собиралась нести. Потом еще тяжелее и еще. Наконец она тащила целую гору,
а ноги были тяжелыми как наковальни, и такими же поворотливыми.
Следы ночевки засады они нашли за две версты от костров. Томас
объяснил, что имеют дело с опытными воинами. Только неумелые спят ночью
возле костров. Умелые возле костров лишь ужинают, а спать уходят далеко.
Дорога вышла из леса, а дальше в двух-трех верстах на крутом холме
виднелся грозный замок. Именно замок, а не терем, а холм явно насыпан
человеческими руками. Боги создавали холмы для красы или забавы, не
думали, что будущие людишки даже их приспособят для обороны. Да и пустошь
вокруг замка не сама по себе возникла: лес здесь рубили и жгли нещадно, а
каждую весну выпалывали молодые дубки и березки, даже кусты, под
прикрытием которых можно подобраться к замку.
При взгляде на замок Томас ощутил мурашки по коже. Среди оранжевого
мира поздней осени, на фоне синего чистого неба он был как вызов красоте и
небу. Он был мертв, от него несло смертью. Крепостная стена из каменных
глыб, ни одного бревна, сам замок похож на гигантскую серую глыбу с узкими
щелями бойниц, глубокий ров вокруг холма, второй ров вокруг замка прямо
под крепостной стеной, блестят натыканные в землю обломки кос и
острозаточенные колья, узкий подъемный мост, ныне поднятый, тяжелые глыбы
камня на стенах, готовые обрушиться на голову осмелившегося постучать в
ворота....
Томас с неудовольствием покачал головой.
-- Без замков и крепостей не обойтись, но зачем свое жилище делать
таким нарочито страшным, неприятным?
Калика предположил:
-- Я знаю жуков, что едят только траву, а прикидываются звероедами...
Есть мухи, что от жалящей осы не отличишь...
-- Боюсь, что это не тот жук. Как собаки похожи на своих хозяев, так
и замки. Я по облику замка могу сказать, каков здесь хозяин.
Калика с любопытством посмотрел на рыцаря. Томас перехватил взгляд
Яры, приосанился.
-- Он высок ростом, худ, черен, как ворон... жилист, ему около сорока
лет, в полной силе...
-- Ну-ну, -- подбодрил калика, -- а нрав? У собак и нрав, как у
хозяина!
-- Он свиреп, лют, но осторожен. Тоже окружает себя защитным рвом и
валом из стражи, а пробраться к нему можно только через подъемный мост --
его личного дворецкого. Однако при нужде он сам хватается за меч... нет,
похоже, пользуется боевым топором... и орудует им быстро и умело.
-- Откуда видно?
-- Человек, который так тщательно строил замок, проводит больше
времени в упражнениях с оружием, чем за пиршественным столом. Думаю, ему
предложи две, а то и три телеги наших Ярослав, он и не посмотрит в их
сторону. Это не тупоголовый слюнтяй Шахрай, который...
-- Ладно-ладно, -- прервал калика, видя что рыцарь мгновенно вскипел:
по лицу пошли красные пятна гнева, а жилы на лбу вздулись, -- ты скажи,
как нас примут.
Томас долго думал, мерил взглядом высоту стен, смотрел на едва видные
бойницы. Ответил неожиданно:
-- Нам лучше идти мимо.
-- Ого!
-- Я не жду ничего доброго от хозяина этого замка.
Неожиданно раздался голос Яры:
-- Мудрый калика, лучше послушать этого железного чурбана. Сам
знаешь, ворон ворону глаз не выклюет, а дурак дурака видит издалека... Ему
виднее. Если говорит, что там опасно, то лучше давай-ка мимо.
Томас хотел было сказать, что их спутник такой же калика, как он
сарацин, но смолчал. Все-таки злая женщина, хоть и с оговорками, но
поддержала, что было неожиданно приятно. Не так льстило, когда король
похвалил его за штурм сарацинского лагеря и захват гарема султана... гм...
-- Вот видишь, -- сказал он калике, -- даже женщина с ее крохотным
умом, а его, как говорит мой дядя, меньше, чем у сверчка в ляжке,
понимает.
Он свернул на тропинку, ведущую по опушке леса. Дорожка словно бы
сама опасалась грозного замка, кралась по самому краю, изредка вовсе
ныряла в лес, лишь завалы и заросли ее заставляли выходить из чащи.
Так прошли с полверсты, когда Томас насторожился.
-- Либо мне чудится, либо...
-- Не чудится, -- ответил калика невесело. -- За нами погоня. Я давно
чую стон земли.
-- Шахрай?
-- Кто еще... За нами десятка три всадников. Кони идут тяжело,
дружинники в полном доспехе и вооружены до зубов.
-- И есть запасные кони, -- проговорил Томас медленно.
-- Да что решать, -- сказал калика с досадой. -- Надо спешить к
замку. Каков там хозяин, бабка надвое сказала, а Шахрай с живых шкуры
теперь сдерет...
Томас ни слова не говоря повернулся и побежал к замку. Они были к
нему на полпути, когда из леса выметнулись всадники. Калика как в воду
глядел: кони были огромные, а всадники в полном доспехе, с копьями в
руках, мечами на поясах, щиты и луки приторочены к седлам. У каждого
третьего за плечами торчал арбалет.
Заорали, увидев, но трое уже во всю мочь неслись к замку. Яра начала
прихрамывать, лицо ее было страдальческим. Томас оглядывался, наконец
приотстал, заорал бешено:
-- Да проснись же!.. До замка рукой подать!
Яра бежала, закусив губу. Глаза ее были вытаращены, раскрасневшееся
лицо некрасиво лоснилось от пота.
Калика остановился с луком с руках, шире расставил ноги. Его руки
замелькали так быстро, что Томас видел только смазанное движение. Стрелы
ушли одна за другой, первая еще не достигла цели, как ее догоняли еще
пять.
Томас, сцепив зубы, оставил калику прикрывать их бегство, а сам
тащил, понукал, чуть ли не волочил Яру за собой по земле. Она однажды
споткнулась, упала ему на руки. Он попытался подхватить ее и нести, но она
кое-как высвободилась, упершись обеими руками ему в грудь.
Томас заорал рассерженно:
-- Быстрее!
Они бежали, держась за руки. На стенах уже появились головы. На них
смотрели заинтересованно, орали подбадривающе. Сзади нарастал конский
топот, крики. Томас боялся оглядываться.
Взбежали на гребень рва. Впереди был еще один глубокий ров,
заполненный водой, а за ним -- запертые ворота с поднятым мостом. Томас
поспешно обернулся, едва успел выхватить меч. Сбоку блеснула сабелька Яры,
но Томас постарался закрыть своим телом, принять нападающих на себя.
Он знал, что бой будет короткий, и рубил яростно, остервенело, ибо за
спиной была Яра и глубокий ров со зловонной водой. Лучше упасть под
ударами боевых топоров, чем рухнуть в зловонную воду -- еще ни один рыцарь
не выплывал в полном доспехе.
Внезапно в той толпе, что лезла на него, толкая и мешая друг другу,
начали падать с криками ярости. Прямо перед Томасом молодой гигант с
оскаленным лицом и вскинутым топором вдруг дернулся, топор вывалился из
ослабевших рук. Во лбу торчала короткая арбалетная стрела.
Заскрипело. Яра закричала:
-- Мост!.. Опускают мост!
Она ударила саблей могучего дружинника. Тот рубился с Томасом, сабля
помешала вскинуть щит вовремя, и двуручный меч англа разрубил богатыря до
пояса.
Яра дернула Томаса за пояс. Тот начал отступать, нащупывая ногой
твердь. Окованные железом бревна подъемного моста опустились точно в стык,
оба пятились, отражая удары. Сзади заскрипело еще мощнее, пахнуло запахом
коней, попон, конской сбруи.
Томас мгновенно понял, закричал:
-- За перила!.. Быстро!
-- Зач...
Ворота замка распахнулись, оттуда выметнулся конный отряд. Бревна
застонали под тяжестью десятков тяжело нагруженных коней. Всадники были в
рыцарских доспехах, с длинными копьями, за плечами развевались плащи.
Томас и Яра едва успели прыгнуть за тонкие перила моста. Там
оставалось место разве что зацепиться кончиками пальцев. Висели, мост
содрогался. Затем раздался страшных лязг и грохот, две дружины сшиблись в
сече.
Из ворот выплескивались все новые всадники, уже разрозненные. Когда
начали выбегать простые ратники с топорами, а то и мужики с вилами, Томас
хотел перелезть обратно через перила, но все силы истратил на жаркую
схватку. Руки дрожали и не слушались. Он цеплялся за истертое дерево,
молил Богородицу, чтобы не дала сорваться в зловонную воду сейчас, если уж
сумел уцелеть в бою, где дрались с женщиной спина к спине против двух
десятков!
Рыцари из замка оттеснили дружинников Шахрая, а на мост, избегая
схваток, выбежал калика. Он был растрепан, на щеке пламенела кровавая
царапина, лик был диким, но сразу же стал спокойным, когда увидел Томаса и
Яру целыми.
Яра перескочила через перила, подбежала к Томасу и подала руку. Он
сцепил зубы -- неужто дожил до такого позора, женщина спасает! -- собрался
с силами и полез, полез сам, перевалившись через перила, как мешок с
отрубями.
В воротах стояли трое. У них была осанка людей, привыкших повелевать.
Томас вскинул руку.
-- Спасибо!
Крупный тучный человек, с расплющенным носом и шрамами на лице,
отмахнулся.
-- Не стоит благодарности. Они вторглись в наши земли!
-- Да, это серьезно, -- согласился Томас.
Калика и Яра подошли и стали рядом. Человек с расплющенным носом
рассматривал пристально, взгляд был неприятен, затем неожиданно улыбнулся.
-- Если хотите, можете перевести дух в замке. Или даже заночевать.
Томас открыл было рот, глупо отказываться, как неожиданно вмешалась
Яра:
-- Конечно, конечно!.. Мы обязательно воспользуемся вашей
любезностью. Я смертельно устала, мы переночуем, а в путь отправимся
утром.
Томас раздраженно пожал плечами. Час назад ее пришлось бы тащить в
этот замок на веревке, а сейчас сама рвется в раскрытые ворота. Вот и
пойми женщин! Впрочем, он сам идет на ватных ногах. Никогда доспехи
столько не весили!
Они пошли через ворота вслед за хозяевами замка. Калика толкнул
Томаса.
-- Все как ты сказал! Высокий, худой.
-- Черный, как ворона, -- добавила Яра нежным голоском.
Глава 12
Томас сердито засопел. Яра громко фыркнула. Их провели через широкий
двор, вымощенный серыми глыбами, подогнанными так плотно, что стебель
травы не протиснулся бы.
У дверей замка их встретили придирчивые взгляды. У Томаса росло
тревожное чувство, не сразу понял, в чем дело. В этом замке недоставало
тех, кого он обычно не замечал, скользя высокомерным взглядом поверх
голов, -- челяди. Простых мужиков и баб, их по шесть-семь человек на
каждого знатного. Это на них держится двор, кухня, все заготовки соленого,
печеного и копченого, но здесь всюду только угрюмые лица воинов, блестящее
железо доспехов, звон металла.
Единственным признаком работы, который видел во дворе, был черный
угарный дым из щелей в крыше и стенах кузницы. Но сомнительно, что в таком
зловещем мире куют лопаты.
Их провели по лестнице сразу вверх, в небольшую палату. Стены увешаны
топорами, мечами, кинжалами, это для всех троих привычно, такое в каждом
тереме, замке, дворце, но здесь ни ковров, ни гобеленов -- только оружие и
трофеи охоты на вбитых прямо в щели между каменными глыбами крюках:
оскаленные кабаньи морды, оленьи рога, шкуры медведей, пардусов.
Их поставили посреди палаты, под дальней стеной высилось кресло с
резной спинкой и позолоченными подлокотниками. Нелепо, успел подумать
Томас, рукам скользко и холодно, но внимание отвлекли люди, что неслышно
входили и становились вдоль стен. Они все были рослые, тяжелые, на лицах
-- угрюмое недоброжелательство.
Слева от кресла, похожего на трон, распахнулась дверь. Быстро вошел
высокий рыцарь с непокрытой головой. Длинные черные с проседью волосы
падали на плечи. Лицо было темным от палящего солнца, закаленное стужей и
