Тим искренне рассмеялся.
- Джордж, если вы когда-нибудь станете владельцем половины кометы, я
куплю у вас все те акции, которые вы так старательно пытались мне продать.
И целую ночь буду поить вас за свой счет. - Двумя глотками он расправился
со своей выпивкой.
Подняв глаза, он обнаружил, что слушатели рассеялись, и направился
обратно к бару. Джулия, завладев рукой сенатора Джеллисона, вела знакомить
его с новичками. По пятам за ними следовали помощники сенатора.
- Половина кометы - это очень много, - произнесла Маурин. Тим
обернулся и обнаружил, что она по-прежнему находится рядом с ним. - И как
вы вообще смогли разглядеть хоть что-то через этот смог?
В голосе звучал интерес. И глядела она с интересом. И никто не мешал
ей уйти со своим отцом. От шотландского у него потеплело в горле и в
желудке. Тим принялся рассказывать о своей горной обсерватории. Ее -
обсерваторию - отделяют от горы Вильсон не так уж и много миль, но, тем не
менее, она находится достаточно далеко в глубине гор Анджелес, чтобы свет
Пасадены не мешал наблюдениям. Там у него есть запасы пищи, есть помощник,
и он месяцами проводит ночные наблюдения неба. Он следит за уже известными
астероидами, за спутниками планет, он приучает свои глаза и мозг наизусть
помнить небо. Наблюдая, он постоянно ожидал найти току света там, где ее
быть не должно, заметить аномалию, которая...
В глазах Маурин появилось знакомое выражение.
- Я уже надоел вам? - спросил он.
Она стала извиняться.
- Нет, нет, ну что вы, просто... так, случайная мысль.
- Я знаю, что меня иногда заносит.
Она улыбнулась, покачала головой. Ее роскошные темно-рыжие волосы
всколыхнулись, пустились в пляску.
- Нет, мне действительно интересно. Папа - член подкомиссии по
финансированию науки и астронавтики. Он любит отвлеченные научные
исследования, и от него это перешло ко мне. Просто я... Вот вы - человек,
знающий, чего он хочет, и вы нашли то, что искали. Не о многих можно
сказать то же самое. - Она внезапно стала совсем серьезной.
Тим смущенно рассмеялся.
Мне что, исполнить на бис?
- Ну... вот что вы будете делать, если вы высадились на Луне, и тут
выяснилось, что куда-то потеряли программу исследований?
Хм... Не знаю. Я слышал, конечно, что у высаживающихся на Луне бывают
некоторые трудности...
- Ладно, пускай вас это не беспокоит, - сказала Маурин. - Сейчас вы
не на Луне, так что наслаждайтесь.
Очищая улицы от смога, вдоль холмов Лос-Анджелеса дул сухой и горячий
ветер, известный под названием "Санта Анна". В рано наступивших сумерках
танцевали огни уличных фонарей. Гарви Рэнделл и его тень Лоретта катили в
зеленом "торнадо" с открытыми стеклами. Приятно: летняя погода в январе.
Доехали до особняка Суттеров. Гарви притормозил машину возле одетого в
красную куртку слуги-парковщика. Подождал, пока Лоретта отрегулирует на
лице тщательно отработанную улыбку. Они вместе проследовали через огромный
парадный вход.
Сцена - обычная для вечеринок, устраиваемых в Беверли Хилз. Сотня
людей рассыпана промеж маленьких столиков, и еще сотня собравшихся
кучками. Музыкальный ансамбль в углу наигрывал что-то веселое. Прилипший к
микрофону певец наглядно демонстрировал всем, в каком он экстазе.
Поздоровавшись с хозяйкой, они разделились. Лоретта нашла себе
собеседников, а гарви по самой многочисленной группе засек расположение
бара, где и получил свой любимый двойной джин с тоником.
Рикошетом до него доносились иногда обрывки разговоров.
"...Понимаете, мы запрещаем ему заходить на белый ковер, и получилось так,
что кот стоял в самой середине этого ковра, а пес, как часовой, ходил,
карауля, по периметру..."
"...и вот, на сиденье прямо впереди меня в самолете - прекрасная юная
цыпочка. Просто потрясающая цыпочка, хотя все, что я мог видеть - это ее
затылок и волосы. Я уже начал подумывать, как бы это ее снять, и тут она
оборачивается и говорит: "Дядя Пит! А вы что здесь делаете?.."
"...парень, это здорово помогает! Когда я звоню и говорю, что это
член комиссии Роббинс, я как бы заново сдаю экзамен. С тех пор, как мэр
научил меня, у покупателя больше нет права выбора. А также права на
ошибку..."
Все эти кусочки и обрывки профессионально укладывались в памяти
Гарви: он занимался телевизионной документалистикой. Не слушать он не мог,
хотя ему и не хотелось слушать, действительно не хотелось. Окружающие его
люди нравились ему. Иногда ему даже хотелось иметь такой же образ
мышления, как и у них.
Он огляделся, высматривая Лоретту, но она была недостаточно высока
ростом, чтобы выделяться в этой толпе. Зато его взгляд наткнулся на высоко
взбитую неправдоподобно-оранжево-рыжую прическу Бренды Тей, с которой
Лоретта говорила перед тем, как Гарви направился к бару. Расталкивая
локтями желающих выпить, он двинулся в сторону Бренды.
- Двадцать миллиардов баксов - и за все это мы смогли лишь
прогуляться по скалам! На эти проклятые ракеты доллары - миллиардами! -
текут как вода меж пальцев. И зачем мы на них столько тратим, когда за
такие деньги мы могли бы получить...
- Кучу дерьма коровьего, - сказал Гарви.
Джордж Суттер обернулся в изумлении.
- О, Гарви... Привет!.. Вот и с "Шаттлом" то же. Именно то же самое.
Деньги просто утекают сквозь пальцы...
- Эти деньги уходят не на ветер, - чистый, мелодичный громкий голос
прервал разглагольствования Джорджа, и игнорировать его было невозможно.
Джордж остановился на полуслове.
Гарви посмотрел на нее - эффектную, рыжеволосую, в зеленом вечернем
платье, оставляющем плечи открытыми. Ее взгляд встретился с его взглядом.
Гарви первым отвел глаза. Затем улыбнулся и сказал:
- Ваши слова означают то же, что и "кучу дерьма коровьего"?
- Да, только более обоснованно, - она усмехнулась, а Гарви, вместо
того, чтобы убрать улыбку, продолжал ухмыляться. Она тут же бросилась в
атаку.
- Мистер Суттер, НАСА не тратило на "Аполлон" деньги, предназначенные
для улучшения производства скобяных изделий. Мы оплачиваем и исследования,
направленные на улучшение производства скобяных изделий, для этого есть
свои деньги - и есть скобяные изделия. Деньги же, затраченные на знания,
не есть деньги, утекшие, как вода сквозь пальцы. Что же касается "Шаттла",
то это - плата за то, чтобы попасть туда, где мы можем познать нечто
действительно важное, и плата эта не так-то уж и высока...
Руки Гарви игриво коснулись женское плечо и грудь. Должно быть,
Лоретта. Это и была Лоретта. Он протянул ей порцию спиртного - свой
полупустой бокал. Она начала что-то говорить, но он жестом призвал ее к
молчанию. Возможно, чуть более грубо, чем обычно, но ее протестующий
взгляд он игнорировал.
Рыжеволосая знала свое дело хорошо. Если точно подобранные доводы
разума и логики можно считать выигрышем - она выиграла. Но к тому же она
выиграла и нечто большее: на нее были обращены взгляды всех мужчин. И все
они слышали ее протяжный и медленный южный говор, подчеркивающий каждое
слово. И слышали ее голос, такой чистый и музыкальный, что всякий другой
на его фоне казался бормочущим и заикающимся.
Это неравное состязание закончилось тем, что Джордж обнаружил, что
его бокал пуст, и удрал в направлении бара. С торжествующей улыбкой
девушка повернулась к Гарви, и он кивнул ей в знак приветствия.
- Меня зовут Гарви Рэнделл. А это - моя жена Лоретта.
- Маурин Джеллисон. Очень приятно. - На полсекунды она нахмурилась. -
А, вспомнила. Вы были последним американским репортером в Камбодже. -
Церемониальный обмен рукопожатиями с Гарви и Лореттой. - Не ваш ли
вертолет был сбит при охоте за новостями?
- Даже дважды, - гордо сказала Лоретта. - Гарви на себе вынес оттуда
пилота. Нес его пятьдесят миль по вражеской территории.
Маурин степенно кивнула. Она была моложе Рэнделлов лет на пятнадцать,
но, похоже, прекрасно умела владеть собой.
- А теперь вы здесь. Вы, наверное, местные?
- Я - да, - сказал Гарви. - А Лоретта - из Детройта...
- Большущий городище, - механически заметила Лоретта.
- Но я-то родился в Лос-Анджелесе, - Гарви не мог позволить Лоретте
сказать о себе хотя бы половину правды. - Мы - здешняя редкость: местные
уроженцы, туземцы.
- А чем вы теперь занимаетесь? - спросила Маурин.
- Кинодокументалистикой. Обычно - кинохроникой.
- А кто вы - я знаю, - с неким благоговейным замешательством сказала
Лоретта. - Я только что видела вашего отца, сенатора Джеллисона.
- Верно, - Маурин задумчиво посмотрела на супругов, затем широко
улыбнулась. - Вот что. Если вас интересуют новости, то здесь есть кое-кто,
с кем вам не помешало бы встретиться. Тим Хамнер.
Гарви нахмурился. Имя казалось знакомым, но откуда - он никак не мог
вспомнить. - Так зачем?
- Хамнер? - сказала Лоретта. - Молодой человек с наводящей страх
улыбкой? - она хихикнула. - Он сейчас несколько пьян. И никому слова не
дает сказать. Он владеет половиной кометы.
- Он самый, - сказала Маурин и заговорщицки улыбнулась Лоретте.
- А еще он владеет мылом, - сказал Гарви.
Маурин с недоумением посмотрела на него.
- Просто вспомнил, - сказал Гарви. - Ему досталась по наследству
компания "Мыло Кальва".
- Может быть. Но кометой он гордится больше, - сказала Маурин. - И я
не порицаю его за это. Мой старый папочка возможно и станет когда-нибудь
президентом, но он и близко никогда не подойдет к открытию кометы. - Она
стала оглядывать помещение, пока не обнаружила искомое. - Вон там. Высокий
мужчина, цвет костюма - белый и темно-красный. Вы узнаете его по улыбке.
Встаньте рядом с ним, и он сам вам все расскажет.
Гарви почувствовал, как Лоретта тянет его за руку, и с неохотой отвел
свой взгляд от Маурин. Когда он оглянулся, ее уже кто-то отловил. Пришлось
идти за следующей порцией выпивки.
Как всегда, Гарви Рэнделл выпил слишком много. И хотелось бы знать,
зачем вообще он ходит на эти званые вечера? На самом деле он все же знал:
в таких вечерах Лоретта видит способ участия в его жизни. Единственная
попытка взять ее в поход вместе с сыном закончилась полным провалом. Когда
они вышли к намеченному месту, ей хотелось только поскорее бы добраться до
какого-нибудь фешенебельного отеля. Чувство долга заставляло ее посещать с
Гарви мелкие бары и места общественных увеселений, но при этом было
очевидно, что ей стоит большого труда скрывать, как она несчастна.
На вечеринках же, подобных этой, она чувствовала себя как рыба в
воде. А сегодня ей все особенно удавалось. Она ухитрилась даже завязать
беседу с сенатором Джеллисоном. Гарви оставил ее беседовать с сенатором и
отправился за новой порцией спиртного. "Пожалуй, Родригес, побольше
джина". Бармен улыбнулся и смешал коктейль, не комментируя. Гарви взял
напиток. Рядом, за маленьким столиком, сидел Тим Хамнер. Он смотрел на
Гарви, но глаза его были подернуты пеленой: он ничего не видел. И -
улыбка. Гарви подошел к его столику и опустился в другое стоявшее рядом с
ним кресло.
- Мистер Хамнер? Гарви Рэнделл. Маурин Джеллисон сказала, что мне
следует произнести одно слово: комета.
Лицо Хамнера засветилось. Улыбка стала еще шире, хотя казалось, что
такое было вообще невозможно. Он достал из кармана телеграмму и взмахнул
ею:
- Верно! Сегодня наблюдение было подтверждено! Комета Хамнера-Брауна.
- Вы рассказываете не с самого начала.
- Так она вам ничего не сказала? Ну, что ж. Я - Тим Хамнер. Астроном.
Нет, не профессиональный, но оборудование у меня как у профессионалов. И я
