Маргарит? Из желания проявить себя либералом и независимым? Вот, мол, и
это могу. Тем более что сказал: "Лишить!" Но до него был Малибан, и его
интересовал Настасьинский переулок. Может, на самом деле, это
"повременить" что-то изменило? Неужели Большой Бык? Был в глазах Нового
Маргарита какой-то намек... И мне он советовал не выходить из роли..." Из
какой роли, Данилов знал. Он ее себе не придумывал. Все вышло само собой.
И для Данилова неожиданно.
- Решение судьбы демона на договоре Данилова продолжается, - объявил
Валентин Сергеевич.
- Есть ли что сообщить самому Данилову? - сказал заместитель
Валентина Сергеевича по Соблюдению Правил. - Есть ли у него раскаяние?
- Ни с какими раскаяниями я выступать не буду, - резко сказал
Данилов. - Не в чем мне каяться.
- Ой ли? - спросил Новый Маргарит.
- Не в чем... - сказал Данилов менее решительно.
- Вы очень легкомысленный, Данилов, - заметил заместитель.
- Вот-вот, легкомысленный! - словно бы обрадовался Новый Маргарит
этому слову, и в особенности тому, что не он первый его произнес. - И
раньше ведь не случайно здесь прозвучало слово "напроказничал".
- Это была оговорка, - сказал Валентин Сергеевич.
- Если оговорка, то логичная, - не уступал Новый Маргарит. Он глядел
на Данилова с выражением, как будто что-то подсказывал ему.
- Сожалеть о чем-то я не намерен, - хмуро сказал Данилов.
- Вот! - вскочил Новый Маргарит. - Данилов чрезвычайно
легкомысленный. Стиль его жизни и работы в последние годы, его теперешнее
поведение подтверждает то, что мы имеем дело с индивидуумом, который стал
поддаваться людским соблазнам, стал жить, как люди, не по каким-либо
серьезным умственным или тем более - программным соображениям, а по
легкомыслию, по душевному фанфаронству!
- Нам радоваться, что ли, что по легкомыслию? - сказал заместитель по
Соблюдению Правил. - Какой нам на Земле от Данилова прок? Если Данилов
причинял вред, то людям, кому, по нашим понятиям, требовалась бы от него
поддержка. А польза? Вот справка, в ней все анализы занятий Данилова. Это
вполне квалифицированная оценка его полезности.
Копии справки в виде брошюр были розданы участникам разбирательства,
зашелестели страницы. Брошюра возникла и перед глазами Данилова, листочки
ее поворачивались сами, на весу, давая Данилову возможность познакомиться
с документом.
- Много здесь истолковано неверно, - сказал Данилов. - Искажены
показатели. Надо создать комиссию.
Валентин Сергеевич только руками развел.
- И опять здесь возникла старушка, - сказал Данилов, - которую я
переводил через улицу. Долго меня будут преследовать этой старушкой?
Держал бы он копию справки в руках, он, наверное, сейчас в сердцах
швырнул бы ее на пол.
- В комиссиях нет необходимости, - сказал Валентин Сергеевич. - Их
было достаточно. Что же касается комедии, какую ломает Данилов, то она не
делает чести его уму.
- Да какой у него ум! - вступил Новый Маргарит. - Он всегда был
вертопрахом. И в детстве, и в лицейские годы. И я еще раз хочу
подчеркнуть, что то, что с ним произошло, это не бунт и не измена, а
просто легкомыслие и безответственность.
- Это меняет дело? - спросил Валентин Сергеевич.
- Меняет, - сказал Новый Маргарит.
- Вы были за: "Лишить!"
- Да. Был! - сказав Новый Маргарит. - Теперь считаю целесообразным
принять иное решение. Данилова надо наказать, но отказываться от него не
следует.
- Но зачем нам Данилов? - возмутился заместитель.
- Разрешите мне, - встал Малибан. - Раньше я не знал Данилова, но
теперь суть его мне ясна. Я ее понимаю несколько иначе, нежели наш коллега
(кивок в сторону Нового Маргарита), но это неважно. И такой Данилов, какой
он нынче есть, может оказаться для нас полезным. Вчера от него не было
прока, сейчас прока нет, а завтра вдруг будет. Пусть даже Данилов слишком
увлечен земным. А может, именно благодаря тому, что увлечен.
- Держать демона на договоре ради этого "вдруг"? - поморщился
заместитель Валентина Сергеевича.
- Ради "вдруг"! - сказал Малибан. - Пусть ваши безукоризненные
практики каждый день копошатся в служебном рвении, но это "вдруг" одарит
нас куда щедрее.
- Отчего такое высокомерное отношение к безукоризненным практикам? -
спросил Валентин Сергеевич. - И потом, видите ли вы поле деятельности, на
котором произрастет ваше "вдруг"?
- Вижу, - сказал Малибан. - Вот оно.
Между Даниловым и участниками разбирательства прямо над оркестровой
ямой возникло видение квартиры Ростовцева в Настасьинском переулке. В
коридоре толклись прилично одетые люди, явившиеся отметиться в очереди у
хлопобудов. Малибан рассказал о хлопобудах, представил наиболее
замечательных из них, сообщил об отношении хлопобудов к Данилову, о двух
звонках пегого секретаря.
- Данилов по легкости натуры, - сказал Малибан, - мог и не понять
всей привлекательности этой очереди. Но мы-то не можем допустить подобного
легкомыслия.
Он сел.
- Тут что-то есть! - заявил Новый Маргарит. - Есть.
- Да, - сказал Валентин Сергеевич. - Здесь направление действительно
перспективное.
Все сразу зашумели, одобряли Валентина Сергеевича. Было похоже, что
участники разбирательства стремились именно к такому повороту разговора и
теперь, когда поворот произошел, испытывали облегчение.
- Однако сам-то Данилов? - спросил заместитель. - Как он относится ко
всему этому?
- Что ж, - сказал Данилов, - если секретарь хлопобудов позвонит мне,
я соглашусь с ним встретиться.
- На мой взгляд, - сказал Малибан, - продолжать разговор нет смысла.
Деловые вопросы следует обсудить с Даниловым позже.
"Неужели все? - не мог поверить Данилов. - Неужели "повременить"
произнес Большой Бык?"
- Теперь меры, - сказал Валентин Сергеевич.
- Да, меры, - закивали его соседи.
- Я предлагаю люстру, - сказал заместитель.
- Люстру! Люстру! Люстру! - подхватили участники разбирательства.
Даже ветераны с репейниками в петлицах высказались за люстру. И Малибан
поддержал люстру. Согласился с ней и Новый Маргарит.
Над Даниловым возникла люстра. Она напоминала люстру, висевшую в
театре Данилова, но была и несколько иной. Данилов видел теперь люстру и
со своего стула. И видел ее и себя из глубины зала, как бы с кресла
заместителя Валентина Сергеевича. Люстра была роскошная, метров в семь
высотой, к ее центральному бронзовому стержню крепились три кольца из
позолоченной бронзы, одно, нижнее, поменьше, два других - значительно
шире, на бронзовых рожках и кронштейнах держались стаканы для ламп и
подсвечники. И все это было - в хрустальном саду. Хрустальные букеты,
подвески, гирлянды цвели и играли всюду. Смотри на них и забудь обо
всем... Люстра стала быстро снижаться. Она висела на металлической цепи,
цепь скрипела, вздрагивала, Данилов понимал, что люстра может вот-вот
сорваться. И она сорвалась, упала на Данилова, пропустила его в себя. С
кресла заместителя Валентина Сергеевича Данилов видел серый силуэт внутри
люстры. Сидя же на стуле с ремнями, он чувствовал, что люстра не только
захватила его, но и растворяет его в себе. Он потерял слух. А потом в нем
стало гаснуть все. И угасло... Когда Данилов очнулся, он понял, что
по-прежнему сидит на стуле, а люстра висит высоко над ним и раскачивается.
- Итак, люстра, - сказал Валентин Сергеевич. - Она будет теперь над
Даниловым, и, если его жизнь даст ей основания сорваться, ничего ее не
удержит.
- Я предлагаю добавить к люстре, - заявил Новый Маргарит, - чуткость
к колебаниям.
- Это в каком смысле? - спросил ветеран с репейником.
Новый Маргарит стал объяснять. Существует теория Бирфельда -
Таранцева. Она касается явлений в ионосфере Земли, исследования
проводились на Кольском полуострове, и есть в ней нечто, что приложимо к
нынешней ситуации. По этой теории Земля со всеми происходящими на ней
процессами представляет собой мощную колебательную систему. Дрожит земная
кора, пульсирует гидросфера, вибрирует атмосфера и так далее. Человек -
часть земной колебательной системы. Он живет в ней и чаще всего не
чувствует ее. Но увеличение частоты колебаний он переносит плохо. Если
интервал частот около десяти герц (тут Новый Маргарит извинился за
обращение к земным единицам), ему совсем худо. Особенно чувствительны к
колебаниям люди, обладающие развитым ощущением ритма. Прежде всего
музыканты. Одному ташкентскому мальчику, ученику по классу фортепьяно,
было плохо за несколько часов до известного всем толчка. Конечно, теория
Бирфельда-Таранцева - наивная и лишь обозначает серьезные явления, но
можно воспользоваться ее логикой. Данилов прежде был освобожден от
чуткости к колебаниям. Но теперь он стал слишком дерзким в своей музыке.
Так пусть обострятся его ощущения. Причем, коли он станет играть лучше,
достигнет в музыке высот, чувствительность его еще более разовьется, не
только земные толчки и дрожания уловит Данилов, ему обнажатся и страдания
людей, ближних и дальних, приступы чужой боли дойдут до него. Тяжкая ноша
может оказаться на его плечах. Пусть помнит о ней и думает, стоит ли ему и
дальше дерзить в музыке.
- Это убедительно, - сказал Валентин Сергеевич.
Все поддержали Нового Маргарита. Один Малибан пожал плечами.
- Разбирательство закончено, - объявил Валентин Сергеевич. И ремни
отпустили Данилова.
44
Утром Данилов налетел на Нового Маргарита. Данилов спешил заполнить
последние бумаги перед убытием и не был расположен к долгому разговору.
- Ну что, выкарабкался? - засмеялся Новый Маргарит. - Как это ты
устроил себе...
Тут Новый Маргарит замолчал. Данилов почувствовал, что Новый Маргарит
хотел произнести слово "повременить", а потом и поинтересоваться, каким
образом Данилов получил необъяснимое для всех покровительство, да, скорее
всего покровительство, хотя об этом можно было строить только
предположения. Но тема, видно, была запретная и для Нового Маргарита. "А
действительно, - думал Данилов, - неужели он пожалел меня из-за того, что
я костью чесал ему спину? Зачем же?.. Я ведь без всякой корысти..."
- Ловок ты, Данилов, ловок, - только и мог сказать Новый Маргарит.
- Слушай, - нахмурился Данилов. - Что это за огненная надпись была в
Колодце Ожидания? Насчет яснычковой икры? Я не понял.
- Она не имела к тебе отношения. Выпала из другой программы. Дефект
аппаратуры.
- А кожаный фартук?
- Он задержался более положенного. Нерасторопность одного из
операторов. Он наказан.
- Надеюсь, не слишком строго?
- Не слишком.
- И еще я хотел спросить тебя...
- О домовом и о Синезуде, - сказал Новый Маргарит. - Ты не в силах их
вернуть. И никто тебе не поможет.
- Что ж, это остается за мной.
- Смотри, - сказал Новый Маргарит.
- Почему меня так долго держали в ожидании?
- Какое долго! Ты был вызван не один. Да и у нас хватало хлопот. Ну и
надо было позлить твое нетерпение. Но ты был хорош. Ты мне понравился. И
дальше следить за твоей жизнью будет для меня удовольствием. Не со
служебными целями следить, не бойся, а просто так. Как любопытному
зрителю, неспособному на поступки. Очень интересно, какие еще повороты
будут в твоей судьбе. И как отнесутся к тебе личности, для кого ты -
заноза в глазу. - На том и разошлись.
Данилов сразу же вспомнил о железнодорожной пище, хотел было
остановить Нового Маргарита и спросить его, что собирались достичь этой
