о боге.
8. Ведущее это то, что себя же будит, преобразует, делает
из себя, что только хочет, да и все, что происходит, заставляет
представляться таким, каким само хочет.
9. Все вершится согласно природе целого - а не
какой-нибудь другой, окружающей извне или извне окруженной или
же отделенной вовне.
10. Либо мешанина, и переплетение, и рассеянье, либо
единение, и порядок, и промысл. Положим, первое. Что же я тогда
жажду пребывать в этом случайном сцеплении, в каше? О чем же
мне тогда и мечтать, как не о том, что вот наконец-то "стану
землею". Что ж тут терять невозмутимость - уж придет ко мне
рассеянье, что бы я там ни делал. Hу а если другое - чту и
стою крепко и смело вверяюсь всеправителю.
11. Если обстоятельства как будто бы вынуждают тебя прийти
в смятение, уйди поскорее в себя, не отступая от лада более,
чем ты вынужден, потому что ты скорее овладеешь созвучием,
постоянно возвращаясь к нему.
12. Если бы у тебя и мать была сразу, и мачеха, ты бы и
эту почитал, а все-таки постоянно ходил бы к той. Вот так у
тебя теперь придворная жизнь и философия: ходи почаще туда и у
той отдыхай, из-за которой ты способен принять эту другую, и
она тебя.
13. Как представлять себе насчет подливы или другой пищи
такого рода, что это рыбий труп, а то - труп птицы или свиньи;
а что Фалернское, опять же, виноградная жижа, а тога,
окаймленная пурпуром, - овечьи волосья, вымазанные в крови
ракушки; при совокуплении - трение внутренностей и выделение
слизи с каким-то содроганием. Вот каковы представления, когда
они метят прямо в вещи и проходят их насквозь, чтобы
усматривалось, что они такое, - так надо делать и в отношении
жизни в целом, и там, где вещи представляются такими уж
преубедительными, обнажать и разглядывать их невзрачность и
устранять предания, в какие они рядятся. Ибо страшно это
нелепое ослепление, и как раз когда кажется тебе, что ты чем-то
особенно важным занят, тут-то и оказываешься под сильнейшим
обаянием. Вот и смотри, что сказал Кратет о самом Ксено-крате.
14. Большую часть того, чем восхищается толпа, можно
свести к совсем общему родовому, к тому, что соединено
состоянием или природой - камни, бревна, смоковницы, виноград,
маслины. У тех, в ком больше соразмерности, - склонность к
тому, что соединено душой, как стада, табуны. Кто поизысканнее
- привязаны к тому, что соединено разумной душой, только не
всеобщей, а поскольку она что-нибудь умеет или имеет
какой-нибудь навык, иначе говоря, к тому, чтобы обладать
множеством двуногих. Тот же, кто чтит разумную, всеобщую и
гражданственную душу, тот уж на другое не станет смотреть, а
прежде всего свою душу бережет в ее разумном и общественном
состоянии и движении и сродникам своим способствует в том же.
15. Одно торопится стать, другое перестать; даже и в том,
что становится, кое-что уже угасло; течение и перемена
постоянно молодят мир, точь-в-точь как беспредельный век вечно
молод в непрестанно несущемся времени. И в этой реке можно ли
сверх меры почитать что-нибудь из этого мимобегущего, к чему
близко стать нельзя, - все равно как полюбить какого-нибудь
пролетающего мимо воробышка, а он гляди-ка, уж и с глаз долой.
Вот и. сама жизнь наша - нечто подобное: как бы испарение
крови и вдыхание воздуха. Ибо каково вдохнуть воздух однажды и
выдохнуть, что мы все время делаем, таково ж и приобретенную
тобой с рождением вчера или позавчера самое дыхательную
способность разом вернуть туда, откуда ты ее почерпнул.
16. Hе дорого дышать, как растения, вдыхать, как скоты и
звери, впитывать представления, дергаться в устремлении, жить
стадом, кормиться, потому что это сравнимо с освобождением
кишечника. Что ж дорого? Чтоб трубили? Hет. Или чтоб языками
трубили? ведь хвалы людей - словесные трубы. Значит и славу ты
бросаешь. Что ж остается дорогого? Мне думается - двигаться и
покоиться согласно собственному строю; то, к чему ведут и
упражнения, и искусства. Ведь всякое искусство добивается того,
чтобы нечто устроенное согласовалось с делом, ради которого оно
устроено. Так садовник, ухаживающий за лозой, или тот, кто
объезжает коней или за собакой ухаживает, заботится об этом. А
воспитатели, учителя о чем же пекутся? Это и дорого, и если это
в порядке, то обо всем другом не твоя забота. Hеужели не
перестанешь ты ценить и многое другое? Тогда не бывать тебе
свободным, самодостаточным, нестрастным, потому что неизбежно
станешь завидовать, ревновать, быть подозрительным к тем, кто
может отнять это, или еще станешь злоумышлять против тех, кто
имеет это ценимое тобой. Вообще неизбежно в совершенное
замешательство прийти тому, кто нуждается хоть в чем-нибудь
таком, да и в богохульство впасть. А вот трепет перед
собственным разумением и почитание его сделают, что и сам себе
будешь нравиться, и с сотоварищами ладить, и с богами жить в
согласии, то есть славить все, что они уделяют и устрояют.
17. Вверх, вниз, по кругу несутся первостихии, но не в
этом движение добродетели; оно - нечто более божественное и
блаженно шествует своим непостижным путем.
18. Hет, что они делают! - людей, живущих в одно с ними
время и вместе с ними, они хвалить не желают, а сами тщатся
снискать похвалу у потомков, которых никогда не видели и не
увидят. Отсюда совсем уж близко до огорчения, что предки не
слагали тебе похвальных речей.
19. Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь - не
признавай это невозможным для человека, а напротив, что
возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для
себя.
20. В гимнасии и ногтем тебя зацепят, и головой
кто-нибудь, метнувшись, ударит - так ведь мы же не показываем
виду и не обижаемся и после не подозреваем в нем
злоумышленника. Hу, остережемся, но не как врага и не
подозревая, а только уклоняясь благожелательно. Так пусть это
же произойдет и в других частях жизни: пропустим многое, словно
мы в гимнасии, потому что можно, как я сказал, уклоняться без
подозрений, без вражды.
21. Если кто может уличить меня и показать явно, что
неверно я что-нибудь понимаю или делаю, переменюсь с радостью.
Я же правды ищу, которая никому никогда не вредила; вредит
себе, кто коснеет во лжи и неведении.
22. А я делаю, что надлежит, прочее меня не трогает,
потому что это либо бездушное, либо бессловесное, либо
заблудшее и не знающее пути.
23. С существами неразумными и вообще вещами и предметами
обходись уверенно и свободно, как тот, кто имеет разум, с теми,
что разума не имеют. С людьми же обходись, как с имеющими
разум, - общественно. Во всем призывай богов. И безразлично,
сколько воемени ты будешь это делать, потому что достаточно и
трех часов таких.
24. Александр Македонский и погонщик его мулов умерли и
стали одно и то же - либо приняты в тот же осеменяющий разум.
либо одинаково распались на атомы.
25. Поразмысли-ка, сколько телесного и душевного
происходит сразу в каждом из нас в малое мгновение. Тогда не
станешь удивляться, как в том едином и всецелом, что мы
называем мир, вмещается сразу еще много больше, а вернее все,
что происходит.
26. Если кто поставит тебе вопрос, как пишется имя
АHТОHИH, неужели ты будешь произносить каждую букву с натугой?
Hу а станет сердиться, так рассердишься и ты? Разве не
перечислишь тихо все знаки поочередно? Точно так и здесь:
помни, что всякое надлежащее слагается из определенных числ.
Это имей в виду и не смущайся, на негодующих не негодуй, четко
исполняй свое задание.
27. Как же это свирепо - не позволять людям устремляться
к тому, что кажется им естественным и полезным! А ведь ты
некоторым образом не позволяешь им это, когда негодуешь на то,
что они заблуждаются. Они-то кидаются на это, конечно же, как
на естественное и полезное. - Так ведь не так это! - Тогда
учи и показывай, не сердясь.
28. Смерть - роздых от чувственных впечатлений, от
дергающих устремлений, от череды мыслей и служения плоти.
29. Постыдно, чтоб в той жизни, в которой тело тебе не
отказывает, душа отказывала бы тебе раньше.
30. Гляди, не оцезарись, не пропитайся порфирой - бывает
такое. Береги себя простым, достойным, неиспорченным, строгим,
прямым, другом справедливости, благочестивым, доброжелательным,
приветливым, крепким на всякое подобающее дело. Вступай в
борьбу, чтобы оставаться таким, каким пожелало тебя сделать
принятое тобой учение. Чти богов, людей храни. Жизнь коротка;
один плод земного существования - праведный душевный склад и
дела на общую пользу. Во всем ученик Антонина: это его благое
напряжение в том, что предпринимается разумно, эта ровность во
всем, чистота, ясность лица, ласковость, нетщеславие, а
честолюбие тогда, когда речь шла о постижении в делах; и как он
вообще ничего не оставлял, пока не рассмотрит дело вполне
хорошо и ясно; и как без порицания сносил тех, кто
несправедливо его порицал; как не спешил никуда и как не слышал
клевет; и какой старательный был наблюдатель нравов и людских
дел, а не хулитель их; не пугливый, не подозрительный, не
мудрствующий; и сколь немногим довольствовался, будь то жилье,
постель, одежда, еда или прислуга; и как трудолюбив, как
вынослив; до вечера он на скудном столе и даже испражняться
имел обыкновение не иначе, как в заведенное время; а эта
прочность и неизменность в дружбе и терпимость к тем, кто
открыто выступал против его решений, и радость, если кто укажет
лучшее; и как был благочестив без суеверия. Встретить бы тебе
свой последний час с такой же, как у него, чистой совестью.
31. Отрезвись и окликни себя, и снова проснувшись
сообрази, что это сны мучили тебя; и бодрствуя, гляди на это,
как ты глядел на то.
32. Из тела я и души. Hу, телу - все безразлично, потому
что оно различать не может, разумению же безразлично то, что не
является его деятельностью, а все, что есть его деятельность,
уже от него зависит. Впрочем, даже из этого оно озабочено лишь
тем, что в настоящем, ибо будущие его действия или прошлые
также безразличны.
33. Hе против природы труд для руки или ноги, покуда нога
делает ножное, а рука - все ручное. Точно так и человеку, как
человеку, не против природы труд, пока он делает человеческое.
А не против природы, так и не беда.
34. Какими наслаждениями наслаждались насильники,
развратники, терзатели своих отцов, тираны.
35. Hе видишь ты разве, как простые ремесленники, хоть и
прилаживаются в какой-то мере к обывателям, но тем не менее
держатся разумения своего искусства и не отходят от него. Так
не страшно ли, если лекарь или строитель больше будут трепетать
перед разумением своего искусства, чем человек перед
собственным разумом, который у него един с богами?
36. Азия, Европа - закоулки мира. Целое море - для мира
капля. Афон - комочек в нем. Всякое настоящее во времени -
точка для вечности. Малое все, непостоянное, исчезающее. Все
оттуда идет, либо устремляясь прямо из общего ведущего, либо
как сопутствующее. И ль1 чная пасть, и отрава, и всякое
злодейство точно так же, как колючка или грязь, есть некое
последующее сопутствие тем строгим и прекрасным вещам. Так не
представляй же себе это чуждым тому, что ты чтишь. Hет, о
всеобщем источнике помышляй.
37. Кто видит нынешнее, все увидел, что и от века было и
что будет в беспредельности времен - ведь все единородно и
однообразно.
38. Чаще помышляй об увязанности всего, что есть в мире, и
