- Послезавтра, - произнес Кугал, - мы назовем его своим королем. Да
простит нас за это Богиня! А ведь ты с самого начала был среди главных его
сторонников, брат-корректор. Мне это странно. Несмотря на редкие вспышки
темперамента, ты всегда отличался завидной рассудительностью. У меня-то
хоть завихрение мозгов. Но как ты, старший из всего потомства, мог пойти в
услужение к этому человеческому ничтожеству! Все знают, что у тебя с
Поданном не было согласия, но чтобы ты в нарушение всех установлений клана
Нантусвель переметнулся к первобытному...
Смерть засмеялась:
- О каком клане ты говоришь? Пятнадцать слабосильных братьев и сестер
под крылышком Село? Большинство и уцелело-то лишь потому, что их
заблаговременно, ранили и препроводили в Гильдию Корректоров. Ну и мы с
тобой...
Кугал отвернулся, но Дознаватель явственно увидел, какой ураган
бушует у него в голове.
- Да уж, особенно я. Пол-ума, полсилы. Брата лишился как своей
половины. Кто не рожден близнецом, тому этого не понять... - Страдание
совсем подкосило Сотрясателя Земли: лицо сделалось землисто-серым, он
зашатался.
Куллукет взял его под руку, отвел подальше от любовных плясок и
усадил возле живой изгороди на мягкие подушки. Кугал дрожащей рукой принял
у брата пузырек с лекарством и жадно присосался к нему. Наконец крепкий
настой трав принес облегчение, и Кугал слабо улыбнулся.
- А знаешь, брат, я даже завидую той милашке, которой нынче придется
вкусить объятий смерти. Выбирай помоложе, если, конечно, сумеешь отбить ее
у молодого жеребца. К тому же юным девам едва ли захочется повторить
печальную историю твоих девяти жен и тридцати любовниц.
- Я уже выбрал себе подругу на ночь, - ответил Куллукет. - И она об
этом знает.
- Тогда ступай, - сказал Кугал Сотрясатель Земли. - Чего с калекой
время терять? Утром Бодуругал и другие афалийские корректоры займутся
мной. А ты давай наслаждайся Тайной Любовью!
Смерть закивала, махнула костлявой рукой и скрылась в вихре
маскарада.
Салливан Танн танцевал со своей нареченной, прекрасной
принудительницей Олоной, и в глубине души отдавал себе отчет в том, что
лишь мазохистские побуждения заставили его избрать для себя маску
винторогой антилопы.
- Не смей с ним ходить! Я запрещаю! Твой отец поклялся мне...
Олона - видение в плаще из летящих лепестков и лилейном головном
уборе - взглянула на своего престарелого жениха с шаловливым презрением.
- Отец умер. А желание короля перевешивает запрет городского головы.
- Олона! Дитя мое! Мой нетронутый цветок! Я не пущу тебя!
Она почувствовала стальную хватку его психокинетических объятий. Но
ей понадобился один легкий принудительный толчок, чтобы освободиться, а
ему осталось только всхлипывать под маской глупой антилопы в нарастающем
ритме музыки.
- Отец сговорился с тобой без моего согласия, когда я была
несмышленым ребенком. Будь благодарен, что я до сих пор не отказалась
выйти замуж за человека.
- Никто не обладает таким, как у меня, психокинезом! - вскричал
Салливан Танн.
- Никто, кроме _н_е_г_о_. Да и ни к чему тебе твой психокинез, такому
зануде. Ты слишком рано постарел для своих девяносто шести. Потому,
наверно, и струсил во время осады Финии.
- За что ты со мной так? Ведь я люблю тебя!
- Оставь, пожалуйста! - Она как бы ненароком подводила его в танце
все ближе и ближе к тому месту, где, кружась над майским деревом, парили в
воздухе шут и его леди. - Я догадываюсь, зачем тебе нужна девственница. Не
думай, что я не способна ничего понять из тех мерзких книг, которые ты
показывал Дознавателю. Тебе и в голову не приходит, что тану умеют
пользоваться переводчиком "Сони"... Ну так знай: если ты только попробуешь
после свадьбы испробовать на мне один из ваших первобытных трюков - я
превращу тебя в желе!
- Дорогая, да я бы никогда...
- Ладно, заткни пасть!
Парочки на танцевальной площадке постепенно собирались вокруг Эйкена
и Мерси. На леди Гории была черная полумаска и национальный кельтский
костюм, в котором она когда-то проникла через врата времени. Музыканты
играли томную мелодию в ритме вальса. Средневековый шут и кельтская
принцесса танцевали на расстоянии вытянутой руки. Его мысли были спрятаны
не только под длинноносой маской, но и под плотным умственным щитом. Ее
бледные губы кривились в понимающей усмешке.
Танец закончился, и они поклонились друг другу. Зазвучали новые
ритмы, причудливые, рваные - танцевать под них было невозможно. Бал
подходил к завершению, и пары поспешно удалялись в тень.
Олона выскользнула из объятий Салливана Танна и бросилась к Эйкену.
- О мой король! - задыхаясь, пролепетала она и присела перед ним в
глубоком реверансе.
Шут щелкнул костяшками пальцев и рывком прижал ее к себе. Она
изогнулась и захихикала, когда шею ей яростно защекотал его длинный нос.
Салливан в бессильном отчаянии наблюдал, как они скрылись из виду.
Мерси осталась в одиночестве посреди большой луговой чаши. Людской оркестр
снова переключился на вальс. Салливана вдруг обуяла дрожь от неясного
предчувствия. Призрачная тень, застывшая под деревьями, выдвинулась на
залитую лунным светом площадку и отвесила поклон. Мерси медленно подошла,
приподнялась на цыпочки и поцеловала безгубый рот Смерти.
- Готовы? - прошептал Шарн.
- Готовы! - хором отозвались Айфа и десять воителей.
Они сцепили умы для нанесения удара.
Глаза Олоны мерцали как звезды.
- О-о, Эйкен, я и не мечтала, что это будет _т_а_к_...
Шут и сам был слегка озадачен.
- Кажется, я превзошел себя! Должно быть, и впрямь в этом Майском
дереве есть что-то колдовское.
В отличие от свадеб фирвулагов бракосочетания тану проходили при
свете Майского дня. Врачующиеся во главе с первой парой Эйкен-Луганн -
Мерси-Розмар кружились вокруг майского дерева и торжественным хором пели
Песню. Женихи и невесты были одеты в свои геральдические цвета и в белые
мантии. На головах у невест были венки из белых лилий, у женихов - из
папоротника, символа мужества. Мерси позволила себе внести свой штрих в
традиционный свадебный наряд - вплела в венок веточки розмарина.
- Этим растением с незапамятных времен благословляли браки на Старой
Земле, - объяснила она. - К тому же это мой знак: розмарин - Розмар. Чтоб
никто не забыл...
Мерси хотела сказать, что не забыла первое свое бракосочетание.
Оно состоялось в прошлом году в середине июня - не на таком массовом
празднестве, а в более узком кругу придворных и жителей Гории. Тогда она
еще не была посвящена в члены Гильдии Творцов и вместо бело-голубые надела
золотисто-розовые цвета своего возлюбленного демона. Будь он жив, они бы
нынче подтвердили свой обет, возглавив не процессию новобрачных, а шествие
супружеских пар, которое состоится позднее.
"Ноданн!" - воскликнула она на интимном канале телепатической речи.
Никто не услышал. Ни стоящий рядом с нею человечек в черно-золотых
одеждах, ни Альборан, что выступал позади них со своею нареченной Эднар,
ни кто-либо другой из трехсот тридцати четырех новобрачных тану и золотых
людей, танцующей походкой двигавшихся по усыпанной песком тропинке. Держа
в руках гирлянды майского дерева, они все туже сплетали яркие ленты, пока
нареченные не подошли совсем близко к стволу и не поцеловались, как
положено по обряду.
Оторвавшись от губ Эйкена, не вытирая слез, градом струившихся по
щекам, леди Творец Мерси-Розмар вскинула руки и призвала на помощь свою
метапсихическую силу. И тут же в воздухе поднялась буря белых лепестков;
они падали на головы целующимся, запутывались в волосах, слетали с брачных
мантий и устилали ароматными слоями изумрудную танцевальную площадку.
- Сланшл! - взревела толпа. - Сланшл! Сланшл!
Когда ритуал был окончен, в Майской роще появилось великое множество
слуг-рамапитеков и людей, одетых в черно-золотые ливреи. Новобрачные и
гости расселись в тенечке на траве и начали праздничный пикник. Блюда и
напитки были специально подобраны для стимуляции полового влечения. Было
много балаганных представлений; менестрели распевали двусмысленные
песенки. Великолепный эротический балет послужил прелюдией к акту брачной
любви.
Едва начало смеркаться, фирвулаги удалились к своей стоянке, развели
костер и в бессильной злобе напились вдрызг. Куллукет всю ночь не выпускал
врагов из поля зрения и удостоверился, что ни один из них даже не заглянул
в приготовленные по распоряжению Мерси тщательно выстеленные мхом гроты.
Опять высоко в небе поплыла майская луна, и снова тану и люди
разделились на пары, только на сей раз они выглядели более благопристойно.
Брачные ложа в укромных уголках рощи оказались усыпанными свежими
лепестками. Новобрачные поверх них постелили свои белые мантии, давно
женатые пары обошлись без этого. Даже случайно забредшим на праздник
закоренелым холостякам досталось сладостное утешение в наполненном
соловьиными трелями лесу.
Когда танцевальная площадка опустела, Эйкен и Мерси снова подошли к
дереву. Взявшись за руки, начали водить хоровод вокруг позолоченного
ствола.
- Теперь ты моя, - сказал он.
- А ты чей? - спросила она и разразилась безумным смехом, который
начисто стер торжествующую ухмылку с губ шута.
Вместо ответа он лишь покрепче сжал ее запястья и закружил еще
быстрее вокруг дерева. Освобожденное от лент и гирлянд, оно как ужасающий
столп тянулось к звездному своду. Эта гладкая преграда разлучила их, когда
они оторвались от земли и ввинтились в небо. Свадебные венки слетели,
белые мантии развевались, ширились, пока не сплелись в облачное кольцо.
Мерси, смеясь, раскачивала головой из стороны в сторону и мчалась все
быстрее. Ночь превратилась в сплошную круговерть, в которой лишь два
смеющихся, разделенных золотым столпом лица сохраняли четкие очертания.
Наконец Эйкен и Мерси преодолели преграду, и над ними взвился парашют из
мантий. Ей показалось, что она сейчас умрет от страха и желания под
буравящим взглядом черных глаз человека, внезапно ставшего великаном. А
еще оба чувствовали исходящие от майского дерева золотые горячие лучи;
этот свет, это тепло были сильнее солнца, сильнее самой смерти.
- Так чей же ты? - долгое время спустя повторила она свой вопрос. И
сама ответила: - Ничей. Бедный Сиятельный!
Но Сиятельного уже не было. Наступил рассвет; пора было готовиться к
коронации.
Как правило, Великая Любовь завершалась шутливым низложением короля и
королевы Мая, после чего верноподданные тану подтверждали свою присягу
законному монарху. Нынешний год принес невероятные перемены: вся
Многоцветная Земля жила ими с того момента, как Эйкен успешно завершил
свою поездку по стране. Кого-то они радовали, кого-то приводили в
отчаяние, а некоторые уповали на то, что милостивая Богиня в последний
момент вмешается и восстановит справедливость.
Утром второго мая леди Морна-Ия разослала во все стороны
телепатические призывы, и к полудню конклав почти в полном составе
собрался на отведенной для торжественных церемоний поляне. Присутствовало
более шести тысяч тану - наверное, две трети оставшихся в живых после
потопа. Фирвулаги тоже явились, все в глубоком унынии. На задворках
сборища гуманоидов, в прилегающем парке, толпились люди, которым не
хватило места в амфитеатре: около пятнадцати тысяч серебряных, серых и
голошеих, съехавшихся не только из Гории и с окрестных плантаций, но даже
