-- Я что, колдун?
-- Что за народ пошел, -- произнес Мрак с отвращением. -- Один бог,
но сам шнурки не завяжет, другой всю землю трясет, но в трех соснах
блудит!.. Добро бы среди дубов, те корявые, ветки распустили как Таргитай
губы, но сосны ж ровные, как свечки!
Олег стоял с несчастным лицом, перебирал пальцы, губы шевелились.
Когда поднял взгляд, в глазах была тоска:
-- У нас нет времени. Если через две недели все решится... то нам эти
две недели только спускаться по Дубу. Или отказываемся даже пытаться,
или...
-- Что "или"? -- спросил Мрак.
-- Или придется рискнуть, -- ответил Олег таким трезвым голосом, что
даже Мраку стало не по себе. -- Ты прав, мы должны были давно погибнуть...
и теперь каждый день нам идет в подарок. Я попробую запрячь вихрь. Или
хотя бы вихрик.
Кора сказала заботливо:
-- Ты весь выжат, как половая тряпка. Тебе надо отдыхать и хорошо
кушать. Я позабочусь...
Лиска злобно сверкнула глазами:
-- Он герой, а герои отдыхают быстро. Верно, мой величайший?
Олег растерянно топтался, смотрел то на одну, то на другую. Тяжко
быть героем, вон Таргитай не только героем, даже богом быть не хочет...
Промямлил, еще более несчастный, чем Таргитай:
-- Я выжат, но вниз легче, чем тащиться наверх... Я попробую, хотя не
уверен.
Даже Таргитай понял, что волхв, стараясь угодить обеим женщинам,
рискует врезаться чересчур умной головой в придорожный столб на развилке
дорог.
-- Что нам делать? -- спросил Мрак. -- Ты говори, говори.
-- Станьте поплотнее друг к другу, -- сказал Олег нетвердо. --
Держитесь друг за друга покрепче.
Мрак поднялся, пошатнулся, но тряхнул головой и уже увереннее встал
так, чтобы женщины и Олег облепили его, как тонкие вьюнки могучее дерево.
Оглянулся, гаркнул:
-- Эй, ты чего спишь?
Таргитай встрепенулся. Глаза его с отчаянной надеждой впились в
суровое лицо Мрака:
-- Ты... мне?
Мрак прорычал:
-- А кто у нас бог? Старик сказал что-то вроде: идите с богом. А
старших уважать надо.
Таргитай со счастливым визгом кинулся на шею Мраку, обслюнявил заодно
и Олега, тот отпрянул и с отвращением вытирался, словно слюни покрыли от
макушки и до пят, а Таргитай верещал и подпрыгивал, уверял, что никому не
будет в обузу, что и за костром последит -- знаем, рыкнул Мрак, прошлый
раз мои сапоги спалил! -- и готовить будет, не всегда же как всегда,
когда-то получится...
-- Старик прав, -- проворчал Мрак, он отводил глаза и вроде бы
сердился на самого себя, что забирает Таргитая с небес, где тот мог бы
прямо сейчас начинать боговать. -- Ты вырос, как и Олег. Но сперва
сходим... в последний раз... что там за Передел? А потом каждый своей
дорогой.
Он помрачнел, Таргитай поморщился от боли в груди, страдал за Мрака:
ранен, отравлен, а хуже всего -- мечтает отыскать ту, которую закрыл
грудью от ножа проклятого жреца.
Вихрь был прозрачный, без привычной пыли, мусора, стебельков сухой
травы. Таргитай вычленил его лишь по тому, как вдали начали колебаться
стены, а блистающие глыбы хрусталя словно бы поплыли, как лед под солнцем.
Когда вихрь приблизился, из пустоты повеяло холодком, зашевелило
волосы. Они чувствовали, как странная сила прижала их друг к другу
невидимыми, но могучими ладонями, потом Олег поднял все это и потащил в
сторону едва заметного отсюда края, той щели в небесной тверди, через
которую они проникли в вирий.
Мрак хрипло каркнул и вывалился сквозь тонкую стену вихря. Таргитай
чудом успел ухватить его за ногу. Олег, сцепив зубы, держал, а Таргитай с
женщинами втащили оборотня, все обхватили друг друга покрепче.
Край хрустальной плиты блестел изломом всего в двух шагах. Дальше
бездна, а там далеко внизу, во тьме, ибо на земле ночь, холодная твердь с
лесами, морями, горами, а на равнинах и в долинах крохотные дома, люди...
Слышно было как Олег судорожно шепчет заклятия. Их тряхнуло, стенки
заволокло быстро крутящимися вихрями, словно быстро-быстро размешивали
светлую глину в чане. Опора под ногами исчезла, полетели вниз, желудки
подняло к горлу, в головы ударил темный слепой ужас падения. Кора
вскрикнула, а Лиска, что готова была завизжать еще сильнее, прикусила
язык, надо быть лучше соперницы, быть достойной подругой героя.
Таргитай пролепетал:
-- Олег, мы ведь падаем, да?
Мрак рыкнул:
-- Не мешай, он мыслит о высоком.
-- Олег, какое там высокое? Нам вниз, вниз!.. Ты не спишь?..
Олег прошептал со страхом и стыдом:
-- Я... я переоценил свои силы... Мы в самом деле падаем...
Снизу прорывался ветер, острые струи кололи как ножами, а когда
последние клочья магического кокона улетели, ветер набросился как зверь,
рычал и ревел в уши, трепал, дергал за волосы, старался сорвать одежду.
Слева медленно удалялся исполинский ствол, зеленый, с наплывами,
торчащими ветвями. Их явно относило ветром, а ствол медленно темнел,
становился шире, толще. Внизу было белым-бело, нескоро наметились
неровности, бугорки.
Таргитай начал лязгать зубами, прижимался к друзьям, как замерзающий
щенок, его трясло, внутри стучали кости. Встречный ветер выдавливал слезы
и тут же срывал злорадно, кожа замерзала, как на лютом морозе.
Снежная равнина внизу постепенно приближалась, уже видны были
отчетливо высокие горы, причудливые исполинские глыбы, неглубокие ущелья.
Олег выкрикнул:
-- Держитесь крепче!.. Я попробую еще!..
Мрак пробурчал, перекрывая свист ветра:
-- Лучше попозже... Когда минуем...
-- Нет... А вдруг нас отнесло к горам?
Снежная равнина приближалась, весь мир был покрыт снегом, Кора снова
начала повизгивать, Лиска закрыла глаза, чтобы не верещать.
-- Держитесь!
Таргитай вцепился как клещ, Мрак тоже загреб сразу всех, прижал так,
что Олег захрипел, а Кора сладко застонала, но тут врезались в заснеженный
мир, понеслись насквозь, и стало понятно, что это не снег, а облака,
привычные облака, такие незнакомые отсюда.
Одновременно тяжесть попыталась расцепить пальцы, все боролись со
злой магией, в молочном тумане было сыро и гадко, одежда, волосы и руки
намокли, начали скользить, а злой встречный ветер еще свирепее
набрасывался, отдирал друг от друга.
Снизу ударил свет. Вывалившись из белого месива, увидели далеко внизу
полоску реки, крохотные озера. Зеленый лес казался травой, но вырастал так
быстро, что вскоре уже начали различать отдельные деревья.
-- Держитесь, -- прохрипел Олег, -- держитесь!
-- Это ты держись, -- донесся голос Мрака. -- Мы что...
Уже видно было тоненькую, как золотой волос, ниточку дороги. Озеро
разрослось до лужицы, а вдали проступили ровные пятна зелени, распаханные
поля. Даже видны золотые пятнышки, словно под заходящим солнцем горят
соломенные крыши хаток.
Магический кокон уплотнился, встречный ветер уже не разрывал на
части, только дул холодно и злобно. Слышно было, как стонет Олег, глаза
его закрылись, на лбу вздулись жилы, шея страшно побагровела.
Их тряхнуло дважды, словно Олег пытался остановить кокон, тяжесть
едва не разорвала их на части, потом снизу люто ударило, пальцы
расцепились, они покатились... по твердой земле!
Глава 3
Таргитай перевернулся через голову, его внесло в темные зеленые
заросли орешника. Там был треск, вопль, но выбрался хоть на четвереньках,
но сияющий, глаза блестят от восторга:
-- Олег!.. Как я трясся, когда думал, что придется слезать, как и
залезали -- по Дереву!.. А там жуки, там муравьи, там живица к порткам
липнет!
Олег лежал на спине, раскинув руки. Дыхание вырывалось с хрипами,
орлиным клекотом. Грудь вздымалась высоко и часто, а ребра скрипели как
несмазанные петли городских врат. Волчовка распахнулась, открывая широкую
костлявую грудь, а живот ввалился так, что сквозь мокрую от пота кожу
жутковато выпячивались кольца спинного хребта. Бледный и сразу исхудавший,
он был похож на тех бедолаг, которых освободили из темниц Ящера.
Мрак поинтересовался рассерженно:
-- Ну и куда нас занес?
-- Занесло, -- поправил Олег дрогнувшим голосом. -- Я ж не обещал,
что прямо к столу, а Таргитая на печь.
А Таргитай вступился за измученного волхва:
-- С небес снял, и то ладно! Это ж сколько нам бы слазить?
-- Слезать, -- поправил Олег занудливо.
Мрак покосился на него изумленно, едва душа в теле, а за свое,
прорычал:
-- С кем я связался? Одному только бы не богом, второй как только в
землю не промахнулся... Правда, если пальцем в небо попадает, то и в землю
как-то сумел...
Олег, лежа как распластанная рыба на берегу, все же пытался
осматриваться, нюхал воздух, вызвал у Мрака злую гримасу. Как будто у
волхва нос лучше, чем у волка!
Лиска первой приподнялась, подползла к волхву. Ее желтые глаза с
любовью и страхом впились в его лицо, она потеребила его за щеку:
-- Олег!..
Кора со стоном повернулась, глаза ее смотрели в разные стороны. Потом
увидела красноголовую женщину над ее мужчиной, тут же очутилась с другой
стороны, наклонилась и нежно подула ему в лицо:
-- Олег, это я, Кора... Очнись, ты нам нужен!
Мраку единственному не повезло: сгоряча не ощутил боли, когда
грохнулись с небес, но теперь чувствовал, как по ноге бежит горячее,
мокрое. Ломаясь, кустарник распорол острым суком ногу чуть выше колена.
Он ругнулся, успеет ли рана затянуться раньше, чем истечет кровью, а
Кора с готовностью и, как показалось Мраку, с удовольствием снова рванула
нижний край платья, укоротив еще на ладонь, быстро положила на рану
листьев и крепко завязала.
Мрак буркнул с благодарностью:
-- Не стоило... Вот на голове уже засохло. Можно было взять ту...
Впрочем, ноги у тебя в самом деле красивые.
Кора бережно сняла повязку с его головы, кровь присохла и отдиралась
нехотя, но края раны уже сошлись, хотя выступила розовая сукровица.
-- А эту выбросим, -- решила она беспечно. Добавила одобрительно: --
На тебе заживает как на собаке.
-- Как на волке, -- поправил он. -- Это быстрее!.. Гм... На твои ноги
в самом деле смотреть одно удовольствие. Надо будет поцарапать и другую
ногу.
Веки Олега затрепетали, словно прислушивался к словам и старался
понять что с ним, но глаза оставались закрытыми. Мрак сказал грубовато:
-- Девчата, помогите Таргитаю собрать хворосту. Солнце зашло,
ночевать придется прямо здесь.
Женщины с неохотой поднялись, но Мрака нельзя ослушаться, а оборотень
толкнул носком сапога Олега в плечо:
-- Вставай! Они ушли.
Олег осторожно приоткрыл глаз. Лицо его было измученным, постарело,
словно не двадцать одна весна, а по меньшей мере тридцать, как Мраку. Мрак
указал в сторону леса. На опушке Таргитай и женщины торопливо поднимали
сухие хворостины. Багровые облака висели над верхушками деревьев, медленно
опускались к краю земли.
-- Если встать не можешь, -- сказал Мрак, -- лежи, набирайся сил. С
бабами что-нибудь придумаем. Что-то не можешь, как Таргитай...
-- Не могу, -- ответил Олег убито. Он с трудом приподнялся. Его
перекосило, помолчал, пережидая резкую боль. -- Он прост как дрозд, и у
него все просто... Слушай, я чую крупную весь за этим леском. Даже не
весь, а целое село! Может, пойдем? Честно говоря, я хоть и не Тарх...
Мрак провел языком по пересохшим губам. Живот присох к спине, а ребра
торчали, как частокол.
-- Сперва переведем дух, -- решил он, -- малость обсушимся и пойдем.
Небо чистое, а луна выйдет круглая, как харя... ладно, смолчу, чья.
