- А! - Конан с досадой махнул мечом. - Недоумок и есть недоумок!
Видать, мозги у тебя совсем отсырели в твоем горшке!
- Может и так, но их еще хватит, чтобы предостеречь тебя, мой юный
господин. Что ты хочешь делать?
- Как - что? - Конан насупил брови. - Сейчас спущусь в этот
крысятник, вспорю живот рыжему, а остальных...
- Не делай этого, заклинаю тебя милостью Митры! Не делай, хозяин! -
Шеймис в волнении привстал на тоненьких ножках. - Их десять человек, да
еще солдаты... Или тебе открутят голову, или переломают ребра, или засадят
в темницу! Подумай сам! Все надо свершить иначе!
Конан, постепенно остывая, огляделся. Задний двор трехэтажного
здания, в подвале коего располагалась харчевня, был погружен в полумрак.
Тут валялись какие-то корзины и драные мешки, в одном углу высилось что-то
смутное, неопределенных очертаний - похоже, что воз, - а напротив лестницы
стояло большое деревянное корыто, из которого поили лошадей. Об это корыто
он и стукнулся головой... Киммериец вложил меч в ножны, ощупал здоровенную
шишку на темени и со вздохом сказал:
- Похоже, ты прав, приятель. Но эти ублюдки забрали все мои деньги!
Этого я им не спущу!
- И не надо, только сделай все по-умному, хозяин. Я не очень-то
разбираюсь в людских делах, но опыт долгой жизни кое-чему, знаешь ли,
учит...
- Ты в этом уверен? - Конан вновь ощупал свою шишку. - Ты даже не
догадался напустить на этих подонков понос, как на того пирата!
- Все случилось слишком быстро, и я не успел собраться с силами, -
пояснил Шеймис. - Теперь же у нас есть время подумать и подготовиться.
- Ну, и что ты предлагаешь?
- Хмм... Мне кажется, самое лучшее - проследить за их вожаком. Пойдет
же он когда-нибудь домой! И если по пути найдется темное местечко...
Несколько мгновений Конан размышлял, опустив голову и уставившись в
землю; потом по губам его скользнула улыбка.
- Темное местечко! - повторил он. - Это хорошо! Думаю, что такое
найдется, и не одно!
Рыжий Глах возвращался домой в прекрасном настроении. Вечер в
харчевне под бронзовой рыбой выдался отменный; не каждый раз удается
заработать пару золотых динариев! Всего у бродяги с севера было четыре
монеты; половина причиталась ему, половина - компаньонам, причем львиную
долю забирали Кривой Нос, Шрам и Выбитый Зуб. Они считались подмастерьями
при мастере; прочим же, подголоскам и ученикам, приходилось
довольствоваться серебром или же просто дармовой выпивкой. Каждый вечер
Глах выдавал своей команде монеты по счету, чтобы у каждого было что
поставить на кон; потом собирал, выделяя долю выигрыша.
Простаками-клиентами чаще всего оказывались приезжие - купцы, мореходы и
прочие странники; свои, шандаратские, знали о Глаховом промысле и не сели
бы с ним за стол даже по прямому повелению Митры. Случалось ему обирать и
крестьян, привозивших в город овощи на продажу и желавших рискнуть
выручкой. Правда, с этих доход был невелик; за тележку репы или свеклы на
базаре можно было выторговать три-четыре серебряные монеты.
Нет, этот молокосос-киммериец подвернулся на редкость удачно! Глах
положил на него глаз еще прошлым вечером, едва только парень вошел в
харчевню. Приятель у него видно богатый человек... дал щенку денег и
заплатил за постой... такого бы обобрать... Но тут рыжий Глах вспомнил
лицо спутника киммерийца и невольно поежился. Нет, связываться с ним явно
не стоило! Опытный человек, бывалый, и мечи носит не для того, чтобы
пугать народ! Из тех людей, что, обнажив клинок, тут же пускают кровь...
не бахвал-мальчишка, которого придавили столом, как таракана, а затем
вышвырнули прочь! Лихо вышвырнули! Так, что он и нос побоялся сунуть
обратно!
Глах негромко рассмеялся, пробираясь по темному переулку, выходившему
к небольшому пустырю. Тяжелая сумка с сотней золотых и с серебром - его
капитал, блестящая наживка, на которую ловились простаки, - успокоительно
хлопала по правому бедру, слева болтался кинжал длиной в локоть. Он
неплохо владел этим оружием, что на близком расстоянии, что на дальнем -
попадал в яблоко с двадцати шагов. По этой ли причине, либо потому, что
Шандарат был городом благопристойным и спокойным, желающих всерьез
покуситься на Глахову сумку не находилось. Он был человеком с положением,
мастером гильдии игроков, заключившей вечный мир с нищенским и воровским
сословиями, и никакие неприятности ему не грозили - до тех пор, пока он
платил установленный мудрейшим Неджесом налог в казну.
В харчевне под бронзовой рыбой он хорошо выпил и закусил, отмечая
сегодняшнюю удачу, и потому намеревался, по прибытии в свой уютный домик у
западной городской стены, тут же завалиться в постель. Разумеется, не
один: у него имелось пяток рабынь на выбор, в том числе и самое последнее
приобретение, молодая иранистанка, смуглая, страстная и сочная, как зрелый
персик. Шагая по заросшему деревьями пустырю, Глах чуть ли не воочию
слышал ее стоны, ощущал горячие губы на своей щеке, острые ноготки на
шее...
На шее? Шею и в самом деле что-то укололо - острое, твердое и
холодное, совсем не похожее на ноготок смуглой прелестницы. Глах замер,
всматриваясь в заступившую дорогу смутную тень. Рука его потянулась к
кинжалу.
- Стой спокойно, сын портовой шлюхи, - посоветовал ему хриплый голос,
в котором проскальзывали высокие нотки, словно его владелец вот-вот мог
пустить петуха. - Стой спокойно, и останешься цел! Кишки я тебе не выпущу,
разве что челюсть сворочу.
- Тогда убери меч, - произнес Глах, с облегчением узнав в грабителе
киммерийца-молокососа. Уж с этим-то солдатиком он совладает - не силой,
так хитростью! Его пальцы уже стиснули рукоять кинжала.
- Уберу, уберу, не пачкай штаны. - Клинок отодвинулся, потом с тихим
шорохом скользнул в ножны. - А теперь давай-ка сюда сумку, ублюдок.
- Всенепременно, - пообещал Глах и, вырвав из-за пояса кинжал,
ринулся к темной фигуре, целясь под левое ребро.
Он еще успел разглядеть, как навстречу метнулось что-то смутное,
громадное - похоже, кулак, величиной с пивную кружку; затем Глаху
почудилось, что его с размаху припечатало лицом к каменной стене. Охнув,
он осел на землю и потерял сознание.
...Когда он снова пришел в себя, ни объемистой сумы, ни кинжала на
поясе уже не было. Он сидел, опираясь спиной на шершавый древесный ствол;
рядом мальчишка-киммериец рылся в его сумке.
Глах осторожно поднял руку, ощупал челюсть и выплюнул два выбитых
зуба. Вот неудача, злобно подумал он, враз лишиться сотни монет да еще и
пары зубов в придачу! Деваться, однако, было некуда; этот варвар, несмотря
на юный возраст, оказался силен, как медведь! И некое шестое чувство,
интуиция опытного игрока, подсказывало Глаху, что рыпаться не следует. Ни
в коем случае не следует, если он хочет остаться в живых! Он был готов
признать свою ошибку: сегодня вечером его компания обобрала не хвастливого
мальчишку-варвара, а дикаря, для которого что выпить кружку вина, что
перерезать глотку человеку - все едино.
Внезапно парень прекратил звякать монетами и ухмыльнулся; Глах
увидел, как блеснули его зубы в слабом лунном свете.
- Добро! - сказал он. - Тут весь мой выигрыш! Надеюсь, теперь ты
согласен, что в харчевне все было честь по чести?
- Согласен, - выдавил Глах; в голове у него забрезжила новая мысль.
- И не собираешься на меня доносить страже?
- Не собираюсь. - Мысль развивалась и крепла. Если удастся подцепить
этого дикаря на крючок, мщение будет скорым и ужасным!
- Это хорошо. К твоей же пользе, рыжий, потому что больше меня не
застанут врасплох - ни стражники, ни твои приятели. Я сумею уйти и
выяснить, не ты ли пустил кого по моему следу. И тогда...
Огромная рука сдавила шею Глаха, и несколько мгновений он почитал
себя стоящим на грани смерти, на самом краю Серых Равнин. Однако мысль,
что зародилась у него, не пропала, не исчезла, а лишь стала яснее и
отчетливей.
Когда варвар отпустил его, Глах отдышался и прохрипел:
- Хочу дать тебе совет, парень...
- А на кой мне твои советы?
- Сначала послушай... Шандарат - большой город, богатый... и
решительный человек может разыскать тут не кошель с золотом, а целый
сундук...
- Сундук, говоришь? - Дикарь, похоже, заинтересовался. - И где стоит
этот сундук?
- Ну... - Глах изобразил раздумье, - ну, например, в лавке Хеолота
Дастры... Не слыхал о таком?
- Может и слыхал. Только до того сундука, я думаю, непросто
добраться?
Добраться действительно было непросто. Дастра являлся богатейшим из
шандаратских ростовщиков и на запоры и замки не слишком полагался. В его
меняльной лавке днем дежурила четверка немедийских наемников, а ночью
число их удваивалось. Эти бойцы превосходно владели и мечом, и топором, и
арбалетом, а также и на ногу были скоры - от таких не уйдешь, если
сунешься в дверь ночной порой. Излагая все это дикарю, Глах, однако,
кое-что упустил, одно преуменьшил, другое - преувеличил. В основном
напирал он на богатства, хранившиеся в Хеолотовых сундуках, где имелось
якобы не только золото, но и камни, легкие весом, дорогие ценой; о
немедийцах же упомянул вскользь, как о пустяке, не стоящем серьезного
разговора. Из слов его выходило, что их всего трое, и, хоть парни и
здоровы, но против киммерийца им никак не устоять.
Выслушав Глаха, варвар задумчиво поглядел вверх, на бледный серп
луны, что мелькал в облаках, потом протянул:
- Значит, Хеолот Дастра, говоришь... богатый человек... самый богатый
в Шандарате, так?
- Нет. Есть и побогаче.
- Кто, к примеру?
Несмотря на свернутую челюсть, Глах усмехнулся.
- К примеру, владыка наш Ашарат. Хочешь наведаться к нему во дворец?
Варвар пропустил эту шпильку мимо ушей.
- Кто еще? - спросил он.
- Нуу... - Глах тянул время, еще не в силах поверить в свою удачу, -
ну, мудрейший Неджес, наследник старого Кирима, один из больших вельмож...
- А этот где живет? Тоже в городе?
- Нет. У него поместье близ Туранской дороги, той, что ведет к югу.
Стена невысокая, за ней - деревья и дом... Охраны почти никакой, разве что
собаки, - произнес Глах, сообразив, что собачий лай киммериец может
услышать и сам, прогулявшись вечером у поместья первого советника.
Поговаривали, что этот Неджес балуется магией и совсем околдовал владыку;
что ж, если варвар сунется к нему, то у чародея будет шанс проявить свое
искусство. Может, на его псарне станет одним кобелем больше... При этой
мысли на губах Глаха снова заиграла улыбка.
- Чего развеселился? - подозрительно спросил варвар.
- За тебя радуюсь, - буркнул Глах. - У Дастры много богатств, но это
капля в море против того, что собрано в доме почтенного Неджеса. Говорят,
есть у него чертог, заставленный шкатулками с самыми редкостными
самоцветами... В одной, дескать, рубины с кулак, в другой - изумруды, в
третьей - бесценные прозрачные камни из Вендии, что превосходят твердостью
бронзу... - Он мечтательно облизнулся.
- В каких он годах, этот Неджес?
- Да уж немолод...
- Странно, - произнес варвар после некоторого раздумья. - Дом полон
богатств, хозяин немолод, ограда низкая и никакой охраны, кроме собак...
Почему же ты сам с приятелями его не распотрошил, рыжий?
- Тут, видишь ли, такое дело, - принялся объяснять Глах. - Почтенный
