проникают мыслями в его сознание, но сможет ли он сам передать им свои
собственные мысли? С зажатым в руке камнем, прижавшись спиной к скале у
самого выхода из расселины, Тревис просто и понятно попытался мысленно
изложить свой план в надежде, что га-н его услышат. Он не знал, что
реагирует на ситуацию точно так, как это прогнозировали ученые далеко за
сотни парсек отсюда, и не догадывался, что в эти минуты превзошел все
ожидания тренеров, которые вырастили и обучили этих койотов-мутантов. Сам
он думал, что это - единственный способ повиноваться желаниям двух духов,
которых он считал более могучими, чем он сам. Он ясно и четко представил
себе расселину, бегущих животных и роль, которую должны были сыграть га-н,
если только они захотят.
Согласие - эмоция одобрения была так ясна и ярка, словно кто-то
произнес это над самым ухом. Человек расслабился, еще раз взвесил камень.
Скорее всего для броска у него будет только одно мгновение, и он должен
быть готов.
Отсюда кусты скрывали вид полянки, но Тревис словно собственными
глазами видел, как койоты припадают брюхом к земле и ползут вперед, тяжело
дыша и вывалив розовые языки.
Ага! Голова Тревиса вздернулась. Началось. Койоты погнали антилоп. Он
напрягся, с силой стиснув камень.
В ответ на тявканье койотов послышался странный, ни на что не похожий
звук, который он не смог бы описать: нечто среднее между кашлем и
хрюканьем. И снова: тяв, тяв, тяв...
Жабья голова прорвалась сквозь кустарник, угрожающе выставив двойные
рога, увешанные с корнем вырванной травой. Широко расставленные глаза,
молочно-белые, без зрачков, смотрели прямо на него. Но Тревис сомневался,
что животное видит его, поскольку оно, набирая скорость, неслось к
расселине. За ним бежал теленок, и звук, который раньше слышал человек,
срывался с тонких, плоских губ детеныша.
Не сбавляя бега антилопа качнула головой. Жабья морда припала к
земле, и теперь острые длинные рога были направлены прямо на Тревиса. Он
оказался прав, предположив, что животное с таким мощным оружием способно
атаковать, и теперь оно, не на шутку разъяренное, неслось прямо на него,
намереваясь проткнуть его насквозь.
Одним движением Тревис швырнул камень и бросился в кусты, обо что-то
запнулся и полетел на землю. Он быстро вскочил, ожидая в любую секунду
удара копытом или рогом, однако разъяренное животное исчезло. Лишь слева
от него трещали и колыхались кусты, в которых билось в последней агонии
умирающее животное. Где-то в устье расселины мелькнул белый хвост -
теленок удрал. В кустах затихло.
Не затаился ли зверь? Апач глянул сквозь кусты и только теперь
обратил внимание, что отчаянное тявканье продолжается, не смолкая ни на
секунду. Похоже, там шла битва. Словно в подтверждение его мыслей
появилась вторая антилопа, которая пятилась, наклонив голову и выставив
вперед рога, отступая под натиском двух койотов. Они то бросались на
животное, то отступали, отпрыгивая назад, но убежать ему не давали, атакуя
с двух сторон.
Один из койотов поднял голову, взглянул вверх по склону и гавкнул. И
тут же, как по команде, оба они снова бросились теснить животное, но на
этот раз с одной стороны, оставив ему тропу для отступления. Зверь сделал
выпад, от которого койоты легко уклонились, а потом с невероятной
грациозностью развернулся и вихрем бросился в расселину. Койоты его больше
не преследовали.
Тревис вышел из-за кустов и приблизился к тому месту, где рухнуло
другое животное. Поведение койотов убедило его в том, что теперь никакой
опасности нет, иначе они бы не позволили другой антилопе сбежать.
Глядя на подрагивающее, умирающее тело, Тревис подумал, что удар
камнем оказался как нельзя более метким. Он ошеломил животное, и оно
проломило себе череп, на бегу врезавшись в скалу. Слепая удача или
могущество га-н? Он невольно подался назад, когда койоты приблизились и
принялись обнюхивать добычу. Это была скорее их добыча, чем его.
Убитое животное дало им не только пищу, но и, что более важно, оружие
для Тревиса. Ему удалось сравнительно легко выломать двойной рог из
треснувшего черепа. Воспользовавшись камнем, Тревис обработал рога. Теперь
у него появился один короткий кинжал и длинная пика, которой он мог бы
справиться с любым врагом.
Наликидью игриво задела его хвостом, прошла к воде и принялась
церемонно лакать. Потом уселась на задние лапы и принялась наблюдать, как
Тревис тщательно шлифует камнем рог.
- Нож, - сказал он ей, - это будет мой нож. А потом, - он окинул
взглядом деревья вокруг, - потом я сделаю лук. С луком мы будем лучше
охотиться.
Самка зевнула, полуприкрыв желтые глаза. От нее так и веяло
умиротворением и сытостью.
- Нож, - повторил Тревис настойчиво, - лук.
Ему требовалось оружие, без него никак нельзя! Но почему? Он перестал
шлифовать, рука так и замерла, не закончив движения. Странно...
Жабьеголовая антилопа атаковала его, но ведь он успел уклониться. К тому
же не животное охотилось на него, а он. Так почему же его мучит этот
страх?
Он плеснул на разгоряченное лицо водой из родничка и потер шею.
Наликидью перешла на травку, улеглась, подмяв мягкие стебли под себя, и
положила голову на лапы. Тревис присел на корточки и, задумчиво глядя на
переливы ручейка, попытался разобраться в собственных мыслях.
Окружающая природа была чужда ему и совершенно не походила на то, что
он знал. Но все это вокруг - неоспоримая реальность. Он помог убить эту
антилопу, в желудке переваривалось сырое мясо, сломанный рог лежал рядом,
все это было осязаемо и реально. А значит, все остальные воспоминания,
картины мира пустыни и саванн, где он кочевал со своим племенем, ездил на
лошадях и участвовал в набегах, были нереальными, или то место находилось
слишком далеко от страны, где он теперь оказался.
Однако между этими двумя мирами не чувствовалось никакой границы. В
какой-то миг он возвращался из успешного набега против мексиканцев...
Мексиканцев! Тревис вдруг насторожился, как гончая, нащупав кончик
ниточки, которая могла помочь распутать утомительный клубок загадок.
Мексиканцы... А он был апачем, одним из народа орла... Нет, нет!
Его опять прошиб холодный пот. Нет, это не его прошлое. Его зовут
Тревисом Фоксом, он из конца двадцатого столетия, а не кочевник конца
восемнадцатого века. Член группы "А", он участвует в научном проекте!
Сначала пустыня Аризона, а теперь это. Миновало какое-то мгновение, и
он перенесся из одного мира в другой. Апач огляделся с растущей тревогой.
Погоди! Стояла кромешная тьма, когда пустыня кончилась, он лежал в
странном ящике, потом коридоры, лунный свет, чужой и далекий.
Ящик, коридор с гладкими стенами, в конце пути - чуждый мир...
Наликидью приоткрыла глаза, подняла голову, пошевеливая ушами, и
уставилась на осунувшееся лицо человека, затем нетерпеливо заскулила.
Тревис подхватил с земли костяное оружие, поднялся и засунул его за
кушак. Наликидью присела и, склонив голову, следила за ним. Человек
двинулся обратно, отыскивая свой собственный след, а койот потрусил за
ним, звонко тявкнув, привлекая внимание самца. Тревис даже не обратил на
это внимания. Он был слишком озабочен своими мыслями.
Солнце припекало, летающие создания то и дело вспархивали совсем
рядом, один раз койот предупреждающе зарычал, и человеку пришлось свернуть
с тропы в сторону. Он бы, наверное, так и потерял обратную дорогу, если бы
его не вывели койоты.
- Кто вы? - даже сорвалось у него однажды, потом, подумав, он решил,
что лучше было бы спросить: "Что вы?" Койоты не были животными или, по
крайней мере, в них присутствовало что-то неординарное. Часть его памяти,
та часть, которая помнила пустыню, утверждала, будто это духи, однако
другая половина его существа была уверена... Тревис потряс головой, решив
принять их за тех, кем они и были - верными союзниками в чуждом мире.
День склонялся к закату, а Тревис все еще не достиг конца пути.
Чувство необходимости гнало его по холмам и распадкам. Золотистый туман
поднимался теперь над вершинами близких гор, и они не походили на горы его
памяти. Серо-коричневые хребты, суровые, словно обугленные черепа,
скалившие зубы в посмертной угрозе.
Преодолевая усталость, Тревис взобрался на пригорок. Выше на фоне
неба вырисовывались силуэты обоих койотов. Когда он достиг этого места,
сначала один, а потом и второй койот задрали морды к небу и разразились
хныкающим воем - ритуал, составлявший часть их другой жизни.
Апач посмотрел вниз и, похоже, отчасти нашел ответ на мучившую его
загадку. Он узнал искореженную массу металла на склоне - звездолет!
Холодный ком страха стиснул внутренности, и голова запрокинулась в небо.
Из груди вырвался крик, такой же безутешный и тоскливый, как и у
сопровождавших его койотов.
4
Языки огня - старейшего союзника человечества, его оружие и
инструмент - высоко вздымались над нагими камнями горного склона. Их
отблески выхватывали из темноты сидевшие вокруг костра фигуры - человек
пятнадцать. Чуть поодаль под защитой пламени и полукольца мужчин
расположились женщины. Все они были похожи друг на друга, одной расы:
невысокие крепыши с черными длинными волосами до плеч, жилистые бронзовые
тела. Все они были молоды, многим около тридцати, некоторые даже еще в
юношеском возрасте. Кроме того, схожесть проступала и в том, с каким
вниманием и тревогой на осунувшихся лицах они слушали Тревиса.
- ...значит, это должен быть Топаз. Кто-нибудь из вас помнит посадку
на звездолет?
- Нет, лишь только когда пробудились, - по ту сторону костра в
темноте шевельнулся чей-то подбородок. Гневный взгляд скрестился с глазами
Тревиса.
- Это какие-то происки пинда-лик-о-йи, белоглазых. Они никогда не
поступают честно. Они с легкостью нарушают свои слова, как человек
переламывает прогнивший сучок. Их слова столь же гнилы. Это ты, Фокс,
заставил нас слушать их.
Среди женщин пробежал шепоток.
- Братья, разве я не сижу здесь с вами в этой странной далекой глуши?
- возразил он.
- Не понимаю, - один из апачей поднял ладонь, прося внимания. - Что с
нами произошло? Мы побывали в мире древних апачей... Я, Джил-Ли,
сопровождал Кучилло Негро в набеге на рамос. И внезапно я оказался здесь,
в разбитой лодке, а рядом со мной - мертвец, который когда-то был моим
братом. Как же я перенесся из прошлого нашего народа и оказался в другом
мире, среди далеких звезд?
- Трюки пинда-лик-о-йи! - первый говоривший гневно сплюнул в огонь.
- Причина кроется в редаксе, так мне кажется, - ответил Тревис. - Я
слышал, как об этом рассказывал доктор Эш. Новое изобретение, способное
заставить человека вспомнить не свое прошлое, а прошлое его предков. И на
корабле мы, наверное, находились под его воздействием, переживая жизни
наших предков двести и более лет назад...
- Но зачем? - поинтересовался Джил-Ли.
- Чтобы больше походить на наших предков. Наверное, за этим. Редакс -
составная часть проекта, в котором мы принимали участие. Для освоения
новых миров необходим иной тип людей, чем ныне живущие на Земле. Мы
позабыли или утеряли какие-то качества, необходимые для противостояния
опасностям неосвоенных пространств.
- Ты, Фокс, признал, что уже побывал на звездах раньше, и тебе
встретились опасности, о которых ты говоришь?
- Да, верно, вы слышали о трех планетах, которые мне пришлось
невольно посетить. И разве вы не вызвались добровольно участвовать в
