хотя Ремблер практически и не сопротивлялся - только прикрывал руками
лицо.
Эл подоспел в самую последнюю минуту. Измученный все еще не затихшей
до конца болью и долгой дорогой, он с первого взгляда понял, что
происходит нечто страшное, и рванулся вперед, протестующе крича - во
всяком случае, так ему показалось. Протест был мыслью, беззвучным порывом,
но он обрушился на Труди сильнее, чем это мог бы сделать настоящий удар.
Она тотчас выпустила опрокинутую наземь жертву и сжалась в комок, дико
поводя глазами из стороны в сторону.
Эл с трудом помог Ремблеру подняться и увидел его ошалелый взгляд.
- Мистер Ремблер, вы?
- Джоунс? - с трудом прохрипел Ремблер, проводя окровавленной рукой
по лбу.
- Сидите... Я сейчас вам помогу... И не вините ее в том, что
произошло...
Эл не без труда выпрямился и взялся за ручку двери того дома, путь к
которому был так тяжел...
57
- Остановитесь!
На крик Изабеллы обернулись сразу все. Округлившимися глазами она
смотрела куда-то впереди себя.
- Что случилось?
- Не надо ехать... опасность... - она словно отдалялась от
происходящего, сосредоточиваясь на том, что ее испугало. - Кровь. Много
крови. Много людей - "солнечных", которые хотят убивать. Сильно хотят.
- Изабелла... Ты слышишь? - Реа был едва ли не испуган этим
неожиданным изменением в ее поведении.
- Они... Люди... ваши - не ваши...
Говорить было невыносимо трудно. Перед ней возникали лица... странные
лица, черты которых прикрывала ткань... Эти люди ненавидели чужое. Все, не
похожее на них, ненавидели с такой силой, что ей сделалось страшно. Люди в
машине в оцепенении смотрели на девочку-сфинкса. Ее тело трясло, на лице
застыл страх.
- Кто? Полиция? - наконец спросил Реа первое пришедшее на ум.
- Нет... - Изабелла слышала их уже плохо. - Другие... Хотя - полиция
тоже. Они думают, что ночные люди убьют гангстеров, гангстеры - ночных
людей - и тех и других станет меньше... Полиции нельзя убивать - и тем, и
другим, и третьим - можно... Но третьи полиции тоже не нужны - они сила...
просто сила, чтобы всех добить.
Губы ее двигались судорожно и странно.
- Так, - только и смог выговорить Реа.
- Их много, - сжимаясь в комок, повторила Изабелла. - Полиция... Это
не просто полиция... другая, большая... Я не понимаю - только то, что они
из больших городов... откуда-то из центра... из столицы... Не знаю. Это
страшно... надо уезжать.
- Ну уж... - хмыкнул Реа. - Ты можешь их пересчитать?
- Попробую, - Изабелла зажмурилась и, казалось, забылась.
Реа потер виски. Ему нужно было срочно принимать решение.
Итак, кто-то странный - пока нет времени разбираться, кто именно, -
собирается напасть на ночной народ. Если в этот момент оказать попавшим в
беду существам поддержку, ночные люди наверняка будут благодарны ему - это
едва ли не единственное чувство, похожее у них на нормальное человеческое.
Если верить разрозненным обрывкам сведений, они действительно способны на
благодарность, а жизнь каждого своего в отдельности не слишком ценят - так
что вряд ли за гибель Джоунса будет выставлен слишком большой счет. А
заставить их работать на себя Реа решил любой ценой.
- Меньше полусотни, но ненамного, - наконец сказала Изабелла.
- Так... - повторил Реа. С ним было около двадцати человек, но
профессионалов... Хорошо бы было узнать уровень подготовки этих ребят,
которыми прикрывались спецслужбы...
- Они на машинах?
- Нет... Они идут пешком.
- Прекрасно. Значит, мы можем проскочить...
- У них есть машина. В ней полицейские. Два разных. Один из большого
города, а второй... - Изабелла прикусила губу. Она с поразительной
четкостью увидела знакомое красивое лицо "несчастного убийцы". В этом
человеке, едва ли не единственном из всех, не было сейчас настоящей злобы
- только тоска по чему-то, ей непонятному.
- И что второй?
- Неважно... Я его знаю. Хотела убить, жалко стало, - сухо ответила
она.
- А как дорога?
- Там их вторая машина. Она сломалась. Грузовик. Все вышли, остались
двое. За поворотом и еще немного вперед...
- Так... Едем!
За поворотом, точнее, в метрах ста он него, на самом деле стоял
грузовик. Длинный автомобиль с тремя сиденьями первым промчался мимо него
на большой скорости, обдав ливнем брызг из чудом уцелевшей лужи. Когда
взбешенный таким непочтительным поступком шофер выскочил на дорогу с
ругательствами, его встретила автоматная очередь из второй машины.
Последняя одарила его напарника и гранатой - через некоторое время на этом
участке дороги осталась только груда дымящихся обломков.
Вооруженная кавалькада машин неслась к ферме. Где-то по кустам
любители кровавой охоты доставали из портфелей и сумок белые балахоны. А
по другой, уже проселочной, дороге не спеша полз автомобиль с двумя
пассажирами - режиссерами и единственными зрителями надвигающейся драмы.
58
- Вы должны ее простить - она была не в себе... А теперь - уходите.
Джоунс закончил перевязку. Рядом, как обычно, возилась со своими
снадобьями Эннансина.
- Куда он теперь уйдет?.. - негромко, будто сама себе, сказала
Селена. - Теперь он наш... И все равно - пусть уходит.
- Не понимаю, - Ремблер вздохнул, глядя на перебинтованные руки. -
Почему все так?
- А кто понимает? - усмехнулся Джоунс, глотая травяной настой из
кружки Энн. - Мы все здесь... такие. Судьба свела, судьба превратила...
Если бы люди чаще задумывались над тем, что такое вообще человек, может,
все было бы легче... А так - у одних только тело, у других - душа, или,
если вам приятней, психика, - все имеет отклонения от общей нормы. И чем
эти отклонения заметней, тем больше ненависть к тому, кто не похож. Даже
если его вины в том и нет...
"О чем это я?.. Наш разговор был совсем не на эту тему, - спохватился
он, но остановить поток мыслей было уже сложно: Элу показалось, что здесь,
рядом, и отгадка, ответ на вопрос "Как быть?". - Если бы люди - неважно,
дневные или ночные - лучше бы знали себя, умели видеть правду, они бы
поняли, насколько условны все эти деления. Среди дневных есть "жаворонки"
и "совы" - что, тоже пережиток разделения на две субрасы? А остальные
различия? Если присмотреться, то невозможно сказать, что такое человек.
Человек средний... Что это - среднеарифметическая сумма статистических
показателей? Можно поспорить, что такого человека вовсе не существует. И
это - только по внешним критериям, без особенностей психологии. Это что,
норма - хотеть завоевать мир? Или травить наркотиками детей ради
собственной выгоды? Но, с другой стороны, таким же, если не более
ненормальным, может оказаться и рафинированный гуманист - как особь,
неспособная попросту выжить в мире, живущем по закону джунглей. Где
середина? Где - человек? Если мы - другие, то знают ли остальные, какие
они? Или нас отличает от остальных только необъяснимая терпимость к другим
отверженным и непохожим? Тогда сразу два вопроса: является ли дневным
человеком Дуглас и почему бы не привести сюда всех моих пациентов,
страдающих аутизмом или просто не вписавшихся в общую массу?"
- И все же вам будет лучше уйти, - Селена подошла к Ремблеру и
положила руку ему на плечо. - Здесь сейчас просто опасно. Возможно, уйдем
и мы...
- Где Труди? - устало спросил Ремблер.
- Она останется с нами... Уходите, так вам будет лучше. Если все
обойдется, она сама вас найдет - это я вам обещаю.
Элу показалось, что голос Селены изменился - словно постарел. Но
каким же молодцом она оказалась, сказав ему, что он поступил правильно!
Да, власть над миром - это то, что люди никому не прощают... Скорее
маньяк-насильник найдет защитников, чем тот, кто заявит свои права на
мировое господство - если он сделает это единолично или при поддержке
неизвестной группы. Его возненавидят хотя бы потому, что не захотят
признать себя менее совершенными, чем он. Убийца похищает только жизни, а
добившийся успеха диктатор - веру человека в себя. Само его существование
у очень многих вызывает свои комплексы, заставляя одних превращаться в
злобных тварей, мечтающих занять его место любой ценой, а других -
поверить в собственную ничтожность и опуститься на брюхо - лизать чужие
сапоги... Но и те, и другие будут его ненавидеть, ненавидеть так, как
никого другого.
Так ли это представляла себе основательница колонии? Вряд ли. Но она
поняла главное - и одобрила отказ.
Теперь предстоял бой. Или бегство - в никуда...
- Уходите, - присоединился к Селене Эл. - Потом вы поймете, что мы
имели основания вас отсюда прогонять.
- Я останусь, я должен быть с Труди, - покачал головой Ремблер. На
его лице была написана решимость.
- Вы погибнете, - возразила Эннансина. - Бегите. Жалко...
- Это угроза? - не понял Ремблер.
- Нет. Скоро здесь будет жарко... Ку-Клукс-Клан, мафия, полиция...
Все они едут сюда расправляться с нами. - Эл решил не тратить времени на
пустые разговоры. - У нас всех мало шансов уцелеть. Вас же могут
пропустить через цепь... Дороги уже все отрезаны.
- Что? - Ремблер нахмурился. - А поли... Постойте, я не ослышался?
- И полиция вместе с ними, - жестко подтвердил Эл. - Люди, работающие
там, ничем не отличаются от всех остальных и так же умеют ненавидеть все
чужое... Сомневаюсь, конечно, что воевать с нами будет вся полиция - но ее
отдельные представители уже идут сюда вместе со всей толпой.
- Но закон...
- Закон - для таких людей, как вы.
- Каким были вы, - поправила Селена. Эл бросил в ее сторону быстрый
взгляд: неужели, как в легендах о вампирах и оборотнях, ЭТО может
передаваться через укус? Или она имела в виду нечто большее, например -
способность самому прийти сюда?
- Они все равно обязаны нас защищать. Всех. Пока на нашей совести нет
преступлений... - Ремблер осекся: он вспомнил о том, что Труди назвала
убийцей его собственную дочь.
- Быть не человеком - уже преступление... - все вздрогнули и
обернулись в сторону Труди. Бледная и растрепанная, она стояла на пороге,
глядя прямо на Ремблера. - Прости... Я была не в себе, - обратилась она к
нему.
Ремблер встал и подошел к ней.
- Я знаю, Труди... И сам прошу прощения, - он поднял было руку, чтобы
обнять ее, но оглянулся на присутствующих и подавил в себе это желание. -
Ну что ж, друзья... Спасибо вам за то, что вы хотите избавить меня от
риска, но... Пожалуй, я останусь с вами. Нет, я просто непременно останусь
с вами. И с тобой...
- Не надо, Герберт!
- Надо, Труди. Или после этого я не смогу больше считать себя
настоящим человеком. Кстати, - повернулся он уже к Селене и Элу, сидящим
удивительно близко на маленьком диванчике - как король и королева на
троне, - я не буду вам обузой. Мало того, не исключено, что вам
понадобится моя помощь. Как-никак, я воевал...
Все замолчали, с удивлением разглядывая человека, который совсем
недавно был незнакомым и чужим. Который оказался НАСТОЯЩИМ человеком.
59
Дуглас погладил ствол охотничьего ружья и задумался. Тогда, помещая в
газету свое отчаянное объявление, он и не думал, что дело обернется таким
образом. Вначале само явление ночных людей казалось ему чем-то странным и
диким, но со временем он настолько сжился с ними, что привык считать их не
просто потусторонними спасителями самого дорогого ему человека, но и
