узнать... и, да, плюс один или два некролога. Луна слишком дорого стоит,
если измерять в деньгах. Но слишком дешево - если в жизнях. Одобрения это
ни у кого не вызвало. А когда "Аполлон-11" добрался до Луны, особого
интереса данное событие не вызвало. Все стало слишком привычным.
Может быть, нам все же следовало бы это сделать. Ибо фотография
Джонни Бейкера, выползающего на сломанное крыло "Скайлэба", фотография
человека с большой буквы, рискнувшего выйти в чужую и враждебную среду,
чтобы принять там, вероятно, смерть в одиночестве (и более одинокой смерти
не было и быть не может!) - эта фотография придала программе космических
исследований почти столь же сильный поступательный импульс, как и великий
шаг, свершенный Нейлом Армстронгом.
Зазвучала сирена. Смолкла. Зазвучала снова. На приборной доске
предупреждающе вспыхнули красные огни.
Подумать Рик Деланти не успел. Одним прыжком оказался у ближайшего
окрашенного в красный цвет ящика. Двойники этого имеющего квадратную форму
ящика были помещены всюду по "Молотлэбу". Раскрыв ящик, Рик вынул
несколько плоских металлических пластинок с присосками на одной стороне,
затем вытащил большие по размеру пластины похожего на резину пластыря. И
глянул на Бейкера, ожидая приказа.
- Борт не пробит, - сказал Джонни. - Песок. Это было скопление песка.
- Он нахмурился, глядя на приборную доску. - Значительная часть солнечных
ячеек уничтожена. Петр, закройте колпаками все приборы оптического
наблюдения. Побережемся для более близкой дистанции.
- Ладно, - сказал Яков. - Поплыл к приборам.
Деланти стоял наготове, держа противометеоритный пластырь - на всякий
случай.
- Все зависит от того, насколько большим окажется ядро, - крикнул с
дальнего конца кабины Петр Яков. - Кроме того, нам следует точно оценить
степень твердости кометного вещества. Я полагаю, что она очень близка к
соответствующей твердости земного вещества... значит, для нас... это будет
как удар камнем, которому придана высокая скорость. А может, и хуже.
- Н-да. Вот о чем я размышляю, - сказал Джонни Бейкер. - Мы пытались
обнаружить боковое смещение. Мы обнаружили его, но достаточно ли оно
велико? Может быть, нам стоит прервать полет...
На мгновение стало тихо.
- Не надо. Нет, - сказала Леонилла.
- Поддерживаю: не надо, - добавил Рик. - Ты не хочешь рисковать. Кто
еще за твое предложение?
- Только не я, - сказал Яков.
- Единогласно. Но вряд ли это можно назвать свободным и правильным
выбором, - сказал Бейкер. - В нашем распоряжении мало энергии. Скоро здесь
будет жарко.
- Ты оставался в "Скайлэбе" пока не отремонтировал крылья, - сказал
Деланти. - Если ты смог пойти на такое раньше, то сможешь и сейчас. Так
же, как и мы все, - мы сможем.
- Ладно, - кивнул Бейкер. - Но держи наготове противометеоритный
пластырь.
- Есть, сэр.
Через несколько минут Земля закрыла собой ядро кометы Хамнера-Брауна.
Поднималась Луна, опутанная призрачной сетью колеблющихся волн. Леонилла
приступила к раздаче завтрака.
Рассвет застал Гарви Рэнделла сидящим в шезлонге на лужайке. Перед
ним стоял столик - для сигарет и кофе. Рядом стоял второй столик, для
переносного телевизора. Рассвет смел с неба "зрелище-какое-можно-увидеть -
лишь-один-раз-в-жизни". Гарви был чуточку подавлен, чуточку пьян. И в
таком состоянии и обнаружила его Лоретта двумя часами позднее.
- Я в плохой форме, - поведал ей Гарви. - Не знаю, как я буду
работать. Но зрелище того стоило.
- Я за тебя рада. Ты уверен, что сможешь вести машину?
- Разумеется, смогу.
Вечно повторяющийся у них спор.
- Где ты собираешься быть сегодня?
Гарви не обратил внимания на тревогу, звучащую в голосе Лоретты.
- Я потратил чертовски много времени, пытаясь ответить на этот
вопрос. Если честно, мне нужно быть во многих местах одновременно. Но черт
побери, в ИРД будет дежурная бригада научных телепередач. Так, в Хаустоне
тоже будут ребята что надо. Наверное, я начну с городского совета. Бентли
Аллен и его люди едва ли слишком заняты городскими делами, коль скоро
половина населения города удрала в горы.
- Но ведь тогда ты окажешься в низкой части города.
Теперь он расслышал, как тревожно звучит ее голос.
- Ну и что?
- Но что если произойдет столкновение? Ты будешь далеко от дома. Как
ты сможешь вернуться?
- Лоретта, не будет никакого столкновения. Послушай...
- Ты заполнил плавательный бассейн свежей водой, накрыл его и не
разрешил мне вчера купаться! - Она все повышала и повышала голос. - Ты
закупил на две сотни долларов сушеного мяса, ты услал нашего мальчика в
горы, ты забил весь гараж бутылками с дорогими напитками, а...
- Лоретта...
- А... а мы не сможем выпить все это, и никто не станет есть это
мясо, если только не будет умирать с голоду! Значит, ты считаешь, что нам
предстоит умирать с голоду! Считаешь?!
- Нет. Милая, многие сотни шансов против одного, что...
- Гарви, пожалуйста. Останься сегодня дома. Я никогда не
беспокоилась, что ты все время пропадаешь где-то, что тебя все время нет
дома. Я не сетовала, когда ты по собственной воле отправился во Вьетнам
вторично. Я не спорила, когда ты уехал в Перу. Я не жаловалась, когда ты
остался на Аляске на три лишних недели. Я никогда не заводила разговоров
на тему, что надо помочь в воспитании твоего сына... а ему больно, что
рядом с ним только я, что Ральф Гаррис постоянно видит своего отца, а он
своего отца - нет. Я знаю, что твоя работа значит для тебя больше, чем я,
но, Гарви, неужели я для тебя вообще ничего не значу?
- Разумеется, еще как значишь, - Гарви притянул ее к себе, обнял. -
Господи, ну почему ты так решила? Работа значит для меня никак не больше,
чем ты. Работа означает для меня просто возможность зарабатывать деньги.
Но я не могу сказать этого. Понимаешь, не могу сказать, что я в силах
обойтись без денег.
- Значит, ты останешься?
- Не могу. На самом деле не могу, Лоретта, у меня должны получиться
эти фильмы. По-настоящему получиться. Может быть, я получу предложение от
Эй-би-си. Им очень скоро понадобится новый редактор научно-популярных
фильмов, а это значит, что я начну зашибать настоящие деньги. Потом, у
меня появляется настоящий шанс написать книгу...
- Ты не спал всю ночь, Гарви, ты не в форме, тебе не следует никуда
ехать. Я боюсь!
- О-хо-хо! - Гарви прижал ее к себе и крепко поцеловал. Это моя вина,
сказал он себе. Как она могла не испугаться, видя мои приготовления? Но я
не могу упустить день Молота... - Послушай. В городской совет я пошлю
кого-нибудь другого.
- Отлично!
- Но я должен встретиться в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса
с Чарли и Мануэлем.
- Но почему ты не можешь остаться здесь?
- Я должен хоть что-то делать, Лоретта. Есть мужская гордость, в
конце концов. Как смогу я объяснить людям, что отсиживался дома в подвале,
после того как говорил всем и каждому, что нет никакой опасности.
Послушай, я проведу несколько интервью. Повстречаюсь с губернатором: он
сейчас в городе, в лос-анджелесском "Кантри-клубе", изучает, как обстоят
дела с благотворительностью. Я закончу с делами как раз к тому времени,
когда комета начнет удаляться. И я буду все время не дальше чем в
десяти-пятнадцати минутах езды до дома. Если что-нибудь случится, я мигом
окажусь здесь.
- Хорошо. Но ты еще не завтракал. День сегодня будет холодный. Я
наполню твой термос. И отнесу в вездеход пива.
Он быстро поел. Лоретта сидела и неотрывно смотрела на Гарви. Она не
съела ни кусочка. Когда он шутил, она смеялась... И еще она сказала ему,
чтобы он был осторожен, когда будет съезжать с холма.
Связь по-прежнему оставалась плохой. Большинство сообщений
приходилось записывать на магнитоленту. Их непосредственные наблюдения
приобрели еще большую важность, поскольку приборы оказались, в сущности,
бесполезными: слишком много пылевых скоплений. Главный телескоп они
всячески берегли: этот телескоп, когда наладится связь, может передавать
изображения непосредственно в каналы цветного телевидения. Впрочем,
видеоизображения они также записывали на ленту, чтобы позднее попытаться
передать их на Землю.
- Мощность солнечного излучения упала приблизительно на двадцать пять
процентов, - доложил Рик Деланти.
- Береги батареи, - приказал Бейкер.
- Ладно.
В космическом корабле становилось жарко, но приходилось беречь
энергию: для записывающих приборов и прочего.
Леонилла Малик очень быстро тараторила что-то по-русски в микрофон.
Яков возился с приемником, пытаясь получить ответ Байконура. У него ничего
не выходило. Леонилла продолжала вести запись. Хватаясь за что попало, она
перелетала мгновенно с места на место - то выглядывала в иллюминатор, то
считывала показания приборов. Рик попытался понять, что она надиктовывает,
но в ее речи было слишком много незнакомых слов. У нее приступ
поэтического вдохновения, решил Рик. И она его изливает в стихах. А почему
нет? Как еще можно описать свои чувства человеку, оказавшемуся внутри
кометы?
Сейчас о направлении полета кометы Хамнера-Брауна они знали меньше,
чем Хаустон. Согласно последнему принятому сообщению Хаустона, Земля и
Молот разойдутся на расстоянии в тысячу километров. Рик, однако, в
правильности этой оценки сомневался. Что, если этот расчет основывается на
его визуальных наблюдениях? Если так, то это означает, что часть
обломков-гор пройдет на значительном расстоянии от Земли. Но ведь
скопление обломков твердой составляющей кометы огромно... Хотя - _н_е
н_а_с_т_о_л_ь_к_о_ же огромно.
- Мы сейчас находимся глубоко внутри оболочки кометы, - сказала
Леонилла. - Хотя это и не особенно заметно. Химическая активность давно
прекратилась. Но мы видим: тень Земли, она похожа на длинный туннель,
проходящий сквозь хвост кометы.
Рик разобрал последнюю фразу Леониллы. Хорошее сравнение, подумал он.
Если удастся наладить хоть чуть связь с Землей, я передам им эти слова.
Работа продолжалась. Результаты пока приходилось записывать на
магнитоленты. Рик как сумасшедший орудовал ручной кинокамерой, с
молниеносной быстротой сменяя линзы и киноленты. Он питал надежду, что с
автоматическими кинокамерами все в порядке, и занимался съемкой лишь
нескольких определенных участков кометы. Снимал на самых различных
скоростях, различными планами - вдруг пригодится.
Корабельные часы неумолимо оттикивали секунды.
Через длинный объектив, приставленный к иллюминатору, вид открывался
потрясающий. Рик видел: с полдюжины глыб-гор, множество обломков меньшего
размера и мириады крошечных блестящих точек. Окруженные светящейся дымкой,
все эти осколки ядра плыли, перемешиваясь. Рик услышал за спиной голос
Бейкера:
- Зрелище, будто успел увидеть нацеленный на тебя выстрел картечью.
- Хорошо сказано, - ответил Рик.
- М-да. Надеюсь, что хотя бы не слишком правильно сказано.
- Сигналы с радара больше не поступают, - сказал Петр Яков.
- Ладно. Оставьте его и ведите визуальное наблюдение, - сказал
Бейкер. - Хаустон, Хаустон, вы получаете что-нибудь от нас по каналу
телевидения?
- ...да, "Молотлэб"... ИРД... Шарпс в восторге, дайте больше...
повышенная мощность передачи...
- Я повышу мощность передачи, когда Молот окажется ближе, - сказал
Бейкер. Он не знал, слышат ли его на Земле. - Нам приходится беречь
батареи. - Он взглянул на часы. Через десять минут твердые составляющие
