Ксеркс несся и несся вверх. Туман отодвигался, обнажая все
такую же изъеденную мелкими оврагами и трещинами деревянную
стену. Глеб наконец сообразил, что перебираются через ствол
упавшего поперек тропы мегадерева. Тут же ксеркс, быстро
перейдя в горизонтальное положение, пробежал пару сотен шагов,
понесся вниз головой.
Влад прислушался, велел Головастику чуть замедлить бег. От
слабой как личинка женщины шло странное тепло, по его телу
прокатилась горячая волна, мышцы вздулись от прилива крови. Она
спала -- он чувствовал по ее щеке, что жгла спину. Тонкие как
усики ползушки руки обхватывали его, бледные пальцы сплелись
словно паутинки, подергивались во сне.
Глеб заботливо придерживал голову Ковальского. Тот спал,
оглушенный двойной дозой обезболивающего. Глеб видел впереди и
у своих ног грубые рубцы, похожие на швы электросварки -- там
толстые листы хитина соединяются с такими же толстыми плитами,
укрывая ксеркса броней. У жуков кутикула намного прочнее.
Кутикула -- защита от ударов, лучших сортов стали. Она не
выпускает воду, без нее в этом мире погибнешь сразу.
Он провел ладонью по спине могучего ксеркса. Экзоскелет,
судя по всему, из тонких слоев микрофибрилл, продольные оси
повернуты, кутикула сложена как фанера, что многократно
усиливает прочность. У ксеркса скафандр надежнее, чем у них
троих, а дыхальцы, что ведут в трахеи, сейчас туго стянуты
диафрагмой -- явно бережет воду, та постоянно теряется с
дыханием. На огромной литой голове, похожей на башню танка,
постоянно шевелятся чувствительнейшие локаторы: по четырнадцати
щупиков, каждый ловит свое: один берет сверхдальние запахи,
другой сортирует близкие, третий определяет малейшие вибрации
почвы -- ведь муравьи почти глухие, четвертый настроен лишь на
раскодировку опасности...
Глеб вздохнул, возвращаясь в жестокий мир реальности.
Ковальский без сознания, а Кася заснула от изнеможения. Пусть,
страшно мчаться на жутком звере, да еще вниз головой по
деревянной стене, полной оврагов, ущелий, темных бугров и
выступов, разгоняя внезапно выскакивающее из щелей зверье, а
внизу клубится Туман, ибо глаза в этом мире не могут видеть
дальше, чем на пару сот метров.
Когда тепло начало уходить из воздуха, дим остановился.
Влад взял на руки спящую девушку, Глеб содрал липучки с рук и
ног раненого, разом прыгнули на землю. Тут же загремели крупные
кристаллы песка, дим мелькнул в ближайших зарослях, исчез.
Влад осторожно положил на землю Касю, она все так
сворачивалась калачиком, поджимала колени к подбородку. Глеб,
подражая ему, положил Ковальского, спросил осторожно:
-- Твой конь... гм... могучий дим, вернется?
В широко расставленных глазах варвара блеснуло удивление:
-- Охота!
Его глаза не отрывались от спящей женщины. Перехватив
взгляд вождя Глеба, сел в двух шагах, лицо стало бесстрастным,
даже надменным. Нагретые солнцем камешки тихонько потрескивали,
остывая, двигались, теряя при охлаждении объем, устраивались на
ночь. Цветные струи поредели, темные бакты взмыли повыше, спеша
захватить над верхушками деревьев лучи заходящего солнца, а
светлые опустились к почве, укрываясь в щелях, под крышами
гниющих листьев. Громкие голоса зверей, сопровождавшие их всю
дорогу, начали меняться: на смену дневным пришли вечерние,
которые, развивая бешеную активность, успевают поохотиться в
полчаса-час до прихода ночного холода.
Кася, ощутив пристальный взгляд, беспокойно задвигалась,
попробовала натянуть одеяло. Его не оказалось. Кася приоткрыла
глаз, потом распахнула оба во всю ширь и едва не завизжала. Она
лежала на камнях, в десятке шагов раскорячилось жуткое дерево,
на широких листьях сидели огромные чудовища и молча смотрели на
нее двумя рядами глаз, а в двух шагах расположился страшный
дикарь. Последние лучи заходящего солнца бросали кровавый свет
на его гибкие латы, что полностью закрывали грудь. Кася
поморгала, удерживая вопль, поняла с еще большим страхом,
что-то вовсе не латы, а обнаженная грудь. Звериная жизнь этих
одичавших несчастных дала выжить только тем, кто сумел
превратить свою кожу в хитин, кутикулу. Глаза у дикаря тоже
особенные: расставлены широко, что увеличивает обзор и
стереоскопичность, крупные, что улучшает остроту зрения,
сетчатка огромная -- это дает возможность различать тончайшие
оттенки цвета...
Она завороженно смотрела в странные нечеловеческие глаза,
забыв о страхе, как вдруг затрещало, и из близких зарослей
выметнулся огромный как скала зверь. Мелькнули огромные
зазубренные жвалы, камни трещали под чудовищными когтистыми
лапами, похожими на стальные отполированные шипастые столбы.
Зверь метнулся прямо на них. Кася взвизгнула и, не помня себя,
мигом очутилась за спиной варвара.
Чудовище, это был дим, положило перед Владом молодого,
только что полинявшего трурля. Нежная еще не начавшая твердеть
кожа, просвечивала насквозь, внутри трурля трепыхалось длинное
сердце, больше похожее на четковый сяжек, клубились размытые
внутренности.
Влад похлопал ладонью по огромной голове, дим сразу
подставил щеку. Влад отмахнулся:
-- Иди-иди! Пусть Хоша почешет. Или эта женщина.
Кася смотрела все еще с ужасом, вздрагивала, едва дим
косил в ее сторону, а Глеб, сперва тоже было отпрыгнувший, с
кривой усмешкой осторожно опустился на землю. На голове дима
между сяжек по-прежнему сидел страшненький зверек, похожий на
ночной кошмар. Но теперь плотные сегменты на его брюхе
раздвинулись, показалась тонкая мембрана, а само брюхо
раздулось и касалось лба могучего ксеркса.
Влад умело перерезал трурлю головной ганглий, единым
взмахом вспорол живот и тем же движением выдернул кишки:
-- Молодой, сочный!.. Головастик, даром что боевой дим, а
поесть любит как простой фуражир... Походный вождь, тебе
прыгательную ляжку?
Глеб с натужной улыбкой принял непомерно раздутую мышцами
заднюю лапу, поклонился, оценив жест. Передние и средние лапы
трурля много хуже, тонкие, жилистые, созданные для бега, не для
прыжков.
-- Великий воин, -- сказал он осторожно, -- о нас не
волнуйся... Нам бы поскорее добраться до племени... Лучше
покорми ксеркса... то есть дима. Отправимся, как только сочтешь
его отдохнувшим.
-- Он не устал, -- отмахнулся Влад. -- Просто надо
пополнить воду. Не знаю, как в вашем племени, но у нас...
-- У нас тоже, -- ответил Глеб поспешно. -- Тогда покорми
дима, да в путь. У нас раненый. Наши хирурги... гм, шаманы
должны получить его поскорее.
Влад ответил надменно:
-- Воин всегда сперва кормит дима, потом ест сам.
-- Но когда ты...
-- Посмотри на его абдомен.
Дим присел, вылизывался, выгнув абдомен. Темные склериты,
что были вложены один в один, как кольца подзорной трубы,
раздвинулись, между ними виднелась тонкая мембрана. Глебу
почудилось, что дим сыто отдувается и даже взрыгивает
осоловело. В просторном животе дима что-то шевелилось. Глеб
поспешно отогнал дикую мысль, что муравей проглотил жертву
живой.
Даже сытый, дим напоминал Глебу башенный кран, покрытый
танковой броней. Свирепо изогнувшись, ксеркс с треском драл
шершавым как наждак языком панцирь, начищал до блеска, отдирал
грязь и присосавшихся микробов. Сяжки выкусывал и вылизывал
особенно тщательно, пропускал через сомкнутые жвалы,
часто-часто прикусывая, обильно смачивая гибкие суставчатые
антенны быстро высыхающей слюной.
По спине бронированного чудовища, каким выглядел ксеркс,
прыгало чудовище поменьше -- Хоша, из рода Бусей. Хоша
придирчиво рассматривал между сочленениями, хватался всеми
шестью когтистыми лапами, бесцеремонно растягивал гибкую
мембрану, искал. Поймав на себе испуганный взгляд Каси,
повернулся и несколько мгновений глядел на нее в упор огромными
хищными глазами. Внезапно широкая пасть распахнулась, маленькое
чудовище страшно взвизгнуло, стремительно прыгнуло... на
девушку. Кася успела только рот открыть для истошного визга,
как страшное чудовище брякнулось ей на голову. Рядом с ухом
Каси жутко лязгнули крепкие мандибулы, в мочке кольнуло. Буся
крепко лягнул ее по голове прыгательными лапами, длинным
прыжком снова очутился на диме.
Кася издала дикий, режущий вопль. Глеб подскочил, круто
повернулся. Девушка тронула себя за ухо, увидела на пальцах
кровь, забрала в грудь воздуха и завопила громче.
Глеб, бледный как полотно, замахал руками, а когда она
остановилась, чтобы набрать воздуха для нового вопля, крикнул
торопливо:
-- Посмотри на него! Посмотри на Бусю!
Буся как раз сдавил в жвалах что-то красное, толстенькое
-- не крупнее ногтя Каси. Она с отвращением узнала раздувшегося
клеща. Он звучно лопнул, на голову ксеркса брызнула кровь. Хоша
мигом схрумкал клеща, лизнул кровь на отполированном склерите
лба, внезапно перекосил рожу и с отвращением выплюнул. Кася
увидела понимающий кивок Глеба, Буся не решился проглотить
незнакомую кровь -- человеческую.
-- Симбиоз, -- сказал он настойчиво. -- Или боевое
товарищество. Все трое помогают друг другу.
Кася с отвращением повернулась в другую сторону, все еще
щупая кровоточащую мочку, откуда Буся сорвал присосавшегося
клеща, но именно на той стороне поляны дикарь, не изменив
выражения лица, раздирал толстую личинку руками. Мышечная ткань
трещала -- еще нежнейшая, неокрепшая, кровь и лимфа брызгали и
падали на землю, застывая там розовыми шарами. Варвар довольно
взрыкивал, облизывал пальцы.
Глеб увидел измученное лицо девушки, поспешно ухватил
мешок:
-- Кася!.. Кася, вот галеты...
Девушка сорвалась с места, моментально оказалась за
ближайшим деревом, чьи широкие листья опустились до земли.
Закрыв глаза, лишь бы не видеть, как ели полуживых зверей такие
же хищные звери, в том числе и ее научный руководитель географ
Глеб Дубов, ладонями зажимала рот.
Влад, не переставая высасывать сок из дергающейся личинки,
кивнул диму. Головастик, бросив свои дела, послушно потрусил
вслед за женщиной.
Касе не удалось убежать далеко: ее вывернуло наизнанку
сразу за деревом. В этом мире сила тяжести роли не играет,
межмолекулярное сцепление намного реальнее. Кася долго вытирала
рот, соскребая пленку слизи и слюны, что стремилась как можно
быстрее расползтись по подбородку и, желательно, покрыть ее всю
с головы до ног.
Обессиленная, она повернулась на подгибающихся ногах и...
ударилась о толстую металлическую колонну, усаженную шипами,
крюками, стилетами. Вскинула голову, еще не понимая, а сверху
уже опускалась огромная как башня танка голова ксеркса. Упругие
сяжки пробежали по ее телу, едва не свалив. Кася невольно
ухватилась за шипастую ногу.
Ксеркс с недоумением ощупал, потрогал жвалами. Кася в
ужасе закрыла глаза. Жесткие как ершики для чистки бутылок
метелочки пробежали по лицу, пахнуло теплом из раскрытой пасти
размером с жерло печи.
Хотела завопить, но язык от страха отнялся. Ксеркс
раздвинул жвалы шире, внезапно вскинул голову, страшно лязгнул
мандибулами. Хрустнуло, рядом с Касей упало, задев по плечу,
прозрачное крыло со сложным жилкованием, другое дважды
перевернулось, упало в стороне. Ксеркс мерно задвигал жвалами,
на Касю упала капля жидкости, размером с ее голову. Ксеркс
неторопливо жевал добычу, нависая над Касей, его сяжки
непрерывно двигались, щупая разноцветные струи воздуха, касаясь
проплывающих в нем крупиц цветочной пыльцы.
