В этом не было никакого сомнения. Мэтт кивнул.
- Вы все вдруг потеряли ко мне интерес.
- А что с нашими глазами? - Худ был напряжен, будто собирался
прыгнуть на Мэтта.
- Что-то было. Не знаю. Я нагнулся, чтоб посмотреть, и тут... - Мэтт
пожал плечами, - это кончилось.
Гарри Кейн произнес слово, которое редактор отсюда выбросит. Худ
сказал:
- Вдруг? Я не помню, чтобы это было вдруг.
- А что ты помнишь? - спросил Мэтт.
- Ну, собственно, ничего. Мы говорили о глазах - или о Полли?
Конечно, о Полли. Мэтт, разговор о ней тебя беспокоит?
Мэтт издал горловое рычание.
- Вот, значит, почему ты сделал то, что сделал. Ты не хотел, чтобы на
тебя обращали внимание.
- Вероятно.
Худ оживленно потер руки.
- Так. Мы, по крайней мере, знаем, что у тебя что-то есть и оно тебя
слушается. Слушается твоего подсознания. Хорошо! - Худ превратился в
профессора, озирающего не слишком смышленую аудиторию. - На какие вопросы
мы еще не ответили?
Например, при чем тут глаза? Еще, почему в конце концов охранник смог
в тебя выстрелить и отправить на сохранение? Третье, отчего ты пользовался
своей способностью, чтобы отпугивать девушек?
- Пыльные Демоны, Худ! Никакая разумная причина...
- Келлер.
Сказано это было тоном спокойного приказа. Гарри Кейн вновь принял
позу "Мыслителя" на диване, уставившись в пространство.
- Ты сказал, что Полли выглядела рассеянной. А мы не казались
рассеянными минуту назад?
- Когда вы про меня забыли? Казались.
- Я сейчас выгляжу рассеянным?
- Да. Обожди минутку. - Мэтт встал и прошелся вокруг Гарри, оглядывая
его с разных сторон. Тот выглядел, как глубоко задумавшийся человек. Поза
"Мыслителя": подбородок на кулаке, локоть на колене, лицо опущенное, почти
хмурое; сидит неподвижно, брови нахмурены... нахмурены? Но глаза ясные.
- Нет, не выглядишь. Кое-что не так.
- Что?
- Глаза.
- Мы все ходим и ходим вокруг да около, - с отвращением произнес
Гарри. - Ну, присядь да посмотри мне в глаза, ради Пыльных Демонов!
Мэтт встал коленями на одомашненную траву и заглянул Гарри в глаза.
Озарение не приходило. Неточность есть, но какая? Он припомнил Полли
пятничной ночью, когда они стояли, затерявшись в локтях и гаме и
разговаривали нос к носу. Время от времени они соприкасались, почти
случайно, задевали друг друга ладонями, плечами... Он чувствовал, как в
горле пульсирует теплая кровь... и вдруг...
- Слишком большие, - сказал Мэтт. - Зрачки у тебя слишком большие.
Когда кто-то действительно не интересуется, что вокруг него, зрачки
меньше.
- А как насчет зрачков Полли? - допытывался Худ. - Расширены они были
или сужены?
- Сужены. Совсем маленькие. И у охранников тоже - тех, что пришли за
мной сегодня утром. - Мэтт вспомнил, как они удивились, когда он дернул за
наручники; наручники, до сих пор свисавшие с его запястий. Они не
заинтересовались им, они попросту отомкнули цепочки со своих рук. А когда
они смотрели на него... - Вот оно. Вот почему их глаза казались такими
странными. Зрачки были с булавочную головку.
Худ облегченно вздохнул.
- Тогда с этим все, - сказал он и поднялся. - Ну, погляжу, пожалуй,
как Лидия управляется с обедом.
- Вернись назад, - голос у Гарри Кейна был тихим и убийственным. Худ
взорвался смехом.
- Перестань кудахтать, - сказал Гарри Кейн. - Что бы там у Келлера ни
было, нам это нужно. Говори!
"Что бы у Келлера ни было, нам это нужно". Мэтт почувствовал, что
должен протестовать. Он не собирался позволить Сынам Земли использовать
себя. Но сейчас он был не в силах вмешаться.
- Это весьма ограниченная форма телепатии, - сообщил Джей Худ. - И
поскольку она так ограничена, то она, вероятно, более надежна, нежели
более общие формы. Мишень ее куда менее противоречива. - Худ улыбнулся. -
Собственно, мы должны придумать для этого новое название. Телепатия не
годится... не совсем годится.
Трое ждали - терпеливо, но непреклонно.
- Мозг Мэтта, - произнес Худ, - способен управлять мышцами,
сокращающими и расширяющими радужную оболочку глаз другого человека. - И
улыбнулся, ожидая их реакции.
- Ну и что? - спросил Гарри Кейн. - Что в этом такого?
- Не понимаете? Нет, пожалуй, не понимаете. Это больше из моей
области. Вам что-нибудь известно о мотивационных исследованиях?
Три головы отрицательно покачались.
- Эта наука давным-давно запрещена на Земле, потому что ее результаты
использовались аморально в рекламных целях. Но сначала узнали несколько
интересных вещей. Одна из них касалась расширения и сокращения глаза.
Оказалось, что если человеку что-нибудь показать и измерить его зрачок
специальной камерой, то можно сказать, интересна ли ему эта вещь. Можно
показывать ему изображения политических лидеров его страны, если в ней
существуют две или более фракций, и его глаза станут шире при виде лидера,
которого он поддерживает. Отведите его в сторонку на часок, поговорите с
ним, убедите изменить политические взгляды и он расширит зрачки на другого
деятеля. Показывайте ему рисунки миленьких девушек и та, которая покажется
ему милей всех, расширит его зрачки. Он об этом не узнает. Он знает
только, что она всех интереснее. Для него.
- Хотел бы я знать, - продолжал Худ, мечтательно улыбаясь сам себе.
Кой-кому нравится читать лекции. - Не по этой ли уж причине в самых
дорогих ресторанах всегда темно? Приходят парочки, смотрят друг на друга
через стол и оба выглядят интересными. Как по-вашему?
Гарри Кейн ответил:
- По-моему, лучше, чтоб ты закончил рассказывать нам про Келлера.
- Он закончил, - сказала Лэни. - Ты не понял? Мэтт боится, что его
кто-нибудь увидит. Поэтому он протягивается мыслью и сокращает этому
человеку зрачки всякий раз, как тот посмотрит на Мэтта. Конечно же, этот
человек не может Мэттом заинтересоваться.
- В точности так, - Худ бросил взгляд на Лэни. - Мэтт берет рефлекс и
запускает его в обратную сторону, так что рефлекс превращается в
управляемый. - Я з_н_а_л, что это как-то связано с освещением. Понимаешь,
Мэтт? Это не может сработать, если твоя жертва тебя не видит. Если она
тебя слышит, или регистрирует сигнал, когда ты пересекаешь луч
электроглаза...
- Или если я не сосредоточен на испуге. Вот почему охранник в меня
выстрелил.
- Я все-таки не понимаю, как это может быть, - сказала Лэни. - Я
помогала тебе в твоих исследованиях, Джей. Телепатия - это чтение мыслей.
Она действует на мозг, так?
- Мы не знаем. Но зрительный нерв - это часть мозга, а не обычная
нервная ткань.
Гарри Кейн встал и потянулся.
- Это неважно. Это лучше, чем все, что устраивали Сыны Земли. Это
вроде плаща-невидимки. Теперь мы должны придумать, как им воспользоваться.
Пропавший автомобиль остался пропавшим. Его не было в гаражах
Исполнения, поисковые партии его не нашли - ни в небе, ни на земле. Если
бы машину взял полицейский с законной целью, она была бы на виду; если бы
ее не было на виду, значит, с ней была бы какая-то неисправность и пилот
дал бы аварийный сигнал. Очевидно, ее на самом деле украли.
Иисуса Пьетро это встревожило. Украденный автомобиль - это одно, а
невозможным образом украденный автомобиль - другое.
Келлера он связывал с чудесами: чудо сохранило его невредимым, когда
машина низверглась в туманную пустоту, чудо воздействовало на память
Хобарта прошлой ночью. На основе этого предположения Иисус Пьетро включил
сигнал: "Пленники на свободе". И на тебе! - пленники совершали свой
безумный пробег по коридорам.
Пропажу заключенных и пропавший автомобиль он связывал с чудесами
Келлера. Так он предположил кражу автомобиля, когда кражи быть не могло. И
на тебе! - автомобиль действительно был украден.
Потом позвонил из вивария майор Йенсен. До этого момента никто не
заметил, что снотворные шлемы еще работают. Как же удрали девяносто восемь
заключенных?
Чудеса! С каким же дьяволом он сражается? С одним человеком или со
многими? Был ли Келлер пассажиром либо водителем в этом автомобиле?
Имелись ли в нем другие пассажиры? Открыли Сыны Земли что-нибудь новое или
дело в одном Келлере?
Эта мысль была скверной. Мэттью Келлер, вернувшийся из пустоты в
обличье своего племянника, чтобы преследовать убийцу... Иисус Пьетро
фыркнул.
Он удвоил охрану на Мосту Альфа-Бета. Зная, что этот мост -
единственный путь с обрыва и через Реку Большого Водопада, текущую у
подножия, он тем не менее расставил охрану вдоль обрыва. Ни один обычный
колонист не мог покинуть Плато Альфа без автомобиля. (Но вдруг что-то
сверхъестественное способно невидимкой проскользнуть мимо стражи!).
И никакой беглец не ушел бы в полицейском автомобиле. Иисус Пьетро
приказал всем полицейским машинам летать покуда парами. Беглецы полетят
одни.
Как отчасти колонисту, Иисусу Пьетро не было позволено слушать речь
Милларда Парлетта, но он знал, что она уже кончилась. Машины команды опять
летают. Если беглецы похитят автомобиль команды, у них будет шанс. Но если
автомобиль команды будет похищен, в Госпиталь тотчас сообщат. (А так ли?
Полицейский автомобиль украли, и ему пришлось узнавать об этом самому).
В заброшенных коралловых домах никого и ничего не нашли. (Но не
видали ли там чего-нибудь важного?).
Большая часть беглых заключенных безопасно пребывает в виварии. (Из
которого они прежде убежали, не позаботившись выключить снотворные шлемы).
Иисус Пьетро не привык иметь дело с призраками.
Это потребует совершенно иных методов.
Он мрачно решился изобрести их.
Спор возник за обедом.
Обед происходил в непринятое время - три часа. Он был хорош, очень
хорош. Лидия Хэнкок по-прежнему выглядела кислой старой каргой, но по
Мэтту, любой, способный готовить, как она, заслуживал, чтобы все сомнения
трактовались в его пользу. Они приканчивали бараньи отбивные, когда Гарри
Кейн перешел к делу.
- Нас осталось пятеро, - сказал он. - Что мы можем сделать, чтобы
освободить остальных наших?
- Можем взорвать насосную станцию, - предложил Худ. Выяснилось, что
насосная станция, снабжавшая Плато Альфа водой из Большого Водопада, была
единственным источником воды для команды. Она размещалась у подножия
обрыва Альфа-Бета. Сыны Земли давно уже заложили под нее мины для взрыва.
- Это отвлечет их внимание.
- И отрежет их от энергии, - добавил Мэтт, вспомнив, что из воды
добывается водород для реакции ядерного синтеза.
- О, нет. Энергостанции тратят всего несколько ведер воды в год,
Келлер. И от чего это должно отвлечь внимание, Джей? Можешь что-нибудь
предложить?
- От Мэтта. Один раз он нас вытащил. И может сделать это снова -
теперь, когда он знает...
- Э нет, не выйдет. Я не революционер. Я вам рассказал, почему я
пошел в Госпиталь, и больше я туда не пойду.
Так возник спор.
Со стороны Мэтта сказано было мало. Он не собирался возвращаться в
Госпиталь. Если бы мог, он бы вернулся на Гамму и прожил там свою жизнь,
пользуясь для защиты пси-способностью. Если он будет вынужден жить в
другом месте - пусть даже придется провести остаток жизни, скрываясь на
Плато Альфа - пусть так. Может, жизнь его теперь и разбита, но все же она
не настолько бессмысленна, чтобы выбрасывать ее на свалку.
Сочувствия он не нашел ни у кого, даже у Лэни. С их стороны аргументы
разнообразились от призывов к патриотизму либо попыток сыграть на его
любви к эффектам до личных нападок и угроз нанести физический ущерб ему и
