ла поделиться.
- Нет, нет! Я ни за что не соглашусь! - повторяла она.
Он вышел из терпения.
- Какой тут может быть разговор! Это необходимо. Ах, мерзавец, какую
он нам свинью подложил!.. Ловок же он, однако! В смысле положения мы
нашли бы и получше его, но по части ума и по части карьеры - сомневаюсь.
У него блестящее будущее. Он будет депутатом, министром.
- Я ни за что не отдам ему Сюзанну... - с какой-то свирепой реши-
мостью заявила г-жа Вальтер. - Слышишь?.. Ни за что!
Вальтер в конце концов разозлился и, как человек практичный, стал на
защиту Милого друга.
- Да замолчи ты... Говорят тебе, что это необходимо... что это неиз-
бежно. И кто знает? Может быть, мы и не пожалеем. О людях подобного сор-
та никогда нельзя сказать, что из них получится. Ты видела, как он тремя
статьями свалил этого дуралея Ларош-Матье, и при этом отнюдь не роняя
своего достоинства, а в положении обманутого мужа это было дьявольски
трудно. Ну, там посмотрим. А пока что он нас держит в руках. Так просто
от него не отделаешься.
Ей хотелось кричать, кататься по полу, рвать на себе волосы.
- Он ее не получит!.. - с ожесточением повторила она. - Я... не...
хочу!..
Вальтер встал и, подняв с полу лампу, сказал:
- Послушай, ты глупа, как все женщины. Вы поступаете, как вам подска-
зывает чувство. Вы не умеете применяться к обстоятельствам... вы глупы.
А я тебе говорю, что он на ней женится. Так надо!
Шаркая туфлями, он вышел из комнаты. Каким-то потешным привидением
прошел он, в одной сорочке, по широкому коридору большого спящего дома,
а затем бесшумно скрылся у себя в спальне.
Госпожа Вальтер не двигалась с места, - нестерпимая мука надрывала ей
душу. Она еще не отдавала себе ясного отчета в том, что произошло Она
только страдала. Затем она почувствовала, что у нее не хватит сил вот
так, неподвижно, стоять здесь до утра. В ней заговорила настойчивая пот-
ребность бежать отсюда, бежать куда глаза глядят, идти наугад, просить
участия, звать на помощь.
Она спрашивала себя: к кому бы она могла обратиться? К кому? Но она
ничего не могла придумать. К священнику! Да, к священнику! Она бросится
к его ногам, признается во всем, покается в своем грехе, поведает ему
свою неутешную скорбь. Он поймет, что этому негодяю нельзя жениться на
Сюзанне, и не допустит этого.
Священника, сию минуту священника!
А где его найти? Куда бежать за ним? Но оставаться здесь она уже не в
силах.
И тут перед ней, будто видение, предстал светлый образ Иисуса, шест-
вующего по водам. Она видела его так ясно, точно смотрела на картину.
Значит, он звал ее. Он говорил ей: "Иди ко мне. Припади к моим ногам. Я
пошлю тебе утешение и научу, как поступить".
Она взяла свечу и, спустившись вниз, прошла в оранжерею. Иисус был
там, в самом конце, в маленькой гостиной, стеклянную дверь которой, что-
бы уберечь полотно от сырости, обычно затворяли.
Можно было подумать, что это часовня среди какогото странного леса.
До сих пор г-же Вальтер приходилось видеть зимний сад только при яр-
ком освещении, и теперь, когда она вошла, его темные дебри поразили ее.
Пышная растительность жарких стран обдавала ее своим одуряющим дыханием.
Двери были затворены, и от запаха этих необычных деревьев, накрытых
стеклянным куполом, становилось тесно в груди, - он дурманил, пьянил,
этот запах, он доставлял мучительное наслаждение, он вызывал во всем те-
ле неясное ощущение возбуждающей неги и предсмертной истомы.
Бедная женщина ступала осторожно и боязливо: блуждающий огонек свечи
одно за другим выхватывал из мрака причудливые растения, и ей мерещились
то неведомые чудовища, то какие-то призрачные существа, то диковинные
уроды.
Вдруг она увидела Христа. Отворив дверь, отделявшую от нее его образ,
она упала на колени.
Сперва она исступленно молилась, пыталась выразить всю свою любовь к
богу, отчаянно и страстно взывала к нему. Потом, когда молитвенный жар
остыл, она подняла на него глаза, и ее мгновенно объял ужас. Дрожащее
пламя свечи слабо освещало его снизу, и в эту минуту он был так похож на
Милого друга, что ей казалось, будто это уже не бог, а любовник глядит
на нее. Да, это его глаза, его лоб, его выражение, его холодный и над-
менный взгляд!
"Иисусе! Иисусе! Иисусе!" - шептала она. А на устах у нее было имя
Жоржа. Вдруг ей пришло в голову, что, быть может, сейчас Жорж овладел ее
дочерью. Он где-нибудь с ней вдвоем, в какой-нибудь комнате. Он, он-с
Сюзанной!
"Иисусе!.. Иисусе!" - лепетала г-жа Вальтер. Но думала она о своей
дочери и о своем любовнике! Они одни в комнате... а сейчас ночь. Она ви-
дела их. Видела так ясно, точно они стояли перед ней на месте картины.
Они улыбались друг другу. Они целовались. В комнате темно. Одеяло на
постели откинуто. Она встала: сейчас она подойдет к ним, вцепится Сюзан-
не в волосы и вырвет ее из его объятий. Она схватит ее за горло, она за-
душит ее, свою ненавистную дочь, посмевшую отдаться этому человеку. Она
уже дотрагивалась до нее... но это был холст. Она коснулась ног Христа.
Она дико закричала и упала навзничь. Свеча перевернулась и потухла.
Что с ней было потом? Долго еще преследовали ее какие-то странные,
пугающие видения. Жорж и Сюзанна, обнявшись, все время стояли перед ее
глазами, а Иисус Христос благословлял их преступную любовь.
Она смутно сознавала, что она не у себя в комнате. Она порывалась
встать, порывалась бежать, но силы ей изменяли. Какое-то оцепенение наш-
ло на нее и сковало члены, не коснувшись, однако, сознания, но это было
уже меркнущее сознание, истерзанное населявшими его страшными образами,
нереальными, фантастическими, погружавшееся в кошмарный сон, в тот
странный и подчас смертельный сон, какой навевают на человека усыпляющие
растения жарких стран, - причудливой формы растения с их густым благоу-
ханием.
Утром тело г-жи Вальтер, бесчувственное и почти бездыханное, было
найдено возле "Иисуса, шествующего по водам". Состояние ее признали уг-
рожающим. Очнулась она только на другой день. И тут она начала плакать.
Чтобы как-то объяснить исчезновение Сюзанны, слугам было сказано, что
она внезапно уехала в монастырь. Г-н Вальтер получил от Дю Руа длинное
послание и ответил согласием на его брак с Сюзанной.
Милый друг написал это письмо перед самым отъездом и, уезжая из Пари-
жа, опустил его в почтовый ящик. В этом письме он в почтительных выраже-
ниях сообщал о том, что давно уже любит Сюзанну, что они ни о чем не
сговаривались, но когда она по собственному желанию пришла к нему и ска-
зала: "Я хочу быть вашей женой", - то он счел необходимым оставить ее у
себя и даже спрятать вплоть до получения ответа от родителей, хотя, до-
бавлял он, их законные права на нее значат для него меньше, нежели воля
его невесты.
Он просил г-на Вальтера ответить до востребования, пояснив, что один
из его друзей перешлет ему это письмо.
Получив то, чего он добивался, Дю Руа привез Сюзанну в Париж и отпра-
вил домой, но сам от визита к родителям до времени воздержался.
В Ларош-Гийоне, на берегу Сены, они прожили шесть дней.
Сюзанна никогда еще так не веселилась. Она воображала себя пастушкой.
Он выдавал ее за сестру, и между ними действительно установились прос-
тые, близкие и в то же время чистые отношения: это была дружба влюблен-
ных. В корыстных целях он щадил ее невинность. Приехав в Ларош-Гийон,
она на другой же день купила себе белья и деревенских нарядов и, надев
огромную соломенную шляпу, украшенную полевыми цветами, отправилась
удить рыбу. Местность казалась ей удивительно живописной. Здесь были
старинная башня и старинный замок, славившийся чудесными гобеленами.
Жорж, в куртке, купленной у местного торговца, гулял с Сюзанной по
берегу реки, катался с ней на лодке Они поминутно целовались, ее поцелуи
были невинны, он же изнемогал от страсти. Но он искусно умерял свои по-
рывы. Когда же он объявил ей; "Завтра мы возвращаемся в Париж, ваш отец
дал согласие на наш брак", - она простодушно спросила:
- Уже? А мне так понравилось быть вашей женой!
X
В маленькой квартирке на Константинопольской улице было темно, - Кло-
тильда де Марель, столкнувшись с Жоржем Дю Руа у дверей и влетев в ком-
нату, сразу накинулась на него, так что он даже не успел отворить став-
ни.
- Итак, ты женишься на Сюзанне Вальтер?
Жорж смиренно признался в этом.
- А ты разве ничего не слыхала? - прибавил он.
- Ты женишься на Сюзанне Вальтер? - с возмущением и бешенством про-
должала она. - Это уж слишком! Это уж слишком! Три месяца ты лебезишь
передо мной - и все для того, чтобы отвести мне глаза. Все знают, кроме
меня. Мне сообщил об этом муж!
Дю Руа принужденно засмеялся и, повесив шляпу на угол камина, сел в
кресло.
- Значит, ты, как только разошелся с женой, тут же начал закидывать
удочки, а меня преспокойно держал в качестве временной заместительницы?
"в глядя ему в лицо, проговорила она злобным шепотом. - Какой же ты под-
лец!
- В чем дело? - спросил он. - Жена меня обманывала, я застал ее с по-
личным, добился развода и теперь женюсь на другой. Что тут особенного?
- Какой ты ловкий и опасный негодяй! - с дрожью в голосе прошептала
она.
Он усмехнулся.
- Черт возьми! Олухи и простофили всегда остаются с носом.
Но ее преследовала все та же мысль.
- Как же это я не раскусила тебя с самого начала. Да нет, я никогда
не думала, что ты такая сволочь.
- Прошу тебя быть осторожнее в выражениях, - с достоинством заметил
он.
Это ее взорвало:
- Как! Ты хочешь, чтобы я разговаривала с тобой в белых перчатках?
Все время ты поступаешь со мной по-свински, а я не смей слова сказать?
Ты всех обманываешь, всех эксплуатируешь, всюду срываешь цветы наслажде-
ния и солидные куши и после этого хочешь, чтоб я обращалась с тобой, как
с порядочным человеком!
У него задрожали губы, он встал.
- Замолчи, а то я тебя выгоню вон.
- Выгонишь вон... Выгонишь вон... Ты меня выгонишь вон... ты... ты?..
Клотильда была в таком исступлении, что не могла говорить, но плоти-
на, сдерживавшая ее гнев, неожиданно рухнула, и она разразилась потоком
слов:
- Выгнать меня вон! А ты забыл, что я с самого первого дня плачу за
эту квартиру? Ах да, время от времени платил за нее ты! Но кто ее
снял?.. Я... Кто ее сохранил?.. Я... И ты хочешь меня выгнать? Молчи,
бессовестный! Думаешь, я не знаю, что ты украл у Мадлены половину нас-
ледства, которое ей оставил Водрек? Думаешь" я не знаю, что ты спал с
Сюзанной, чтобы заставить ее выйти за тебя замуж...
Он схватил ее за плечи и начал трясти.
- Не смей говорить о ней! Я тебе запрещаю!
- Ты спал с ней, я знаю! - кричала она.
Он выслушал бы от нее все, что угодно, но эта ложь возмутила его.
Когда она бросала ему в лицо правду, у него бешено колотилось сердце, но
клевета на эту девушку, его невесту, привела его в такое состояние, что
у него чесались руки от яростного желания ударить Клотильду.
- Молчи... молчи... лучше молчи... - повторял он и тряс ее так, как
трясут ветку, чтобы с нее упали плоды.
Растрепанная, с безумными глазами, она крикнула во все горло:
- Ты с ней спал!
Он отпустил ее и дал такую затрещину, что она отлетела к стене и упа-
ла, но сейчас же обернулась и, приподнявшись на руках, еще раз выкрикну-
ла:
- Ты с ней спал!
Он бросился на нее и, подмяв под себя, принялся избивать ее так, точ-
но это был мужчина.
Клотильда сразу примолкла, - она лишь стонала под его ударами. Она не
шевелилась. Уткнувшись лицом в угол комнаты, она жалобно вскрикивала.
Наконец Дю Руа перестал колотить ее и поднялся с полу. Чтобы прийти в
себя, он сделал несколько шагов по комнате. Затем, подумав, прошел в
спальню, налил в таз холодной воды и окунул голову. Потом вымыл руки и,
