намереваясь то ли сгрести меня в охапку, то ли признавая себя побежденным,
но я, как единственный из всех видов, давно ушедший от ритуалов бескровного
соперничества, и к тому же не сторонник славяно-горицкой борьбы, обеими
руками выбросил вперед острие меча. Из груди зверя вырвался хрип.
Закаленная сталь пробила все шесть слоев мышц, прорвала внутренний эпителий
и рассекла сердечную мышцу.
Зверь рухнул на спину, я едва успел выдернуть меч, задние лапы чудища
медленно задергались. Кровь хлестала красивым пурпурным фонтаном, я понял,
почему барды сравнивают с вином, а такую вот драку с пиром, после которого
не все поднимаются похмелиться.
В гаснущем взоре зверя было непонимание, ведь он же признал себя
побежденным и уже отступал, отдавая мне все сокровища, самок, и территорию,
почему же я нанес такой подлый удар вдогонку...
- Потому что... - прохрипел я, - потому что... человек... это звучит
гордо...
Меня шатало, горло саднило, словно там висели лохмы содранной кожи. К
ноге прижалось мохнатое, словно прислонили рулон дорогого персидского
ковра. Когда взор очистился от кровавой пелены, увидел и ворона, тот сидел
на высоком камне и деловито чистил клюв.
- Прости, - каркнул он удовлетворенно, - я не утерпел... Клюнул его
разок. Надеюсь, это не очень умалит твою славную победу?
- Не... очень, - прошептал я. В горле пекло, щипало, жгло, теперь всю
жизнь буду говорить шепотом, а то и вовсе на языке глухонемых. - Он что...
в самом деле... уже?
Волк, брезгливо отряхивая лапы, выбрался из темной лужи. Мои сапоги
уже погрузились по щиколотку, ногам стало тепло и уютно, как в прогретом на
солнце мелком болоте. Из груди чудовища кровь уже не хлестала фонтаном, но
все еще била багровым бурунчиком.
Звери молчали, мужчины зря не молотят языком как итальянцы, я тоже
выбрался на сухое, вытер меч и сунул в ножны.
Глава 16
- Ну вот и все, - прошептал я, еще не веря в удачу. - Властелина
сразили... я считаю, что это заслуга общая, так что сочтемся славою...
Теперь где мешок, а дорогу к сокровищнице наш златолюбивый ворон
запомнил...
Волк смотрел как-то странно, а ворон поглядел одним глазом, повернулся
всем утыканным перьями телом и поглядел на меня другим, таким же удивленно
вытаращенным. Волк наконец глухо прорычал:
- Ну... Гр... кхм...
- Что-то не так? - спросил я со смутным беспокойством.
- Да нет, все так, - заверили оба в один голос, а волк добавил, -
только, мой лорд, это не совсем властелин подземелий. Если быть точным, то
это совсем не властелин подземелий. Так, один из его слуг. Челядин, если
говорить доступно. Правда, не самый слабый, но... Властелин будет не только
покрепче, но и... ну, поумнее. Хотя враги умными не бывают, но... гм...
похитрее, поковарнистее, поизворотливистее...
Я оглянулся на распростертое тело. Если бы этот мордоворот хоть раз
задел меня кулаком, волк и ворон соскребали бы своего лорда со стены.
- Ну и зверьки тут водятся, - прошептал я, стараясь, чтобы голос
звучал мужественно. - Только ты индриков не встретить!
- Что за индрики?
- А всякие... Которые золото втопчут в землю и не заметят.
Ворон громко каркнул:
- Пер-р-ребьем! Ну, пошли? Рассиделись тут...
Мы прошли в пролом, там еще пещера, а потом еще и еще, я уже думал,
что так и доберусь до центра планеты, а там либо Плутония, либо ядро
нейтронной звезды, либо вовсе сердце живой планеты, но из третьей пещеры
ход вывел в просторный зал, стены шли по кругу, я чувствовал себя так,
словно меня накрыли каменным колпаком. Под дальней стеной был мощный завал,
словно половину зала накрыло камнепадом. В слабом свете камни тускло
блестели желтым, кое-где выглядывали не то конские стойла, засыпанные
камнями почти до верха, не то чудовищно огромные сундуки.
Волк пробежался вдоль стен, все обнюхал, на умной злой морде было
недоумение и тревога.
- Здесь дальше нет хода!
- Совсем-совсем? - переспросил я.
- Совсем, - прорычал он уныло. - Но где же...
А ворон перелетал по камнепаду, суетился, клевал желтые камни, каркал
в сильнейшем возбуждении и скреб когтями:
- Это же... самор-р-родки! Чер-р-рвонное золото!.. Да тут его
гор-р-ры!.. Ну нар-р-р-рыли, ну нар-р-р-рыли, пр-р-роклятые!.. Как
унести-то столько?..
Волк рыкнул раздраженно:
- Да заткнись ты!
- Сам заткнись! - каркнул ворон. - Да за один такой камешек я себе
построю целую псарню, а тебя найму коврики вытряхивать!.. Да ты у меня
перед теремом будешь дорожки золотым песком посыпать... Настоящим золотым!
Только надо сейчас тебе супонь да постромки, чтобы на тебе золото вывозить.
Наш лорд на себе все не выпрет...
Тяжело загрохотало, стена разлетелась вдрызг. Глыбы грохались на пол,
катились, громыхая и обламывая острые края, а в проломе возникла такая
чудовищная фигура, что у меня кровь превратилась к лед.
Выше меня на две головы, вширь такой же как и ввысь, властелин
подземелий состоял, казалось, из каменных глыб, слитых воедино.
Серозеленый, словно поросший мхом, он шагнул в мою сторону, задел края
пролома широко разнесенными плечами. Сухо хрустнуло, затрещало, каменные
глыбы с грохотом обрушились на пол. Под ногами дрогнуло и закачалось.
Непомерно длинные руки чудовища, толстые как бревна, распахнулись на
всю ширину пещеры, концами когтей достигая стен. Квадратная голова с
тяжелой челюстью угрожающе смотрела в мою сторону короткими острыми рогами,
а в раскрытой пасти горел адский огонь, зубы блестели как ножи.
- А-а-а-а, - проревел он мощно, - явился, чудовище!
Я прохрипел, шатаясь от усталости:
- Это ты, чудовище...
Властелин проревел:
- Я? Я - герой! А ты -монстр.
- Это ты монстр, - бросил я измученно, - Героя - это я.
- Я! - заревел он так, что затрясся вся подземелье, - Я!... Я -
герой!.. Герои теперь только на стороне Зла!.. А ты не герой, ты...
прошлое!
Он взревел победно, его кулаки, каждый с наковальню, пошли махать
наискось по всей пещере. К счастью, масса пропорциональна скорости, я
кое-как уворачивался, таракан всегда шустрее медведя.
- Я убью тебя голыми руками!
- Если ты герой, - крикнул я, - возьми меч. Или хотя бы топор.
- Теперь убивают голыми руками! - проревел он. - Знаешь как?
- Как? - спросил я тупо.
Он кивнул кому-то за моей спиной.
- А вон посмотри!
Я повернулся, серый камень холодно и недружелюбно подрагивал от рева.
Чувствуя неладное, я хотел повергнуться, но страшный удар в спину швырнул
на эту стену. Ударился лицом, в глазах заблистали искры, нос расплющился, а
во рту стало горячо и солено.
Оглушенный, я сполз по стена на пол. Бок ожгло острой болью. Я слышал
как от нового удара захрустели ребра. Меня снова швырнуло о стену, а потом
страшные удары ногами поднимали меня в воздух, я тяжело бухался на каменные
плиты, в глазах то вспыхивали фейерверки, то погружалось в чернильную тьму.
Сквозь хруст моих ломаемых костей я слышал победный рев:
- Дурак!.. Теперь бьют в спину!.. Теперь бьют... э-э-эх!.. и
лежачего!.. Теперь бьют даже... у-у-у-х!... ээ-э-э-эх!... ногами!
Я увидел злорадный оскал этого чудовища. В поднятых руках мелькнул
чудовищный молот, больше похожий на наковальню. Я видел с какой жуткой
скоростью она вырастает, попытался уклониться, но избитое тело не
слушалось, и страшный удар обрушился мне прямо в лицо. Я ощутил как железо
крушит мне кости. Кровь брызнула горячими струями, боль была такая дикой,
что я закричал, сквозь завесу крови увидел как чудовище, стоя надо мною,
снова поднимает над головой эту железную гору. Из последних сил сдвинулся в
сторону, тут же немыслимой силы удар сотряс каменное плато.
Рядом со мной жутко затрещало. Узкая трещина пробежала по камню.
Изнутри пахнуло гарью, перегретым воздухом. Страшась свалиться в ширящийся
провал, я с нечеловеческим усилием откатился еще, а чудовищный удар грянул,
делая меня навеки глухим, в камень, слегка задев прядь моих золотых волос.
Загрохотало, край каменного обрыва обрушился в бездну. Я успел
услышать как далеко внизу плеснула раскаленная лава, наверх выплеснулся
оранжевый фонтанчик, спалив мне ресницы, и тут же исполинский молот грянул
на то место, где я только что был.
Я все еще в отчаянии перекатывался к боку на бок, а властелин ходил
следом, со злобным хохотом долбил молотом по камню, стараясь расплющить,
как я плющил комаров. В его щелочках глаз я уже видел то широкое красное
пятно, что останется от меня, но сейчас он наслаждался, видя противника
беспомощного, сбитого с ног, с залитым кровью лицом,
Тело стало совсем тяжелым и непослушным. Разбитые губы стали как
оладьи, изо рта кровь уже не текла, а выбрызгивалась широкими струями, рот
у меня стал шире бегемотьего, в ушах звон оглушал, я уже не мог
противиться, как вдруг удары прекратились. Я услышал страшный раздраженный
рев.
Властелин подземелья все так же размахивал кулаками, ноги его тяжело
поднимались и бухали в землю с такой мощью, что пол и стены вздрагивали. Я
с трудом перекатился под самую стену. Сквозь широкую полосу крови, что
заливала лицо, различил быструю тень. От рева воздух сминался волнами.
- Не... мешать... - прохрипел я. - Это... мой... бой...
Изловчившись, я перекатился через голову и вскочил на ноги. Тело
кричало от боли, кости трещали и задевали друг друга изломанными краями.
Зверь даже вытаращил глаза в удивлении, всхрапнул и бросился со всей дури,
взревев оскорблено, глаза полыхнули гневом.
Я ударил кулаком навстречу почти вслепую, заорал от боли, лучше бы
влупил в каменную стену, но властелин, к моему удивлению, вздрогнул всем
телом, словно в него саданули торцом бревна.
Тут же его чудовищные лапы метнулись ко мне, меня больно дернуло за
волосы, ибо я успел пригнуться, над головой тяжело грохнуло. Я не стал
дожидаться, пока ладони разомкнутся и схватят снова, ему достаточно было
опустить сомкнутые ладони, сейчас меня можно было бы придавить упавшим
кленовым листком, но эти каменные плиты раздвинулись и пошли с грохотом
сталкиваться как Симфильские скалы, отлавливая меня по всему помещению.
Выбрав миг, я нанес еще два сильных удара ему по корпусу. Второй удар
заставил его согнуться в поясе, и моя усталая нога, словно получив приток
сил, сама прыгнула вверх.
Хрястнуло, зубы клацнули, словно огромный пес ловил муху размером с
лебедя. Широкая нижняя челюсть подпрыгнула. Властелин выпрямился, а я тут
же, заставляя кричащее от боли тело двигаться как можно быстрее, ударил его
несколько раз в живот, что качался на уровне моей груди.
Чудовище всхрапнуло, согнулось к моему удивлению, и я с наслаждением
ударил ногой в тупую отвратную морду. Он отшатнулся. Я ударил с другой
ноги, подпрыгнул и ударил снова, еще сильнее. Ступни ныли, но я чувствовал
от злости и отчаяния прилив сил, чудовище вздрагивало, ошеломленное, а я
бил и бил ногами в злобную тупую рожу, он начал пятиться, сотрясаясь от
ударов. Я наступал, бил с поворота и с разворота, бил мощно, бил часто.
Тяжелые губы наконец лопнули, выползла темная вязкая кровь, следующий удар
расплескал по всей морде, крупные капли попали и на стену, где повисли как
темная слизь.
Меня шатало, я чувствовал, что вот-вот упаду от изнеможения, но из
последних сил наносил удары разбитыми в кровь кулаками, ногами, локтями, а
когда властелин закачался и с грохотом рухнул навзничь, то подскочил и
раздробил каблуком ему переносицу.
Хруст тонких костей, что впиваются ему в мозг, едва услышал, в ушах
грохот от притока своей крови, затем колени подогнулись, я ощутил, что душа
вылетает из тела как чистый голубь из разбитой вдребезги клетки.
Я чувствовал свое неподвижное как колода и тяжелое как горное плато
тело. Под опущенными веками разлилась спасительная тьма, но слышно чье-то
жаркое дыхание, затем горячий язык прошелся по лицу, залепил на миг нос, я
