привидению Рукоять меча легла в руку, как будто оружие было специально
выковано для него. Меч гораздо длиннее римских, которые он видел в войске
Амброзиуса.
Он взмахнул мечом, с которого, казалось, сорвался язык пламени И
Мирддин наконец понял, что значит быть воином, почувствовал яростное
возбуждение битвы. Не сознавая этого, он оскалил зубы и испустил низкий
крик.
Но не ударил. Свет от двери упал на приближающуюся фигуру. И он узнал
ее.
- Нимье!
На этот раз он не только увидел, но и услышал ее смех.
- Мерлин! - В том, как она произнесла его имя, звучала насмешка.
6
- Храбрый воин! - насмешка девушки жалила, выводила из себя. - Что ты
теперь сделаешь? Ты ударишь меня мечом, как поступают разбойники в этих
темных местах?
Мирддин опустил меч. Она заставила его почувствовать себя глупцом,
ребенком. Но он знает, что она, и не должен допустить, чтобы она взяла
верх.
- Те, кто прячется во тьме и подсматривает оттуда, - ответил он, -
должны быть готовы к встрече с обнаженным лезвием.
- Ты веришь, что металл может победить меня, Мерлин? Ты все еще
держишься предрассудков твоего племени? - Глаза ее сверкали, как у кошки,
в свете, падавшем из двери. Она улыбалась. - Лучше испытай свои силы на
таких! - Повернувшись, Нимье указала на камень, из-за которого появилась.
Из-за камня появились фигуры, рожденные кошмарным воображением Но
Мирддин знал, что на самом деле они не существуют. Он сам заставил короля
и всех остальных видеть драконов. А теперь Нимье пытается запугать его
иллюзиями. Он пристально посмотрел на них, и они рассеялись и исчезли.
Нимье перестала улыбаться, губы ее напряглись. Она зашипела, как змея
или сердитая кошка.
- Ты думаешь, что узнал всю науку древних! - воскликнула она. -
Глупец, ты потратишь годы и годы и все еще будешь в начале. Ты еще
мальчик...
- А ты девочка, - ответил он. - Нет, я не говорю, что знаю много. Но
такие игрушки мне знакомы.
Она качнула головой, так что волосы разлетелись по плечам.
- Посмотри на меня, - приказала она. - Посмотри на меня, Мерлин!
Ее матовая кожа светилась собственным блеском, черты лица слегка
изменились Красота окутала ее, как плащ. Неожиданно на голове у нее
появился венок, аромат цветов коснулся ноздрей Мирддина. Одежда ее
исчезла, и взору открылось все стройное тело.
- Мерлин... - голос ее звучал низко и страстно; он многое обещал. Она
нерешительно подошла ближе, как будто хотела коснуться его, но девичий
страх мешал. - Мерлин! - простонала она. - Опусти этого убийцу, иди ко
мне. Я покажу тебе такое, что ты не видел и во сне. Я жду... Иди! - Она
протянула руки.
Впервые ощутил он себя мужчиной. Горячо зашевелилось неиспытанное
чувство. Запах цветов, очарование ее тела... он уже не так крепко сжимал
рукоять меча. Все земное в нем хотело ее.
- Мерлин, тебя обманули, - негромко говорила она. - Жизнь здесь, а не
там. Тебя оградили от нее, лишили свободы. Иди ко мне, и ты узнаешь, что
значит быть по-настоящему живым! Иди, Мерлин!
Она протянула руки, призывая его в свои объятия. Глаза ее были сонно
тяжелы, рот изогнулся, ожидая поцелуев.
- Мерлин... - голос ее перешел в шепот, обещая то о чем он лишь
смутно догадывался.
Спас его меч. Почти уронив его, Мирддин коснулся острием ноги. И тут
же ощутил шок, нарушивший очарование. Он произнес лишь одно слово:
- Ведьма!
Снова ее глаза блеснули. Цветущий венок исчез, на ней снова оказалось
зеленое платье. Она топнула, и протянутые к нему руки превратились в
когти, готовые рвать его тело.
- Глупец! - громко воскликнула она. - Ты сделал выбор и с этого часа
начинаешь платить за него. Отныне между нами только война, и не думай, что
я слабый враг! После каждой победы ты будешь встречаться со мной, и если
сегодня мне не хватило сил, то будут еще дни... и ночи. Помни это, Мерлин!
И как пришла из ночи, так и ушла в нее, смешавшись с тенями, и
Мирддин даже не мог сказать, куда она ушла. И вместе с ней исчезло
ощущение, что за ним следят. Теперь он знал, что свободен, по крайней мере
на время, и облегченно вздохнул.
Но он долго ждал, прислушиваясь, пользуясь и другими чувствами,
которым научило его зеркало. Да, она ушла. Ощущалась лишь древняя сила,
свойственная этому Месту Солнца. Там, где люди поклонялись всем сердцем,
навсегда остается дыхание Силы, может, ослабевающее с течением времени, но
никогда не исчезающее совсем.
Держа меч обеими руками, Мирддин вошел в хижину и разжег костер.
Готовя еду, он держал оружие наготове. Работая, он прислушивался: ему не
хотелось оставаться одному, он ждал возвращения друида.
Он не боялся Нимье. Не верил, что она может вызвать к жизни силы с
которыми он не справился бы. Но первое ее нападение он не предвидел.
Теперь он решительно боролся с сохранившимся в памяти видением: Нимье,
матово-белая в ночи, с зовущим сонным голосом. Он понял, что женщины не
для него. Никакие узы не должны мешать ему выполнить задачу.
- Кто здесь был?
Мирддин очнулся от сумятицы мыслей при этом резком вопросе. Лугейд,
высокий и хмурый, стоял у входа, откинув занавес.
- Как ты?.. - начал мальчик.
- Как я узнал? Благодаря Силе, которую изучил! Враждебные силы
проснулись этой ночью. Но сейчас врагов нет. - Ноздри друида раздувались
он слегка повернул голову, оглядываясь через плечо. Одежда его была в
земле, руки исцарапаны, под ногтями набилась грязь.
- Она была здесь - Нимье, - сказал Мирддин.
- Какое злое известие! Она видела меч?
- Да. Она... она хотела обольстить меня. - Мирддину было неловко, но,
рассказав все друиду, он облегчит свою ношу.
Лугейд кивнул.
- Что ж, если бы ты был старше... Нет, не думаю, чтобы у нее вышло.
Но будь осторожен. Она идет по твоему следу, и обмануть ее будет нелегко.
У Темных своя Сила, и умение обманывать людей - ее составная часть. Но не
думаю, чтобы ей легко удавались чары, пока у тебя в руках это. - Он указал
на меч.
- Но время не ждет. Я не сознавал этого. Я сделаю то, о чем ты меня
просил: поеду к Амброзиусу.
Мирддин испытал внезапное облегчение. Он чувствовал, что опасно
оставаться здесь одному, где его выследила Нимье. Но отчасти это и его
место. Он испытывал странную близость к этим камням как будто они некогда
жили собственной жизнью и оставили ему наследие.
Эту ночь мальчик спал, прижимая к себе меч. И если девушка,
приходившая из тьмы, пыталась навеять ему колдовские сны, ей это не
удалось: он спал без сновидений. Проснулся он не только отдохнувшим, но и
уверенным, что нужное должно быть сделано.
Лугейд уехал на пони, которого привел с гор Мирддин. Проводив его,
мальчик отправился проверять ловушки, установленные друидом. Ему повезло:
в обеих была дичь. Он поджарил мясо на пруте и с жадностью съел его.
Позже он изготовил грубые ножны, связав куски коры полосками,
оторванными от плаща, и теперь постоянно носил с собой меч. Ночью он клал
рядом с собой чудесное лезвие. Часами бродил он меж камней, касаясь время
от времени рукой и каждый раз ощущая подъем духа от таких прикосновений.
Впервые начал он объективно оценивать знания, полученные у зеркала.
Многое из того, что сообщил ему бестелесный голос, он не мог использовать,
потому что металлические чудеса Небесного Народа больше нельзя было
изготовить в его мире. Для этого требовались слишком специальные знания.
Он понял, что усвоил лишь очень небольшую часть сведений некогда привычных
для его предков.
Он мог вызывать иллюзии, как с Вортигеном, и удерживать их короткое
время. Умел немного лечить, не только используя травы, но и мысленно видя
источник болезни и возлагая соответствующим образом руки. Так он мог
восстановить функции больных или поврежденных органов. Но это требовало,
чтобы больной верил, что он может выздороветь. А Мирддин сомневался, чтобы
многие могли ему поверить. Слишком напоминало его лечение то, что люди
называют колдовством.
Он получил свойство, вслушиваясь в речь на чужом языке, улавливать
мысли, рождающие слова, и понимать сказанное. Он знал, как уменьшить вес:
один раз он уже применил эту способность к упавшему камню. Если
понадобится, он использует это свое умение в полную силу.
Бродя меж камней, он критически оценивал свое обучение. Возможно, он
знает больше Лугейда, но знания его могли быть гораздо значительнее, если
бы их раса не впала так глубоко в варварство. Он знал это и чувствовал
нарастающее раздражение. Все равно что стоять у входа в сокровищницу,
знать, что любой вошедший овладеет сокровищами, и быть не в состоянии
преодолеть невидимый барьер.
Но камни и меч успокаивали его, внушали уверенность. Он часто думал,
из какого металла выковано оружие Небесного Народа. Были ли небесные люди
похожи на него, сына без отца? Зеркало показало ему много чудес, и он
знал, что небесные люди не сражались так, как сражаются теперь: человек
против человека, лицом к лицу. Они повелевали громами и молниями и били на
расстоянии. Он дрожал и по-настоящему заболел, когда зеркало показало ему
картину последних битв, когда весь мир пылал, пораженный до самого сердца.
Вскипали моря, горы вздымались и опадали с легкостью, с какой Мирддин мог
швырнуть кусок земли.
Мальчик хотел испытать силу меча и слов, поднять один из упавших
камней. Но осторожность не позволила ему провести такое испытание. Он не
знал, услышит ли его Нимье, и поэтому с терпением, которое выработал в
себе, ждал возвращения Лугейда.
Была весна, хотя он утратил точный счет дней. Трава у камней
позеленела свежие листочки раздвигали пожелтевшие, убитые морозом. Мирддин
видел, как распускаются цветы. Пели птицы, дважды видел он, как лис с
лисицей играли меж камней. В нем самом нарастало какое-то беспокойство,
которое он пытался подавить. Дважды он во сне видел Нимье и, проснувшись,
испытывал стыд. И все время смотрел он на тропу, по которой уехал Лугейд.
Он начал считать дни, укладывая камешки в линию у двери. Друид
вернулся, когда он положил пятнадцатый камень. Он вернулся не один, с ним
было шесть копейщиков. Воины не подъехали ближе, они беспокойно
поглядывали на камни.
Лугейд облегченно вздохнул, слезая со спины пони. Он поднял руку,
приветствуя подбегающего Мирддина.
- Все хорошо? - спросил Мирддин. Но лицо друида было мрачно, и
Мирддин остановился, неуверенно посмотрев на всадников, которые не
шевелились. Было похоже, что они с радостью при первой же возможности
ускачут отсюда.
- Только отчасти, - ответил Лугейд. - Амброзиус мертв.
Мирддин застыл.
- Как он погиб - в битве?
- Нет. Он умер из-за заморской волчицы, хотя она протянула к нему
руку из могилы. Она и Высокий Король погибли в пламени лишь на день
раньше. Но смерть, посланная ею, настигла Амброзиуса руками ее служанок.
Правду узнали слишком поздно.
Лучше бы он погиб в битве, подумал Мирддин. Амброзиус не заслужил
такого конца.
- Мир ему, - негромко сказал мальчик. - Такого мы больше не увидим. -
какое-то воспоминание шевельнулось в нем. Но еще не время было ему
действовать, и воспоминание тут же ушло.
- Да, он был герой. И как герой, он будет лежать здесь! - Лугейд
указал на Место Солнца. - Тебе удастся осуществить свой поиск, Мирддин.
Сводный брат Амброзиуса теперь возглавляет войско. Он следует старым
обычаям. Я говорил с Утером, которого люди называют Пендрагоном. Он хочет,
чтобы королевский камень был отобран у заморских варваров и привезен
