Ребенок оказался мальчиком, в чем Мирддин был уверен заранее.
Поскольку имени у него не было, Мирддин поступил так же, как некогда
Лугейд. Заменив отца, он взял ребенка на руки и, глядя в маленькое красное
личико, произнес имя, которое услышал от зеркала:
- Артур.
Три недели спустя он нанял конные носилки и договорился с отрядом,
едущим на укрепление северной границы. Ведь придется ехать через все еще
необитаемые земли, и отряд послужит защитой. Так добрался он до земель
Эктора, где его встретили как родного. Эктор настаивал, чтобы Мирддин
остался у него жить. Но юношей владело такое беспокойство, что он не
согласился. Чем скорее он уедет отсюда, тем меньше у людей короля или
королевских врагов будет возможностей выследить Артура.
Мирддин не думал, чтобы король желал ребенку зла, но Утер,
несомненно, чувствовал бы себя спокойнее, если бы отослал сына за море.
Там было много семей, родственных британцам. И Утер мог бы так спрятать
мальчика, что никто не нашел бы.
- Когда он подрастет и сможет начать учиться, - ответил Мирддин на
предложение Эктора, - я вернусь. - Он был уверен, что Артуру необходимо
сообщить те же знания, что перевернули его жизнь. - А до того времени
забудь, что он не твоей крови.
Тринихид, держа своего сына Кея у полной груди, улыбнулась.
- Родич, он будет в безопасности...
Эктор энергично кивнул.
- Клянусь кровью в этом, если ты пожелаешь...
Мирддин тоже улыбнулся в ответ:
- Родич, зачем клятвы тем, у кого общая кровь? Я не сомневаюсь, что
он станет твоим вторым сыном.
И вот ранней весной он уехал, направляясь на юг, но такой дорогой,
которая привела бы его к Месту Солнца, потому что он чувствовал себя очень
одиноким. Может, в Лугейде он найдет товарища. К тому же так он запутает
возможных преследователей Мирддин не мог избавиться от чувства, что за ним
охотятся.
Если король изменил свое решение, его люди искали бы более открыто.
Нет, его как будто преследовала тень, облако, что-то неосязаемое. И он
знал, что только Нимье могла распоряжаться такой тенью.
Он не знал глубины ее знаний и решил, что благоразумней подозревать
самое худшее. Поэтому следует считать, что она узнала об Артуре.
Более всего он боялся за ребенка. Если, когда он уедет от Эктора,
чувство, что за ним наблюдают, исчезнет, значит ребенок в опасности. Тогда
он немедленно вернется, чтобы подготовить защиту Но, к его облегчению, его
продолжал сопровождать невидимый соглядатай.
Мирддин тщательно осматривал местность, по которой проезжал, каждую
ночь расставлял мысленные тревожные сигналы, чтобы его не застали
врасплох. Но нападения все не было, сохранялось лишь постоянное неприятное
чувство, что за ним наблюдают...
Он думал, что избавится от него в Месте Солнца. Мирддин хорошо
помнил, какое необыкновенное чувство силы испытывал он, касаясь каменных
часовых древних времен. Насколько сильна Нимье? Очень многое зависело от
ответа на этот вопрос. И какие ходы она сделала за годы после их последней
встречи? Он был уверен, что она не сидела сложа руки.
И вот он подъехал к большому кругу стоящих камней, спешился и
смотрел, как рассвет исчезает, поглощенный восходящим солнцем. Он оказался
прав: впервые за последнее время не чувствовал он присутствия наблюдателя.
Но он знал, что Нимье не будет обманута долго в нем все время стыл страх
что она пойдет по его следам обратно - и доберется до Артура. Безопасность
Артура - превыше всего.
Мирддин пересек лужайку у хижины Лугейда. Ему необходим совет друида,
необходим товарищ в той странной битве, которую он ведет. Но не доходя до
примитивного сооружения, он увидел обвалившуюся крышу. Здесь больше никто
не жил.
- Лугейд! - Он не мог сдержать отчаянный зов, хотя крик его прозвучал
слишком громко в утреннем воздухе. Занавеса из шкуры не было, и он мог
заглянуть внутрь. Уже давно здесь не было никого.
Растерявшись, он наклонился и вышел. Бронзовый котел, деревянные
чашки и ложки исчезли. Не осталось никаких вещей друида. Но по крайней
мере нет и следов насилия: Лугейд не стал добычей мародеров или
разбойников, решившихся навестить это пустынное место.
Медленно вернулся юноша к Королевскому камню и положил ладонь на его
грубую поверхность. Какая сила! Он чувствовал, как его внутренняя энергия
сочетается с излучением камня. Уверенность, пошатнувшаяся при исчезновении
Лугейда, вернулась к нему.
Он не бесцельно пришел сюда. Нужно разбудить силы, которые, как он
думал, дадут безопасность Артуру и уберут преследователей с его пути. И
вот, используя слово и мысль, ударяя в определенном ритме по камню лезвием
ножа, он сделал это. Он чувствовал, как отвечают ему камни, как собираются
силы, словно невидимое войско. Он собрал силы, направил их - и выпустил,
как стрелу из лука, на север к маленькой долине Эктора.
Мирддин ощутил усталость, опустошенность. Опустившись на траву, он
прижался плечами к Королевскому камню, глаза его были устремлены в небо,
на облака, медленно плывущие по своим делам, недоступным пониманию
человека. За облаками, за голубизной неба находятся другие миры, гораздо
больше, чем может сосчитать человек. Эти отдаленные миры населены, но
зеркало редко и бегло показывало ему эту жизнь. Однако если вернется
небесный народ, его корабли послужат мостом к этим мирам. Хватит ли у него
смелости улететь к другим мирам? Он не знал, но мысль эта возбуждала его.
Долго ли будет продолжаться ожидание?
Люди мыслят годами, Повелители Неба - столетиями. Жизнь человеческая
коротка. А у Повелителей Неба? Может, в три, в четыре, в сто раз длиннее
человеческой? Он чувствовал, что немного боится тех, кто придет по его
вызову, если он сумеет сделать все, чему учило его зеркало.
Мирддин уснул рядом с пони, щиплющим у камней свежевыросшую траву. Во
сне заработало его воображение и показало ему необычные картины, на
которые лишь намекало зеркало. Но в этих картинах не было ничего
угрожающего, хоть они и были неземными. Мирддин ощущал лишь удивление и
радость.
Города - какие города! - с сияющими башнями из радужного стекла
высоко в небе, совсем иного цвета, чем земное. Другие башни под
поверхностью волнующегося моря, красные, как драгоценные кораллы,
показанные торговцем с южных земель. Но хоть он мог представить себе
города, их обитателей он не видел. Может, человек способен видеть в
воображении лишь равных себе?
Солнце зашло за облако, собирались тучи. Мирддина разбудил резкий
ветер, предвещавший дождь и бурю. Мирддин взял пони за повод и пошел к
хижине Лугейда. Здесь он провел ночь, слушая рев ветра. Дважды молния
ударяла в королевский камень как будто он привлекал к себе ярость неба.
Мирддину не раз случалось попадать в бури, но такой, думал он, видеть
еще не приходилось. Он заткнул уши пальцами, закрыл глаза, но буря
продолжала преследовать его. В воздухе чувствовался странный запах. Силы,
которые люди и не надеялись обуздать, сбесились и готовы были стереть
жизнь с лица земли.
Несмотря на страх, Мирддина охватило сильное возбуждение. Он хотел
бежать сквозь хаос кричать и кричать, забыть все, стать частью этой
ярости, освободиться от напряжения, от необходимости постоянно быть
начеку.
Но к утру буря кончилась. И лишь корни деревьев, торчащие к небу,
откуда пришла их смерть, напоминали о ней. Мирддин ощутил необыкновенное
спокойствие. Ак будто буря прогнала его неуверенность и страх. Осталась
только свобода, обретенная в эти темные часы.
Вместе с бурей исчезло и ощущение, что его преследуют. Но он не
допускал небрежности и подошел к пещере только через несколько дней
окольного маршрута, двигаясь со всеми возможными предосторожностями. На
этот раз его не приветствовал Вран, хотя Мирддин свистом позвал его и
положил на землю еду. Наблюдая и прислушиваясь, Мирддин вдруг осознал, что
горный склон охвачен странной тишиной. Не видно птиц. Даже ветер стих.
Он вслушивался не только ушами, но и разумом. Само по себе отсутствие
жизни служило предупреждением. Он догадывался, что могло произойти.
Хитроумный враг не стал тратить времени на преследование, а прямо явился
сюда.
Нимье!
Он снял с пони седло и упряжь и отпустил животное, стараясь не
показывать, что подозревает что-то. Бросив несколько быстрых взглядов в
направлении пещеры, он решил, что там никто не был. Камни, которыми он
прикрыл вход в расщелину, не тронуты. Больше всего теперь его беспокоил
меч. Он был уверен, что ни один из небесных механизмов вынести невозможно:
они слишком велики и не пройдут в щель. Как они попали в пещеру, он не
знал; возможно, они находились там уже много столетий.
Другое дело - меч, а Нимье знает, что он обладает мечом. Возможно,
она хочет отобрать у него оружие. Положив седло на плечо, он пошел к
пещере. Нимье знала о ней, так что он не раскрывает тайну. Но если только
он проникнет внутрь, Нимье тотчас убедится, что она осталась сзади.
Мирддин хорошо знал, что у зеркала есть своя защита, миновать которую
может только он.
Он работал быстро, не оборачиваясь, не оглядываясь через плечо. Он
испытывал растущее напряжение. Кто-то пытался подавить его волю но он
сумел противостоять этой команде. Мирддин как будто снова слышал звенящий
смех Нимье, он чувствовал, что она следит за ним, ждет, давит на его волю,
хочет заставить его повиноваться. Но она слишком самоуверена, слишком
убеждена в своей силе. Он же не должен быть самоуверенным, скорее
необходима предусмотрительность.
Возможно, она легко добивалась повиновения, создавая иллюзии, которые
он тоже теперь умел создавать. И она до сих пор не встречала достойных
соперников.
Он не стал противиться6 потому что на этом этапе их желания совпадали
она хотела, чтобы он вошел в пещеру, он хотел убедиться в сохранности
меча. Вот отброшен последний камень. Мирддин вступил в извивающийся
туннель. Снова он убедился, что даже расширенный проход тесен для него. Он
порвал одежду, протискиваясь, и расцарапал кожу.
Пещера была погружена в полутьму, горело лишь несколько небольших
огоньков. Мирддин опустил седло и направился прямо к нише, где спрятал
меч. Сверток находился на месте, но Мирддин вытащил меч из ножен, чтобы
убедиться, что он цел. В темноте меч сверкнул тусклым собственным светом.
Держа рукоять в правой руке, Мирддин пальцами левой провел по гладкой
поверхности. Прикосновение, как к Королевскому камню, дало ему ощущение
необыкновенной силы, огромной энергии, которую он может освободить по
своей воле. Это не просто орудие, предназначенное для добывания
Королевского камня. Он будет использован и в будущем, а как, это станет
ясно со временем. Но пока меч цел, и Мирддин снова завернул его в ткань.
- Мерлин! - голос, но незнакомый.
Он обогнул ближайший механизм и посмотрел в темную поверхность
зеркала. Оно покрылось серебристым туманом и в середине призрачного сияния
стояла Нимье. Теперь это была женщина, и женские качества ее, так
обеспокоившие Мирддина в Месте Солнца, стали сильнее, гораздо сильнее.
Зрелище женщины, глядевшей на него, как будто она действительно стояла за
зеркалом, ошеломило. Мирддин встретился с ней взглядом.
- Мерлин! - Это был не призыв к вниманию, а скорее приветствие
близкому по духу человеку. Несмотря на все разделявшее их, они в чем-то
были близки.
- Увы, бедный Мерлин! - В ее голосе не было насмешки, скорее жалость.
- Ты попал в ловушку, и она захлопнулась. Все твои планы теперь уничтожит
