ядра кометы максимально приблизятся к лаборатории. А через двадцать минут,
вероятно, они уже начнут удаляться. Ну, через полчаса. Я увеличу мощность
передатчика через пять минут. Повторяю: увеличу мощность - до полной -
через пять минут.
Звон!
- Что там, мать его так? - крикнул Бейкер.
- Давление не изменилось, - сказал Яков. - Во всех трех кабинах
давление прежнее.
- Ну и ладно, - невнятно пробормотал Рик. Космонавты перекрыли
воздушный шлюз между "Аполлоном" и "Союзом" - оправданная мера
предосторожности. Рик на всякий случай держал наготове противометеоритный
пластырь. "Молотлэб" - мишень далеко не такая уж маленькая.
"А вот как инженеры определяют, какого размера должен быть
противометеоритный пластырь?" - подумал Рик. Рассчитывают, какой
максимальный размер дыры, которую еще имеет смысл заделывать? Ибо дыра,
превышающая определенный размер, прикончит экипаж корабля в любом случае?
А, дьявол со всем этим! Рик снова занялся фотографированием. Оптика
показывала ему: словно галактика, состоящая из пенящегося льда, словно
чудовищный, как в замедленной съемке, выстрел, взрыв - приближающийся на
глазах, расширяющийся во все стороны. Выстрел был нацелен почти точно в
"Молотлэб", он _о_б_в_о_л_а_к_и_в_а_л_ лабораторию.
- Господи, Джонни, она приближается...
- Ладно. Петр, готовьтесь пустить в ход главный телескоп. Я сейчас
выдам полную мощность. Начнем вести передачу... Хаустон, Хаустон,
визуальные наблюдения показывают, что внешний край ядра заденет Землю.
Определить размер обломков, которым предстоит столкнуться с Землей, не
можем.
- Земля наверняка получит это сообщение, - сказала Леонилла Малик. -
Петр, Москва тоже обязана получить эти сведения. - Она говорила
настойчиво, в голосе ее звучал страх. - Вы обязаны это сделать.
- Что? - спросил Рик Деланти.
- Комета движется в восточном направлении, - сказала Леонилла. - В
наибольшей степени ущерб будет нанесен Соединенным Штатам, но значительная
часть обломков движется по направлению к Советскому Союзу. Очень велика
вероятность, что вызванные их падением взрывы будут неверно истолкованы.
Намеренно неверно истолкованы. Какой-нибудь фанатик...
- Зачем вы это говорите? - резко спросил Яков.
- Вы сами знаете, что все это правда, - закричала Леонилла. -
Фанатики! Вроде тех психов, убивших моего отца! А великий Сталин оказался
вовсе не бессмертным! Не притворяйтесь, будто верите, что эта порода
сумасшедших уже вымерла!
- Чепуха, - фыркнул Яков. Но все же подплыл к передатчику, и Рику
Деланти показалось, что голос Якова звучит весьма настойчиво.
ПАДЕНИЕ МОЛОТА: ОДИН
В 1968 году, когда астероид Икар подошел к Земле на
близкое расстояние, в массах возник пусть и не слишком
большой, но несомненный страх: некоторые люди боялись,
что приближается конец света. Получили распространение
слухи, что, начиная с 1968 года, мир будет потрясен
многочисленными катаклизмами. Когда информация о том,
что Икар приближается к Земле и что момент наибольшего
сближения придется на 15 июня 1968 года, получила
определенное распространение в массах, она каким-то
странным образом была расценена некоторыми как
подтверждение истинности верований, считающих, что
неизбежен близкий конец света. В Калифорнии группы
хиппи бежали в горы Колорадо. Хиппи утверждали, что в
горах у них остается шанс выжить, ибо астероид
столкнется с Землей, вследствие чего Калифорния будет
поглощена океаном.
Даниэль Коэн. Каким окажется конец света
О народ мой! Услышь слова Матфея! Разве не предвещал он, что Солнце
померкнет, и Луна перестанет светить, и звезды упадут с неба? Так разве не
настал час сей!
Покайся, народ мой! Покайся и будь настороже, ибо комета Божья,
Молот, опускается на эту грешную Землю. Услышь слова пророка Михай: "И
увидь: комета Божия падет на место сие, вылетев из чертогов Его, и будут
попраны ею высоты земные. И горы расплавятся под кометы пятой, и долины
превратятся в ущелья, и будет Земля перед кометой как воск перед огнем. И
Земля затоплена будет водой.
Комета - это его приход! Поскольку Он придет, чтобы судить Землю. Он
придет творить справедливый суд над миром и над народами по правде своей!"
- Вы прослушали проповедь преподобного Генри Армитажа в передаче
"Близится час". Наша радиостанция, как и все другие радиостанции,
транслирующие передачу "Близится час", могут осуществлять свою работу
благодаря вашим пожертвованиям. Мы молим Господа благословить всех
жертвователей, проявивших щедрость и великодушие.
Но более никаких пожертвований делать не нужно. Час близится. Час
почти настал.
Ясный безоблачный летний день. С моря дует свежий ветер. Лос-Анджелес
чист от смога, Лос-Анджелес прекрасен, в Лос-Анджелесе сейчас хорошо.
Слишком уж хорошо, подумал Тим Хамнер.
Перед ним встала - лицом к лицу - ужасающая проблема. Лучше всего
ночное небо наблюдать, находясь в горах, и большую часть прошедшей недели
Тим провел в своей горной обсерватории. Но лучше всего вид на комету
Хамнера-Брауна в ее максимальном приближении к Земле открывается из
космоса. Поскольку самолично Тим в космосе оказаться не может, он
остановился на следующем, наиболее приемлемом выходе: увидеть все, что
только можно, на экране цветного телевизора. Убедить Чарли Шарпса
пригласить сто, Тима, в ИРД было не так уж трудно.
Тим предполагал явиться в институт в половине десятого, но... до
самого рассвета он любовался безоблачным небом, пересеченным ярко
светящимися бархатными лентами. Потом он вылез из кресла, стараясь не
думать о кровати, но ведь от нескольких минут отдыха вреда не будет...
И разумеется, он проспал. В голове гул, глаза слипаются - Тим изо
всех сил гнал свой "гранд прикс" по шоссе Вентура к Пасадене. Несмотря на
то что выехал он поздно, Тим все же надеялся успеть вовремя. Других машин
на шоссе было мало.
- Дурачье, - пробормотал Тим. Страх Молота. Тысячи лос-анджелесцев
удрали в горы. Гарви Рэнделл сказал Тиму, что всю неделю движение на
дорогах будет невелико - и он был прав. Автомобилей очень мало - ибо, по
блестящему выражению Марка Ческу, настал день порции мороженого (которое
упадет во вторник на этой неделе).
Автомобиль впереди зажег задний красный фонарь. Вспыхнула целая
цепочка красных огней. Движение замедлилось. Тим выругался. Поле зрения
заслонял едущий впереди грузовик, так что Тим не мог разглядеть, что там
стряслось. Автоматически он вывернул на встречную полосу, проскочив на
волосок от зеленого "форда". Сидящая в "форде" приятного вида крохотная
старушка яростно обругала Тима, когда он появился прямо перед ее носом.
- Дура, - пробормотал Тим. Что случилось там, впереди? Движение,
похоже, застопорилось полностью. Он увидел парковочную стоянку. Большая
стоянка. Где она кончалась, не было видно. Может, она тянется вплоть до
Голден Стейт, подумал Тим. Черт побери! Он оглянулся через плечо.
Патрульных не видно. Плюнув на все, Тим повел машину вперед, мимо
остановившихся автомобилей, и наконец выехал на обочину.
Справа теперь оказалось кладбище Лесной Лужайки. Не первоначальное,
воспетое в рассказах и песнях, но то его отпочкование, которое
расположилось на Голливудских холмах. Машин здесь на улицах много - не
проехать. Тим повернул налево, повел машину по шоссе. На лице его застыла
мрачная маска, в которой беспокойство смешивалось со злобой. И без того
плохо, что день порции мороженого Тим проводит не в своей обсерватории, но
чтобы еще и такое! Сейчас Тим находился лишь в деловой части Бурбанка.
Между тем комета вот-вот выйдет в точку наибольшего сближения с Землей.
- Не повезло! - взвыл Тим. Он орал, пешеходы оглядывались на него,
потом отводили взгляд, но Тима их мнение не волновало. - Не повезло.
Дул ветер, наэлектризованный предчувствием опасности. Эйлин Ханкок
казалось, что чьи-то призрачные пальцы ерошат ей волосы на затылке. Сейчас
признаки того, что люди ожидают беды, были более заметны, чем раньше.
Машин на улицах было мало, но казалось, что управляют ими совершенно
неопытные водители. Они совершали неправильные обгоны, реагировали на
изменение обстановки слишком медленно или, наоборот, слишком поспешно.
Среди машин было много трейлеров, доверху забитых всяким домашним
барахлом. Эйлин это зрелище напомнило войну: беженцы. Но никогда беженцы
из стран Азии или Африки не тащили с собой птичьи клетки, матрасы "лучший
отдых" и стереоаппаратуру.
На Восточной Вентура один из трейлеров опрокинулся, заблокировав все
три линии встречного движения. Части машин (очень немногим) удавалось
проскользнуть сбоку, но остальным пришлось остановиться: дорогу перекрыло
высыпавшееся из трейлера барахло. Небольшой пикап, столкнувшийся с
трейлером, перегородил выезд на боковую улицу.
Благодарение Богу, что я-то еду в Голден Стейт, подумала Эйлин. Она
почувствовала приступ мгновенной жалости ко всем тем, кто сегодняшним
утром пытался попасть в Пасадену. И она зло выругалась по адресу трейлера
и его хозяина. Попутным машинам трейлер мешал тоже, они еле ползли, и,
чтобы проехать сто ярдов до ответвления на Бурбанк, пришлось затратить не
менее пяти минут. Потом, бешено промчавшись по улицам, Эйлин въехала на
парковочную стоянку, на участок, где на табличке была обозначена ее
фамилия. (Корриган, обещавший ей персональный участок, сдержал свое
слово.) Ее охватило чувство облегчения: всюду, куда ни посмотри, виднелись
фигуры полицейских Бурбанка.
Контора Корригана располагалась вблизи супермаркета. Она казалась
маленькой, но такой вывод был бы неверным: склады располагались в другом
месте, в переулке по ту сторону здания. Приемная была декорирована голубым
нейлоном, коричневым деревом и хромом. Хром вечно нужно было полировать.
Его вечно и полировали. Эйлин верила, что оптовые покупатели от такого
зрелища должны проникнуться убеждением, что они имеют дело с надежным
партнером, способным выполнять взятые на себя обязательства. И в то же
время обстановка не настолько богата, чтобы у покупателя появилось
искушение настаивать на чрезмерном снижении цен. Входная дверь была уже
отперта.
- Кто здесь? - крикнула Эйлин.
- Я, - переваливающейся походкой из своего кабинета вышел Корриган.
За ним следовал запах кофе. Эйлин давным-давно установила в конторе
автоматическую систему "Силекс" с таймером. И последнее, что по вечерам
перед уходом с работы делала Эйлин, это устанавливала "Силекс" на
определенное время - на начало рабочего дня. Простенький, казалось бы,
фокус, но от этого утреннее настроение Корригана волшебным образом
улучшалось. Улучшалось - но только не сегодняшним утром.
- Почему опоздали? - грозно спросил он.
- Из-за затора. На Восточной Вентура произошло крушение.
- Гм-м.
- Вы тоже ощутили, что с уличным движением сегодня не все в порядке?
- сказала Эйлин.
Корриган нахмурился, затем глуповато заулыбался.
- Да-а. Наверное, так. Я боялся, что вы вообще не явитесь. В конторе
никого нет, а на складах - только три человека. Радио утверждает, что в
