главный и выписал командировочные.
- О'кей, шеф, - сказал я. Что мне еще оставалось?
Геракла я нашел у моря. Он сидел на камне, точил меч, и без
того уже острый как бритва, и насвистывал что-то наподобие "Как на
поле Куликовом прокричали кулики".
- Что мрачный? - спросил герой.
- Да так...
- Мне тоже скучно, - пожаловался он и рубанул мечом по камню.
Камень развалился пополам, и Геракл довольно заржал.
- А не развлечься ли нам? - спросил я. - Тут, говорят, завелась
на Лернейских болотах гидра, людей разных кушает...
- Что такое гидра? - удивился мой друг.
Я достал "Большую древнегреческую энциклопедию" и прочитал:
- Гидра - огромный змей, много голов, ест все и в любых
количествах.
- Вот скотина! - возмутился Геракл.
- Образ гидры, - продолжал я, - отражен под разными названиями
в сказаниях различных народов. У немцев - дракон, у русских - Змей
Горыныч. И их всегда кто-нибудь убивает: у немцев - некто Зигфрид,
у русских - Иван-царевич.
- Молодцы! - оценил Геракл.
- А вот у нас, - сказал я, - таких молодцов пока не нашлось.
- А я!? - заорал великолепный Геракл и разрубил мечом еще один
камень.
И мы поехали убивать гидру.
Целый день мы ползали по этим проклятым болотам, гидра как
сквозь землю провалилась. Я подхватил кошмарный насморк. Геракл
проклинал каких-то грязных собак и рубил мечом все, что попадалось
под его горячую руку. К вечеру мы замерзли, как эскимосы, и
развели костер. Я сварил свой фирменный кофе по-древнегречески и,
наконец-то, слегка согрелся. Геракл чесал волосатую грудь и
закусывал каким-то не-древнегреческим сыром, кажется он называется
сулугуни.
Вдруг раздался пронзительный вопль. По-моему, кого-то ели.
Геракл схватил меч, яростно заорал и бросился в темноту. Я взял
горящее полено и побежал за ним. Зрелище было ужасное. Над
растерзанным телом коровы стояло многоголовое чудовище. Я понял,
что это и есть наша гидра. Бесчисленные головы гидры пытались
откусить единственную голову Геракла, но тот махал мечом как
голландская мельница и орал не своим голосом:
- У...!
Головы гидры срубались одна за другой, но на их месте сейчас же
вырастали две новых. Геракл уже не успевал рубить. Головы, щелкая
зубами, постепенно окружали героя. Тут меня осенило! И когда
Геракл отрубил очередную голову, я подскочил и ловко прижег рану
поленом. Гнусно запахло паленым, но две новые головы не выросли.
Через полчаса все было кончено. Геракл устало привалился к
чешуйчатому телу гидры и заснул. Я разжег новый костер и из
недоеденной коровы пожарил отличный шашлык.
На следующее утро мы вернулись в Афины. Сенсация была что надо!
Главный редактор обнял меня, назвал самым лучшим в мире
журналистом. Я не люблю, когда меня хвалят, ибо скромность -
лучшее украшение добродетели, но было приятно.
В честь великой сенсации шеф устроил банкет, но это я расскажу
в следующей правдивой истории. А сейчас уже поздно и пора спать,
потому что завтра я беру интервью у первого древнегреческого
авиатора Дедала. Итак, до следующей встречи!
Павел Асс
Летучий корабль
Царь скучал. От нечего делать смотрел в окно, считал мух.
"Летают, сволочи," - думал царь. И приспичило царю полетать.
Вызвал главного министра и строго спросил:
- Как сделать, чтоб человек летать смог?
- Не знаю, царь-батюшка.
- Голову отрублю, будешь знать. Думай!
Министр думал три дня.
- Надобно, царь-батюшка, построить летучий корабль, и тогда на
нем можно и полетать. Инженер бы, я думаю, сумел бы построить
такой корабль.
- Молодец! - похвалил царь. - Позвать сюды инженера.
Позвали инженера Сильвуплюева.
- Вот так и так, - приказал царь. - Построишь летучий корабль -
дочь мою в жены отдам и полцарства впридачу.
У инженера Сильвуплюева с похмелья трещала голова.
- Не бывает, - сказал он, - летучих кораблей-то.
- Голову отрублю, - пообещал царь.
- Не будет тогда ни корабля, ни инженера.
- Поговори у меня!
- Против науки не попрешь.
Инженер вытащил из кармана огурец и с хрустом откусил.
- Я царь или не царь? - спросил царь. - Желаю корабль, значит
будет корабль!
- Не... - помотал головой Сильвуплюев.
- Пари, - предложил царь.
- Идет, - согласился инженер.
- Разбей!
Министр разбил руки спорщиков.
- Пиши указ, - велел царь. - Кто, значить, состроит такой
корабль, чтобы летать мог, тому царевну в жены и полцарства
впридачу. Вот так.
- А если через три месяца, - сказал инженер Сильвуплюев, -
корабль не будет построен...
- Почему это через три? - возразил царь. - Ты мне мост через
реку сколько лет строишь?
- Хорошо, пусть через три месяца три дня и три часа. Хорошее
число, круглое...
- Ни фига! Полгода даю.
- Ну четыре месяца...
- Пять.
- Пусть пять. Итак, если через пять месяцев корабль не будет
построен, то царь повышает мне жалование на сорок рублей.
- А ежели будет построен, - подхватил царь, - то инженер
Сильвуплюев получит сорок ударов палкой по голому, прошу прощения,
заду.
- Замечательно, - потер руки министр. - Прикажете объявить-с
указ?
- Да, да, сегодня же!
Дед Пахом достал газету, оторвал кусок и свернул самокрутку.
Попался тут ему на глаза жирный заголовок "Царский указ".
- Вот анафема! - сказал дед Пахом и почесал в затылке. -
Полцарства, однако.
Было у него три сына: два умных, а третий, как полагается,
дурак. Умные ели, спали, за девками бегали, а дурак на поле
работал, да дома по хозяйству.
Позвал дед Пахом умных сыновей, благословил и отправил в
столицу попытать счастья, чем черт не шутит, полцарства на дороге
не валяется.
Вернулся дурак с поля, услышал про оказию и тоже решил идти в
столицу.
- Куда тебе! - сказал дед Пахом. - Ты же дурак дураком. Что ты
с полцарствой-то делать будешь? Это ж тебе не поллитра!
- Придумаю что-нибудь, - отвечал дурак, собирая свои вещички в
сумку.
- "Придумаю"! - передразнил дед. - У тебя ж мозгов нет! А
царевна? Ты ж никакого политесу не соображаешь!
- Ничаво, мы псковские.
И дурак тоже ушел.
- От, анафема! - выругался дед Пахом и выпил стакан самогону.
Шел дурак по лесной тропинке и насвистывал свою любимую песню
"А я лягу, прилягу". И вдруг увидел, как из кустов торчат чьи-то
желтые пятки.
"Никак спит кто-то," - подумал он и присел рядом.
- Добрый человек, а добрый человек! - позвал дурак.
Спящий приоткрыл один глаз.
- А не знаешь ли ты, - говорил дурак, - как бы мне построить
летучий корабль?
- Не скажу, - грубо сказал спящий и закрыл глаз.
- Добрый человек! А за бутылку первача скажешь?
Спящий открыл оба глаза и сел.
- Давай.
Дурак достал из сумки бутыль самогону и отдал незнакомцу.
- Ты что, дурак ? - спросил незнакомец, почесывая пятку.
- А как ты догадался?
- Я же философ, зовут меня Сократов, все обо всем знаю.
- Вот это да!
Философ Сократов откупорил бутыль и хлебнул прямо из горлышка.
- Хорош первач, - выдохнул он.
Дурак, довольный, что принес человеку радость, широко улыбнулся
и спросил:
- А корабль-то?
- Хороший ты парень, - сказал философ, - даже обманывать тебя
стыдно. Ну да ладно, придется.
Он отхлебнул еще самогону, зажмурился и соврал:
- Стукни палкой по дереву, будет корабль. Только стукать по
дубу надо.
Кругом были одни елки.
- Спасибо, добрый человек! - обрадовался дурак и побежал искать
дуб.
Философ Сократов допил самогон и опять упал в куст.
Долго шел дурак или не долго, истории не известно, но дуб он
все-таки нашел. Обошел вокруг, полюбовался исполином и, подняв с
земли палку постучал по стволу. Как и следовало ожидать, ничего не
произошло. Дурак постучал еще несколько раз, сел под дуб и
задумался. "Что-то я не так делаю," - думал он, грызя сухарь. Съев
сухарь, дурак встал и снова начал стучать по дереву. Дуб отзывался
сухим стуком, как будто стучали по чьей-то пустой голове.
Мимо на ковре-самолете пролетал волшебник Бук. Увидел внизу
человека, стучащего палкой по дереву, заинтересовался.
Приземлился, подошел поближе и несколько минут смотрел. Дурак
стучал.
Вдруг с дуба упал желудь и стукнул дураку по голове.
- Ой!
Дурак обернулся и заметил волшебника.
- Чево стучим? - спросил Бук.
- Корабль нужен, чтоб летать мог, - доверчиво сказал дурак. -
Мне философ в лесу сказал постучать по дереву и будет корабль.
- А ты поверил?
- Ага.
- Ну и дурак же ты, братец.
- Дурак, - согласился дурак и опять взял палку.
- Подожди, - остановил его волшебник Бук, - а зачем тебе сей
корабль понадобился?
- Не мне, царю, - ответил дурак и стукнул по дубу.
Бук почесал лысину.
- И долго так стучать будешь?
- Пока корабль не появится.
Волшебник радостно засмеялся и смеялся долго, до слез.
- Не вижу ничего смешного, - угрюмо сказал дурак, - лучше бы
помог постучать.
Новый приступ смеха свалил волшебника. Когда он отдышался, то
сказал:
- Все, хватит, больше не стучи.
- Это почемуй-то?
- Насмешил ты меня! Сто лет так не смеялся. Будет тебе корабль.
- Летучий?
- Летучий. Какой хочешь, фрегат, яхту или может ледокол?
- Все равно, лишь бы летал! - сказал дурак с любовью глядя на
волшебника.
Волшебник Бук достал из кармана волшебный рубль, подкинул,
пробормотал какие-то заклинания.
- Если орел, то получится, - сказал он, разжимая кулак.
Рубль лежал вверх орлом.
- Бери корабль, - сказал Бук, махнув рукой.
Дурак посмотрел назад и замер. Перед ним стояла летающая яхта,
сделанная по последнему слову техники.
Он обернулся, чтобы поблагодарить, но волшебника уже не было.
Дурак пожал плечами и сел на корабль.
- Полетели, - сказал он.
И корабль полетел.
Он летел над лесами, над полями, над реками. Крестьяне внизу
задирали вверх головы, крестились и говорили:
- Сгинь, антихрист.
Дурак счастливо смеялся.
Вдруг на земле кто-то крикнул:
- Эй, на шхуне!
- Чаво? - крикнул дурак в ответ.
Из леса вышли трое, в потертых джинсах, заплатанных
стройотрядовских куртках. На одном вдобавок была еще и видавшая
виды черная кожанная кепка.
- Спустись-ка вниз, - сказала кепка.
Дурак приземлил корабль.
- Клевая шхуна, - похвалил обладатель кепки. Двое других
молчали.
- Мы студенты, - представился студент. - Я - Иванов, вот этот
рыжий - Петров, а этот длинный Сидоров.
- Здравствуйте, - сказал дурак, - а я дурак.
- Как так? - удивился Иванов.
- Дурак и все. Нас трое братьев было: двое умных, а я...
- Акселерат, - сказал вдруг молчаливый Петров.
- Какой же ты дурак! - воскликнул Иванов. - Да у нас в колледже
все такие и никто себя дураком не считает. Слушай, друг, - Иванов
перешел к делу, - подкинул бы нас до города на своей шхуне, а?
- Конечно! - обрадовался дурак. - Вместе веселее будет.
Они сели на корабль и полетели дальше. Иванов тем временем
рассказывал о себе:
- Вот Петров. Всегда голоден. Ест что угодно и где угодно.
Может съесть целого быка.
- Я и двух могу, - обиделся Петров.
- А вот Сидоров. Спит так, что из пушки не разбудишь. Когда
спит, хоть костер на нем разведи - ему все по-фигу! И что
замечательно, он когда засыпает, то и других усыпляет.
Сидоров зевнул.
- Вот это да, - уважительно протянул дурак. Ему с такими
интересными людьми еще встречаться не приходилось.
- А вот это я, - Иванов ткнул себя пальцем в грудь. - Могу
выпить бочку вина и мне ничего не будет.
- А две можешь? - спросил дурак.
- Раз плюнуть!
