перчатками. Он гордился висящим у бедра 38-калиберным.
Омаха. Жаркий день клониться к вечеру. Мэйсон снова глянул на
наручные часы, и как раз в этот миг на посадочную дорожку приземлился
"КС-135". Самолет вырулил к разгрузочной площадке, где его и ждал Мэйсон.
Первым показался полковник, постоянно дежуривший по авиабазе, Мэйсон узнал
его. Внешность следующего полностью соответствовала фотографии, заранее
переданной сержанту службы безопасности. Прилетевшие направились к джипу.
- Ваши удостоверения? - спросил Мэйсон. Полковник молча предъявил
пропуск. Сенатор Джеллисон нахмурился: - Я прилетел на самолете генерала,
и меня сопровождает полковник с вашей базы...
- Да, сэр, - сказал Мэйсон. - Но вы обязаны предъявить документы.
Джеллисона все это позабавило, он кивнул. Вытащил из внутреннего
кармана кожаную книжечку - и ухмыльнулся, увидев, что сержант принял позу
еще большей бдительности. В удостоверении было сказано, что Джеллисон
является офицером запаса Военно-Воздушных сил, и не просто офицером, а
генерал-лейтенантом. Мое звание, подумал Джеллисон, потрясет этого
сосунка.
Никаких признаков потрясения Мэйсон не высказал. Он просто терпеливо
подождал, пока еще один подошедший офицер, принеся чемодан Джеллисона
погрузил его в джип. Джип покатил по взлетно-посадочной полосе, обогнув
специально оборудованный самолет системы "Зеркало". На базе имелось три
таких самолета, и один из них - поочередно - все время находился в
воздухе. В самолете системы "Зеркало" размещались дежурный генерал
командования Стратегической авиации и его штаб.
В конце второй мировой войны штаб Стратегического авиационного
командования был перемещен в центр Соединенных Штатов, в Омаху. Сам штаб
командования размещался под землей - четырехэтажный бункер, армированный
бетоном и сталью. Предполагалось, что "Нора" способна выдержать что угодно
- но строили бункер еще до эпохи межконтинентальных баллистических ракет и
водородных бомб. Теперь для подобных заблуждений не осталось места. Если
разразиться большая война, от Норы ничего не останется. Но и в этом случае
Стратегическое авиационное командование не утратит контроль над
подчиненными ему силами: "Зеркало" сбить невозможно. Никому, за
исключением управляющих им пилотов, неизвестно местонахождение дежурного
самолета системы "Зеркало".
Мэйсон проводил сенатора к большому кирпичному зданию и далее, вверх
по лестнице до самого кабинета генерала Бамбриджа. Кабинет имел
старомодный вид. В основном деревянная мебель, обитая кожей. Старинным был
и огромный письменный стол. Вдоль стен шли полки, на которых были
выставлены модели Военно-Воздушных сил США: истребители времен второй
мировой войны, большущий Б-36 - неправдоподобного вида пропеллеры и
гондолы реактивных двигателей, Б-52, различного вида ракеты. Не считая
телефонов, эти модели были единственными предметами в кабинете, несущими
на себе черты современности.
Телефонов на письменном столе было три: черный, красный и золотистого
цвета. На столике рядом с письменным столом стоял переносной ящик для
красного и золотистого телефонов: эти телефоны всюду сопровождали генерала
Бамбриджа, куда бы он ни направился, где бы ни находился. В машине, дома,
в спальне, уборной. Всегда - со времени его назначения главнокомандующим
Стратегической авиацией. Максимум четыре звонка золотистого телефона - и
генерал снимет трубку: он никогда не отходит на большее расстояние от
этого телефона. Золотистый телефон соединял его с президентом.
Провод красного телефона шел вниз, соединяя Бамбриджа с подземным
помещением Стратегического авиационного командования. С помощью этого
телефона могла быть приведена в действие огневая мощь, равной которой не
обладает ни одна армия за всю историю человечества.
Генерал Томас Бамбридж жестом пригласил сенатора Джеллисона сесть и
присоединиться к беседе группы офицеров, стоявших возле окна. Окно было
огромное, выходило оно на взлетно-посадочную полосу. Бамбридж никогда не
начинал разговора, пока что-нибудь - по его мнению в этом нуждающееся - не
было приведено в должный порядок. Особенно это проявлялось, когда он сидел
за своим письменным столом. Рассказывали, что однажды некий "приводимый в
порядок" майор, простояв пять минут перед столом Бамбриджа, упал в
обморок.
- Какого черта вас принесло сюда? - спросил Бамбридж. - Что
произошло, чего мы не смогли бы обсудить по телефону?
- Насколько защищены ваши телефоны от прослушивания? - в свою очередь
спросил Джеллисон.
Бамбридж пожал плечами:
- Настолько, насколько это в ваших силах.
- Возможно, с вашими телефонами все в порядке, - сказал Джеллисон. -
У вас есть люди, которые смогут их проверить. Я полностью уверен, что мои
телефоны не защищены. Должен вам сказать, что официально я прилетел сюда
чтобы обсудить с вами некоторые статьи военного бюджета: мол, кое-чего я
не понимаю, и мне нужны разъяснения.
- Понятно. Пить будете?
- Виски, если оно у вас есть.
- Конечно, есть, - из шкафчика, стоящего за письменным столом,
Бамбридж достал бутылку и стаканы. - Сигару? Прошу, наверняка вам
понравится.
- Гавана? - спросил Джеллисон.
Бамбридж пожал плечами:
- Ребята покупают их в Канаде. Никогда не курите американские сигары.
Возможно, кубинцы и ублюдки, но делать сигары - это уж наверняка - они
умеют. - Он поставил бутылку и стаканы на кофейный столик, налил. - О кей,
так о чем вы хотели поговорить?
- О Молоте, - сказал Артур Джеллисон.
Лицо генерала Бамбриджа побледнело:
- А именно?
- Эта комета пройдет очень близко от Земли.
Бамбридж кивнул.
- Как вы знаете, у нас есть тоже неплохие математики. И компьютеры
тоже.
- И что вы намерены предпринять?
- Ничего. Согласно приказу президента, - генерал указал на золотистый
телефон. - Ничего не случиться, и мы не должны вызывать тревогу у русских,
- Бамбридж сморщился. - Нельзя вызывать тревогу у этих ублюдков. Они
убиваю наших друзей в Африке, но мы не имеем права выводить их из
душевного равновесия, поскольку это может нарушить нашу дружбу.
- Нелегко жить в этом мире, - сказал Джеллисон.
- Да, нелегко. Так чего вы хотите?
- Том, комета пройдет близко. По-настоящему близко. Мне кажется, что
президент не понимает, что это значит.
Бамбридж вынул сигару изо рта и обследовал ее изжеванный кончик.
- Президент не слишком интересуется нами, - сказал он. - И это
хорошо, поскольку этим он предоставляет Стратегическому авиационному
командованию значительную свободу действий. Но, хорошо это или плохо, но
он - президент, и в силу этого является моим Верховным главнокомандующим.
У меня препотешные представления такие, например: я должен повиноваться
приказам.
- А ваша клятва Конституции? - спросил Джеллисон. - Или вы не
выпускник Уэст-Пойнта? Долг, Честь, Страна. К вопросу о приказах.
- Итак?
- Том, эта комета пройдет по-настоящему близко. По-настоящему близко.
Мне сказали, что против нее окажутся бессильными все ваши радары раннего
предупреждения...
- Мне это тоже говорили, - сказал Бамбридж. - Арт, мне не хочется
быть наглецом, но зачем вы берете на себя роль яйца, поучающего курицу? -
он отошел к письменному столу и вернулся с переплетенным в красную кожу
докладом. Мы обнаружили, что на нас напали - а на самом деле никакого
нападения не было. И, видимо, проворонили настоящее нападение... если оно
состоится. Естественно, в тот самый день, когда русские решат, что смогут
выиграть у нас в чистую, они нанесут удар. Но разведка Военно-Воздушных
сил заверила меня, что сейчас дела у них обстоят точно таким же образом, -
генерал перелистнул страницы доклада - веером, понизил голос: -
Разумеется, если мы не сможем засечь их нападение, они не смогут засечь
наше...
- Что вы порете!..
- Ну, меня нельзя отдать под военный суд только за то, что я
размышляю вслух.
- Том, это серьезно. Не думаю, чтобы русские начали что-нибудь...
если только Молот пройдет не совсем близко. Однако...
Бамбридж склонил голову набок:
- Иисусе! Мои люди не утверждают, что Молот _с_т_о_л_к_н_е_т_с_я_ с
нами!
- Я тоже этого не утверждаю, - сказал Джеллисон. - Однако вероятность
столкновения сейчас - одна к сколько-то сотым. Сперва было: один шанс
против нескольких миллиардов. Потом: один против нескольких тысяч. Сейчас:
только сотые доли. Эта тенденция несколько пугает.
- Все так. Так что вы предлагаете мне предпринять? Президент приказал
мне не поднимать тревогу...
- Он не мог дать вам такой приказ. Согласно уставу вы имеете право
принимать любые меры, необходимые для защиты находящихся в вашем
подчинении сил. Вплоть до открытия огня.
- Господи, - Бамбридж выглянул в окно. Очередной КС-135 системы
"Зеркало" готовился к взлету. Значит, самолет, сейчас находящийся в
воздухе, сдав дежурство, скоро пойдет на посадку. Все в порядке. - Вы
требуете, что бы я нарушил прямой приказ президента...
- Говорю вам: если вы это сделаете, у вас появятся друзья в
конгрессе. Самое худшее, что с вами может случиться - это вас выгонят со
службы. Всего лишь, - Джеллисон говорил очень тихо и очень настойчиво. -
Том, вы думаете, мне нравится все это? Сомнительно, что эта проклятая
комета столкнется с Землей, но если это произойдет, а мы окажемся не
готовы... Бог знает, что тогда произойдет.
- Да, конечно, - Бамбридж постарался представить как будут
развиваться события. Падение астероида придется на какой-то отдаленный
район Советского Союза - разве в этом случае русские не решат, что имеет
место подлое нападение со стороны Соединенных Штатов? Но почему отдаленный
район? А если столкновение придется на Москву?! - Но если мы объявим
боевую тревогу, русские разузнают об этом, и решат, что наши действия
вызваны иными причинами. А причин этих достаточно...
- Естественно. Ну, а если мы не объявим тревогу, и они поймут, что им
предоставился исключительно счастливый случай? Том, если Молот ударит,
возможно, Вашингтон, Нью-Йорк, фактически все восточное побережье...
- Дерьмово. А для полноты картины - война, - сказал Бамбридж. - Если
Молот действительно ударит, мир и без большой войны перевернется вверх
тормашками. Но если удар, минуя их, придется только на нас, им захочется
довершить начатое. Я бы так и поступил, будь на их месте.
- Но вы не...
- Да не из этого кабинета, - пояснил Бамбридж. - Не отсюда, даже если
б я получил приказ - который, слава Богу, я никогда не получу, - генерал
перевел взгляд на стену, где были выставлены макеты ракет. - Скажу, чтобы
я сделал, если б вдруг случилось, что все дежурные посты заняты людьми,
которым я доверяю. Отправил бы весь начальствующий состав на гауптвахту и
сам принял дежурство на "Зеркале". Но как мне объяснить подчиненным, что
пуск ракет нужно произвести из-за какого-то метеора?
- Думаю, вы найдете объяснение, - сказал Джеллисон.
Снаружи тьма и сияние. А в капсуле "Аполлона" Рик Деланти не в силах
встать с койки. Глаза его плотно закрыты, он неподвижно лежит, кулаки
стиснуты. "Прекрасно, черт побери. Я заболел, как только мы вышли в
космос. Не сообщай Хаустону. Они ничего не смогут сделать".
- Ты проклятый дурак, ты же умрешь с голоду, - сказал Бейкер. - Черт,
здесь же нет ничего позорного. Каждый может заболеть космической болезнью.
- Но не на целую неделю.
- Тебе все известно не хуже, чем мне. Мак-Аллиард проболел весь
