добровольно, оставив записку. Социологи возопили, они-де давно
предупреждали, что даже при самых строжайших проверках и
допусках обязательно найдутся желающие... Даже удивились, когда
в 2107 году ушла первая организованная группа, предсказывали на
шесть лет раньше.
Еще через восемь лет правительство стран передало право на
строительство переходных камер частным фирмам. Конечно,
обязывались держать полнейший контроль над рассеянием
микролюдей, однако... Уходили парами, уходили семьями. Реже --
группками. Основывали новые племена, искали пути к Правде,
Истине, Богу, Мандре, Исконности, Маниту, Брахме... Выжили
единицы, остальные гибли или деградировали до уровня животных.
В 2120 году одна из станций установила радиосвязь с
"независимым городом-государством". Через двенадцать лет -- с
сотым.
Срочно потребовался огромный отряд географов. Брали даже
студентов младших курсов. Заново составлялись карты
географические, гидрологические, климатические, тектонические и
прочие-прочие. За основу брались карты Старого Мира, но
приходилось увеличивать в тысячи раз. Вскоре уже не десятки, --
сотни, а потом и тысячи географов занимались составлением новых
карт. Новая планета оказалась неимоверно огромной, почти с
Солнечную систему.
Глеб возглавлял группу географов-этнографов. Так значилось
в дипломах, хотя злые языки говорили, что составляют
политическую карту мира. Сегодня наносят на карту
местонахождение племен, в будущем будут уточняться границы
между ними!
Границ пока что не существовало: племена отстояли друг от
друга настолько далеко, что даже в странствиях не подозревали
друг о друге, но ведь племена стремительно множатся,
разрастаются, превращаются в народности, народы. Еще шажок --
возникнут новые нации!
Не все принимали географов. Даже на контакты соглашались
немногие. Особенно непросто бывало с кочевниками. Для них у
географов имелся целый ряд механических микробов, то есть
микроскопических роботов. Незаметно внедряли в посуду, цепляли
к одежде, оружию. Конечно, посуда билась, одежда изнашивалась,
оружие ломалось... Когда из десяти сигналов оставался один-два,
к племени снова вылетали на орнитоптере географы, везли
подарки. Неприятно пораженный вождь с кислой миной принимал
подарки, угощал, а втихомолку клялся, что на этот раз так
запутают следы, что не только мягкотелые -- сами боги не
отыщут!
Потерь племен почти не было. Если не считать первых
контактов, когда микробов помещали в подарки. Вождь Азаза
додумался выбросить их в ближайшее болото, а демографы в
статистическом Центре нанесли на карту племя, внезапно
перешедшее к оседлому образу жизни. Так потеряли еще ряд
племен, пока на вооружение не пришли микробы нового поколения,
что передавали даже картины.
В прошлый рейд Глеб Дубов нанес на карту племя
Экстрасенсов. Название гордое, грозное, обещающее, но взятое
авансом. Каких-либо "экстра" еще не обнаружили, а то, чем
похвалялись, легко объяснялось ортодоксальной наукой. Конечно,
ряд племен бродяжников, давно оторванных от цивилизации,
обнаружили повышенную чувствительность, изменился диапазон
звуков, но ведь даже в Старом Мире знают о бабочках, что
находят друг друга по запаху за два-три километра!
Но фанатики парапсихологи, конечно же, находили. Многие
уже видели НЛО соответствующих размеров, обнаруживали на
подмосковных лужайках остатки древнейших цивилизаций,
наскальные рисунки с изображением инопланетян...
Если в Старом Мире чудаки пробовали говорить с дельфинами,
они-де мудрее людей, только стесняются, то здесь набор оказался
неизмеримо больше: муравьи, термиты, пчелы, осы... Одни
установили контакты с тлями, другие частично дешифровали язык
богомолов -- удивительных существ, с проблесками высочайшего
интеллекта, безусловно, деградировавших потомков звездонавтов
из другой метагалактики...
Маги и сатанисты обнаружили, что здесь легче проникать в
потусторонний мир, нашли духов и призраков -- таких же по
величине, йоги открыли для себя богатые возможности, поспешили
объявить, что йоги высших рангов и раньше посещали Мегамир,
есть упоминания в древних книгах...
В первое столетие в Мегамир через переходные камеры
пропускали лучших из лучших. Отправка каждого обходилась в
два-три миллиона долларов или полмиллиона червонцев, не до
слесарей или плотников -- доктора наук, лауреаты, академики
сами слесарили, паяли, подметали. Но когда со станции К-24
бежали супруги Полянские, то социологи были единодушны:
получится в Лесу или не получится Великая Польша "от можа и до
можа" -- вопрос спорный, но племя дикарей возникнет точно, если
не погибнут. Лауреатство и членство в иностранных академиях не
спасет детей этих блестящих кристаллооргаников от одичания.
Внуки будут знать еще меньше, а правнуки?
Дубов смотрел на спину Влада. Этот вовсе из племени,
которое не нанесено на карты! Правительства Земли стремятся
держать жесткий контроль над станциями, но их слишком много,
даже среди проверенных и перепроверенных людей бывают срывы.
Двадцать лет работал человек как машина, все поступки его можно
было вычислить наперед, но вдруг бросает все, уходит в Лес
"жить простой натуральной жизнью". Ладно, у нас свобода выбора,
но детей своих, рожденных уже в Лесу, почему лишать такой
свободы? О Старом Мире знают только то, что скажет и как скажет
отец. Если скажет вовсе!
К какому все-таки племени принадлежит Влад?
Ксеркс внезапно остановился. Инерция забросила бы Глеба
далеко вперед, будь он в Старом Мире. В том мире ксеркс не
остановился бы так резко: собственная масса протащила вперед. К
счастью, в добром Старом Мире не могут существовать такие
громадные муравьи с их трахейным дыханием.
Глеб спрыгнул вслед за Владом, снял Ковальского. Тот
открыл глаза, растянул губы в слабой улыбке. Дубов сказал
торопливо:
-- Через два часа будем на станции!.. Потерпи. Наш
проводник дает отдых своему шестиногому... топтеру.
Ян опустил веки, лицо расслабилось. Кася спрыгнула,
стараясь отскочить как можно дальше, ее едва не унесло за
деревья. Ксеркс провел сяжками по спине, проверяя, не осталось
ли кого, стремглав умчался в заросли.
Варвар неуловимым прыжком, почти не отталкиваясь, взвился
над землей. В руках блестел арбалет, ноги точно опустились на
край верхнего листа дерева. Покачиваясь, он держал равновесие,
осматривался, окруженный танцующими цветными точками спор,
пыльцы и неотличимых от них бактов, так же легко спрыгнул.
Арбалет все время держал наготове, Глеб видел напруженные
мышцы, готовые в любой миг высвободить жуткую энергию.
Воздушные течения чуть снесли в сторону, но опустился на
обе ступни он так же устойчиво, не качнулся. Лицо было
неподвижным, глаза смотрели холодно.
-- У нас кончилась вода, -- сказал Глеб пересохшим
голосом. -- Ты... чем пополняешь потери?
Влад взмахнул левой рукой, держа арбалет в правой. В
толстом стволе дерева рядом с Глебом треснуло, зеленую кору
начало разворачивать внутренним давлением скопившегося сока.
Выступил шарик, быстро раздулся, заблестел под солнцем. Глеб
поспешно припал ртом. Похоже, корни дерева опускались глубоко,
осмотическое давление гнало вверх воду чистую, восхитительно
прохладную, взбадривающую.
-- Кася! -- крикнул он, оторвавшись с великим трудом,
когда отяжелело все тело. -- Видишь, как просто? Захвати фляги.
Кася принесла посуду, на которую Влад посмотрел с глубоким
презрением, буркнул, отводя взгляд:
-- В прошлый раз я тоже так... Точно такое дерево!
Горько-соленый раствор!.. А Шубин чуть не отравился.
Глеб развел руками, чувствуя как разбухли, утолщились:
-- Нам еще много предстоит узнать. Это мир Влада.
Кася оглянулась на широкоплечего дикаря. Тот выхватил из
щели между смыкающимися желто-зелеными листьями нечто
верещащее, похожее на голую овцу, разорвал пополам, умело
вырвал пригоршней внутренности. Кася поспешно повернулась к
Глебу, ухватилась за горло. Ее глаза были величиной с блюдце.
Глеб заполнил обе фляги, сжимая донышко, с сочувствием
посмотрел на бледную Касю и с сомнением -- на темнеющее небо:
-- Дождя не будет?.. Для нас это катастрофа. Но Влад
должен знать... Вообще-то в нем немало странностей.
-- Много, -- согласилась Кася охотно.
-- Тебе показалось тоже? -- оживился Глеб. -- В чем?
-- Держится надменно. Не дикарь, а прямо наследный принц!
Дубов опустил плечи, махнул рукой разочарованно:
-- Гордая осанка для дикарей привычна. А наследным принцем
может оказаться взаправду. В племени всего десяток душ, а он --
сын вождя! Вот тебе и наследный принц, будущий король,
император, хан, падишах, магараджа! Странно другое. Он ни
минуты не сидит без дела.
Она озадаченно подняла высокие брови:
-- Ну и что?
-- Дикарь живет в равновесии с природой. Лежит на
солнышке, загорает, спит. Проголодается -- взберется на пальму
за орехами. Или бананами. Или за тлей, как в Мегамире. Опять
спит, совокупляется, пляшет, отдыхает... Настоящий дикарь умрет
при одной мысли, что надо работать!
Кася украдкой покосилась на варвара. Закончив с бедным
зверьком, он быстро сложил арбалетные стрелы в оотеку,
заботливо осматривал вернувшегося ксеркса, выбирал колючки из
щетинок лап, выковыривал из сочленений присосавшуюся плесень.
Ксеркс присел, став похожим на гигантскую сколопендру,
выгибался всем телом, скрипя броней склеритов, усердно
вылизывал огромным шершавым языком хозяина, старался лизнуть
лицо, тот отбивался локтями.
-- Это просто инстинкт, -- заявила Кася сердито. -- Просто
инстинкт!
Глава 4
Станция вынырнула неожиданно. Глеб уже привставал на спине
ксеркса, узнавая места, однако огромный муравей выбежал так
стремительно, что огромный ярко-красный купол, покрытый черными
треугольниками, словно сам прыгнул навстречу. Кася радостно
взвизгнула, ее руки с силой сжались на груди Влада.
Ксеркс замер, превратившись в грозную несокрушимую статую,
у плеча дикаря блеснул отполированный приклад арбалета.
-- Не надо! -- вскрикнул Дубов срывающимся голосом. -- Мы
не враги. Ты спас наши животы. Мои соплеменники тебе рады,
благодарны!
-- Да? -- спросил Влад с грозными нотками сомнения. --
Похоже, люди твоего племени спешно готовят группу захвата,
потрясают копьями.
Глеб невольно представил себе профессуру, исполняющих
ритуальные танцы и потрясающих копьями, сказал торопливо:
-- Нет-нет, они даже не охраняют станцию. Работают,
заняты, о нашем прибытии даже не знают!
Влад сказал уверенным голосом:
-- Взломаем двери твоего фигвама!
-- Такие двери не взломаешь.
Варвар улыбнулся пренебрежительно, он не знал таких
дверей, похлопал ксеркса по литой броне. Другая рука не
отпускала рукоять огромного боевого топора, к которому Глеб
присматривался давно, не понимая, как он может служить в
Мегамире, где почти нет тяжести.
Ксеркс медленно двинулся к яркому куполу, грозные жвалы
раздувались до отказа, из абдомена выстреливались струи
возбуждающего запаха. Сяжки подрагивали, щеточки судорожно
трепыхались, стараясь определить нечто новое. Глеб чувствовал,
как напряглись чудовищные пучки мышц.
Станция приближалась, огромный красный купол закрыл почти
полнеба. Кася внезапно соскочила с криком, побежала к едва
