нуждаться. На третью ночь я лежал в изнеможении, но с чувством
безопасности, какого не испытывал с момента начала всех наших злоключений.
Впрочем, долго наслаждаться этим чувством не пришлось. Подошла Аннет.
- Кинвет!
Она произнесла только одно слово, но с решимостью, в которой звучали
и обещание, и угроза. И добавила:
- Я ничего не поймала - мы должны знать.
Конечно, она права. Но как мне хотелось теперь, когда мы близки к
разгадке, оттянуть ее.
Видя мои колебания, Аннет добавила:
- Если ты не пойдешь, пойду я... даже в одиночку.
И я знал, что она выполнит свое обещание.
- Пойду.
Чувство безопасности исчезло. Как кратковременно оно было! Как будто
на меня снова взвалили тяжесть, от которой я освободился.
- Если... если случилось худшее, - она смотрела не на меня, а куда-то
вдаль, как будто не хотела, чтобы я заглянул ей в глаза, - есть порт и
сигнал.
- Знаешь, Аннет, этот сигнал...
- Да, на него могут ответить через много лет! - В ней проглянула
прежняя несговорчивая Аннет. - Но это шанс, которого мы не можем упустить.
Кинвет и затем, если необходимо, порт. Но, Вир, не ходи один.
- Ты не пойдешь, - возразил я.
- Не я, - к моему облегчению, согласилась она. - Но мы должны быть
уверены в Кинвете, в портовом сигнале. Двое лучше одного. Тед...
- Но...
- Я знаю. Ты считаешь его старшим после себя, своим наследником, что
ли. Конечно, он не Вир Коллис, как ты не Грисс Лугард. Но ты должен взять
его именно по той причине, по какой хочешь оставить. Он следующий за
тобой, лучший из нас.
Подумав, я решил, что она права, хотя не хотелось этого признавать. У
Теда есть качества, которые позволят ему решить необходимую задачу, если
со мной что-то случится. И то, что Аннет предвидела такую возможность,
значило, что у нее нет прежней надежды, заставлявшей ее так упорно
стремиться в Кинвет. Но я ни о чем ее не спрашивал: об этом лучше не
говорить. Я потратил еще день, чтобы убедиться, что Батт готов к защите.
Аннет была этим недовольна. Затем мы ушли пешком - в этом я Аннет не
уступил. Хоппер - последнее средство спасения для оставшихся в Батте. К
тому же я считал, что лучше двигаться скрытно, хотя это удлинит путь.
Лучшая наша защита - не попадаться на глаза.
Тропа, ведущая к Батту, сильно заросла. Ею не пользовались десять
лет, все передвижение осуществлялось во флиттерах и хопперах. Но она
достаточно заметна, заблудиться невозможно. С собой мы взяли легкие
рюкзаки и станнеры с запасными зарядами. Я обыскал всю крепость в надежде
найти более мощное оружие. Но, как и на пещерной базе, его не было: должно
быть, унесли с собой уходившие войска. Последним моим делом в Батте было
снять лазер, которым мы заварили дверь, с большими усилиями перетащить его
на крышу и закрепить для обороны. Не думаю, чтобы это понравилось Аннет;
вряд ли она станет им пользоваться, даже в чрезвычайных обстоятельствах.
Впрочем, кто знает, как поведет себя человек, глядящий в лицо смерти?
Мы шли по дикой местности, почти такой же запущенной, как в
заповеднике, но к полудню встретили одинокую ферму. Здесь еще одна
трагедия. Как и на станции мутантов, в загонах оставался скот. Животные
почти все погибли. Мы освободили двух еще живых тягловых животных - они
съели всю траву в своих загонах, - накормили, напоили их и выпустили на
волю. Я подумал, что если на обратном пути найдем, хорошо бы прихватить их
с собой.
Что же касается мелкого скота и птицы, им уже нельзя было помочь. Дом
был пуст, и мы не знали, что случилось с хозяином и его семьей. Грабители
в доме не побывали. Мрачное начало, у которого нет и не может быть
светлого конца. Мы поплелись дальше, придерживаясь, насколько можно,
дороги. Она нужна была нам, как связь с безопасным прошлым, с цивилизацией
Бельтана.
Мы почти не разговаривали, пока Тед не выпалил:
- Ты думаешь, все... все погибли, Вир?
- Возможно.
- Беженцы тоже?
- Те, что в хоппере, были мертвы. Наверно, высвободили нечто, с чем
не справились.
Тед остановился и посмотрел мне в глаза.
- Нам лучше... все узнать?
- Придется.
Положение Теда в Кинвете было почти таким же, как мое. Его родители
погибли в неудачном лабораторном эксперименте, воспитывался он в семье
Дрексов, родственников отца. Близких не потерял, но это не значит, что он
был так же далек ото всех, как я. Он ведь не относился к семье работника
службы безопасности.
- Ты прав, - неохотно согласился он. - И что же мы будем делать, если
это правда? Да, знаю, включим портовой сигнал. Кто знает, когда его
услышат?
- Корабельный закон, - коротко ответил я.
- Корабельный закон? - повторил он. Потом понял. - А, ты имеешь в
виду правило космических кораблей. Создадим колонию, как если бы
высадились на необитаемой планете. Но мы ведь не уцелевшие после
кораблекрушения.
- Очень похоже на то. И у нас для начала есть больше, чем у
переживших кораблекрушение. Нам принадлежит все, что здесь осталось. Это
наше - без всякого сомнения.
- Машины не будут работать вечно. Большинство из них мы даже не
сможем обслуживать. А когда все остановится...
Да, мы будем предоставлены сами себе. Надо закрепиться до того, как
остановятся машины. Это значило заглядывать на годы вперед, а я все еще не
хотел - пока не припрет. Думаю, Теду такие мысли нравились не больше, чем
мне. Он замолчал. До конца дня мы говорили немного и только о том, что
встречалось по пути. Мы заночевали у ручья в небольшой роще. Костра не
разводили. Дежурили по очереди, утром съели чрезвычайный рацион и
отправились дальше.
К полудню мы подошли к знакомым полям. Скот бесцельно бродил на
свободе. Несколько животных с жалобными криками пошли за ними, но мы
прогнали их, так как не хотели привлекать к себе внимания.
И вот мы в Кинвете - в том, что когда-то было Кинветом. На лентах я
видел картины военных разрушений на других мирах, но значили они для меня
не больше, чем художественные или исторические ленты, - на них события,
которые прямо тебя не затрагивают. И то, что я увидел здесь,
подействовало, как удар в лицо. Обгорелая изрытая земля, остатки домов и
лабораторий, которые мы знали всю жизнь. Ни один ориентир не остался цел,
чтобы напомнить о поселке. Как будто все, сделанное людьми, раздавили
ударом гигантского кулака.
- Нет! - у Теда вырвался стон. Он не побежал туда, в зону разрушений;
смотрел на меня с искаженным лицом.
- Что...
- Должно быть, это мы слышали в пещерах.
- Но почему?
- Вероятно, мы никогда не узнаем.
- Я... я... - он размахивал станнером, как будто это был бластер, а
перед нами - преступники, совершившие это.
- Побереги заряды... они нам еще понадобятся.
Обещание возмездия на него подействовало.
- Куда теперь?
- В порт.
Но я не надеялся, что там лучше. Мы собирались остановиться в
Кинвете, но теперь даже близко к нему не хотелось подходить. Мы пошли
быстрее, чем раньше, стараясь как можно дальше уйти от этого страшного
места. Уже давно стемнело, когда мы заночевали в сарае на краю поля - в
нем обычно хранили урожай. Между Кинветом и портом почти сплошь
возделанные земли. Наступала пора уборки урожая. Жатва уже началась,
потому что на некоторых полях мы видели только стерню, хотя нигде не было
ни мешков с зерном, ни полевых роботов. Вероятно, нам придется
позаботиться об урожае. Тут слишком много его для нашей маленькой группы,
но я не мог допустить, чтобы он погиб. С начала войны нас приучили беречь
каждое зернышко.
На следующее утро мы подошли к окраинам Итхолма. Возможно, поселок не
пострадал, как Кинвет, но в пещерах мы ощутили не один бомбовый удар. На
обратном пути можно заглянуть и в Итхолм, и в Хайсекс, но сейчас важнее
порт. Мне показалось, что если кто-то выживет, то он будет в порту.
Мы шли быстрым шагом, которому учат рейнджеров. Переход, отдых, опять
переход - рейнджеры переняли эту манеру у службы безопасности. Это самый
быстрый способ передвижения пешком, а полями так можно идти долго. Но мы
были еще за пределами порта, когда увидели две металлические колонны,
устремленные в небо.
- Корабли! - воскликнул Тед.
- Тише!
Я схватил его за руку и потянул в кусты, отделявшие одно поле от
другого. Теперь нужна вся скрытность и хитрость. Несомненно, не
правительственные корабли, но и не корабли вольных торговцев - эти могли
приземлиться, только если их заставили.
- Патруль? - не утверждение, а вопрос.
Теперь мы крались, перебегая от одного укрытия к другому. Может, мы
ошибаемся: поселенцы подали сигнал, и корабли прилетели на выручку. Если
так, мы в безопасности. Но я решил ничего не принимать на веру. У ворот,
ведущих в порт, следы беспорядка и борьбы. Следы огня, расплавленные
участки - здесь использовали лазер. Мы миновали разбитые хопперы, флиттер,
ударившийся о крышу дома. Но ни звука, ни следа живого. Наконец мы
добрались до ворот и скорчились за хоппером, искореженным лазером. Я
достал бинокль.
Корабли долго находились в космосе - это было видно по состоянию их
бортов. Ближний к нам больше не поднимется. Его дюзы сильно изувечены. Я
удивился мастерству пилота, посадившего корабль с такими дюзами. Он,
должно быть, сам потерял речь от такой удачи. На обоих кораблях
полустертые надписи. Какие-то вооруженные силы. Корабль беженцев здесь не
приземлялся - но, может, это те два, что последовали за ним и требовали
тех же условий? Люки открыты, трапы спущены, но ничего не движется. Я
бросил взгляд на один трап, долго смотрел на него, потом поднялся.
- Что, Вир?
- На трапе мертвец. Думаю, можно не бояться кораблей. Пошли в здание
порта.
Мы не приближались к кораблям, но достаточно приободрились, чтобы в
открытую пройти по полю к зданию администрации. Мягкие подошвы наших
лесных ботинок не производили никакого шума в залах, где недавно стучали
космические сапоги. Здесь были следы запустения еще до катастрофы -
закрытые двери, секции зала, где уже давно никто не ждал разгрузки, не
собирались инопланетные пассажиры - так было уже много лет. Терминал
напоминал памятник - не мертвому герою, а мертвому образу жизни. Я
обнаружил, что дрожу, несмотря на удушливую жару. Наша первая цель - центр
связи. Здесь царил дикий беспорядок. Все свидетельствовало о схватке.
Приборы изрублены лазерными лучами, на полу засохшая кровь. Видны были и
попытки восстановить центр. На одном столе лежали инструменты, проводка
обнажена. Думаю, это передатчик сигналов кораблям на орбите.
Но ремонт едва начался, и даже если бы я мог, я не знал, как его
продолжить. То, что мы искали, находилось дальше, в небольшой комнате.
Перешагивая через обломки, мы пошли туда. Дверь сопротивлялась, пришлось
нам обоим нажать изо всех сил. Она заскрипела и открылась. За ней, на
помосте, находился космический маяк - когда-то находился! Осталась же от
него масса расплавленного металла, вряд ли нужного кому-нибудь на
Бельтане.
- Нет маяка, - после долгого молчания сказал Тед. - Здесь тоже
сражались.
- Кто-то, наверно, хотел включить его, но был пойман...
Хоть я и не верил в помощь из космоса, но теперь ощутил утрату; все
вокруг будто потемнело; разорвалась последняя нить, связывавшая нас с
прошлым миром. Я повернулся и, так как Тед не сразу пошел за мной, а
продолжал смотреть на оплавленную глыбу, положил руку ему на плечо.
