прошлого столетия. Я привожу эти детали в надежде, что они могут
привести к открытию названия книги...
Г-н X. считает эту книгу библиографической редкостью, так как
иначе "Протоколы" немедленно были бы признаны плагиатом любым, кто
прочел оригинал.
Подлинность книги не вызовет сомнения у всякого, кто видел эту
книгу. Ее первый владелец - офицер охранки - не помнил, откуда он ее
взял, и не придавал этому никакого значения. Г-н X. однажды,
просматривая книжку, был поражен сходством между фразой, на которой
остановился его взгляд, и фразой из французского издания "Протоколов".
Он продолжил сравнительное изучение и вскоре понял, что "Протоколы"
были в основном... парафразом женевского оригинала...
До получения книги из рук г-на X. я этому не верил. Я не считал
"Протоколы" Сергея Нилуса подлинными... Но я никогда не поверил бы,
если б не видел сам, что писатель, который снабдил Нилуса оригиналом,
был беззастенчивым и бессовестным плагиатором.
Женевская книга представляет собой тонко замаскированный памфлет
против деспотизма Наполеона III и состоит из 25 диалогов...
Собеседниками являются Монтескье и Макиавелли..."["Times", 16, 17, 18
August 1921.]
Перед тем как опубликовать сообщение своего корреспондента из
Константинополя, "Таймс" предприняла розыски в Британском музее.
Напечатанное на обложке имя Жоли дало ключ к разгадке. Таинственный
томик был опознан: это - "Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли",
который был написан французским юристом Морисом Жоли. Впервые он был
опубликован в Брюсселе (хотя и с выходными данными Женевы) в 1864
году.
В своей автобиографии, написанной в 1870 году, Морис Жоли
рассказал, как однажды он гулял по набережной Сены в Париже и в голову
ему неожиданно пришла идея написать диалог между Монтескье и
Макиавелли. Прямая критика режима Наполеона была запрещена. Таким же
образом становилось возможно, хотя и устами Макиавелли, раскрыть
причины действий императора и его методы, освободив их от обычного
камуфляжа. Так думал Жоли, но он недооценил своего противника. "Диалог
в аду" был отпечатан в Бельгии и тайно доставлялся во Францию, но в
момент пересечения границы груз был захвачен полицией, а вскоре и
автора книги выследили и арестовали. 25 апреля 1865 года Жоли предстал
перед судом и был приговорен к пятнадцатимесячному тюремному
заключению. Его книга была запрещена и конфискована.
Дальнейшая жизнь Жоли складывалась столь же неудачно. Остроумный,
агрессивный, не проявляющий почтительности к властям, он все больше
разочаровывался во всем и, наконец, в 1879 году покончил с собой. Он,
конечно, заслуживал лучшей судьбы. Жоли был не только блистательным
стилистом, но обладал великолепной интуицией, даром предвидения. В
своем романе "Голодающие" он проявил редкое понимание тех напряженных
отношений в современном мире, которые породили революционные движения
как правого, так и левого толка. Но прежде всего в своих размышлениях
о дилетантском деспотизме Наполеона III он достиг такого предвидения,
которое сохранило свою актуальность по отношению к различным
авторитарным режимам нашего времени. Более того, некоторые предвидения
Жоли ожили вновь, когда "Диалог в аду" был превращен в "Протоколы
сионских мудрецов"; и это является причиной того, как мы увидим позже,
почему "Протоколы" часто кажутся предсказанием авторитаризма XX века.
Но, в конце концов, это незавидное бессмертие, и жестокая ирония
судьбы заключается в том, что блистательная, но давно забытая защита
либерализма послужила основой для кошмарно написанной реакционной
галиматьи, которая ввела в заблуждение весь мир.
Памфлет Жоли - это действительно замечательное произведение,
точное, безжалостное, логичное, прекрасно выстроенное. Спор начинает
Монтескье, который утверждает, что в нынешнем веке просвещенные идеи
либерализма породили деспотизм, который всегда был аморален, а также
нежизнеспособен. Макиавелли отвечает ему с таким красноречием и
настолько пространно, что одерживает верх в остальной части памфлета.
"Народные массы, - говорит он, - не способны управлять собой. Обычно
они инертны и счастливы только в том случае, когда ими правит сильная
личность; в то же время, если что-то пробуждает их, то они проявляют
способность лишь к бессмысленному насилию, и тогда им вновь необходима
сильная личность, чтобы поставить их под контроль. Политика никогда не
имела ничего общего с моралью, а что касается практической стороны
дела, то еще никогда не было так просто, как сейчас, установить
деспотическое правление. Современный правитель должен только
притвориться, что соблюдает формы законности, он должен убедить свой
народ в простейшей видимости самоуправления, и в этом случае у него не
возникнет ни малейших трудностей в достижении и осуществлении
абсолютной власти. Народ охотно соглашается с любым решением, которое
он посчитает своим собственным; поэтому правитель должен только
передать решения всех вопросов народной ассамблее, предварительно,
конечно, обставив дело так, что ассамблея примет именно те решения,
которые ему нужны. С силами оппозиции, которые могут воспротивиться
его воле, легко покончить: стоит лишь ужесточить цензуру, а также дать
указание полиции следить за своими политическими противниками. Ему не
страшны ни власть церкви, ни финансовые проблемы. До тех пор пока
государственный деятель ослепляет народ силой своего авторитета и
одерживает военные победы, он может быть полностью уверенным в
поддержке.
Такова книга, которая вдохновила автора фальшивых "Протоколов".
Он беззастенчиво занялся плагиатом, - а о том, до какой степени
бесстыдно и бесцеремонно это проделано, можно судить по параллельным
текстам, помещенным в конце книги[См.: Приложение, с. 195.]. Более 160
отрывков в "Протоколах" - две пятых всего текста - откровенно взяты из
книги Жоли; в девяти главах заимствования достигают более половины
текста, в некоторых - до трех четвертей, а в одной (протокол VII) -
почти целиком весь текст. Более того, за некоторыми исключениями,
порядок заимствованных отрывков остается точно таким, как у Жоли, и
создается впечатление, что автор "Протоколов" работал над "Диалогом"
механически, переписывая страницу за страницей. Даже расположение по
главам почти то же самое - 24 главы "Протоколов" почти целиком
совпадают с 25 главами "Диалога". Только в конце, где преобладают
пророчества "мессианского века", переписчик позволяет себе некоторые
отступления от оригинала. Это - поистине бесспорный случай плагиата и
подделки.
Автор фальшивки выстроил свои доказательства на выкладках,
извлеченных из спора двух противостоящих друг другу сторон в
"Диалоге": защиты деспотизма Макиавелли и защиты либерализма
Монтескье. Но его заимствования почерпнуты главным образом у
Макиавелли. То, что Жоли вкладывает в уста Макиавелли, автор фальшивки
этими же словами заставляет говорить безымянного "сионского мудреца",
но с некоторыми, имеющими важное значение добавлениями. В книге Жоли
Макиавелли, олицетворяющий позицию Наполеона III, описывает положение
дел, которое существовало всегда, в "Протоколах" же это описание
подается в форме пророчества о будущих временах. Макиавелли
утверждает, что деспот может отыскать в демократических формах
правления полезное прикрытие для своей тирании; в "Протоколах" этот
аргумент поставлен с ног на голову, и в результате получается, что все
демократические формы правления являются лишь прикрытием тирании. Но
плагиатор заимствует некоторые отрывки и у Монтескье, и здесь они у
него приобретают специфический смысл, что, мол, идеи либерализма - это
изобретение евреев и они распространяют их с единственной целью:
дезорганизовать и деморализовать неевреев.
Располагая свободным временем, на таком материале можно было бы
выстроить блестящую подделку, но, когда вчитываешься в "Протоколы",
создается впечатление, что они были сфабрикованы в спешке. Например, в
"Диалоге" проводится совершенно четкое различие между политикой
Наполеона III, когда он только стремился к захвату власти, и его
политикой, когда он уже твердо держал власть в своих руках.
"Протоколы" ничего не подозревают о подобных нюансах. В одном месте
докладчик говорит так, словно "мудрецы" уже обладают абсолютным
контролем, а в другом - складывается впечатление, что им предстоит
ждать этого еще сотню лет. Иногда он хвастает, что нееврейские
правительства уже запуганы "мудрецами", а иногда признается, что о
заговоре "мудрецов" им ничего не известно и что об их существовании
они даже никогда не слышали. Другие нелогичности объясняются тем, что
описываемый Жоли деспот стремится добиться господства над Францией,
"мудрецы" пытаются добиться господства над всем миром. Автор фальшивки
не заботится о том, чтобы хоть как-то согласовать подобные
расхождения,- более того, ему нравится разрывать словесную ткань
"Диалога" несуразностями собственного изобретения, например такой, как
угроза взорвать мятежные столицы, пользуясь для достижения этой цели
метро.
Еще более странно, что автор фальшивки сохраняет все отрывки,
которые посвящены нападкам на либеральные идеи и восхвалению земельной
аристократии как необходимого оплота монархии... Эти отрывки настолько
нееврейские по своему характеру, что вызвали замешательство даже среди
издателей "Протоколов". Некоторые издатели просто исключили их, другие
попытались объяснить это тем, что ярый русский консерватор Сергей
Нилус, должно быть, вставил сюда свои собственные рассуждения. Их
трудности можно понять. Нилус не был автором подделки, однако, как мы
скоро увидим, проклятия в адрес политической свободы и восхваление
аристократического и монархического строя помогут нам обнаружить
истинную природу и причины появления этой фальшивки.
Глава II. ОХРАНКА И ОККУЛЬТИСТЫ
1
После прихода Гитлера к власти "Протоколы" в Германии приобрели
особое значение и за их распространение по всему миру взялись как
германские нацисты, так и сочувствующие им организации в других
странах. Против этого активно выступили еврейские общины в Швейцарии,
которые возбудили судебное дело против руководства швейцарской
нацистской организации и некоторых отдельных нацистов. Им было
поставлено в вину печатание и распространение предосудительной
литературы, но судебное разбирательство, проходившее в Берне в октябре
1934 и мае 1935 годов, на самом деле превратилось в расследование,
поставившее свой целью выяснение подлинности или поддельности
"Протоколов". Малоправдоподобным может сейчас показаться, что тогда
это расследование привлекло широкое внимание всего мира и на нем
присутствовали многочисленные журналисты со всех концов света.
Большой интерес разбирательство в Берне вызывало в связи с тем,
что оно могло пролить свет на деятельность охранки - царской тайной
полиции, и ее возможную связь с "Протоколами"[Охранка была основана
императорским декретом после убийства Александра II в 1881 году для
"защиты общественного порядка и безопасности". Ранее ядром тайной
полиции считалось Третье отделение при Императорской канцелярии,
которое было учреждено в 1826 году после восстания декабристов.
Департамент полиции имел свои охранные отделения во всех главных
городах России и зарубежное отделение в Париже. Он, как и другие
подразделения, подчинялся министру внутренних дел.]. В качестве
