- Да нет, не надо, Веннер, - откликнулся Шэнди, наклоняясь и хватаясь
за край мраморной плиты. Он поднял ее и на несгибающихся ногах поковылял к
лодке. Там он погрузил камень сначала за заднюю банку, а затем на дно. -
На "Кармайкле" они уж сами вытягивают их на канатах, мое дело -
перевязывать их веревками. - Он двинулся за новой плитой, разминувшись со
Скэнком, который тоже нес такой же груз.
- Хорошо, - заметил Веннер, берясь за край глыбы. - Не высовываться и
не рвать пупок - вот мой девиз.
Они вместе подхватили большую плиту и потащили ее, и Шэнди задумчиво
посмотрел на Веннера. Тот всегда норовил уклониться от тяжелой работы, но
именно он не дал убить Шэнди в тот день, когда Дэвис захватил "Кармайкл",
а его философия ненадрывания пупка искушала Шэнди поделиться с ним своим
планом бегства. Веннер должен был расценить предстоящий вояж как ненужную
тяготу, и уж коли Шэнди собирался прятаться на берегу до тех пор, пока
"Дженни" и "Кармайкл" не выйдут в море, а затем выйти из джунглей и
дождаться прибытия нового губернатора, то товарищ, который бы знал остров
как свои пять пальцев, был просто необходим.
Мистер Берд тоже подхватил одну из глыб и, неуклюже переваливаясь и
подозрительно оглядываясь, потащил ее к лодке. Шэнди уже собирался
спросить у Веннера, где бы они могли уединиться после работы и обсудить
некоторые практические аспекты высказанных им убеждений, но позади
зашуршал песок, и Шэнди обернулся посмотреть, кто к ним приближается.
Это оказалась женщина в лиловом платье, и когда они опустили глыбу в
лодку, Шэнди, прикрыв ладонью глаза от солнца, пригляделся к ней.
- Здорово, Джек, - окликнула она его, и Шэнди с опозданием сообразил,
что это не кто иной, как жена Джима Бонни.
- Привет, Энн, - отозвался он, раздосадованный тем, что, как всегда
при ее появлении, ощутил озноб, а сердце начало колотиться быстрее, хотя
это была всего лишь коренастая девушка с торчащими вкривь и вкось зубами.
Если рядом с Бет он немного стыдился своей бороды, отросших волос и
темного загара, то, когда к нему подходила жена Бонни, Шэнди втайне
гордился этим.
- Все еще грузите балласт? - спросила она, кивая на "Кармайкл". Этот
непривычный термин она выучила в один из дней, когда наблюдала за его
работой.
- Угу, - откликнулся он, выбираясь из воды и стараясь не коситься на
ее полные груди, видные под небрежно застегнутым платьем. Он заставил себя
сосредоточиться на том деле, которым занимался. - Кончаем грузить
подвижный балласт. Прежде "Кармайкл" сильно кренился, особенно при сильном
ветре. Чуть не сбросил нас всех с палубы, когда разворачивался к "Дженни".
- Ему вспомнился опрокинутый стол и летящие за борт салфетки, когда они с
Бет, ухватившись за леер и друг за друга, пытались удержаться на ногах.
Он вдруг сообразил, что его взгляд снова прикован к груди Энн. Шэнди
отвернулся и суетливо подхватил очередную глыбу мрамора.
- Да это же целая прорва работы! - заметила Энн. - И зачем вы столько
вкалываете? Шанданьяк пожал плечами:
- Моря и стихии нам не подвластны - мы либо принимаем их правила, либо
идем ко дну.
Он поднял глыбу, повернулся к ней спиной и побрел к лодке, где мистер
Берд и Скэнк опускали на дно предыдущую. Веннер же уже сидел на песке,
демонстративно, с деловитой озабоченностью рассматривая пятку.
От напряжения сердце тяжело ухало в груди, в ушах шумело, он даже не
слышал, как Энн вслед за ним вошла в воду. Скэнк и мистер Берд уже вышли
на берег, когда Шэнди опустил свою ношу, распрямился и повернулся: в тот
же миг Энн его поцеловала.
Руки Энн обвились вокруг его шеи, рот слегка приоткрылся, и голой
грудью сквозь материю платья он почувствовал твердые соски ее грудей. Как
и от всех обитателей острова, от нее исходил запах пота и спиртного, но
вместе с тем и какой-то особый, женственный аромат, и он так подействовал
на Шэнди, что, позабыв о своих решениях, о Бет и ее отце, о своем дядюшке
и всем остальном, он обнял ее и прижал к себе. Эта девушка, солнечные
лучи, опалявшие голую спину, теплая вода, плескавшаяся вокруг ног,
казалось, на мгновение приковали его к острову, словно корни - дерево, им
двигали лишь неосознанные инстинкты.
Однако, опомнившись, Шэнди опустил руки, и девушка тут же отступила
назад, весело улыбаясь.
- Зачем?.. - внезапно охрипшим голосом произнес Шэнди и затем,
прокашлявшись, повторил вопрос уже нормальным тоном: - Зачем ты это
сделала?
Она расхохоталась:
- Зачем? На счастье, парень.
- Эй, Джек, не зевай, - негромко окликнул его Скэнк.
Увязая в песке, Джим Бонни сбегал вниз по дюне. Его голова была
повязана темным платком, а лицо побагровело от прилива крови.
- Шэнди! Сукин ты сын! - взвизгнул он. - Ах ты гад ползучий!
Шэнди, хоть и ожидал неприятностей, спокойно повернулся к нему:
- Чего тебе, Джим?
Тот подбежал к самой кромке прибоя, остановился напротив своей жены, и
на мгновение показалось, что он ударит ее. Но Бонни заколебался, отвел
взгляд и, снова нахмурившись, взглянул на Шэнди. Он вытащил из кармана
складной нож - Шэнди отступил, хватаясь за свой собственный, - но Бонни
раскрыл нож, надрезал указательный палец левой руки и стряхнул капельки
крови с лезвия в сторону Шэнди, что-то бормоча на невероятной смеси
языков.
Шэнди вдруг заметил, что солнце нестерпимо палит спину, но тут Скэнк
прыгнул на спину Бонни, заставив его упасть на колени в воде, затем ловко
спрыгнул и босой ногой двинул Бонни промеж лопаток, окунув его лицом в
воду.
Бонни заколотил руками по воде, отплевываясь и ругаясь, но неожиданно
жар, охвативший Шэнди, прошел. Скэнк пнул Бонни в бок.
- Не забыл ли ты о кое-каких правилах, а, Джим? - поинтересовался
Скэнк. - Никаких штучек вуду, если это не дуэль. Разве не так?
Бонни попытался выбраться из воды, опершись руками о дно, но Скэнк
снова пнул его, и тот опять нырнул лицом в соленую воду.
Шэнди глянул на Энн и заметил на ее лице озабоченность. Мистер Берд
наблюдал за разыгравшейся сценой с явным неодобрением.
- Ведь ты даже не бокор, - продолжил Скэнк, - и на острове найдется
достаточно сопляков, которые заставят твою голову пылать, как факел, да
еще и от души похохочут над всеми твоими талисманами. А Шэнди в этом деле
новичок и ни черта не смыслит ни в чем таком. Или ты считаешь, Дэвиса
порадует твоя выходка, когда я ему расскажу?
Бонни выполз на берег и поднялся на ноги:
- Но... но ведь он... он же целовал мою...
Скэнк с угрожающим видом двинулся к нему.
- Думаешь, он порадуется? - гнул он свое.
Бонни поспешно попятился, вздымая брызги.
- Не говори ему.
- Убирайся отсюда, - велел Скэнк, - да и ты, Энн, тоже.
Не поднимая на Шэнди взгляда, Энн последовала за мужем, с которого
ручьями стекала вода. Шэнди обернулся к Скэнку:
- Ничего не понимаю, но спасибо, Скэнк.
- А, потом разберешься. - Скэнк оглядел лодку. - Она сидит уже
довольно глубоко, еще один блок, и хватит.
Шэнди подошел к грубо сколоченным саням, на которые были навалены
куски мрамора, и только сейчас заметил Веннера, который даже не встал во
время стычки. Он все так же добродушно улыбался, однако внезапно Шэнди
почувствовал, что желание делиться с ним своими планами исчезло.
ГЛАВА 4
Поскольку на следующее утро "Кармайкл" должен был отплыть, то
разговоры вокруг костров этой ночью представляли собой фантастическую
смесь предложений, предостережений и откровенных небылиц, Джек Шэнди не
разделял тревог остального экипажа, поскольку собирался сбежать до
отплытия, однако и ему было интересно послушать рассказы о кораблях с
матросами-зомби, которые видели только обреченные люди, да и то лишь в
глухую полночь, о различных магических предостережениях, которые
понадобятся во Флориде, столь далекой от защиты духов-покровителей, об
испанцах, частенько встречавшихся в Мексиканском заливе, и о том, какую
тактику лучше всего применять в подобных стычках. Пересказывались старые
легенды, и таким образом Шэнди узнал историю пирата Пьера Ле Гранда,
который с маленькой шхуной и с горсткой людей захватил галеон из
испанского флота, перевозившего золото в Старый Свет лет пятьдесят тому
назад, и выслушал вдохновенный рассказ о четырехчасовом морском сражении
между английским судном "Шарлотта Бейли" и испанским "Nuestra Senora de
Lagrimas"(4), закончившимся тем, что потонули оба корабля. Пираты пытались
перещеголять друг друга рассказами о вампирах - демонах женского пола,
благодаря которым последние часы тех, кто был выброшен на безжизненный
остров, оказывались окрашены кошмарными сексуальными переживаниями.
"Кармайкл" должен был встретиться во Флориде с кораблем Черной Бороды
"Месть королевы Анны", и, конечно же, сплетни вокруг костров касались и
красочной фигуры этого пиратского предводителя. Высказывались догадки по
поводу того, почему он вновь возвращается в этот необжитый уголок
континента, где пару лет назад он углубился в джунгли в поисках источника
колдовской силы и вернулся один, хромая, больной и истощенный,
преследуемый духами, которые теперь изводили его, как блохи - бродячего
пса.
Шэнди приготовил по случаю отплытия лучший обед за все эти недели и,
сытый и слегка пьяный, наслаждался этим вечером... пока не заметил других
членов экипажа, тех, кто не пил и не хохотал у костров. Несколько человек
ушли в палатку, и один раз, когда бриз стих, Шэнди показалось, будто он
слышит оттуда тихие причитания. К тому же он обратил внимание на Скэнка,
сидевшего в темноте под пальмой и тщательно точившего кинжал, на его
молодом лице было выражение сосредоточенности и даже печали.
Шэнди поднялся и прошелся по берегу. В полумиле, в темноте, на фоне
звезд, едва различался Свиной остров, чуть ближе покачивались голые мачты.
Шэнди услышал шаги сзади, и когда он повернулся, собираясь вернуться
обратно к кострам, то увидел высокую фигуру Дэвиса, который направлялся
прямо к нему с двумя бутылками вина в руках. За спиной пирата у костра
музыканты настраивали свои разнокалиберные инструменты.
- А, вот ты где, - протянул Дэвис пьяно. - Ну кто, как не кок,
заслуживает лучшего вина. - И он протянул Шанданьяку одну из бутылок, у
которой, за неимением штопора, было отбито горлышко.
- Спасибо, капитан, - откликнулся Шэнди, беря протянутую бутылку и с
сомнением глядя на неровные, зазубренные края.
- "Шато Латур" 1702 года, - сказал Дэвис, запрокидывая бутылку и делая
большой глоток.
Шэнди понюхал вино, поднял бутылку и пригубил напиток. Это было самое
сухое, самое ароматное бордо, какое ему когда-либо доводилось пробовать. А
ведь в свое время им с отцом случалось пробовать отличнейшие вина. Однако
он не позволил ни малейшему удовольствию отразиться на своем лице.
- Ха! - воскликнул он с наигранной беззаботностью. - Жаль, что я не
нашел его, когда искал специи для жаркого.
- В жаркое, говоришь? - Лицо Дэвиса, освещенное только с одной стороны
пламенем костра, скривилось в кислой улыбке. - Ты вот послушай, когда я
еще совсем мальцом жил в Бристоле, вечером под Рождество окно нашей
плотницкой мастерской, где я был подмастерьем, разбили уличные мальчишки.
Что не забрали с собой, то поразбросали крутом, и там еще был... - он
помедлил, хлебнув из бутылки, - ...был еще этот набор фигурок церковных
хористов, маленьких таких, не больше пальца, раскрашенных. Одна из фигурок
упала в снег, и кто-то из пацанов зацепил ее ногой, когда удирал, она
