Сач-Камал, которого немногие зовут Одним.
- Рады познакомиться? - недоверчиво спросили мы с Единорогом. - В
самом деле? Даже при этих обстоятельствах?!
- Именно при этих обстоятельствах, - кивнули Вардан Сач-Камал и Юэ
Сач-Камал.
- Тогда ждите нас в гости ежедневно, - как бы невзначай заявил
Дзюттэ.
- Дзю! - предостерегающе свистнул Единорог.
- А что? - удивился Обломок. - Сами сказали - рады, мол,
познакомиться... Не лишать же их такой радости?! Эй, Сай, толкни Коса,
пусть слезет с этого... с самого радостного.
Обиженные судьбой и нами батиниты, постанывая, медленно поднимались с
пола, выбирались из угла и нагибались за своими разбросанными Блистающими.
На нас доблестные воины старались лишний раз не смотреть. Я подозревал,
что им было стыдно. Один из них, гибкий светловолосый юноша, перевязывал
плечо ит-Башшару, разорвав на полосы свою нижнюю рубаху. Я был прав - рана
Эмраха оказалась болезненной, но не опасной, и Эмрах то и дело кривился и
шипел сквозь зубы.
Ко мне подошла растрепанная Фариза, на ходу вставляя в ножны
подобранную Кунду.
- Почему ты не дал мне добить его? - даже не зло, а как-то удивленно
спросила она.
- Хватит, - повернулся я к Фаризе. - Хватит смертей. Хватит Шулмы.
Раньше вы убивали, чтоб научить других. А этих, - я кивнул на батинитов, -
этих учить уже не надо. Сами выучились... или выучатся. Так что - хватит.
- Он сам напросился! - запальчиво, но не совсем уверенно выкрикнула
Фариза. - Он сам...
- Хватит! - отрезал я, и Фариза неожиданно умолкла.
- Ты не прав, - вмешался в наш разговор Вардан Сач-Камал, Сайид-на. -
Жертва Прошлым богам в любом случае должна быть принесена. Я не в обиде на
тебя за случившееся - но поединок будет продолжен. Такова истина Батин.
Фариза победно усмехнулась. Еще бы, просто бальзам на ее кроткую
душу...
- Эмрах не в состоянии продолжать, - возразил я. - Он ранен.
- Тогда мы - ты и я - выставим новых бойцов, - мягкость Вардана была
сродни мягкости тигриной лапы перед ударом.
- А если я откажусь?
- Тогда мы будем биться с тобой. Сайид-на и Чэн-в-Перчатке.
Я ничего не успел ответить - потому что в следующий момент по
подземному залу прокатился долгий, густой и чистый звук гонга.
И еще раз.
И еще.
Я догадался, что это значит. Там, наверху, кто-то стучал по нужной
опоре беседки.
- Это еще кто? - изумленно спросил тот из батинитов, кто перевязывал
ит-Башшара; то же самое спросил его короткий и широкий меч.
- Очередные взыскующие истины Батин, - ответил Обломок, и мне
осталось лишь повторить его слова.
- Откройте, - невозмутимо приказал старый Вардан. - Если они знают
место, время и условный знак - мы должны их впустить.
Светловолосый юноша подошел к дальней стене и к чему-то прикоснулся.
Сверху послышался негромкий скрежет, и вскоре по лестнице затопали шаги.
...Их было четверо. Четверо людей. Блистающих - больше.
Мой родич Лян Анкор-Кун с мечом Дан Гьеном по прозвищу Скользящий
Перст. Чернобородый гигант Чандра-Дэв (я сразу вспомнил великана Андхаку)
- только вместо палицы Конец мира у Чандры на поясе висел его фамильный
прямой меч Кханда Вьячасена.
Лян и Чандра; Кханда и Скользящий Перст... старейшины родов людей и
Блистающих.
Входящие в Совет Высших Мэйланя.
Третьей была совершенно измученная женщина неопределенного возраста в
запыленной и местами порванной одежде. Из ее кожаной перевязи
крест-накрест выглядывали рукояти восьми метательных ножей.
Ножей должно было быть десять. Но два кармана пустовали.
Ну а четвертой... Четвертой была неугомонная Матушка Ци собственной
персоной со своим замечательным Чань-бо, свободным от тряпок!
Весьма любопытная компания!
- Зачем вы явились? - глухо спросил Вардан Сач-Камал. - Не вовремя
пришло вам это в голову!.. ибо сегодня ночь жертвы Прошлым богам.
- Жертва принесена! - резко прервал его Лян Анкор-Кун, и я невольно
вздрогнул. Я и не предполагал, что Лян умеет ТАК говорить.
- Жертва, старик, как бы ты ни называл ее, уже принесена! Ниру,
расскажи им...
Измученная женщина обвела нас взглядом - признаюсь, мне стало не по
себе - и вдруг из этих остановившихся глаз обильно хлынули слезы.
- Я... я видела, - захлебываясь рыданиями, бормотала она. - Они...
они всех убили! Всех! И сожгли... деревню... я видела, я все видела!.. Я
была на скалах... двое пришли в скалы за мной. Это не люди! Это бешеные
волки! Я убила двоих... волков, не людей!.. лошадь... лошадь...
И она буквально сползла на пол по полированной стене, закрыв лицо
руками.
Матушка Ци тут же бросилась к ней и начала успокаивать, а Чандра-Дэв
выступил вперед, обнажив меч Кханду.
- Эта женщина - знахарка из деревни Сунь-Цзя на северо-западной
границе Мэйланя, что в дне пути от песков Кулхан. Сегодня вечером она
объявилась у моего дома. Я знаю ее - она вылечила моего сына от падучей.
Говорит, сутки скакала, загнала коня - но добралась. Во дворец идти не
решилась - побоялась, что не пустят на ночь глядя. Вот и пришла к первому
из старейшин Совета, кого знала. То есть ко мне.
Чандра нервно облизал губы.
- Какие-то... чужаки (наверное, сперва он хотел сказать "люди")
уничтожили ее деревню. Всю. Жителей убили, дома сожгли. Понравившееся
оружие унесли, остальное сломали и утопили в колодце. Ниру в скалах
собирала целебные травы - и оттуда видела это. Ее муж и сын погибли. Двое
чужих забрались в скалы, она метнула в них ножи, забрала одну лошадь и
поскакала в Мэйлань...
"Она смогла убить! - думал я. - Ну да... она же видела гибель
деревни... а метательные ножи - они вообще не Беседуют, они Говорят по
очереди, а на турнирах летят свободно - и в полете Мастерство Контроля
совсем другое... Но - она сумела!.. чему ты радуешься, Чэн-дурак?! Чему ты
радуешься?!."
- ...они пришли ко мне за советом, - это говорил уже мой родич Лян. -
А какой я им мог дать совет?! И тогда я вспомнил о тебе, Чэн. Ты уже
сталкивался с людьми... с людьми, которые убивают. И я подумал... подумал,
что ты возможно - возможно! - найдешь нужное решение. Дома мы тебя не
застали, а у ворот встретили Матушку Ци...
- И в итоге нам пришлось ей все рассказать, - хмуро пробормотал
Чандра, косясь на старуху. - Иначе бы не отвязалась! Впрочем, она и так не
отвязалась...
Ах, как я понимал Чандру!
- Вовремя меня встретили благородные господа! - немедленно подала
голос Матушка Ци. - Вот уж вовремя... иначе кто бы им дорогу сюда показал?
- а я сама-то дороги не знала, откуда мне дороги всякие знать, к разным
залам тайным, где многое по ночам творится... да только сердце бабке
подсказывало, сердце глупой вещало, куда господин Чэн отправился, сердце
подсказывало-вещало, вот и вела я, дура старая, и показывала...
- И вела, и показывала, - подтвердил мрачный Чандра. - И откуда
только знала?!.
Похоже, источник осведомленности Матушки Ци оставался загадкой для
всех, а старуха отнюдь не спешила просветить собравшихся на этот счет.
Я посмотрел на источник - на Чань-бо, невинно мерцающего
лопатой-лезвием и полумесяцем. Видимо, старейшины-Блистающие не хотели,
чтобы в роду их Придатков сохранялось знание о клятвопреступлении - а
старейшины-люди и вовсе мечтали стереть память об этом - так что ни Лян,
ни Чандра-Дэв о тайном зале и жертве Прошлым богам знать ничего не знали
(в отличии от Кханды и Скользящего Перста).
А если и знали - то так, как знают легенду.
Другое дело - Чань-бо, если его и впрямь оставили молчаливым
свидетелем, следящим за самоубийствами старейшин-Блистающих. Тогда в роду
его Придатков сохранялось и знание, и память, и все, что нужно!.. не зря
старуха прошлым эмирата интересуется...
Или остается предположить, что Матушке Ци второй век пошел. Хорошо
сохранилась, однако, больше семидесяти никак не дать!..
- Это Шулма, - негромко, но так, чтобы все слышали, сказал Асахиро
Ли.
- Это Шулма, - так же негромко прозвенел Но-дачи.
Мало кто из людей и Блистающих понял их. Одни не знали. А другие,
возможно, делали вид, что не знают.
И тут заговорил старый Вардан Сач-Камал, Сайид-на, Глава Учения
Батин.
- Люди отвергли Истину. Люди перестали приносить жертвы Прошлым
богам. Люди - забыли. Поэтому Прошлые боги сами напомнили о себе. Нет,
Чэн-в-Перчатке, мы не сойдемся с тобой в поединке, ибо жертва принесена.
Большая жертва. Первая из многих, заставляющих нас повернуться лицом к
Истине...
- Хорошо, Сайид-на, - кивнул я, думая о своем. - Жертвы, жертвы...
много будет жертв. Чтобы их было меньше, я должен встретиться с Истиной
лицом к лицу. Поэтому я попрошу тебя об одной услуге. Не сочти за труд и
поставь свою секиру вон в тот угол... Ладно?
Сач-Камал удивленно посмотрел на меня, но, тем не менее, степенно
прошел в указанный угол и аккуратно прислонил к стене свою двуручную
секиру.
Я посмотрел на седую женщину с копьем, которая так за все это время и
не двинулась с места.
- А вы - свое копье. Прошу вас!
Женщина молча оказалась в углу - я позавидовал мягкости и скрытности
ее скользящего шага - и поставила копье рядом с секирой Сач-Камала.
- Теперь вы, господа! - обернулся к родичу Ляну и Чандре-Дэву.
Те переглянулись, пожали плечами но отнесли мечи туда, куда было
указано.
- Матушка Ци, будьте любезны, присоедините к ним свой Чань-бо!
Старуха повиновалась молча - за что я был ей безмерно благодарен.
Так, вроде бы все... без Но, Кунды и Сая я вполне обойдусь. Надо
будет - позову.
Я зашел в угол - так, наверное, входят в клетку с пятнистым чаушем -
где угрюмо выстроились Блистающие и Тусклые, и опустился на холодный пол.
Моя правая рука лежала на рукояти Единорога. За поясом устроилась Дзюттэ.
"Единорог, давай ты, - подумал я. - Если будет надо, я поддержу, но
не будем их смущать и отвлекать от главного."
"Хорошо, Чэн", - был ответ.
И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.
- Вы посмели явиться сюда! - услышал я гневный лязг, не предвещающий
ничего хорошего, и понял, что это Юэ Сач-Камал. - Вы, предатели и
клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!
Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.
- Все вы тут хороши! - бесцеремонно перебил его Обломок. - Посмели,
явились... И вообще, сожженная деревня - это ваша работа!
- Наша? - искренне удивилось копье.
- А по какому праву, - упав на пол, загремел Юэ Сач-Камал, -
заговорил ты, незванный гость, нарушая разговор Старейших?!
Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим шепотом что-то
сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов - "Кабирский
Палач" да "фарр-ла - Кабир" - после чего Кханда умолк, а Сач-Камал налился
багровыми отблесками.
- Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения, - произнес он
после долгой паузы.
- Не имеете? - вмешался Единорог-Я. - А Чинкуэда? Один из...
- Одна, - уточнил Юэ Сач-Камал.
- Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?
- Не стану, - к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость. - Чинкуэда
Кехая по прозвищу Змея Шэн была одной из нас и одной из выживших после
подлого побоища...
Все-таки не преминул лишний раз уколоть!
- И это вы заслали ее в Шулму! - перебил его Единорог-Я. - Чтобы на
клинках Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разве не так?!
- Не так, - с некоторым удивлением ответил Юэ. - Я вообще не понимаю,
