нарисовал два круга. - Земля и Венера.
- Мне казалось, что планеты движутся по эллиптическим орбитам, -
сказал Гарви.
- Так оно и есть, но в данном масштабе можно рисовать и так - разница
не существенна. Посмотрите теперь на орбиту кометы. Обе ветви кривой
выглядят одинаково - какая ведущая в систему, такая и выводящая. Парабола
- прямо из учебника, не так ли?
- Так.
- Теперь: как же выглядит комета, когда удаляется от солнца прочь?
Плотное ядро, ком из мелкой пыли и газа, - он снова рисовал, - и хвост,
состоящий из загрязненного пылью газа. Хвост направлен от Солнца. Вперед
от покидающей систему кометы. Хвост. Огромный хвост, достигающий иногда
ста миллионов миль в длину. Но при этом он - почти идеальный вакуум. Так и
должно быть, а если бы он был более плотным, комете не хватило бы вещества
на заполнение обширного пространства.
- Понятно.
- Замечательно. И снова - из учебника. Вещество, находящееся в голове
кометы, вскипает и выбрасывается из нее. Это - разряженный газ и частички
пыли. Такие крошечные, что солнечный свет воздействует на них. Световое
давление Солнца гонит их прочь и хвост, таким образом, направлен всегда от
Солнца. Вы со мной согласны? Хвост следует за кометой, входящей в систему,
и опережает комету, покидающую систему. Но... Вещество кометы вскипает
неравномерно. Когда комета входит в систему в первый раз, она представляет
собой твердую массу. Так мы считаем. Как на самом деле - не знает никто.
Создано несколько моделей, удовлетворяющих наблюдаемым фактам. Сам я более
склоняюсь к модели "снежно-пылевой шар". Комета состоит из камней и пыли -
грязи - облепленной и скрепленной льдом из замерзших газов. Некоторое
количество водяного льда. Метан. Двуокись углерода - "сухой лед". Цианиды
и азиды. Вещества различных видов. Скопления этих газов испаряются и
вырываются струями - то в одну сторону, то в другую. Получается что-то
вроде реактивных двигателей и орбита кометы постоянно немного изменяется.
- Шарпс снова заработал мелом. Мел он держал как-то по-странному - сбоку.
Когда он закончил, входящая ветвь стала неровной и скачущей, а выходящая -
распылилась, став похожей на кометный хвост. - Итак, сейчас мы не знаем,
как близко от Земли она пройдет.
- Понятно. И вы не знаете, насколько велик будет хвост.
- Правильно. Возможно, эта комета до сих пор ни разу не приближалась
к Солнцу. Она не такая, как комета Галлея, которая возвращается каждые
семьдесят шесть лет, становясь с каждым разом все меньше. Каждое
прохождение вблизи Солнца лишает комету части ее вещества. Вещество,
составляющее хвост кометы, теряется ею навсегда. Таким образом, хвост с
каждым прохождением уменьшается. И в конце концов остается только ядро,
состоящее из груды камней. И метеоритные дожди. Почти все падающие звезды
- это осколки старых комет, попавшие в окрестности Земли.
- Но эта комета - новая...
- Верно. И, следовательно, у нее должен быть впечатляющий хвост.
- Помнится, вроде бы то же самое говорили о комете Когоутека.
- А мне помнится, вроде бы, что утверждавшие это оказались не правы.
Хотя и поступили в продажу значки, изображавшие Когоутек так, как она
должна была бы выглядеть. Понимаете, не существует способа узнать об этом
заранее. Но лично я считаю, что Хамнер-Браун будет видна хорошо. И она
должна пройти довольно близко к Земле.
Внутри расплывшегося конуса выходящей из системы кометы Шарпс
изобразил точку. - Вот где будем мы. Но пока комета не минует Землю, мы
почти ничего не увидим, потому что для этого надо будет смотреть прямо на
Солнце. Вести наблюдения в таких условиях трудно. Но когда она нас минует,
видно ее будет хорошо. Бывали кометы, хвост которых расползался на
полнеба. Их было видно даже днем. В этом столетии больших комет у нас не
было - что-то они припозднились.
- Эй, док, - сказал Марк. - Вы нарисовали Землю прямо на ее дороге.
Мы не столкнемся?
Гарви бросил на Марка взгляд - взгляд, подобный кинжалу.
Шарпс рассмеялся:
- Шанс - один из миллиарда. Сейчас вы видите Землю, как нарисованную
на доске точку. Но, если бы я нарисовал Землю в нужном масштабе, вы не
смогли бы вообще разглядеть ее. Как не смогли бы и разглядеть ядро кометы.
Таким образом: какова вероятность, что столкнуться две исчезающие малые
точки? - он нахмурился, глядя на доску. - Разумеется, хвост скорее всего,
пройдет там, где будет находиться Земля. Возможно, несколько недель мы
будем находиться в ее хвосте.
- И к чему это приведет? - спросил Гарви.
- Мы проходили сквозь хвост кометы Галлея. Никакого вреда это не
принесло. Только небо довольно ярко светилось и...
На сей раз взгляд Гарви возымел свое воздействие и остановил его.
- Ваш коллега прав, - сказал Шарпс.
"Я и сам знаю это". Гарви спросил:
- Доктор Шарпс, почему Хамнер-Браун так заинтересовала астрономов?
- Дорогой мой, изучая кометы, мы можем узнать многое. Например, как
возникла Солнечная система. Кометы старше Земли. Они состоят из
первоначального вещества. Возможно, эта комета находилась за орбитой
Плутона все эти миллиарды лет. Господствующая сейчас теория предполагает,
что Солнечная система сконденсировалась из газопылевого облака, из клуба
этого облака, вращавшегося в межзвездном пространстве. Большая часть
оставшегося вещества была развеяна взрывом от зажигания Солнца, но
некоторое количество осталось и образовало кометы. Состав хвоста кометы мы
можем проанализировать. Именно так изучалась Когоутек. И астрономов
Когоутек не разочаровала. В ход были пущены инструменты и методы, которых
раньше у нас не было... "Скайлэб"... и многое другое было пущено в ход.
- И принесло ли это пользу? - подсказал Гарви.
- Пользу? Результаты были великолепные! И теперь мы можем еще раз
провести такие же исследования! - Шарпс драматически взмахнул руками.
Гарви быстро взглянул на свою команду. Камера работала, у Мануэля был
взгляд удовлетворенного звукотехника, с аппаратурой все было в порядке.
- Будет ли послано - когда настанет время - и для этой кометы
что-нибудь вроде "Скайлэба"? - спросил Гарви.
- "Скайлэба"? Нет. Но осталась еще капсула "Аполлона", которую мы
можем использовать. И все оборудование института в нашем распоряжении. И
есть еще военные ракетоносители, пентагоновские игрушки, ни на что большее
и не пригодные. Нам бы они пригодились. Если бы нам дали их прямо сейчас,
можно было бы ни о чем больше не беспокоиться, - лицо Шарпса помрачнело. -
Но их нам не дадут. Плохо, чертовски плохо. А ведь с помощью ракет мы
смогли бы действительно как следует исследовать Хамнер-Браун. Мы бы многое
узнали.
Камера и прочая аппаратура снова были упакованы. Телевизионная группа
вышла в сопровождении той же самой провожатой. Гарви задержался, прощаясь
с Шарпсом.
- Не хотите ли кофе, Гарви? - спросил Шарпс. - Если, конечно же, не
очень торопитесь.
- Не откажусь.
Шарпс нажал кнопку на консоли аппарата связи. "Ларри, принесите,
пожалуйста, кофе". Обернулся к Гарви:
- Идиотская ситуация. Страна полностью зависит от технологии.
Остановись колеса дня на два и нас захлестнут бунты. Ведь нет города, где
не витал бы бунтарский дух. Представьте Лос-Анджелес или Нью-Йорк,
лишенные электроэнергии. Или, заглянув подальше: остановились заводы,
производящие удобрения. Или еще дальше: на одно десятилетие убрать всю
современную технологию. Что произойдет с нашим жизненным уровнем?
- Конечно, мы - цивилизация, основанная на высокоразвитой
технологии..
- Однако, - голос Шарпса был твердым; очевидно, он намеревался
закончить свою мысль, - однако проклятые идиоты не желают уделять науке и
технологии ни малейшего внимания - даже хотя бы десяти минут в день. И
сколько народу вообще знают, чем они занимаются? Откуда берутся ковры?
Откуда берется одежда, которую все носят? Что такое карбюратор? И в чем -
корни нашего изобилия? Вы - знаете? А из тех, кто имеет право голоса, хоть
один из тридцати - знает? Они не желают тратить и десяти минут в день на
технологию, на которой зиждется вся жизнь. Поэтому не удивительно, что
ассигнования на фундаментальные исследования постоянно урезаются, так что
скоро сойдут на нет. За это мы еще поплатимся. В один прекрасный день нам
будет позарез необходимо то, что могло быть разработано многими годами
ранее - и разработано не было... - он прервал себя. - Скажите, Гарви,
будет ли эта телевизионная штука, над которой вы работаете, чем-то
серьезным? Или это обычная мелочь для научной программы?
- Серьезнейшей, - сказал Гарви. - Это будет серия о том, как важно
исследовать комету Хамнера-Брауна. И, между прочим, о том, как важна вся
наука в целом. Разумеется, никто не гарантирует, что люди при этом не
переключатся на программу "Я люблю Люси".
- Да... О, благодарю вас, Ларри. Ставьте кофе прямо сюда.
Гарви ожидал, что принесут чашки и кофемолку. Но вместо этого
помощник Шарпса внес на инкрустированном подносе поблескивающий термос и
кофейный сервиз с серебряными ложечками.
- Не стесняйтесь, Гарви. Это хороший кофе. Мохаджава?
- Точно, - сказал помощник.
- Хорошо, - Шарпс махнул рукой, отпуская Ларри. - Гарви, почему ваша
телекомпания так заинтересовалась кометой?
Гарви пожал плечами:
- Потому что для этого нашелся заказчик. Так получилось, что
заказчиком является "Мыло Кальва". И так уж получилось, что контроль над
"Мылом Кальва" в руках Тимоти Хамнера. И так уж получилось...
Речь Гарви была прервана взрывом хохота. Узкое лицо Шарпса весело
сморщилось. - Замечательно! - Затем он задумчиво посмотрел на Гарви. -
Серия... Скажите, Гарви, а если в отношениях с руководством студии нам
поможет один политик... очень поможет... можно ли в этой серии будет
обыграть его участие? Создать ему атмосферу благожелательности?
Разрекламировать?
- Конечно. Хамнер даже настоял бы на этом. Да и у меня, вроде,
возражений нет...
- Великолепно. - Шарпс поднял свою кофейную чашку. - Ваше здоровье. И
- спасибо, Гарви. Огромное спасибо. Думаю, в дальнейшем нам придется
видеться довольно-таки часто.
Шарпс подождал, пока Гарви Рэнделл покинет здание. Сидел он
неподвижно и тихо, очень тихо - что было для него необычным. Где-то в
области желудка у него разливалось тепло. Это может сработать. Это просто
должно сработать. Наконец, резким движением он включил интерком:
- Ларри, соедините меня с Вашингтоном, с сенатором Артуром
Джеллисоном. Пожалуйста.
Потом - нетерпеливое ожидание гудка телефона.
- Я соединяю вас, - сказал помощник.
Шарпс поднял трубку. - Шарпс. - Снова ожидание - пока секретарша
соединит с сенатором.
- Чарли?
- Да, - сказал Шарпс. - У меня есть для вас предложение. Вы слышали о
комете?
- О комете? А-а, о комете. Странно, что об этом упоминаете и вы. Мне
довелось встретиться с парнем, который ее открыл. Оказывается он щедро
вносил деньги в мой фонд. Но прежде я с ним никогда не встречался.
- Хорошо. Это важно, - сказал Шарпс. - Случай, выпадающий раз в
столетие...
- То же самое говорили о Когоутеке...
- Да черт с ним, с Когоутеком! Послушайте, Арт, есть возможность
получить ассигнования на космический зонд?
- Сколько?
- Ну, тут есть два варианта. Второй лучше - если только вообще
что-нибудь удастся... Первый - Институт может запустить автоматический
зонд с записывающей аппаратурой - что-нибудь типа того, что запускают на
