говорящая, что Селене как никогда нужно было одобрение извне. Уж не это ли
и было истинной причиной, по которой она привела его сюда? Королева устала
от власти...
- Как жаль, что ты не можешь прочесть мои мысли! - Эл замолчал снова
и добавил уже изменившимся тоном: - Поверь... я и сам не знаю. Только это
не те, с кем стоит выходить на контакт.
- Эл, - Селена пододвинула стул поближе, - понимаешь... Может, ты и
возненавидишь меня за это, но, впервые решаясь на вымогательство, я в
какой-то мере ожидала, что дневные люди, занимающиеся тем же, предложат
нам сотрудничество. Понимаешь, жизнь вне закона ставит их почти в такое же
положение, как и нас... Они сами оказываются частично вне своего мира - и
разве это не может нас не объединять? У них, правда, меньше счетов с миром
людей... они просто пользуются им. Но они могут понять нас... Знаешь,
иногда, когда на ту или иную страну в прошлом наваливалось бедствие - у
меня есть несколько конкретных фактов, - наши братья, бывало, объединялись
с теми, кто оказывался за бортом, на дне. Когда ситуация менялась -
принимались новые законы или заканчивались войны, - вражда возобновлялась,
но все равно... Тут просто сложно судить, кто первым нарушал перемирие.
Вот и сейчас...
На некоторое время в комнате воцарилось молчание.
"Я не знаю... я больше ничего не понимаю... Все это слишком сложно
для меня. Да, этому не учат в университетах!" - Эл молча взял Селену за
руку и сжал ее холодную ладонь.
- Поступай, как знаешь. Ты не убедила меня - но я действительно пока
не разбираюсь. И я против такого контакта.
- Все равно кто-то будет брать эти деньги... - извиняющимся голосом
прошептала Селена. - Хоть с нами, хоть без нас...
- И к списку преступлений ночных людей прибавится еще одно? Селена, я
в последний раз прошу тебя подумать. Ты - хозяйка, и я сделаю так, как ты
прикажешь, но...
- Не надо, Эл... Я уже сказала - пусть все будет так, как решишь ты.
- Значит, отказ?
- Решай... Только в случае отказа они могут просто нас уничтожить. Ты
ни разу не видел, как это делается? А я видела...
Холод... Откуда этот холод посреди жары? И из-за чего? Из-за ее слов?
Эл ощутил, как мурашки пробежали по его спине. Почему он не подумал
об этом?
- Да, тут ты права... И уйти никак нельзя?
- Разве что ты ответишь, что мы остаемся в стороне... Ты можешь
сделать это? Мы уступим, но тогда... но тогда... - она отвернулась.
Тогда у них не будет денег. Тогда не будет и возможности обеспечить
собственную безопасность. Тогда маленькой колонии в Фануме придет конец.
- Я пойду и сыграю свою роль, - твердо проговорил Эл.
42
Враг находился здесь, в этом доме, - она знала это наверняка. Еще
раньше она смогла увидеть двоих убийц в участке и запомнила идущий от них
сигнал, чтобы пойти вслед за тем, который отправился домой первым.
Домой? Она в этом сомневалась - что-то подсказывало ей, что дом, в
который он пришел, принадлежит кому-то другому. Например, молодой женщине
- не слишком красивой, но довольно обеспеченной обладательнице удивительно
мягкого, чтобы не сказать - никакого, характера. Возле нее убийца Джулио
только отдыхал: от него не исходили волны страсти или даже нежности -
только усталость, равнодушие и смутное желание забыться. Да и подруга его
не слишком горела - ей хватало и того, что некий представитель сильного
пола решил уделить ей внимание и теперь все у нее стало так, как у других
подруг, в том числе и более красивых и бойких.
"И они еще могут думать о своем, - раздраженно било хвостом тоскующее
и ненавидящее существо. - Им все равно... Ему все равно - эта корова
просто ничего не соображает... Ни совести, ни..." Она прикусила язык,
чтобы снова не завыть - так было горько и обидно, - но короткий тоскливый
стон все же вырвался наружу и некоторое время напряженно дрожал в воздухе.
- Собаки воют, - поежилась Петти. - Пол, закрой окно!
- В такую жару? Ты с ума сошла... - лениво проговорил Бейли.
- Я прошу тебя... Ну хорошо, тогда я сделаю это сама. - Петти никогда
не умела настаивать на своем.
- Сиди. Чего это тебе вдруг приспичило?
- Я не могу... Такой звук... Просто мурашки по коже...
- Брось, - Бейли устало прикрыл глаза и сквозь тонкую щелку между
веками наблюдал, как переступают по ковру полные женские ноги. - Повоют и
перестанут... Лучше принеси содовой со льдом...
- Хорошо, - неуверенно согласилась Петти, страх которой рос с каждой
секундой. - Только, может, я все-таки закрою окно?
- Я сказал - нет! - жестко осадил ее Пол.
"Глупая курица... вечно ей что-то мерещится, - подумал он - и вдруг
вызванная жарой сонливость мгновенно слетела. - Нет! Не может быть!!!"
Волк.
Прошлой ночью огромный волк загрыз несколько человек - и все это было
связано с тем делом, на которое его сегодня перебросили.
- Петти! - испуганно крикнул он, и женщина тихо взвизгнула от ужаса.
Бейли легко соскочил с кровати и, наставив пистолет на окно, медленно
потянулся к раме. Улица еще не опустела - где-то невдалеке слышались
человеческие голоса - и все же... Словно холодом повеяло, когда Пол
поравнялся с окном и перед ним возник кусок открытого пространства, оттуда
мог бы прыгнуть в любой момент жуткий зверь.
"Окно... У него нет никакого прикрытия - а в прошлую ночь волк
разломал жалюзи... Надо уходить..."
Бейли попятился. Он шел так, пока его спина не уперлась вдруг во
что-то податливое и мягкое. Раздался короткий вскрик.
- Петти? - Бейли и сам вздрогнул, как от электрического удара. Петти
стояла, прижавшись спиной к стене, и по-рыбьи ловила воздух раскрытым
ртом. - Ты...
Бейли почувствовал, что подступивший к горлу комок не дает ему
говорить. Все еще открытое окно зловеще смотрело на них.
- Телефон... где? - через силу выдавил он из себя. Губы Петти снова
зашевелились, но она не смогла произнести ни звука.
За окном вспыхнули два зеленых огонька - как раз так должны были
выглядеть горящие глаза крупного животного.
Каким-то инстинктивным движением Пол отшвырнул подружку подальше от
себя в коридор и прицелился. По его спине струился холодный пот.
И огоньки исчезли...
Некоторое время Бейли недоверчиво всматривался в темноту: отсюда,
отгороженная залитой светом комнатой, она казалась особо черной и
непроницаемой. В ней могло происходить все что угодно - но огоньки исчезли
и определить, есть ли движение за окном, стало невозможно.
"Комната... почти десять метров... Я успею!" - резким движением Бейли
захлопнул дверь, ударом ноги выбил из паркета брусок и сунул его в щель,
заклинивая выход.
- Бежим! - крикнул он Петти, подхватывая молодую женщину под локоть и
волоча ее вслед за собой к выходу.
У двери он затормозил: а куда, собственно, они могли бежать? На
улицу, где нет защиты даже из четырех стен? Все-таки в комнате нападение
можно было ожидать только с одной стороны. Да и должен ли полицейский
бояться какого-то животного?..
Но ведь и те, кто погиб прошлой ночью, не были невинными птенчиками.
И у них тоже было оружие...
- Петти, быстро прячься в ванной, а я попробую позвонить, - он силой
впихнул ошалевшую от страха женщину в приоткрытую дверь и вошел в спальню,
то и дело переводя взгляд с окна на дверь.
Телефонный аппарат стоял на полу.
"Черт... Если я нагнусь, - похолодел Бейли, - эта тварь может
прыгнуть... Но была не была!"
Цепенея от страха и держа пистолет наготове, он нагнулся и схватил
аппарат.
- Участок? Говорил Бейли... Срочно пришлите мне кого-нибудь на
помощь. Потом все объясню...
И тут же окном снова завыли...
Трубка выпала из рук полицейского.
- Что случилось, Пол?! Что случилось? - забился где-то вдалеке
тоненький голосок...
Когда спустя пятнадцать минут у дома остановилась машина, Бейли уже
не было. Онемевшая от страха Петти скорчилась в ванной - она ничего не
видела и не слышала. Кроме того, в комнате валялся сломанный - точнее,
разорванный пополам, - пистолет, а на подоконнике темнел отпечаток
звериной лапы. И больше ничего...
- Мамочка моя! - охнул прибывший на место загадочного происшествия
детектив Бартон. - Да ведь это же львиная лапа! Будь я проклят, если не
видел таких же следов в одном заповеднике!.. Вот вам и волк...
43
За ужином к Селене подошел старший мальчишка Дугласа - Алехандро и
протянул ей газеты.
Некоторое время основательница колонии молча вглядывалась в лист,
затем резко встала и швырнула газету Элу.
- Ульфнон, - строго произнесла она, - почему ты не сказал, что ты
убивал? Я должна была знать об этом первой...
- Я хотел, - глухо прорычал Ульфнон, прижимая к голове волчьи уши. -
Нужно - кровь... очень нужно, изредка... Не могу иначе. Ягнята - не то.
- Ульфнон, - Селена не верила собственным ушам, - ты понимаешь, что
ты говоришь?
- Они - плохие. Их не жалко. Они сами убивают. Они - это много крови,
больше, чем взял я, - после недолгой растерянности оборотень вновь обрел
бодрый вид. Человеческие глаза хмуро смотрели на начальника из-под бровей.
- Но ведь ты... Неужели ты так и не понял? То, что дневные люди
прощают своим, никогда не простится нашим... - Селена говорила это совсем
тихо, и негромкий шелест слов бил сильнее, чем любой крик или ее обычный
строгий холод.
Она и не могла говорить по-другому. Все, что Селена с таким трудом
создавала долгие годы, расползалось по швам на глазах.
Или сотрудничество с теми, живущими вне закона остальных "солнечных"
людей, еще может что-то спасти?
Разоблачение, гибель Джулио, пролитая Ульфноном кровь - все отдаляло
ее от мечты.
А Эл уже впился взглядом в совершенно другую заметку.
- Он умер, - произнес Джоунс, и все разом повернулись к нему.
- Тот человек, которого мучила Чанита.
- Еще один... - еще тише произнесла Селена. - Что дальше?
Ей никто не ответил.
- Так ему и надо! - вдруг зло крикнула Чанита. - Он начал первым! - и
осеклась. Нет, ее никто не одернул - просто что-то внутри заставило ее
замолчать и сесть, согнув спину и опустив голову.
В комнате стало тихо. Очень тихо.
- И все же, друзья, - даже голос фермера, обычно раскатисто
грохотавший под потолком, не набрал и десятой доли своей обычной силы, -
на всякий случай знайте - я с вами. С вами до конца, чего бы мне это ни
стоило.
- Спасибо, - чуть слышно прошептала Селена, и ее глаза наполнились
слезами благодарности.
И было молчание.
И была тишина...
44
Когда Джейкобс добрался до дома, у него глаза слипались от усталости,
и все же, добравшись до кровати, он не смог уснуть. Тело ломило от
усталости, ныли мышцы на ногах, ломило спину - но сон не шел.
За окном стояла глубокая ночь, и за пару часов бесцельного лежания в
кровати Камилл, казалось, вымотался сильнее, чем за два дня работы. Ночь
не приносила облегчения - наоборот, даже легкую простынь превращала она в
настоящий гнет. И еще она дарила тоску. Все, что днем казалось удачей,
представлялось теперь совсем в другом свете.
"Я - никто... Я полное ничтожество. Мне нет места в этом мире... Я
хочу умереть сейчас... забыться и больше ни о чем не думать, не знать этой
унизительной слабости и этого мучительного стыда... Я больше не могу
прятаться от себя. Даже если я уничтожу Джоунса, это меня не спасет -
найдется другой, третий... Нет - лучше уснуть... или стать снова
