на бумагу, фото, киноленты, видео и магнитные диски,
мнемокристаллы... современному человеку важнее не память, а
умение ассоциировать, оперировать данными... Он же все повторил
как попугай!
Девушка закусила губу, задумалась. Сотрудники, что торчали
возле игрового компьютера, постепенно разбрелись по местам.
Кася сменила программу, нашла и привела варвара:
-Попробуй еще раз? Теперь "муравья" должен поймать "паук"!
Влад пристально посмотрел ей в глаза, помедлил, словно
прислушиваясь. Четко вырезанные ноздри красиво раздулись.
"Паук" на экране начал приближаться к "муравью", но тот
ускользал, "паук" же двигался хаотично. Вскоре в его прыжках
наметилась последовательность, он теснил "муравья", прижимал к
стене, наконец загнал в угол...
Кася и Глеб затаили дыхание. Ноздри варвара расширились,
затрепетали. "Паук" сделал еще пару прыжков, вдруг промахнулся
в прыжке, упал с ветки. Время просрочил, его отбросило к началу
игры.
Кася разочарованно вздохнула. Вначале желала неудачи
надменному дикарю, потом отчаянно болела за него, такого
беззащитного и одинокого на огромной Станции, заполненной
компьютерами, приборами, промышленными установками. Она даже
дыхание затаила, когда "пауку" осталось один-два прыжка. Дубов
посматривал с удивлением.
Варвар еще несколько минут гонял "паука" на экране, но
"муравей" ускользал, и Влад опять потерял интерес к игре.
К концу дня он наткнулся на ключ, позволяющий подключаться
к банку данных. Весь вечер тыкал пальцем, не сводил глаз с
экрана -- там сменялись картины, чертежи, графики,
статистические данные, топографические карты. Глеб был доволен:
чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не слонялось по станции, пугая
развитой фигурой и свирепым видом. Зато Касю это бесило. Сидит
как богомол в засаде, забавляется сменой цветных пятен. Или
считает себя великим магом?
-- Что ты видишь? -- спросила она наконец.
Ей показалось, что дикарь прислушивается к чему-то, прежде
чем ответить.
-- Интересно. Очень.
-- Ты хоть понимаешь, что видишь?
С легкой усмешкой, которая выводила девушку из себя, он
откровенно разглядывал ее:
-- Нет.
-- Тогда зачем?
-- А ты всегда смотришь на то, что уже знаешь?
В словах Влада почудилась усмешка, хотя глаза, синие
голубые озера, говорили о другом: они были чистыми, честными. К
щекам Каси почему-то прилила кровь. Сам кажется прост, но
вопросы задает такие, что сразу ответить на них непросто.
Головастик, следуя инстинкту, начал таскать на Станцию
добычу. Места были ягодные, и могучий ксеркс через каждые
две-три минуты появлялся перед дверью. Его шарахались: в мощных
жвалах обычно трепыхался зверь покрупнее самого дима. Иной раз
оставлял добычу прямо в коридоре, торопливо убегал за
следующей. Сотрудники в панике разбегались -- полузадушенная
добыча начинала метаться, биться о стены, громить станцию
изнутри.
-- Что делать, -- говорил Дубов нервно, -- муравьи --
коллективисты. Пытается накормить всех. Увидел, что запасиков у
нас тю-тю...
-- Как это тю-тю? -- обиделся Семен, он по
совместительству заведовал и продовольствием. -- Странно от вас
такое слышать, Глеб Иванович! Еды на три месяца, не меньше!
-- Но на зиму не хватит? Так чего хотите от бедного зверя?
Торопится заполнить до холодов все кладовки.
-- Бедный, -- съязвила Кася. Ее плечики зябко
передернулись. -- Совсем несчастненький! А мы тогда кто? Иван
Иванович, что будем делать с поисками?
Они собрались в кабинете Соколова. Тот сидел за рабочим
столом, заваленным срезами тканей, вытяжками из хромосом,
инструментами для операций на генах. Глеб сидел возле двери,
время от времени выглядывая в коридор. Семен рассеянно
перебирал колбы с растворами, смотрел на свет.
Соколов вздохнул, сцепил и расцепил пальцы. Кожа на
суставах растрескалась, шелушилась от ядовитых растворов.
-- Что делать... -- повторил он. -- Из-за того, что ваш
топтер разбился, мы дали беглецам выиграть время. Они могли
уйти очень далеко. Впрочем, отказываться от поисков нельзя. Они
не просто опасные преступники, они... гораздо опаснее. Семен,
распорядись позвать варвара.
Кася удивленно вскинула брови:
-- Зачем?
-- Есть идея, -- ответил Соколов. Он улыбался, но глаза
оставались грустными. -- Сумасшедшая, правда... Если его нанять
проводником?
Влад в это время заботливо чистил дима, соскабливал
плесень, вышвыривая ее в коридор -- там уберут, а Хоша прыгал
по спине, соскакивал на лапы, обследовал на предмет вкусных
клещиков. Он почти всегда отправлялся с могучим другом на
охоту, но большей частью спал, вцепившись всеми шестью лапами и
прижавшись к панцирю.
Влад еще издали почуял приближение невысокого краснощекого
мужчины средних лет, а когда тот подошел к двери, уже знал, что
ему скажут.
-- Эй, высокий гость! Тебя вызывает начальник станции.
Влад повернулся с угрожающим видом, ладонь опустилась на
рукоять ножа:
-- Вызывает? Вызывают рабов или слуг вроде тебя!
Человек мгновенно отпрянул, сказал торопливо, утратив
краснощекость:
-- Прости, великий и трижды великий! Я человек простой,
простодушный, доверчивый, наивный. Живем в глуши, великих
Воинов не видим, драконов не побиваем, куды уж до манер! Я
хотел изречь, что наш верховный вождь будет счастлив видеть...
лицезреть тебя на пиру, который дает в твою честь!
Влад спросил подозрительно:
-- А кто ты сам?
-- Я, гм... термокристаллограф первой гильдии, географ
второго класса. Я провожаю к нашему вождю особо знатных
императоров, королей и прапорщиков, они же завхозы-умельцы.
Если, конечно, к нам забегают на огонек.
Влад понимал не все, но посыльный уже совладел со страхом,
кланялся почтительно, говорил льстиво, глаза опускал. Влад
велел грозно:
-- Веди, серв.
Хоша недовольно застрекотал. Влад помахал ему, объясняя,
что придется одному закончить чистку дима. Остались только
голова, грудь и шесть лап с абдоменом!
Буся возмущенно взвизгнул, гигантским прыжком догнал
Влада, брякнулся ему на плечо, вцепился лапами, прижался теплым
пузом -- один густой мех, сразу блаженно задремал.
Провожатый опасливо пошел впереди по длинному коридору,
часто косился на Хошу, но тот уже посапывал, жутко скрежетал во
сне жвалами, попискивал.
-- Сюда, -- говорил посыльный, кланяясь. -- Теперь сюды...
Влад послушно следовал, вернее -- делал вид, что следует.
Он с первого часа знал кто и что, где и почему. Во всяком
случае местопребывание Соколова мог определить с точностью до
двух шагов.
В главной пещере, маловатой для верховного вождя, уже
расположились на столах, стеллажах и даже на потолке несколько
работников Станции, а также Глеб и Кася. Соколов сидел за
большим столом, собранный, с пронизывающими глазами, но Влад
видел по окружающему запаху, что у него ноет желудок, а завтра
разболится сильнее, если сегодня же не выпьет очень много
соленой воды. Едва удержался, предупредить бы, но тогда
придется объяснять многое, приоткрыться! Лучше позже,
невзначай...
Сотрудник, сопровождающий Влада, объявил с порога
громогласно:
-- Великий Воин, сын Кремня, изволил... великолепно...
великославно... великодушно прибыть к верховному вождю племени
Ивану Соколову!
Соколов скривился, словно хлебнул муравьиной кислоты,
глаза метнули молнии, но осадил себя, лишь подозрительно
обшарил взглядом застывшие лица сотрудников, где не было
ничего, кроме почтительного ожидания, что-то подобающее ответил
прибывшему варвару.
Верховный вождь проговорил со вздохом, все еще кося
огненным взглядом на каменные лица ученых:
-- Да-да, разумеется!.. Семен Тарасович, ты уж
распорядись, пожалуйста, насчет пир-р-р-ра в честь гостя, раз
подал эту идею... А ты, великий Воин и даже величайший, в чем я
не сомневаюсь, не обессудь, ежели наши обычаи в чем-то
разнятся. Садись к столу, добро пожаловать... и твоему пету.
-- Я чту чужие обычаи, -- громыхнул Влад.
Длинным рассчитанным прыжком он с порога описал ровную
дугу, опустился на скамью за стол. Семен покрутил головой,
восхищенно: щель между лавкой и столом была едва ли шире бедра.
Хоша приоткрыл один глаз, внимательно посмотрел, запоминая, на
Соколова, посмевшего назвать его каким-то петом, опять опустил
плотное непрозрачное веко. Впрочем, сяжки тихонько шевелились,
но никто не обратил внимания.
-- Влад, -- сказала Кася просяще, она снова чувствовала
себя неуверенно, видя варвара холодным и надменным, -- расслабь
кутикулу. И мембраны. Ты среди друзей. Ты великий Воин, на
Станции нет тебе равных.
-- Разве кто-то сомневается? -- удивился варвар.
Хоша открыл другой глаз, окинул всех прицельным взглядом,
снова втянул голову, задремал.
В комнату въехал столик на колесах. Семен катил бережно:
прямо на полированной доске в три этажа колыхались разноцветные
шары, исходили паром сочные ломти мяса. Отдельно пламенели уже
знакомые Владу баночки со специями. На самой нижней доске
выстреливали ароматные струйки вырезки из ягод.
Соколов вопросительно посмотрел на Касю. Она кивнула
незаметно, села рядом с варваром, услужливо положила самый
крупный кусок. Семен придвинул с другого бока баночки со
специями, подмигнул:
-- Твое здоровье, великий Воин!
Соколов свирепо шикнул, Семена с двух сторон ткнули
локтями. Он взлетел до потолка, не выронив колыхающую
прозрачную каплю. Влад кивнул, указывая на место рядом. Семен
каким-то чудом ухитрился извернуться в воздухе, сделав двойное
сальто, упал рядом на скамью. Варвар ел шумно, с хрустом
разгрызал хрящи, дробил крепкими зубами кости, осколки
выплевывал на середину стола. Соколов, Дубов, Кася и остальные
сидели неподвижно, лица вытянулись. Семен ел деликатно, мясо
держал обеими руками. Хоша вытянул шею, рассматривая пряно
пахнущую добычу в руках Семена. Тот заметил, сунул ломоть
любопытному Бусе. Зверек понюхал, отвернулся.
-- Здоровье твоего головастого... головастикового коня! --
провозгласил Семен.
Он припал ртом к пахучей капле, потянул. Лицо покраснело,
шар быстро уменьшился в объеме. Соколов бросал злые взгляды.
Семен отдышался, сказал с подъемом:
-- За здоровье чуда, что сидит у тебя на плече! Оно
кукарекать не пробовало?
Глеб наблюдал с неудовольствием. Семен дурачится
рискованно, опасности шуток с варваром не понимает. Глеб
проговорил вполголоса на ухо Соколову:
-- Иван Иванович, это авантюра... Будь он трижды
величайшим воином-следопытом, я не поеду. И никого не отпущу.
Соколов ответил еще тише, не спуская глаз с пирующего
варвара:
-- Последний шанс! Пока те не ушли далеко. Этот
твердокожий знает Лес. Вы на его ксерксе быстрее отыщите
преступников, чем на коптере или топтере.
Глеб уронил голову, лицо потемнело:
-- На топтере постарались... Бедный Тарасенко!
Варвар казался довольным. Пряно пахнущую каплю выпил
умело, не дав расползтись по губам и лицу. Соусницы брал
руками, вылавливал из желеобразного бульона сочные ломти,
бросал в рот. У присутствующих вытянулись лица, а руки
опустились. Буся внезапно принялся чесаться, не открывая глаз,
пара мелких чешуек упала на стол.
Гора костей росла. Глядя на варвара, Семен ради экономии
времени тоже стал бросать кости на середину стола. Нетронутым
оставалось блюдо с пирогами по-мегамирски. Влад щедро полил
