навстречу, то и уши своих коней видели не всегда.
Следом за Мраком корчму учуяли кони. Подбодрились, начали встряхивать
гривами, жеребец под Мраком даже слабо ржанул, призывая других идти шибче.
Дорога, что шла вдоль реки, связывая деревни, села и веси,
пересекалась с дорогой из леса. В этой не было видно ни выбитой колеи, ни
утоптанной до твердости камня земли, эта дорога не вилюжилась, а тянулась
прямая, как копье кочевника, и Олег некстати вспомнил старую поговорку,
что тот, кто ездит прямо, дома не ночует.
Слева от перекрестка на синем небе темнела неопрятная соломенная
крыша постоялого двора, доносилось ржание, вкусно пахло конскими
каштанами. Дом обнесен высоким забором, без щелей, но ворота распахнуты.
Мрак сразу заметил коновязь, ухоженный колодец с воротом, немалый
сарай, где его глаза разглядели коней, жующих овес. Двери постоялого двора
распахнуты, а, судя по веселой песне, на первом поверхе корчма.
Они въехали на середину двора, огромные и настороженные, руки на
рукоятях ножей, глаза придирчиво пробежали по открытым окнам, откуда
доносился стук посуды, пьяные голоса, песни, веселые выкрики.
Мрак соскочил на землю, распорядился:
-- Тарх, тебя кони любят! Позаботься.
Олег спрыгнул следом, с натугой размял застывшую спину. Таргитай
подхватил коней под уздцы, хотел повести по кругу, остуживая, но подбежал
услужливый мальчишка, явно один из хозяйских сынов, Таргитай отдал с
охоткой, а сам спешно догнал невров уже на крыльце.
Мрак свернул от крыльца в конюшню, поглядел куда мальчишка поставил
коней. Последние ясли были пустыми. Мрак удивился, что ясли такие
маленькие, разве что для жеребенка, да и то... потом услышал легкий стук
маленьких копыт, увидел идущего вдоль рядов крохотного человечка с
конскими ушами, покрытого шерстью.
Он кашлянул, чтобы не напугать конюшника, здесь зовомого баганом, у
него не такие острые глаза. Когда конюшник испуганно метнулся в сторону,
сказал громко:
-- Не бойся, я не чужак. Мы коней тут поставим. Ненадолго, нам скоро
опять ехать. Смотри, если заболеют, я твои конские уши к дверям прибью!
Из темноты раздраженно пробурчало:
-- Неча тут чужих ставить! Своим есть нечего.
-- Ищи, - сказал Мрак угрожающе. -- Какой же ты хозяин?
-- Да, хозяин я, хозяин...
-- То-то.
Олег и Таргитай ждали на крыльце. Он распахнул дверь в корчму,
отшатнулся. Запахи жареного мяса и разваренной гречневой каши ударили с
такой силой, что даже Олег сглотнул слюну, а Таргитай за их спинами
жалобно взвыл. Низкий потолок едва просматривался сквозь дым, с поперечной
балки свисали черные космы копоти.
За всеми столами сидели и насыщались крепкие мужчины. Крепкими
выглядели даже те, что явно пашут землю, но трое-четверо выделяются
осанкой и даже одеждой: сплошь умело выделанная кожа, что не рвется там,
где полно колючек, сучьев и торчащих веток. Лица их были грубыми и темными
от солнца, так что не такие уж дремучие здесь леса.
Олег еще осматривался, приткнуться всем трем негде, а Мрак дружески
похлопал одного по плечу:
-- Мужик, а, мужик?.. Ты уже поел... ах, еще не поел? Ну все равно
иди на улицу. А мы сядем.
Мужик, а с ним и двое других, начали наполняться тяжелой кровью.
Глаза налились как у быков красным, а массивные кулаки, казалось,
прогибают стол. Мрак вздохнул, его рука метнулась к поясу, острый нож
блеснул и застыл у горла мужика. С другой стороны горло другого уже
щекотал острым лезвием Олег. В зеленых глазах не было даже злости, как у
Мрака, это напугало Таргитая больше всего.
Но это, похоже, почему-то напугало и мужиков. Не говоря ни слова,
боясь сделать лишнее движение, тихонько выползли из-за стола, на цыпочках
выбрались за дверь. Мрак проводил их недобрым взглядом:
-- Вот из-за таких невеж и говорят про нас, лесных людей, всякие
нехорошие вещи.
Они спрятали ножи, Олег отряхнул лавку, прежде чем сесть:
-- Это про нас, таких овечек?
В голосе было полно яда, но Мрак не заметил. Он привык давать сдачи,
как велел Покон, а раз уж приходилось еще и защищать изгоев, то надо
успевать сдачу дать раньше.
Таргитай сел тихий, как мышь. Он чувствовал себя слабым и
беспомощным. Хуже того, никчемным. Даже Олег вон как... А ножи вместо
кулаков затем, чтобы убрались сразу, не доводили до драки.
Отрок в замызганной одежке носился между столами, собирал грязную
посуду, на новых гостей поглядывал пугливо. Таргитай воззвал жалобно:
-- Принеси нам поесть! Я не видел мяса уже неделю!
Отрок, похоже, сжалился, Таргитай выглядел больно жалобным, сказал
участливо:
-- Хорошо, я покажу котлету. Но только издали.
Мрак хмыкнул, высыпал на стол горсть монет. В корчме мгновенно
наступила мертвая тишина. Монеты еще звякали, один золотой долго кружил по
столу, никак не мог улечься, грязно, за это время шеи у всех за столами
вытянулись, глаза стали крупнее, чем у сов, а из кухни выскочил сам
хозяин, мокрый от пота, распаренный, и настолько пропахший запахами
жареного мяса, вареной рыбы и острых трав, что Таргитай против желания
плотоядно облизнулся, а пальцы сделали щепотку, словно посыпал нечто
жареное солью.
Хозяин верно оценил новых гостей, ничего не спрашивал, что-то велел
двум отрокам, и те начали таскать на их стол все, что было готово. Мясо
было жесткое, словно говядина давно кончилась, потому готовили из конины,
а теперь и вовсе из телег.
Мрак подозвал отрока:
-- Эй парень! Принеси жареного гуся.
-- С удовольствием, -- отозвался тот.
-- Можно и без удовольствия, -- разрешил Мрак, -- но обязательно с
гречневой кашей.
Гуся, похоже, побежали резать, а пока на стол начали метать жареную
рыбу, мелких птах, лишь затем принесли испеченного в печи кабанчика.
-- Вам поросенка с хреном?
Мрак кивнул, но Олег возразил:
-- Нет, хрен отрежьте.
Кабанчика на стол ставили два отрока, занял половину стола. Одуряющий
запах ударил в ноздри, а когда Мрак всадил нож в покрытую коричневой
корочкой спину, та проломилась с хрустом, запах повалил мощный, сшибающий
с ног, обильно потек пахучий сок. Таргитай взвыл, трясущимися пальцами
подломил горячий бок и, обжигаясь, выломал из бока пару ребер, зажаренных
умело, корочка темно-коричневая, ломается, как пленка тонкого льда,
сладкий сок сразу потек по пальцам, Таргитай жадно слизнул, чувствуя, как
его язык начинает доставать до локтя.
Мрак прорычал довольно:
-- После такой работки... да поесть в охотку!
Олег хмыкнул набитым ртом. Он насыщался ровно, не кидался за сладкими
кусками как Таргитай, и не выискивал кости со сладким мозгом внутри,
подобно Мраку, а как лесной пожар подбирал все, что лежало вблизи, и так
двигался дальше, к середине стола.
-- Хороша награда, -- сказал он, -- за спасение мира.
Когда кости смели на пол, а взамен кабанчика поставили что-то вроде
тазика с жареной рыбой, Таргитай вроде бы начал насыщаться. Глаза стали
сытые, подернулись пленкой, как у большой сонной ящерицы на солнышке.
Однако голову втягивал в плечи, будто ждал тумака в затылок.
-- И все-таки не понимаю, -- признался он. -- Совсем не понимаю. Хоть
вы и объясняли...
Олег проворчал:
-- Я тоже не понимаю. Мир ничего не замечает!.. Но не станешь же
кричать, что мы его спасли?
Мрак сказал ядовито:
-- Все-таки хочешь, чтобы весь мир собрался и целовал в задницу?
Хочешь, по глазам вижу.
-- Ну, не так уж грубо... но чтобы как-то отметилось.
-- Шапку с лентой, аль полоску на портки?
Таргитай смотрел на них непонимающими глазами:
-- Это вы опять шутите?.. Вы говорите заранее, когда шуткуете. Я
думал, это забыто с того дерева...
-- Какого?
-- Ну, когда еще в лесу были? Змея птенцов жрякала... а вы хотели от
бедной тетки награду за доброе дело.
Мрак и Олег переглянулись. Олег приставил большой палец к виску и
помахал растопыренными пальцами. Мрак буркнул:
-- Хотя какая разница?.. Что птица, что весь мир. Дело не в плате, а
какая плата. И сколько ее.
Таргитай кивал, ему было еще не понятно, просто Мрак говорил очень
убедительным голосом, даже чересчур убедительным, даже Олег согласился:
-- А я как раз понимаю, что от монетки можно и отказаться,
благородством покрасоваться, особо когда девки близко, но когда суют
золотую гору... гм...
Таргитай посмотрел с отвращением и ужасом. Олег протестующе выставил
руки:
-- Не надо на меня смотреть как на Ящера. Еще в орало запряжешь... Но
на мне где сядешь, там и слезешь. Я тебе такое напашу! Я рассуждаю, как
человек того мира, который мы спасали. Я сам не хочу жить в таком, хочу
лучший, но где его взять? Надо тащить за уши этот.
Мрак проговорил медленно:
-- Олег, тебя чересчур сильно по голове треснули. Ты хоть понимаешь,
что брякнул?.. Спасти мир -- это раз плюнуть, если силенка да еще удача. А
тащить за уши... всей жизни не хватит. Да что там жизни! Гора вырастет и
рассыплется, а человек все еще будет сидеть в болоте. Ну, разве что на
волосок приподымется.
Таргитай сказал простодушно:
-- Тогда нам придется жить долго!
Он тут же спохватился, прикусил язык. Мрак пожал плечами:
-- Тебе -- да. Ты теперя бог. А мы с Олегом простые и даже очень
простые. Ну, пусть Олег уже не больно простой, но я вроде бы стал еще
проще. Вроде бы некуда, а все равно проще.
Им в глаза не смотрел, остервенело выколачивал из толстой кости
сладкий мозг. Перед Таргитаем лежала целая груда, из одних сумел
выковырять пальцем, другие не поддались, наблюдал за Мраком с завистью.
Мрак, сытый и довольный, предложил великодушно:
-- Хочешь, за хорошую песню и тебе мозги выколочу?
Глава 6
Хозяин наблюдал за ними издалека, не часто в корчму приходят с
золотыми монетами. Когда гости уже и рыбу перестали пожирать с костями и
хвостами, взмахом толстой длани послал к их столу отроков с кувшинами
вина.
Мрак не чтил богов, потому пил из кувшина, не проливая на грудь ни
единой капли. Зато за соседним столом явно поклонялись всем богам и бесам
сразу: половина вина, медовухи и любого пойла, что им подавалось,
проливали мимо рта на подбородок, на грудь. С мокрыми обвисшими усами и
слипшимися бородами были похожи на утопших мышей, Мрак брезгливо
отвернулся.
-- Добро переводят!
-- Зато все зрят, что богатые, -- пояснил Олег. -- Обычай такой.
-- Обычай?
-- Ну, не все же мир спасали? А человеку чем-то побахвалиться
хочется.
Мрак наконец вычленил взглядом человека, который показался
подходящим, взмахом руки пригласил за стол, налил вина, придвинул к нему
остатки кабанчика.
-- Вот та дорога ведет в лес... да ты ешь, ешь!... И как далеко? За
лесом есть города или веси?
Мужик торопливо запил из кружки, налил и снова выпил, лишь тогда
поверил, что сразу не попрут взашей, ответил важно:
-- За лесом уж ничего нету.
-- А как же дорога? -- спросил Мрак.
-- А что дорога?
-- Идет в лес. Не зря же.
-- Так в лес, -- сказал мужик резонно, -- а не через лес... Хорошо
здесь готовят, всегда свежее мясо!.. В лесу хворост бабы собирают, грибы,
ягоды, травы, чагу сбивают. Деревья валим на хаты.
-- А как же лешие?
Мужик довольно осклабился:
-- Говорят, наш войт с ними в дружбе. За весь год только волки корову
задрали, да изредка лисы кур таскают. Ни одного человека не сгинуло, если
не считать Кирьяна, что пьяный в болоте утоп. Говорят, исчезники завели,
