зрелости, матроны с свисающими грудями, кормившими детей, старухи, чья
кожа казалась высохшей под луной.
Увидев его, они замолчали. На их лицах была лишь ярость - темная
сторона их богини. В глазах горела жажда крови. Мерлин заставил себя не
думать ни о чем, только о созданной им защите.
Передовые женщины оказались на расстоянии прыжка, но вдруг они
замешкались, в их взглядах мелькнуло удивление. Если его иллюзия
подействовала, они видели не мужчину, а темную фигуру, увенчанную лунными
рогами, - фигуру в которой не чувствовался страх. Рогатый Охотник не
боится ярости богини ему, как и ей, принадлежит земля и небо.
Предводительница своры, высокая женщина с раскачивающимися грудями,
зарычала. Дважды пыталась она дотянуться до него руками, но не решилась
дотронуться. Остальные чуть отступили, неуверенно переводя взгляды от
жрицы к Мерлину.
Он поднял жезл, хотя звездное стекло не имело против них власти. Но с
ним он чувствовал себя увереннее, и заговорил.
- Вы не охотитесь за мной, женщины Богини. - Это был не вопрос, а
утверждение. - Вы можете призвать землю к ответу, бросить в нее семена,
зачать, выносить плод и собрать урожай. Но все, что живет на земле,
послушно мне. Смотрите!
Жезлом он указал влево. Там стоял, оскалив зубы, огромный волк. Ни
один человек еще не видел такого. Мерлин указал вправо: там сидела
гигантская кошка с длинными клыками. Волк зарычал, кошка зашипела.
Женщины начали отступать. Но жрица осталась; зубы ее сверкнули в
оскале, таком же зловещем, как у кошки.
- Охотник, - выплюнула она, - не противься Матери!
- Я не просто охотник, - ответил Мерлин, - я Охотник. Мать знает
меня, я ее племени. Взгляни на меня, жрица. Я дик, и гнев мой растет.
Служи Матери. Но я не преклоню перед ней колени. Мы равны по силе. Разве
не так?
Жрица неохотно склонила голову. Но не отступила.
- Мы охотимся, когда угрожают матери, - настаивала она.
- Разве я угрожаю ей, жрица?
Впервые в ней почувствовалась неуверенность.
- Может... может, ты не тот, кого мы ищем.
- Но за мной ты привела свою свору, - возразил он. - Я не желаю зла
твоей госпоже: мы с ней равно служим силам жизни. Ищи добычу в другом
месте, жрица.
Она удивленно посмотрела на него Затем попятилась, увлекая за собой
остальных женщин. Мерлин смотрел им вслед. Он не сомневался, что за этим
внезапным нападением каким-то образом скрывается Нимье. Неужели Леди Озера
обратилась к древнейшей вере, чтобы завербовать себе последователей?
Женщины исчезли, слышался лишь топот их босых ног по земле среди
кустов. Очевидно, они двинулись по другому следу. Мерлин надеялся что
никто не бродит здесь в одиночестве: получив однажды отпор, свора сорвет
на другом свою ярость.
Так ли появились впервые перед людьми Повелители Неба, принимая облик
земных богов? Мерлин почти верил, что следовал образцу поведения,
примененному когда-то давно. Простым людям нужны символы, воплощающие
непонятные им огромные силы. А по земле ходило столько богов. Древние
Повелители Неба могли принять облик одного из них: так легче всего было
заставить людей слушать, привести их на новый путь жизни и мыслей.
Мерлин убрал иллюзию, в которую одевался этой ночью. Он пошел по
залитой луной местности по старой дороге чтобы как можно быстрее уйти из
этого зловещего места.
Три дня спустя Мерлин увидел перед собой высокий холм Камелота. Он
очень устал и проголодался. Последнюю ночь он провел в пастушьей хижине.
Пастух поделился с ним убогой пищей. Он мало что знал и смог сообщить лишь
слух, что король болен и не покидает своей комнаты. Итак, Артур продолжает
играть свою роль Подойдя ближе, Мерлин увидел отряд всадников, торопливо
скакавших куда-то. Когда они проехали, Мерлин быстро направился к стене
замка.
У входа стояло вдвое больше обычного стражников, а внутри готовился к
выступлению новый отряд. Часовые скрестили копья, преграждая вход.
- Стой!
- Вы меня знаете, - возразил Мерлин. - Почему не впускаете?
- По приказу лорда Кея никто не должен входить...
- Тогда пошлите известие лорду Кею, - ответил Мерлин. - Я не из тех,
кого заставляют ждать.
Часовой колебался, на лице его была враждебность. Однако один из его
товарищей ушел, а Мерлин прислонился к стене и приготовился терпеливо
ждать. Он хотел знать, что же произошло. Приказы отдает Кей. Значит, Артур
все еще играет свою роль или... Мерлин пытался догадаться что же не
удалось в их планах.
Посланный вернулся.
- Иди к лорду Кею, - коротко сказал он Мерлину без всякой вежливости.
Мерлин ни о чем не спрашивал.
Всюду признаки войны. Саксы? Неужели вторглись за время его
отсутствия? Он внимательно прислушивался, но ничего не мог извлечь из
приказов и криков солдат.
Мерлин по лестнице поднялся на балкон. Там, у окна, выходящего на
внешнее укрепление, стоял Кей. Он быстро обернулся.
- Артур? - вопросительно произнес Мерлин.
Лицо Кея стало еще более хмурым.
- Далек ли ты от предательства, бард? - угрожающе спросил он. - Я не
знаю этого. А когда узнаю... - Он медленно сжал руку в кулак. - Если мои
подозрения подтвердятся, я возьму тебя за горло и задушу - медленно!
- Ты сэкономишь время, - заметил Мерлин, - если расскажешь мне, что
произошло. Когда я уходил, король изображал больного...
Кей оскалил по-волчьи зубы. Это совсем не походило на улыбку.
- Так он сказал мне. Но посмотри теперь на него, целитель. И если
умеешь лечить, принимайся немедленно!
Нимье! Мерлин чуть не произнес это вслух. Может, они с Артуром
потерпели поражение, пытаясь достичь успеха в ее крепости. Яд - удобное
оружие, и Нимье умеет им пользоваться.
Он уже повернулся к двери.
- Я хочу увидеть его.
Если Кей попытается остановить его, Мерлин собьет названого брата
короля с ног. Ледяной ужас сделал его вдвое сильнее. Если Артур умер!..
И вот он снова в комнате короля. Блехерис, сидевший у постели, встал.
Он тоже повернул унылое лицо в сторону Мерлина. Но Мерлин не отрывал
взгляда от человека на постели.
На этот раз лицо Артура не пылало в псевдолихорадке. Оно осунулось,
кожа посерела. Король был похож на мертвеца. Мерлин немедленно принялся за
работу, используя все свои знания целителя.
Тело короля было холодным, слишком холодным. Мерлин приказал принести
нагретые камни завернуть их и обложить ими короля. Затем он использовал
свое шестое чувство и немедленно отшатнулся. Хотя симптомы, которые он
наблюдал, вполне могли происходить от болезни, за ними скрывалось какое-то
зло, державшее короля в плену.
Кей, следивший вначале молча, спросил:
- Что это? Вчера, когда леди Нимье уезжала, он был здоров. А сегодня
утром... - Он сжал руки, лицо его исказилось от боли. Кей редко проявлял
свои чувства, но Мерлин знал, что его связывает с Артуром взаимная любовь.
- Значит, этот ублюдок, этот предатель...
- Он зачарован, - ответил Мерлин на первый вопрос. - И его нужно как
можно быстрее разбудить.
- Ты сможешь?
- Да. Используя некоторые средства. Я пойду в свою комнату, но ты
оставайся здесь. Никто не должен приближаться к нему, кроме вас двоих. -
Он кивнул в сторону пикта. - Я сейчас вернусь.
Когда Нимье уезжала, король был здоров, размышлял Мерлин по пути к
себе. Значит, она наложила на короля замедленный приказ, который
подействовал после ее отъезда. На остальные слова Кея он не обратил
внимания. Сейчас самое главное - спасти Артура!
В своей комнате он торопливо отобрал необходимые средства, складывая
их в корзину Возвращаясь к королю, он нес с собой и свой жезл. Придя в
королевскую спальню, он послал Блехериса за котлом с водой. Пикт разжег
жаровню, и Мерлин стал бросать в кипящую воду разные травы. Комната
заполнилась ароматом.
- Его меч... - он обернулся к Кею. - Где его меч?
Ответил Блехерис, ответил не словами, а действием. Он достал ножны
из-за шкафа.
- Этот искал его, - сказал он, отдавая Мерлину меч. - Но не нашел.
Мерлин извлек меч, и тот сверкнул.
- Модред... Об этом ублюдке ты говорил, Кей?
- Да. - В голосе Кея звучала ярость. - Он старался навязать лордам
свою волю во время болезни короля. Они не поддержали его. Тогда... Тогда
он стал обхаживать королеву. И она слушала его! Ночью она уехала с
Модредом. Видевшие ее говорят, что она ехала добровольно. Тьфу! Она вдвое
старше его. Но стоит ему поглядеть на нее, она краснеет, как девушка. Она
думает, что Артур все равно умрет а она останется королевой! Что ты
делаешь?
- Я возвращаю нашего господина. Часть его сейчас в чужом мире,
который гибелен для человека. Но тише!
Мерлин поднял меч и слегка коснулся его концом лба Артура над
глазами. Хотя Кей и Блехерис слушали, а его слова не были предназначены
для обычных людей, Мерлин начал петь. Глаза его были закрыты, и он
старался представить себя стоящим не в комнате короля, а в том месте, куда
кто-то - несомненно, Нимье - поместил Артура.
Его окружало нечто, сквозь которое пролегали какие-то странные
вспышки. Каждая из этих вспышек была чьей-то личностью, заключенной здесь,
в этом аду. Пение Мерлина звенело, не как слова, а как смешанные звуки. И
от него самого тоже распространялся свет. Меч служил указателем, с помощью
которого Мерлин искал Артура.
Он пошел по светлой дорожке, а вспышки пролетали мимо и гасли. Но
одна золотая вспышка задержалась. Увидя это, Мерлин изменил пение. Раньше
слова его были рассчитаны на дальний поиск, теперь в них звучал
настойчивый призыв.
По светлой дорожке к мечу приближалась извивающаяся фигура, борясь с
удерживающей ее волей. Воля Мерлина вступила в борьбу и подавила
сопротивление Он приказывал, как имеющий на это право. В свой приказ
Мерлин вложил всю свою тревогу за Артура, свою веру в него и в их общую
миссию.
Вместе они удерживались в полосе света. Им помогал меч. Мерлин открыл
глаза.
Он так и не был уверен, видел ли он на самом деле вспышку света,
скользнувшую с лезвия к голове короля. Но он услышал стон Артура, увидел,
как шевельнулась на подушке его голова. Он выиграл.
17
Ветер доносил до вершины стены слова человека, стоявшего внизу.
Артур, с напряженным осунувшимся лицом, смотрел на барда. За ним стояли
остатки некогда гордого двора. Кей монотонно проклинал барда, который по
древнему племенному закону был неприкосновен для мести и физической
расправы.
Мерлин изучал барда. Ход настолько хитрый, что за ним не может стоять
только Модред. Он видел в этом Нимье. Не слишком ли часто он видит во всем
связанном с Артуром руку Нимье? План мог даже отчасти принадлежать
Джиневре, потому что бард внизу из двора ее отца, известный там остротой
своего языка и злым умом, который позволял ему извлекать максимальную
пользу из своего положения барда.
От такого оскорбления гордые лорды и короли в прошлом призывали
смерть: бард громко пел об Артуре, который лежал с собственной сестрой и
зачал сына, за которым теперь охотится; он пел о том, что Артур одержим
демонами и не является истинным королем.
Со времени выздоровления король отказывался слушать Кея и остальных,
советовавших начать немедленное преследование Модреда и Джиневры. Он снова
и снова терпеливо повторял, что сейчас обнажить меч значит уничтожить
единство Британии. И тогда Британия станет легкой добычей морских волков,
которые набросятся на ее беззащитное тело.
Мерлин считал Модреда более дальновидным, чтобы раздувать давний
