будут отнюдь не от скуки...
Что касается углеводов, то у Гарви есть овсяная крупа. Похоже, больше
никто в Беверли-Хилз об углеводах не вспомнил. А крупа есть еще в
нескольких магазинах. Кроме того, Гарви обнаружил, что у него есть мешок
кукурузной муки. Жаль, нет пшеничной или ржаной муки...
Жир, срезанный с мяса, Гарви вбил в пеммикан. Добавил туда чуть
сахара (сахара в доме много), соль, перца. Для вкуса подмешал
уоркестерского соуса. Итак, можно считать, что частично мясо уже
приготовлено. Добавил туда еще жира, вытопленного из помещенного в духовку
мяса. Частью жира обмазал копченую грудинку. Жир, покрывающий грудинку,
защищает ее от воздуха. Грудинка теперь может долго храниться, не
протухая.
С едой достаточно, решил Гарви. На очереди вода. Он вышел к
плавательному бассейну. Прошлой ночью Гарви поставил его на просушку.
Сейчас бассейн был почти сух, и Гарви начал заполнять его снова. Хлор на
этот раз в воду он добавлять не стал. Когда бассейн полностью заполнился,
Гарви накрыл его крышкой, чтобы предохранить его то падения листьев и
грязи.
Воды для питья тут хватит надолго, подумал он. Кроме того есть
емкости водоподогревателя. Кроме того... Он порылся в гараже и нашел
несколько старых пластмассовых бутылок. В нескольких бутылках раньше
хранилась хлорная известь, и они еще сохранили ее запах. Отлично. Не
промывая Гарви заполнил их водой. Остальные бутылки он тщательно вымыл.
Теперь, если даже в бассейне не останется воды, какой-то запас ее есть.
Ешь, пей. Что там дальше? Спи. Ну, с этим затруднений не будет. Гарви
Рэнделл никогда ничего не выбрасывал, и помимо обычного спального мешка у
него были: армейский, для полярных условий спальный мешок, спальный мешок
облегченного типа, спальный мешок с прокладкой и старый спальный мешок
Энди. Имелся даже спальный мешок, который он купил для того единственного
раза, когда Лоретта попыталась принять участие в турпоходе. Гарви собрал
все мешки, вытащил их наружу и развесил его на бельевой веревке. Солнечное
тепло и свет. Простейший и наиболее эффективный из известных человеку
способов использования солнечной энергии. Вывешенная на открытый воздух
одежда сохнет лучше, чем в электрических или газовых сушилках. Разумеется,
лишь не многие из "защитников окружающей среды" сушат свою одежду или
белье именно таким образом: они слишком заняты, прыгая среди этой самой
среды. А ведь я пристрастен. Почему?
Потому, что я заразился Страхом Молота, и моя жена это знает. Лоретта
думает, что я схожу с ума. Я пугаю ее. Она решила, что я твердо уверовал,
что столкновение неизбежно.
И чем дальше продвигалась подготовка Гарви к Удару Молота, тем этот
удар становился для него реальнее. Я уже пугаю сам себя, подумал он. Надо
не забыть об этом, когда я буду писать свою книгу. "Страх Молота"...
- Эй, цыпленок...
- Что милый?
- Не гляди на меня так встревоженно. Я провожу исследование.
- Какое исследование? - и Лоретта принесла ему пива.
- Я изучаю проблему "Страх Молота". Собираюсь написать на эту тему
книгу - после того, как комета пройдет мимо. Так что все это - работа.
Возможно, даже, у меня получиться бестселлер.
- Вот как. Замечательно, если у тебя появится книга. Люди относятся к
авторам книг уважительно.
Верно, подумал Гарви, этого уважения они заслуживают - иногда. О'кей.
Теперь проблемы "есть", "спать" и "пить" разрешены... Остались "сражаться"
и "убегать".
Сражаться. С этим хуже. В глубине души Гарви не доверял
огнестрельному оружию. Значит - либо дробовик, либо спортивный пистолет.
Никакое огнестрельное оружие не внушает Гарви Рэнделлу подлинного доверия.
И неважно, насколько это оружие может оказаться полезным для других. Как и
неважно, насколько искусным может оказаться он сам, Гарви, во владении
этим оружием. А вообще, во время войны Гарви Рэнделл был не солдатом, а
военным корреспондентом.
Но есть такое оружие: подкуп. Я могу без затруднений закупить
достаточное количество спиртных напитков и пряностей. Буду держаться
именно этой политики: то, что для нас сейчас обыденно и привычно, через
несколько лет станет предметом роскоши, напитки и пряности сделаются
буквально бесценными. В течении столетий по всей Европе цена черного перца
оставалась на одном и том же уровне: перец продавался за золото, по весу -
унция за унцию. А ведь никому не пришла в голову мысль: обеспечить себя
запасами перца.
Гарви почувствовал гордость, он гордился своей идеей.
Итак. Остается "убегать". Вездеход приведен в наилучшее состоянии,
какое только можно. Какого только я смог добиться. Если что - наверх можно
будет погрузить мотоцикл. И впереди еще есть воскресенье, чтобы сделать
то, о чем я раньше не догадывался.
Гарви вернулся в дом. Он был выжат досуха, вымотался, но чувствовал
удовлетворение. Он еще не полностью подготовился, но, по крайней мере, с
правом может считать, что определенная подготовка уже проведена. И
подготовился он много лучше подавляющего большинства остальных. Лоретта
еще не легла спать - ждала его. Встречая его, она вышла из своей комнаты.
Она не стала его ни о чем спрашивать. Она просто гладила его, понимая, что
большая близость сейчас излишняя. И Гарви, убаюканный ее лаской, уснул.
Проваливаясь в сон, он думал о том, как сильно любит ее.
ИЮНЬ: ЧЕТЫРЕ
Земля - слишком маленькая и хрупкая корзина,
чтобы человечество складывало в нее все яйца.
Роберт А.Хайнлайн.
Внизу на земле царила ночь. Но на борту время измерялось по часам, а
не по смене света и тьмы. Через каждые девяносто минут "Молотлаб" выходил
из полосы дня в полосу ночи и наоборот.
С края планеты виднелась Европа, сплошь испещренная огнями городов.
Черная поверхность Атлантического океана занимала половину неба, скрывая
за собой ядро и оболочку кометы Хамнер-Брауна. А если посмотреть в
противоположном направлении, были видны звезды, сверкающие сквози тонкую
дымку. Из-за планеты со всех сторон, куда ни посмотришь - был виден хвост
кометы. Хвост обтекал черную Землю - светящиеся голубые, оранжевые и
зеленые струи, льющиеся вверх, к наивысшей точке усеянного звездами
темного купола неба. Вдали и сбоку, в переплетении неровно колышущихся
волн плыл полумесяц - словно бриллиант в обрамлении снопов ракетного
пламени. Любоваться этим зрелищем можно было бы бесконечно.
Работу пришлось прервать: настало время обеда. Все внимание Рика
Деланти было поглощено развертывающимся за окном ослепительным зрелищем,
но ел он много. Все участники полета (как и полагается) потеряли свой вес,
но все же именно Рик и никто другой за время своей вынужденной голодовки
потерял девять фунтов, и сейчас он старался потерять упущенное. (Это было
бы великим достижением - изобрести прибор, измеряющий потерю веса
человеком, находящимся в состоянии невесомости).
- Раз у человека есть здоровье, - сказал Рик. - У него есть абсолютно
все. Ох и здорово, когда тебя не рвет.
Он уловил, какой изумленный взгляд бросили на него советские
космонавты: им никогда не приходилось видеть американских телевизионных
рекламных фильмов. А Бейкер про игнорировал Рика.
Где-то в дальнем конце мира - огненный взрыв: взошло Солнце. Рик на
несколько мгновений закрыл глаза, а когда открыл их, увидел протянувшуюся
к кораблю голубовато-белую радугу. Вчерашний ураган еще бушевал над
Индийским океаном - распялился, словно морское чудовище, как их изображали
на старинных картах. Тифон... по имени Хильда. Вдали слева виднелся
Эверест, виден был горный массив Гималаев.
- Вот это зрелище, мне бы никогда не надоело любоваться им.
- Да, - Леонилла тоже подошла к иллюминатору, встала рядом с Риком. -
Отсюда все кажется таким маленьким, хрупким. Будто я могу высунуться и...
будто я могу провести пальцем, и на планете останется полоса шириной в
сотни километров. Полоса, где все уничтожено. Неприятное ощущение.
- Не забудьте это ощущение. Земля, действительно маленькая и хрупкая,
- сказал Джонни Бейкер.
- Вас тревожит комета? - было трудно понять выражение, появившееся на
лице Леониллы. Русское лицо, как и русский язык - не тоже самое, как лица
и язык американцев.
- Да забудьте вы о комете. Как вы знаете, мы уязвимы, очень уязвимы,
нам угрожают гораздо большие опасности, - сказал Джонни. - Вспыхнувшая
поблизости новая может полностью стерилизовать Землю, уцелеют разве что
бактерии. Или, скажем, может взорваться Солнце. Или может вдруг остыть.
Или вся наша галактика может превратиться в галактику Сейферта, и все
живое будет уничтожено. Убито.
Леонилла рассмеялась.
- Ну, об этом можем не беспокоится еще тридцать три тысячи лет. Как
вам известно, есть такое понятие, как скорость света.
Джонни пожал плечами.
- Хорошо, взрыв произошел тридцать две тысячи девятьсот лет назад.
Или - мы и сами можем уничтожить все живое. Химическое загрязнение убьет
океан, а тепловое загрязнение...
- Подожди, - сказал Рик. - Тепловое загрязнение, возможно, всего лишь
уберегает нас от оледенения. Некоторые полагают, что очередной ледниковый
период начался уже несколько столетий назад. Но имеющиеся запасы угля и
нефти истощаются.
- Черта с два! Ты меня не переспоришь.
- Атомная война. Столкновение с гигантским метеоритом. Сверхзвуковые
самолеты, уничтожающие защитный слой озона, - сказал Петр Яков. - Зачем
только мы это делаем?
- Потому что там внизу, мы не чувствуем себя в безопасности, - сказал
Бейкер.
- Земля большая, и не настолько уязвима, как кажется, - сказала
Леонилла. - Но присущая человеку изобретательность... вот что меня иногда
пугает.
- Существует только один выход, - сказал Бейкер. Сказал это очень
серьезно. - Нужно выйти за установленные границы. Колонизовать планеты. Не
только ближайшие планеты, но и планеты в других звездных системах. Надо
построить огромные космические корабли. Разложить наши яйца во множестве
корзин. Но это менее вероятно, чем то, что раньше произойдет, какая-нибудь
проклятая идиотская случайность... Что какой-нибудь фанатик... что
произойдет что-то, что уничтожит нас. Полностью. Уничтожит всю
человеческую расу. И этим "чем-то" мы начинаем потихонечку восхищаться!..
- Чем же тут восхищаться? - спросил Яков. - Мне кажется, что вы и я
во многом стоим на разных точках зрения. Но если вы выдвинете свою
кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов, моя поддержка вам
обеспечена. Я произнесу множество речей, восхваляя вас... но вот
голосовать мне позволят.
- А жаль, - сказал Джонни Бейкер, и на мгновение ему вспомнилась
судьба Джона Гленна, который занялся политической деятельностью и добился
своего. - Пора снова заняться нашей каторжной работой. Кто сейчас выходит
брать пробы?
До встречи с ядром Хамнер-Брауна осталось тридцать часов. В телескоп
ядро казалось скоплением мелких крупинок, между крупинками большие
пространства пустоты. Ученые из ИРД не переставали восторгаться, но
Бейкеру и остальным космонавтам все это уже осточертело. Поскольку все
вокруг затопило вещество хвоста, допплерово смещение для твердых тел
становилось определить все труднее. Подгоняемые давлением солнечного
света, газ и пылевые частички мчались прочь от ядра. Мчались с чудовищными
скоростями. Комета приближалась к Земле со скоростью около пятидесяти миль
