутствие в отеле месье и мадам
Жирар, Салливана и Поля Бернарделя чревато крупными
неприятностями. Нам есть что защищать, помимо кирпичных
стен, которым, как уверял Салливан, ничего не грозит.
"Бомонт" не просто здание, Марк. Это образ жизни.
Глава 2
Утверждение, что "Бомонт" - образ жизни", вдалбливалось в
меня ежедневно, с тех пор как я поступил сюда на работу.
Чаще всего я слышал об этом от Алисон Барнуэлл,
очаровательной женщины, тогдашнего пресс-секретаря отеля.
Но месяц назад Алисой вышла замуж и распрощалась с нами. Я
полагал, что Шамбрэн возьмет на ее место опытного
специалиста, хорошо знакомого с подобного рода
деятельностью, но он предложил эту должность мне.
- Возможно, у вас нет опыта, Марк, но за год вы уже
многому научились и поняли, что свойственно нашему отелю, а
что - нет. Новому человеку потребуется не меньше времени,
чтобы освоиться. Если вы не против, я хотел бы работать с
вами.
Естественно, я тут же согласился, но день, когда Диггер
Салливан отправился на поиски мин в номер Жираров, ясно
показал, что я еще не стал "зубром" в своем деле.
"Ж" - Жирары.
Досье я унес в свой кабинет, расположенный на одном этаже
с кабинетом Шамбрэна. Шарль Жирар пользовался
неограниченным кредитом. Жил он на улице Клебер в Париже.
За прошедшие пять лет останавливался в отеле дважды, каждый
раз один. В настоящее время впервые приехал с мадам Жирар.
Никаких особых знаков я не обнаружил, не считая ссылки на
прилагаемые вырезки из газет. Вырезки лежали в конверте из
плотной бумаги.
Мои знания французского ограничивались школьным курсом,
поэтому я смог прочитать только те статьи, что публиковались
в лондонских и нью-йоркских газетах. Первые из них
относились к маю 1960 года, когда в Париже убили полковника
Жоржа Вальмона.
Полковник Вальмон, черноволосый, симпатичный мужчина,
если судить по двум имеющимся в досье газетным снимкам,
активно поддерживал генерала де Голля. Он являлся
советником президента Франции по алжирской проблеме.
Генерал стремился к независимости Алжира, но встретил
яростное сопротивление со стороны живших в Алжире французов,
и особенно офицеров расквартированных там частей французской
армии. Террористическая организация, созданная этими
офицерами, в 1960 году подняла в Алжире кровавые мятежи, а
затем протянула щупальца и во Францию, поставив целью
уничтожение верных сторонников политики де Голля. В
повседневную жизнь страны прочно вошли уличные стычки,
взрывы бомб, политические убийства.
Судя по всему, полковник Вальмон занимал одну из первых
строк в списке на уничтожение. Попытка покушения на его
жизнь, предпринятая секретной армейской организацией (ОАС),
закончилась неудачно. Вальмон временно ушел в подполье. Но
десятью днями позже его изрешетили пулями в дешевенькой
квартирке на Левом Берегу. Враги нашли и убили его. Для
того времени - обычное дело, но далее оно приняло
неожиданный оборот.
Вальмон, вдовец, жил вместе с дочерью, Жульет. Она тоже
переехала в квартирку на Левом Берегу. В ходе расследования
убийства полковника показания мадемуазель Вальмон произвели
эффект взорвавшейся бомбы. В те дни белокурая красавица
Жульет (волосы достались ей от матери-американки) часто
появлялась на публике с Диггером Салливаном, известным
автогонщиком. Правда, лондонские газеты чаще называли его
американским авантюристом. Казалось, что Салливан и Жульет
вот-вот объявят день помолвки.
Когда Вальмон ушел в подполье после первого покушения,
только Салливан, как показала Жульет, знал, где находится
полковник (не считая, разумеется, ее самой). Жульет Вальмон
настаивала, что никто более не имел ни малейшего понятия о
его местонахождении.
Утром того дня, когда убили Вальмона, Жульет пошла в
магазин, чтобы купить еду. Менее квартала отделяло ее от
обшарпанного дома, в котором они поселились, когда она
услышала автоматную очередь. Жульет сразу поняла, что она
означает, побросала пакеты с едой и бросилась к дому.
Увидела, как из подъезда выбежал- мужчина, прыгнул в
спортивный автомобиль с мощным двигателем и умчался. Она
настаивала, что этот мужчина - Салливан, хотя и видела его
только сзади. Не так уж много мужчин, даже издалека, можно
принять за Салливана. Не запомнила Жульет и номерного
знака, но клялась, что у подъезда стоял точно такой же
автомобиль, что и у Диггера.
Жульет взбежала по ступенькам и нашла отца, рассеченного
автоматной очередью, на полу. Припала к нему, понимая, что
надежды на спасение нет. Умирающий смог произнести только
одно слово: "Майкл". Ее отец, настаивала Жульет Вальмон,
назвал имя убийцы.
Днем позже парижская полиция арестовала Диггера. Его
искали уже более двадцати часов, когда он сам пришел в
префектуру. С каменным лицом выслушал предъявленное
обвинение и отказался сказать что-либо в свое оправдание.
На суде, к всеобщему удивлению, не задал Жульет ни одного
вопроса, не попытался поставить под сомнение ее версию.
Казалось, знаменитый американец обречен.
Но потом пришла очередь свидетелей защиты, и адвокат
вызвал Поля Бернарделя, известного французского
промышленника. На заводах Бернарделя изготовлялись
популярные во Франции недорогие малолитражки. Бернардель
увлекался автогонками, и его машины участвовали во многих
соревнованиях. Там-то и завязалось знакомство Бернарделя и
Салливана, со временем переросшее в дружбу. Показания
Бернарделя не оставили камня на камне от обвинительного
заключения. Бернардель твердо заявил, что в день убийства
Салливан находился в его загородном поместье. В тот миг,
когда в квартире Вальмона прогремела автоматная очередь, он
испытывал новую гоночную машину Бернарделя. Поместье
находилось в двухстах километрах от Парижа. Они весь день
возились с машиной и не имели возможности послушать выпуски
новостей. Об убийстве полковника Вальмона узнали только на
следующее утро. Диггер возвратился в Париж, как только
услышал, что полиция разыскивает его, и добровольно сдался
властям. Никто не позволил себе усомниться в честности
Бернарделя. Обвинению пришлось признать, что Салливан не
мог убить полковника Вальмона.
Прокурор попытался добраться до него другим путем.
Только Диггер и Жульет знали, где скрывается полковник, и
Диггера попытались обвинить в том, что он выдал Вальмона его
врагам. Но прокурор не смог сформулировать даже мотив
преступления. Салливан не интересовался политическими
процессами во Франции, тем паче не принимал в них ни
малейшего участия. Он полюбил, по крайней мере, увлекся
Жульет, подружился с полковником. Он был богат, так что не
мог польститься на деньги.
Несмотря на все, Жульет твердила, что видела, как
Салливан выбежал из подъезда и умчался в машине, на которой
она сама часто ездила. А его алиби-фальшивка. Последнее
утверждение явно противоречило здравому смыслу. Дело в том,
что Поль Бернардель был убежденным голлистом, то есть
находился по одну сторону баррикады с полковником Вальмоном.
Кроме того, они дружили еще с юности. Так что Бернардель
никогда бы не стал прикрывать убийцу Вальмона.
Диггера Салливана полностью оправдали.
И лишь Жульет Вальмон отказалась поверить в его
невиновность. Теперь ей совершенно ясно, заявила она
репортерам, что Салливан ухаживал за ней с одной целью -
втереться в доверие к полковнику, чтобы при удобном случае
подставить его под пули террористов. Она назвала показания
Бернарделя ложью и поклялась, что не пожалеет жизни ради
того, чтобы доказать свою правоту.
Согласно газетным материалам, прокурор положил немало
усилий, чтобы поставить под сомнение показания Бернарделя.
После вынесения оправдательного приговора он дал понять, что
не откажется от поисков истины и приложит все силы, чтобы
Диггер понес заслуженное наказание.
Прокурора звали Шарль Жирар.
Последняя вырезка перенесла меня в настоящее. Шесть
месяцев назад Жульет Вальмон вышла замуж за Шарля Жирара.
И вот четыре главных героя этой загадочной истории
объявились в тихом, умиротворенном королевстве Пьера
Шамбрэна - в отеле "Бомонт".
"Чревато крупными неприятностями" - так охарактеризовал
ситуацию Шамбрэн.
Что ж, подумал я, приятно отвлечься от приевшихся показов
мод, деловых банкетов, костюмированных балов.
На столе загудел сигнал аппарата внутренней связи. Мой
секретарь Шелда Мэйсон, ранее секретарь Алисон Барнуэлл,
решила пообщаться со мной. Она все еще не могла
определиться в отношении меня, и это несколько нервировало,
потому что Шелда была чертовски красива. Я чувствовал, что
ее место - на страницах журналов мод, а не в крохотной
клетушке на четвертом этаже. Я бы с большим удовольствием
приглашал ее в ресторан или на концерт, а не просил принести
ту или иную бумагу, но опасался, что где-то затаился
поклонник, которому могла не понравиться моя фривольность.
У поклонников таких девушек, как Шелда Мэйсон, чувство
собственника обычно гипертрофированно.
Похоже, Шелду умиляло происходящее в отеле "Бомонт".
- Мистер Мюррей Кардью шлет наилучшие пожелания, - сухо
сообщила она, - и ожидает увидеть тебя через двадцать минут
в баре "Спартанец". Он обещает угостить хересом, если,
конечно, ты принесешь все материалы, касающиеся встречи
господина Поля Бернарделя в субботу вечером.
- Скажи мистеру Кардью, что я приду.
- Мистер Кардью не ждет ответа, - вразумила меня Шелда.
- Его хватил бы удар, если б ты ответил "нет". Материалы по
встрече Бернарделя я приготовила.
Шелда сидела за столом в изящном зеленом костюме,
подчеркивающем достоинства ее фигуры.
- Я тебя ненавижу. - Улыбаясь, она протянула мне тонкую
папку.
- В чем я провинился?
- Ты прошел мимо меня в кабинет, словно и не заметив, что
я здесь. Я не привыкла, чтоб меня не замечали, мистер
Хаскелл. Ты же знаешь, что я сгораю от любопытства.
- По какому поводу?
- Идиот! - Ну где еще секретарь награждает босса таким
эпитетом? - Что Великий Отец Белых сделал с Майклом Дигби
