Вот что значит дочерняя любовь. Ты ж ей заменил отца опосля смерти
Громослава. За твое вызволение поклялась выйти замуж за освободителя и,
конечно же, передать половину царства спасителю.
Додон помертвел. Вот оно что. А где половина царства, там и другая.
Горный Волк не из тех, кто удовольствуется половиной.
-- Великий царь,-- сказал Волк,-- я перебил стаи дивних зверей и
горных разбойников, я побил великанов... Словом, я побил всех, кто держал
тебя в плену. И освободил тебя! Ты понял меня правильно?
Царь покачал головой:
-- Что ты говоришь?
Волк медленно потащил меч из ножен. Глаза его смеялись, а зубы
блестели на солнце как ножи.
-- Это он говорит.
Царь кивнул:
-- Да, с ним спорить трудно. Что он говорит?
-- Что сейчас вернемся в город. И, как за освободителя тебя из рук...
или из лап, это неважно, Светлана выйдет за меня замуж. Пойми меня
правильно, Додон. Я не хочу крови внутри страны. Я -- воин, я не палач,
которому нравится проливать кровь своего народа. Потому я хочу взять
власть как можно более простым путем. И чтобы народ меня боготворил! Такой
охотнее пойдет со мной на завоевание Артании.
Додон сказал медленно:
-- А если откажусь?
Волк пожал плечами:
-- Я все равно возьму власть. Сам знаешь, у кого мечи -- у того и
закон. Но придется вырезать всю царскую семью. На случай, если найдутся
горячие головы, что возмечтают восстановить свергнутую династию. Мне не
нужны даже ростки смуты.
Их кони шли рядом, Жеребец Волка настороженно косился на смирного
коня подземных глубин, невозмутимого как скала, такого же тяжелого, с
дивными прожилками, что идут наискось по всей длине. Словно вышел из
камня, сохранив все жилки, блестки и оттенки красного гранита.
Додон смотрел вперед. Лицо его было неподвижно, только в глазах
застыла такая горечь, что попадись под его взгляд стая пролетающих уток --
попадали бы замертво, а на месте их падения земля бы почернела от яда.
-- Зачем это тебе?
-- Власть? -- переспросил Волк.-- Слабые мужчины тешатся богатством и
бабами, сильные -- властью. Я хочу попробовать соединить всю Гиперборею в
одном кулаке!
-- Зачем? -- повторил Додон.
-- Зачем?.. Не знаю. Чувствую, что она мне нужна... Э-э... вот кто-то
скачет. Похоже, это мои люди. Ну, Додон, решай быстрее. Или клянешься, что
это я спас, или же твой труп забросаю камнями здесь, а твоих племянниц
зарежут там, во дворце.
Он вытащил меч, поглядывал то на Додона, то на дальнюю тропинку. За
скачущими всадниками вздымалось желтое облачко пыли. Их двоих еще не
видели, закрывает гребень скалы, но дорога скоро выведет на общую тропку.
Додон покосился на меч, где беззаботно прыгали веселые блики солнца:
-- Да, куда уж радостнее...
-- Что? -- не понял Волк. Он подвигал мечом, пуская солнечных
зайчиков в лицо Додону.
-- Мир, говорю, радостный. И настоящий настолько, что в самом деле
плакать хочется!.. Я объявлю народу, что меня спас ты.
-- И Светлане,-- потребовал Волк настойчиво. Он держал меч острием у
груди Додона. Улыбка его была недоброй.-- И всем во дворце.
-- Всем скажу, но детям зачем врать?
-- Всем,-- потребовал Волк.
Острие меча пропороло кожу на груди. Выступила кровь, вниз поползла
крупная тяжелая капля.
-- Я скажу,-- пообещал Додон в бессилии.-- Я скажу всем.
Конский топот становился все громче. Наконец из-за гребня выметнулись
всадники. Не сбавляя бешеной скачки, ринулись к ним. Над головами
размахивали шапками, орали ликующе:
-- Волк!.. Додон!..
-- Царь отыскался!
-- Царь!..
-- Слава Додону!
Дворец гудел как разворошенный улей. Встречать царя высыпали как
знатные, так и челядь. Орали, верещали, бросали цветы. Царь раскланивался,
а Волк поднимал руки в победном жесте. Он был в блистающих доспехах,
высокий и свирепый, даже улыбка была предостерегающей. И гасли под его
взглядом улыбки, в глазах дворовых людей появлялся страх.
Царь вернулся, но сам ли? Или Волк отыскал и привел под стражей?
Светлана сбежала по мраморным ступеням, не чувствовала ног под собой.
Додон едва успел раскрыть руки, как бросилась на шею, он подхватил,
оторвал от земли, и Светлана повисла, счастливо дрыгая ногами.
-- Наконец-то!..-- выдохнула она.-- С тобой все в порядке? Боги, как
ты похудел!
-- Все хорошо,-- сказал он.-- Все в порядке, моя радость.
-- Не обманываешь?
-- Убедись сама. Да и не похудел я, придумаешь такое.
Она отстранилась, заглянула ему в глаза. Все же в глазах царя были
боль и поражение. Светлана шепнула:
-- Тебя там мучили?
Он взглянул в ее ясные глаза, пробормотал:
-- Да нет, что ты... просто ударился о жизнь, какая она есть.
-- Щадишь меня,-- ее глаза наполнились слезами.-- Мой добрый
великодушный дядя! Как будто не догадываюсь, что такое быть в плену! Когда
в своем дворце и то... Это были горные разбойники, да? Или коварные
артане?
Он погладил ее по голове, поцеловал, повел по ступенькам вверх, держа
за плечи. Светлана вздрогнула. Впервые, любящий и всегда внимательный дядя
смолчал, оставил без ответа.
Со второго дня начались спешные приготовления к свадьбе. Как Волк
освободил царя, сказано не было, но нанятые люди распространили слухи о
кровавых битвах, которые дал Волк в подземельях горных людей, о том, как
гнал похитителей по тайным ходам все ниже и ниже, пока не пригнал в
пещеру, откуда не было выхода. И там устроил резню, когда все стены
забрызгало кровью, от криков можно было оглохнуть, а уцелевшие демоны на
коленях молили о пощаде...
И с каждым пройденным днем победа Волка над похитителями становилась
все выше, а жертвы умножались. На пятый день по возвращению, на который
назначили свадьбу, трупов были уж не горы, а горные хребты.
Светильники горели даже днем. От них шел пряный аромат, ноздри жадно
ловили странные запахи, чувства обострялись. Даже глаза в серых доныне
стенах начинали различать оттенки, жилки, цветные песчинки, которых ранее
не замечали.
Гости заполнили дворец с утра, хотя венчание должно случиться в
полдень. Умельцы украсили свадебные венки золотыми цветами, что неотличимы
от настоящих, а кольца для новобрачных по заказу Волка сковали лучшие
оружейники Артании. Светлана, бледная и в слезах, сидела недвижимо как
статуя. Девушки наряжали, заплетали косу, украшали цветами и лентами, пели
подвенечную песнь, но она слышала как сквозь толстую стену. Дядя спасен,
большой и все умеющий дядя, а значит -- спасено и царство. Он что-то
придумает, сумеет избежать страшной руки Волка. Тем и отличается от своего
брата, а ее отца, Громослава, который всегда был прям и никогда не менял
слово. Ей же все равно на роду написано быть жертвой.
Мертвенно бледную, но с гордо выпрямленной спиной, ее вывели в
главную палату. Гости невольно ахнули, хотя и должны были привыкнуть к ее
красоте. Сейчас она блистала как богиня, ненадолго посетившая землю. Волк,
широко улыбаясь, взял за руку и повел к подножию трона. Додон ждал в
окружении бояр. Вид у него был угнетенный. Бояре стояли за его спиной
испуганные, робеющие, опускающие глаза. А Волк смотрел нагло, в нем силы и
уверенности было больше, чем у царя с его советниками. Как и власти, что
сейчас снова начинает понимать, трезвея, каждый.
-- Великий царь,-- сказал Волк. Он дерзко смотрел в лицо Додона,--
вот твоя племянница, которую ты обещал отдать мне в жены. Соедини же наши
руки, а... ту половину царства, которую отдаешь с нею в приданое, я выберу
уже сам.
За спиной царя ахнули, но каждый вздрагивал и опускал взор,
встречаясь с горящими глазами Волка. Додон слабо пошевелился, голос был
прерывающийся:
-- Да-да... Царству нужен сильный защитник. Ты уже доказал свою силу.
-- Надеюсь,-- сказал Волк многозначительно.
-- Потому будет лишь справедливо, если возьмешь в жены мою
племянницу... мою Светлану.
-- И полцарства,-- добавил Волк.-- Со всеми там городами, людьми,
селами, реками и землями.
-- И полцарства,-- произнес Додон угасшим голосом.-- Да-да, и
полцарства. Идите ко мне, дети мои. Я соединю ваши руки.
Волк сжал руку Светланы. Царевна противиться и не думала, послушно
шла рядом. Гости следили, затаив дыхание, ибо что свадьба, все царство
переходит Волку! А это большие перемены, ибо Волку мало царствовать, лежа
на боку.
Внезапно в очаге над догорающими поленьями взметнулся огонь. Сперва
багровый, тут же превратилось в оранжевое пламя. Пахнуло жаром. В воздухе
появился запах гари. Вся Золотая Палата ахнула как один человек.
В огне возникла женская фигурка. Пламя дрожало, колебалось, меняло
форму, но затем огонь стих, и все увидели юное смеющееся лицо, золотые
волосы, заплетенные в длинную косу. Девчушка слегка выступила из очага
вперед, юная и озорная, погрозила пальчиком Волку:
-- А меня почему на свадьбу не позвал?
Гости подались назад, сухой жар стал сильнее, жег лицо. Волк смотрел
набычившись. Додон молчал, Светлана просто растерялась. Маленькая Кузя
вскрикнула счастливо:
-- Огневушка-поскакушка!..
-- Я, маленький кузнечик,-- ответила огненная девчушка.
-- Я тебя приглашаю,-- воскликнула Кузя.
-- Спасибо,-- ответила Огневушка,-- но почему не пригласил вот
этот... Разве не ему я помогала освобождать вашего царя?
Все в палате повернули взоры к Волку. Тот побледнел, затем
побагровел, насупился, проговорил с неуверенностью:
-- Я... гм... конечно, да... но как сможешь? Ты нам всю хату спалишь.
Огневушка расхохоталась весело и звонко, ровно жемчуг рассыпала по
каменному полу:
-- Да я могу поместиться в любой плошке светильника, в любом пламени
факела!
-- Гм,-- сказал Волк с неохотой,-- тогда, конечно... будь на моей
свадьбе.
Светлана слышала как гости зашушукались, даже уловила восклицание,
что Волк какой скромный, даже не упомянул обо всех подвигах, столько их
было... Другой возразил ехидно, что огненная девчушка могла все сама
сделать, всех побить и прогнать, потому Волк и смолчал о ней, дабы свою
славу не умалить!
-- Благодарствую,-- ответила Огневушка игриво.
Люди увидели только размытое движение, трепетное и настолько быстрое,
что глаз не ухватит целиком. Пламя светильника взметнулось, затрещало, и
все заметили, что этот светильник теперь горит ярче и веселее других.
В левой стене появилось свечение. Словно бы кто-то со свечой шел по
ту сторону окна, затянутого бычьим пузырем. Эта стена единственная была не
из глыб, а высечена прямо в скале, что переходила в гору. Дикарщики
сделали насечку, расчертив стену на глыбы, украсив каменным кружевом, ибо
стена из красного гранита редкой красоты, где в красно-багровом цвете
часто блистают оранжевые искры и даже подобно ящерицам пробегают зеленые
извилистые полоски.
Разговоры смолкли. Свет стал мощнее, кто-то приближался изнутри
скалы, и даже неустрашимый Волк вздрогнул и отступил на шаг. От стены
пахнуло горелым камнем. В граните выступило каменное изображение рослой
женщины. Свет стал ярок настолько, что померкли светильники. Затем
каменное изваяние выдвинулось, оставив стену на шаг позади, свет померк,
искры заплясали над головой женщины и погасли. Теперь все видели
величественную женщину редкой красоты, изваянную из камня, суровую и
улыбающуюся грозно и властно. Она была в одежде золотых цветов, золотые
волосы на лбу перехватывал золотой обруч с красным камнем. Сапожки на ней
