кривичи, ибо закрывают один глаз при стрельбе из лука... Ученик Аристея,
Гомер, перенес их в свои поэмы и назвал циклопами... Так мы попробуем
склонить их на нашу сторону?
- Попытка не пытка, а спрос не допрос. За спрос не бьют в нос.
Деваться нам все одно некуда, искать подмогу надо.
Он высунулся из окна, оглушительно свистнул. Послышался конский
топот. Аварис сказал вдогонку:
- Езжайте, а я тут попытаюсь... Честно говоря, в вашу затею не верю.
У крыльца их уже ждали оседланные кони. Николай, который никогда и
близко не подходил к лошади, сумел все же взобраться на конскую спину,
Радар посматривал с удивлением, но умный скифский конь знал свое дело:
вихрем вынес всадника за ворота..
Он не помнил, сколько минут, часов или недель продолжалась неистовая
скачка. Они неслись через темный лес, миновали степь, снова дремучий лес,
пронеслись по горному перевалу, и вот уже навстречу мчится ровная
безжизненная равнина, где клубится сухая пыль, где нет зелени...
По всему огромному полю огромные, закованные в железо воины яростно
сражались с грифами: странными зверями, в которых природа соединила
мускулистое тело, укрытое чешуйками рогового панциря, с могучими крыльями,
однако оставила и четыре могучие львиные лапы...
Аримаспы неутомимо рубили мечами, наступали, прикрывались щитами,
некоторые герои прорывались далеко вперед в хищную стаю, и там, став
спиной друг к другу, яростно и азартно отражали бешенные атаки.
Николай придержал коня. Радар с загоревшимися глазами наблюдал за
боем, вдруг азартно закричал:
- Эй, вас же обходят!.. Эх, от непорядка и сильная рать гинет...
Ломайте, ломайте им рога!
Рогов не было ни у аримаспов, ни у грифов, так что Николай не понял,
за кого болеет Радар. А тот уселся в седле как на трибуне стадиона,
возбужденно комментировал:
- Ого удар!.. С дурной рожи и нос долой... Ха-ха, выше лба ухи не
растут, а рога - еще как!.. Во-во, одно дело олень, другое дело -
рогатый... Так его, так! Смирного пса и петух бьет!.. Бей, урюпинцев на
сто лет припасено!.. Что медлишь? Лося бьют в осень, а урюпинца -
всегда!..
Вдали запела боевая труба. Конь под Николаем дернулся в схватку.
Николай с трудом отвернул его в сторону. Конь покосился на него огненным
глазом, разочарованно вздохнул. Николай прочел по выражению лошадиной
морды, что он думает о таком всаднике, покраснел и сказал, оправдываясь:
- Незачем керосина подливать... Мы ж не знаем, за что они дерутся,
кто имеет больше прав на золото.
Радар услышал, хмыкнул:
- Какая тебе нужна правда? То люди, а то какие-то крылатые жабы.
- Я не расист. Надо быть справедливым ко всем.
- Ну тогда подеремся за грифов? - предложил Радар, не задумываясь. -
Они тоже молодцы, вон как бьются!.. Ну хоть самую малость. Всего пару
молодецких ударов...
- Воевода, князь... Какой же ты ребенок! Подраться, пару ударов...
Разве за этим приехали? Давай думать, как бы склонить на свою сторону.
- Аримаспов или грифов?
- Какая разница? Лучше бы и тех, и других.
Радар пустил коня вскачь. Неподалеку сражались двое рослых аримаспов
с тремя могучими грифами. Гремело железо, в стороны разлетались костяные
пластинки, но падали на землю и разбитые щиты, обломки оружия... Радар на
ходу крикнул, один из аримаспов неохотно вышел из схватки, подошел с
Радаром к Николаю.
Дышал он тяжело, воздух с хрипами вырывался из его широкой груди. На
Николая смотрело суровое лицо немолодого человека. Железный шлем был
надвинут по самые брови, единственный глаз блестел как слюда.
- Это один из племенных вождей, - пояснил Радар торопливо. - А это
царевич Коло... то бишь, Колоксай. Мы прибыли из дружественной Скифии...
- Если она дружественная, - перебил племенной вождь, - то почему не
вышлет военную помощь? Мы бы стерли с лица земли этих гнусных чудовищ...
- Мы не так понимаем помощь, - ответил Николай мирно. - Мы могли бы
выступить арбитрами, посредниками... Все-таки худой мир лучше доброй
ссоры.
Единственный глаз вождя яростно сверкнул:
- Нет!!! Добрая драка всегда лучше худого мира. Мы рождены для битв.
Мы аримаспы, дети неистового Арея! И мы это докажем, когда уничтожим эту
помесь жаб, сычей и крыс!
- Все понятно, - вздохнул Николай. - Простите, что отвлек вас от
такого привычного и необходимейшего дела. Разрешите откланяться.
Племенной вождь, успев отдохнуть, поспешил к месту схватки. Николай
видел, как он ворвался в самую гущу противника, меч заблестел как молния.
И снова жестокая улыбка заиграла на мужественном лице воина...
Николай тронул поводья, но конь заворожено наблюдал за схваткой и
делал вид, что не заметил команды. Его мускулы подрагивали, словно он
повторял прыжки сражающихся на поле воинов.
Рванув поводья, Николай заставил коня повернуть обратно. Рядом ехал
Радар, его конь тоже с сожалением оглядывался на поле схватки.
- Даже кони с ума посходили, - сказал Николай сердито. - Романтика!..
Воинская доблесть!.. Пасть за честь оружия!.. Не посрамим!.. Ладно, коням
простительно, они меньшие братья, сами еще не шурупают. А это ж люди!
- Может, одним глазом плохо видно? - предположил Радар.
- Ты с двумя и то... - уличил его Николай. - Сколько они так уже
дерутся?
Радар пошевелил губами, посчитал в уме, сказал осторожно:
- Да не меньше, чем полвороны... Хотя вру, с ворону будет! Когда
Горакл проходил по этим краям, уже тогда дрались. Тогда сражение шло и по
всем окрестным полям.
- Люди и грифы гибнут за металл, - вздохнул Николай. - Конечно, за
тысячи лет истребительной войны популяция уменьшилась здорово... Если не
помирятся, то вовсе истребят друг друга.
- Разве такие помирятся?.. Нашим внукам их уже не зреть. Только по
песням, по легендам... А нам с тобой искать других союзников.
- Где?
Они вернулись в город. Усталые кони, чуя кормушки, рысцой понеслись к
терему. Когда ехали через двор, вдруг раздался страшный звериный вопль,
чем-то удивительно знакомый.
Радар с подозрением покосился на Николая:
- Это не ты?.. Тогда это другой дракон. Доподлинный.
- Дракон? - не поверил своим ушам Николай.
- Что удивляешься?.. Может, не дракон, кто-то перекинулся драконом, а
назад не смог. Или не захотел.
- Н-но... какой дракон? Змей Горыныч?
- Не-а. Горынычи дикие, а этот натаскан для больших драк, потому и
кличут его драконом. Я этого сам, помню, отлавливал по молодости... Я ведь
из простых, при твоем деде Скифе в ловчих хаживал!
- Пойдем посмотреть дракона, - сказал воспрянувший Николай.
- Пойдем, - согласился Радар все тем же безнадежным тоном.
Он привел Николая на заднюю часть двора. Еще издали Николай услышал
зловоние. Возле забора был небольшой котлован, стены выложены валунами.
Николай опасливо подошел к краю, заглянул вниз.
Дракон лежал на дне. Мордой и размерами отдаленно напоминал носорога,
только сзади туловище утончалось клином и переходило в короткий мощный
хвост. Голова и вся спина покрыты толстыми костяными пластинами, довольно
потертыми. Лапы тоже в панцире, как у ящерицы, зато брюхо серо-розовое, с
редкой как коровы шерстью.
- Теперь, - сказал рядом Радар, - драконов заводят больше для того,
чтобы стравливать друг с другом. Простой люд тешится петушиными боями, кто
побогаче - бычьими, а князья - драконьими...
- Крыльев нет? - спросил Николай.
Радар хмыкнул:
- Крылатых отродясь не видали. С теми еще могли бы надеяться, а зачем
этого держим - ума не приложу. В старину, говорят, от драконов целые
войска разбегались! Либо брешут, либо ходили с палками.
- Да, - сказал Николай разочарованно, - если не струсить, то копьями
остановить запросто. А крепкий мужичок подкрадется с топором и...
- То-то и оно. Одна видимость, что у нас дракон. Жрет много,
проходимость невелика, ночного боя не признает... Зимой вовсе спит. К тому
животное глупое, своих от чужих не отличает.
Он со злостью швырнул булыжник в дракона. Попал в голову, глухо
бамкнуло, будто ударили в толстый глиняный горшок. Дракон приоткрыл глаз,
укоризненно вздохнул и опять заснул, на всякий случай накрыв голову лапой.
- Да, - признался Николай вынужденно. - В современных условиях
неэффективно. Пора полностью снять с вооружения.
Разношерстное воинство, наспех набранное Аварисом из землепашцев,
сгрудилось за воротами. Пародия на скифов-кочевников! Кони привыкли ходить
в плуге и теперь с недоумением поглядывали на хозяев, которые зачем-то
повзбирались им на спину. Халупники сидели на своих одрах как мешки с
тряпками. Вместо копий и мечей - вилы, тяпки, даже лопаты и молотильные
цепы.
- Цепы - это хорошо, - сказал Николай тяжело. - Это же удлиненные
нунчаки...
- Осталась последняя надежда, - обронил Радар глухо. - Сокил!
Князь Сокил с это время с сильным отрядом был уже неподалеку от
пограничного городка данайцев. Еще Скиф или Агафирс разрешили им
поселиться на своей земле, чтобы получать при обмене узорчатую ткань и
безделушки из золота, столь ценимые при обрядах. Теперь это был добротный
городок, из предосторожности обнесенный высоченной стеной, поверх которой
всегда стояли наготове баллисты и бочки с песком.
Солнце село, сумерки быстро сгущались. Как Сокил не противился, но
младший брат Опанас настоял на ночевке. Город близко, разумнее подойти к
нему утром, а то страхополохи шарахнут сдуру из катапульт, метнут огонь,
от которого даже земля горит...
Отряд быстро расположился на ночлег. Коней пустили в середину, далеко
за лагерь вынесли усиленные караулы.
Сокил долго умащивался у костра. Прежде чем лечь, выбрал с земли
щепочки, палочки, даже крупные стебельки. В плащ укутался так, что и
муравей к нему не заберется, к огню лег поближе, чтобы не озябнуть, когда
выпадет роса...
Опанас выудил из седельной сумки крохотную греческую амфору, которую
перед самым отъездом тайком сунула ему великая ведунья пресвятой и
непорочной Даны.
Сокил вытаращил глаза:
- Опанас... Ты ж такой яростный гонитель всего южного!
- В виде исключения, - пробормотал Опанас. - Холодно что-то... Или
захворал? Хочешь глоток?
- Коли не шуткуешь, - ответил Сокил. Он высвободил руку из кокона,
торопливо взял амфору. Рот его расплылся в блаженной улыбке, едва ноздри
уловили запах.
Опанас наблюдал, как старший брат сделал большой глоток... Глаза
Сокила полезли на лоб, он замахал на Опанаса обеими руками, стал отчаянно
шарить пальцами по воздуху. Опанас сунул ему крылышко рябчика, но Сокил
возмущенно швырнул в него этим крылышком.
- Что с тобой? - спросил Опанас, сдерживая радостное возбуждение.
Сокил с трудом перевел дух, сказал уважительно:
- Напиток богов?.. Такое чувство, будто душа от тела отделяется.
- Да это... гм... из дальнего похода, - ответил Опанас разочарованно.
- Если хочешь, пей... а я передумал. Лучше уж наш исконный кумыс,
национальный напиток русича.
Опанас сидел спиной к костру. Он привычно наблюдал темноту и
прислушивался. Человек, который подобно Сокилу, смотрит в огонь, подобен
слепцу. Если нужно быстро выстрелить, то и сам не сумеет, и от чужой
стрелы не увернется... Дозор - защита слабая. Будучи парубком, он научился
пробираться мимо часовых и ловко метать ножи в противника, умел из темноты
бить стрелами на выбор в освещенных пламенем разодетых как фазаны
данайских стратегов!
- Да спи уже, - не выдержал он. - Мостишься, как собака на ночь.
- Я не воин, я князь, - отшутился Сокил беспечно, не подозревая как
