- Догадалась сразу? - спросил я.
- Конечно. Ноль отбросила, осталось сто восемьдесят три - номер твоей комнаты.
Я передал ей шифровку для отправки в Центр.
- По лазеру, - добавил я. - Обеспечишь?
- Есть, капитан. Много узнал в космопорте?
- Кое-что. Кажется, мне все-таки придется принять предложение Факетти.
- Мы это предполагали. Где будешь базироваться? В СВК-два?
- Нет, в Лоусоне.
- Я не знаю такого места здесь. - Реплика ее прозвучала явно растерянно.
- Теперь будешь знать. Засекреченный рудничный город с собственным космопортом, откуда, минуя СВК-два, доставляются засекреченные грузы на засекреченный космодром где-то на юге Системы. Служба Криса Уоррена работает почти идеально.
Я подчеркнул слово "почти", и Линнет тотчас же ухватилась за подсказку.
- Почему почти?
- Потому что я кое-что рассекретил.
- Сомневаюсь, - сказала Линнет.
- В том, что есть такой город?
- Нет, в том, что тебя туда пустят.
- Почему нет? Пройду проверку. Попытка не пытка.
- Боюсь, что пытка. Ты не знаешь, как проверяют людей в системе Уоррена.
- Меня подготовили.
- Когда?
- Полгода назад.
- Здесь новые методы. Иные машины и другая химия. Тебе надо встретиться с моей теткой, Эллен Мит. До катастрофы она работала психиатром в той же системе.
- До какой катастрофы? - насторожился я.
- С аэробусом. Перелом бедра и голеностопного сустава. Сейчас она поправляется.
- А ей можно доверять?
- Абсолютно.
- Когда можешь устроить встречу?
- Хоть сейчас. Она никуда не выходит.
- Тогда поехали, - решил я. - Лучшего времени для встречи не будет. Весь этаж гуляет в пустыне, а меня, по-видимому, еще не засекли.
Эллен Мит оказалась пятидесятилетней сухопарой южанкой, похожей на директрису пансиона для благовоспитанных девочек. Умные, внимательные глаза и жестко очерченный рот. За все время нашего разговора она ни разу не улыбнулась.
Разговор начался без преамбулы.
- Чабби Лайк должен пройти проверку в системе Уоррена. Нужна консультация, - сказала Линнет.
- Кто будет проверять? - последовал строгий вопрос.
- Возможно, Уоррен лично.
- С какой целью?
- Определить готовность для ответственной, очень важной и очень секретной работы.
- Значит, проверка досье, детектор лжи, сомнифоксы и химия.
Я молчал: ей лучше знать.
- Его уже готовили для такой проверки, - пояснила Линнет. - Неважно где, но готовили. Полгода назад.
- Легенда закреплена гипнотически? - спросила Мит.
- Да. Теперь она уже часть моего сознания, - ответил я.
- Есть еще подсознание.
- Психологический барьер, созданный непосредственно в мозговых клетках, сможет противостоять любой вторичной попытке гипноза.
- Какие химические средства применялись для закрепления такого барьера?
Я облизал пересохшие губы. Вопросы задавались знатоком своего дела, отбирающим самое существенное.
- Сначала препараты из группы барбитуратов, чтобы отключить сознание, вызвать длительный мозговой шок. Потом амальгебоид.
- Сомнифоксы учитывались?
- Сомниферы? - поправил я неуверенно.
- Сомниферы наводят по заказу любые галлюцинации, сомнифоксы просматривают ненаведенные сны. В первом случае - наводка, во втором - контроль, - пояснила она без улыбки.
- Контроль учитывался.
Она встала и прошлась по комнате, тяжело опираясь на палку.
- Сейчас амальгебоид - это вчерашний день, - произнесла она тоном лектора. - Действие его целиком снимается глизолом. Когда вас готовили, глизол еще не был открыт.
- И вы думаете, что его применят?
- Уверена.
- А зачем? Меня будут проверять не для того, чтобы найти замаскированного сламиста псввдо-Лайка - это уже было! - а чтобы узнать, годится ли Лайк - настоящий, конечно! - для сверхсекретной работы.
Она усмехнулась:
- Они и будут проверять настоящего Лайка - так всегда поступают с кандидатами на секретную работу, - а вы или в бессознательном состоянии, или во сне расскажете всю правду, тщательно упрятанную в мозговых клетках.
- Значит, провал?
Она ответила не сразу.
- Если бы вы с Линнет не обратились ко мне, я сказала бы: да, провал. Почти неминуемый. Но и против глизола есть средство. Назовем его... Впрочем, зачем вам это? Не надо перегружать вашу память. Вам нужно действие, а не название. Линнет, приготовь шприц, а я возьму ампулу.
Укол. Почти безболезненный и точный: вену она нашла сразу и безошибочно.
- Ну как? - спросила Эллен. Я пожал плечами.
- Никак. Ничего не чувствую. Может, не подействовало?
- Нет, - сказала она опять без улыбки. - Миллионы крохотных стражей входят сейчас к вам в мозг и занимают оборонительные позиции. Ни один реагент глизола даже близко не подойдет, а почки и потовые железы выбросят его - обезвреженного. Но не показывайте виду, что вы вооружены. На ввод глизола ответьте псевдопотерей сознания и работой воображения - как вам будет выгодно.
Я низко поклонился и поцеловал ее сухую узкую руку. Еще один союзник в осином гнезде врага.
Глава семнадцатая,
в которой Лайк проходит первое испытание у "Тени"
Утром я встал поздно и с головной болью: сказались все-таки остаточные явления вчерашнего препарата. Половина одиннадцатого. Джин, вероятно, уже прибыл и отсыпается в своих апартаментах. Звонок по видео подтвердил предположение. Хриплый голос машины сообщил в ответ, что господин Факетти спит и просил не беспокоить его до трех часов дня. Но завтракать одному мне не пришлось. Пока я орудовал кнопками, выбирая холодные блюда - горячих моя система "для прислуги" не подавала, - появилась Жаклин. Свежая, завитая и косметически выхоленная, как на официальный прием.
- Когда это вы успели? - удивился я.
- Я мало сплю, Чабби. Привыкла. А почему вы отказались от предложенных вам апартаментов?
- Привык, Жаклин, - ответил я тем же тоном, - к тесноте привык, увы.
- Не кривите душой. Я ведь знаю, чем отличаются помещения для гостей от комнат для прислуги. Впрочем, это меня не касается. Закажите коктейль, пока завтракаете, - мне достаточно.
- Визиты вежливости не в ваших привычках, Жаклин. Я вам нужеи. Зачем?
- Сначала новость: Джин назначен генеральным директором рудников СВК.
- Понятно. Но эту новость я мог бы узнать и позже.
- А мне нужно, чтобы вы узнали ее раньше. Ведь вы будете .работать с Факетти, вероятно, будете работать с Факетти, - повторила она, подчеркнув "вероятно".
- Согласен на "вероятно". Имею право подумать и отказаться. Но вы-то при чем?
- Чтобы сообщить вам, что вы, по-видимому, не сможете подумать и отказаться. И не надейтесь на Факетти, Чабби. Вами заинтересовался Уоррен.
Я обозлился.
- Ясно: значит, из аппарата Тейлора в ведомство Уоррена?
- Увы, Чабби, я уже давно не в аппарате Тейлора. С его подчинением Биглю отпала необходимость не только во мне. У Бигля свой аппарат и своя агентура. Но дело не в том: при чем здесь моя работа? Как-то Уоррен просил Тейлора подыскать ему подходящие кандидатуры летчиков-космонавтов для специальной работы. Вы подходили по многим данным: холост, бездетен, не стар и с отличной профессиональной характеристикой. Учитывалась и ваша дружба с Факетти. Итак, уже ваша экскурсионная поездка на Вторую явилась поводом для знакомства с Уорреном. Теперь от повода для знакомства можно перейти к самому знакомству. Словом, Уоррен ждет вас сегодня к часу, и моя миссия на этом кончается.
На свидание я не спешил. Времени было достаточно - я мог присмотреться к городу, к его витринам и вывескам, уличным кафе и бистро. СВК-два не походил ни на один город Системы. Не только из-за отсутствия экипажей и светофоров, бульваров и памятников и не только из-за пирамидальной формы общей архитектурной конструкции. И не эскалаторная суетня была главным отличием СВК-два от его коллег на Планете. Нет, таким отличием был искусственный климат под куполом, вечное лето, не жаркое и не слишком прохладное, а ласково-теплое.
Воздух прозрачный и чистый, напоенный озоном, совсем как в лесу после грозы, не задымленный и не провонявший обычными миазмами города, воспринимался как курортная благодать после наших очагов дыма и копоти. Растительности, однако, было мало: не хватало места для парков, да и почвенный грунт надо было ввозить с Планеты, и улицы здесь украшались кустарником и цветами, а не деревьями, требующими простора для своих корневых систем. На местной же почве не росли наши обычные деревья, а редкие местные погибали в искусственной атмосфере.
Двадцатиэтажное административное здание возвышалось в центре пирамидальной конструкции города, окруженное плотным кольцам кустов, на которых уже алели длинные сочные ягоды. В двух местах дом, как и многие другие здания, пересекали этажи-сады с короткоствольными фруктовыми деревьями, третий сад с бассейном и солярием находился на плоской крыше, куда мне и надлежало прибыть. Здесь, с часу до двух, принимал Кристофер Уоррен, управляющий делами концерна "Шахты Факетти", а фактически некоронованный король СВК на этой планете.
Уоррена я нашел сразу в саду, куда выбросила меня клетка лифта, в ухоженном и цветущем саду в каких-нибудь тридцати - сорока метрах от искрящегося на солнце купола. Он полулежал в соломенном кресле перед столом с напитками, удовлетворившими бы любого томимого жаждой.
Я подошел ближе, вытянулся и спросил, не "снимая" улыбки, - должно быть, она получилась у меня независимой и нахальной.
- Господин Уоррен?
Не поднимаясь, Уоррен ногой подвинул ко мне такое же кресло.
- Садитесь, Лайк, и угощайтесь без церемоний. Вы в гостях.
Я сел и без церемоний принялся рассматривать собеседника, благо посмотреть было на что. "Тень" отнюдь не был серой тенью, бесшумной и незаметной. Двухметровый гигант с соответственной шириной плеч и внушительной игрой мускулов, заметной даже под облегающей торс серебристой рубашкой, и совершенно бритой головой, неуместно голой в наши дни, когда искусственное взращение волос стало доступным каждому лысому. Большое, без единой морщинки лицо скрывало возраст - я бы не рискнул дать ему больше сорока, учитывая, что до сорока сейчас лысеют сравнительно редко.
- А вы не из разговорчивых, - сказал он после паузы - тоже меня рассматривал.
- Жду. - Я дернул плечом. - Спрашивать, зачем я вам нужен, бессмысленно. Я это знаю.
- Отлично. Люблю здоровый лакониэм, когда он не тормозит разговора. Мне нужен космический летчик для доставки специальных грузов на Планету. Хороший профессионал, знающий свое дело и не страдающий любопытством к тому, что не входит в его компетенцию.
- Иначе говоря, не задающий вопросов: каких грузов, с какой целью и кому адресованных. Понял вас.
- Тем лучше. Оплата, втрое превышающая вашу оплату на государственных рейсах и вдесятеро ваши отпускные. После полета и возвращения - двухнедельный оплаченный отдых. Королевские условия.
- Допустим, что я согласен, - сказал я. - К чему же мы приходим?
- К проверке, дружок, к проверке. И должен сказать, что кандидаты на секретную службу проверяются у нас особенно строго.
- Меня уже проверяли, - отмахнулся я.
- Знаю, - сказал он и поднялся во весь свой двухметровый рост, - то были цветочки, а теперь вы полакомитесь ягодками.
Все стало ясно: я был нужен Уоррену как бывший космический летчик Лайк, а бывший космический летчик Лаак требовался, как зеркало, перед коим собирались поставить меня. Здесь мне могло очень не повезти, если моя легенда не будет в чем-то соответствовать образу, извлеченному из бездонных архивов службы безопасности.
Комната, куда меня привели, меньше всего напоминала камеру пыток. Скорее кабинет врача-диагноста с кибернетическим устройством для проверки всяческих хвороб пациента. И кресло было врачебное, в меру удобное, в меру пугающее, с хитроумным венцом над головой сидящего и отводными от венца змейками-шлангами. Без змеек он чем-то напоминал театральную корону, но надевался мягко, как шляпа, плотно охватывая голову везаметными и неощутимыми присосками-датчиками.
Уоррена те было, он куда-то исчез по пути, передав меня трем ассистентам или лаборантам в белых медицинских халатах. Один из них подогнал мне венец, другой стал у экрана со стрелкой, несколько раз нажал на какой-то рычаг, проверил ход стрелки - она тотчас же легла поперек, соединив синюю и красную точки, расположенные, как двенадцать и шесть на часовом циферблате.
