камзол оттопырились, когда он наклонился, Артур запустил свободную руку
под одежду и быстро провел ногтями по ребрам - раз, другой, - и только
потом выпрямился.
Райское наслаждение!
Следующим покупателем оказался полный мужчина в простом нестеганом
камзоле и брюках. На руках у него было всего с полдюжины браслетов. Сопя,
он взобрался на помост под кафедрой. С ним был круглолицый мальчик лет
одиннадцати, одетый в блузу и штаны до колен - такие маленькие и тесные,
что он едва мог двигаться.
- За прогресс, продавец! - пропыхтел толстяк. - Вот мой парнишка Том,
пришел получить свой первый взрослый костюм.
- За прогресс. Да уж, давно пора, - ледяным тоном отозвался Леджетт.
- Сколько мальчику лет?
- Всего десять, продавец. Он крупный для своего возраста.
- Когда ему исполнилось десять?
- Недавно, продавец, совсем недавно.
- Я спросил, когда?!
Толстяк моргнул.
- Пару недель назад, продавец. Я привел его к вам сразу, как только
смог, продавец. Клянусь!
Леджетт с отвращением фыркнул и бросил в сторону Артура:
- Семнадцать-восемьдесят-ноль-один.
Басс, хорошо изучивший своего начальника, набрал код едва ли не
раньше, чем Леджетт назвал его. На экране появился самый дорогой комплект
одежды для мальчика из имеющихся в Магазине. Ткань быстро протиралась до
дыр, краска немедленно линяла, швы прошли специальную обработку, чтобы
через четыре месяца нитки разлезлись, и одежда превратилась в бесполезные
тряпки.
Леджетт молча взирал на покупателя, ожидая, осмелится ли тот
возражать.
Покупатель прочел цену и облизал пересохшие губы.
- Да, продавец, - с убитым видом сказал он. - Это нам подойдет.
Басс ввел данные в аппарат.
- Девяносто один-два-семь-три, - сказал Леджетт.
Это были верхние рубашки, такого же качества, в количестве пяти штук.
За ними последовали нижние рубашки, десять штук. Затем подштанники; носки;
шейные платки; туфли.
- Пойдем, Том, - наконец утомленно сказал толстяк. - За прогресс,
продавец.
- Минутку, - остановил его Леджетт.
Он перегнулся через перила кафедры и с внезапным интересом принялся
разглядывать малиновую верхнюю рубашку толстяка.
- Ваша рубашка выгорела, мистер, - сказал он. - Вам не мешает купить
дюжину новых. (Пятьдесят три-один-ноль-девять, Басс).
- Простите меня, продавец. В следующий раз, если можно. Я так много
купил для сына, что у меня не осталось денег на себя.
Леджетт поднял бровь.
- Вы меня удивляете, - сказал он. - Басс, сколько кредитов на счету
этого человека?
Артур пробежал пальцами по клавишам.
- Сто девяносто целых тридцать пять сотых, продавец Леджетт.
Леджетт обратил суровый взор на покупателя, топчущегося под кафедрой.
- Мне послышалось, что вы сказали "ничего не осталось"?
- Две сотни разрешаются законом, - сказал толстяк. У него дрожал
подбородок. - И еще даже не конец месяца. Я знаю свои права, вам меня не
запугать. Эти деньги нужны мне на другие расходы. Пойдем, Том.
Толпа покупателей разгневанно зашумела. Не поворачивая головы, Артур
краем глаза наблюдал, как толстяк и его сын спускаются с помоста под
злобными взглядами остальных.
И они вполне заслужили такое отношение, напомнил себе Артур. Одно
только то, что и отец, и сын были толстяками, бросало вызов обществу.
Жирные, трясущиеся подбородки; шеи, нависающие складками над воротниками;
разбухшие ноги. Как можно довести себя до такого состояния на предписанной
правилами диете? Они что, считают себя акционерами? Или администраторами?
Леджетт молчал, сложив руки на груди поверх своей красной с серебром
епитрахили и глядя на покупателей сверху вниз из-под полуприкрытых век.
Артур видел, как в первых рядах толпы то тут, то там кто-то делает рывок
вперед, покраснев от гнева и занося кулак... Но тут же возвращается на
место и склоняет голову, внимая ангельским голосам, которые слышны ему
одному. Забавно, подумал Артур, в скверные старые времена это вылилось бы
во всеобщую свалку.
У подножия помоста толстяк обернулся.
- Я знаю свои права, - сказал он рассерженно, и протянул руку с
пальцами как сардельки. - Отдайте мою карточку.
Артур не пошевелился, ожидая.
Леджетт произнес бесстрастным тоном:
- Возможно, вы и знаете свои права, мистер. Но вы до сих пор не
выучили свои обязанности. Итак, я предлагаю вам выбор. Либо вы с сыном и
его свидетельством о рождении отправитесь в Расходовый суд и объясните
судьям, почему вы не купили для него взрослый костюм немедленно, как это
полагается, а ждали до тех пор, пока последняя детская одежда не перестала
на него налазить. Либо вы сделаете еще одну покупку ради спасения вашей
души. Ну? (Одиннадцать-пять-два-шесть, Басс).
Образец, появившийся на экране, представлял собой мужской костюм из
многослойной черной кисеи, со шляпой, украшенной индюшачьими перьями, и
высокими сандалиями в побрякушках. Это был карнавальный наряд,
предназначенный быть надетым один раз по случаю праздника, а потом
превратиться в лохмотья. Он стоил 190,50 кредитов.
- Да здравствует старина Леджетт! - выкрикнул кто-то.
Люди засмеялись; потом захохотали. Леджетт даже не улыбнулся. Он
смотрел вниз, на толстяка, с выражением легкой скуки и отвращения.
Толстяк, весь багровый от унижения, воздел сжатые в кулаки руки к
трясущемуся подбородку, и вновь опустил их. Слезы ярости покатились у него
из глаз, и толпа встретила их оглушительным хохотом.
- Да чтоб ты умер от хворобы, пожираемый грехом грязный сын собаки! -
взревел толстяк.
Смех смолк. Толпа в ужасе отшатнулась от него. В тяжелой тишине
негромкий голос Леджетта прозвучал подобно грому:
- Одержимый!
Рука продавца упала на панель управления. Жуткий вой сирены заглушил
панические вопли толпы, отхлынувшей от демона. Лицо толстяка стало белее
мела. Он съежился на месте, продолжая сжимать кулаки. Круглолицый мальчик
открыл рот в неслышном крике.
Затем толпа раскололась надвое. Появились три внушающие ужас фигуры в
черном, с газовыми трубками в руках - и молнии шли за ними по пятам.
Артур автоматически отвернулся. Последнее, что он увидел, было
бледное лицо толстяка, запрокинутое в немом отчаянии, между двух спин в
черной униформе. Одержимого унесли.
Прошло несколько минут, и люди стали возвращаться на прежние места,
негромко переговариваясь. Охранники и заключенные покинули зал. Когда
Артур вновь обернулся к залу, он увидел, что кафедра над ним пуста.
Леджетт отправился доложить о происшествии Охране.
В нескольких местах в толпе образовалось замешательство - надо
полагать, там кто-то был сбит с ног или упал в обморок. Появился медик в
белом одеянии, обошел зал и убрался восвояси. Через пару минут он вернулся
с двумя помощниками и каталкой скорой помощи. Вокруг каталки возник
временный водоворот, затем тела были погружены, и каталку увезли. Голоса
людей слились в ровный громкий гул.
В задних рядах кто-то затянул гимн. Другие подхватили его, и какое-то
время он соревновался с шумом толпы, но в конце концов заглох. Через обе
двери в зал продолжали вливаться люди. Медленное движение мимо кафедры
постепенно прекратилось - больше некуда было стать.
Артур стоял, выпрямившись, и старался не показать владевшего им
возбуждения. Он впервые в жизни видел одержимого демоном, хотя в новостях
почти каждый день сообщалось о подобных случаях. Для него, как и для
покупателей, услышать, как человек проклял продавца - и знать, что если бы
демон в нем не победил ангела-хранителя, он бы не смог вымолвить ни слова
из этой анафемы, как не смог бы убить, - было все равно, что заглянуть в
Бездну.
Только, в отличие от остальных, Артур стоял ближе к ней. Всех
покупателей приводили в Магазин для конфирмации в возрасте семи лет. И
второй раз - в десять. То же было и с Артуром. Все покупатели подвергались
обработке при помощи священных машин. То же было и с Артуром. Каждый
покупатель получил ангела-хранителя, который будет руководить им всю
жизнь. И только Артур - нет.
Это был главный факт его жизни, о котором он не мог рассказать
никому, но сам не смел забыть ни на секунду. Каким-то образом случилось
так, что машины, которые успешно обрабатывали всех остальных, ничего не
сделали с ним. Но в самом ли деле он один такой? Существуют ли другие
люди, которые только делают вид, что у них есть ангел-хранитель? Может
быть, кто-то из них сейчас здесь, недалеко от Артура?
До сих пор его внутренняя свобода обходилась Артуру дороже, чем она
того стоила. Отвратительное сокровище, которое он должен хранить в тайне
до тех пор, пока... пока однажды он не поднимется до ранга администратора,
или даже младшего акционера... теоретически это возможно...
Но сейчас Артур безумно хотел знать одну-единственную вещь.
Был ли толстый потребитель таким же человеком, как Артур, и просто
выдал себя в порыве гнева?
Или демоны существуют на самом деле?
В задней стене кафедры отворилась дверь, и вошел Леджетт. В зале, от
помоста под кафедрой до самых дальних уголков, легла тишина.
То, что случилось, знал Артур, было прекрасным поводом для
импровизированной службы. Покупатели ожидали церемонии. По меньшей мере
половина присутствующих набежала в зал именно ради нее.
И потому Артур почувствовал прилив восхищения, когда Леджетт обвел
взглядом первые ряды толпы и сухо произнес:
- Следующий!
Его поступок произвел больше впечатления, чем двухчасовая речь.
Происшествие само сказало свою историю, свою мораль; ничего не нужно было
добавлять.
Теперь все коды, которые набирал Артур, обозначали товары первой
группы качества: ни один предмет одежды из их числа не удастся надеть
больше пяти раз. Снова и снова ему приходилось сообщать, что на кредитной
карточке ошеломленного покупателя - отрицательная сумма. К середине дня
Артур осознал, что Леджетт вершит продажу на сумму, которой еще не бывало
в истории отдела готовой одежды.
В три часа пополудни, когда зал все еще был на три четверти полон,
Леджетт вдруг прервал работу с покупателем и хрипло сказал:
- Басс!
- Слушаю, продавец Леджетт.
К изумлению Артура, Леджетт повернулся, открыл дверь в задней стене
кафедры, и вышел в коридор. Артур последовал за ним.
Леджетт ждал его в двух шагах. Артур закрыл дверь.
- Басс, - холодно сказал Продавец, - вам приказано явиться в кабинет
менеджера персонала Вутена, блок восемнадцать, уровень пять, в три
тридцать ровно. Сейчас три часа. Прежде чем вы отправитесь туда, я хочу
вам сказать - поскольку, возможно, мне больше не представится такой
возможности, - что выше поведение сегодня было неописуемым. Только за
последний час мне пришлось пять раз ждать, пока вы наберете код. Вы еле
двигались. Вы шаркали ногами. Вы позволили себе ПОЧЕСАТЬСЯ, когда думали,
что я вас не вижу.
- Продавец, я прошу прошения, - сказал Артур, быстро оправившись от
испуга. - Дело в том, что...
- Я не желаю слушать ваши оправдания, Басс, - сказал Леджетт. -
Выслушайте меня внимательно. Если вы все еще собираетесь когда-нибудь
стать продавцом - хотя вы в высшей степени не подходите для этого сана -
советую вам запомнить следующее. Продавец есть наместник президента
Магазина, который есть наместник администратора района, и так далее, по
неразрывной цепи власти, до самого председателя. Продавец должен быть
живым символом достоинства и прямоты, должен вдохновлять остальных, чтобы
