донельзя физиономию.
Я позволил себе нарушить американскую традицию стандартного
ответа.
- У дяди, милая, - промямлил я, - сегодня - очень плохой
день. И вчера был плохой. А завтра, надеюсь, будет еще хуже.
- Ты разыгрываешь меня! - сморщив носик, рассмеялась она.
Я невольно улыбнулся ей в ответ.
Затем уселся в "беретту". И поехал в никуда большого города Нью-
Йорка.
4.
Утром на обозначенном месте встречи в Бруклине я получил краткий
инструктаж от Олега и, пристроившись в хвост его юркому
спортивному "доджу", покатил в небольшой городок близлежащего
штата Коннектикут.
В семь часов утра мы запарковали свои машины на сонной
улочке, застроенной одинаковыми двухэтажными коттеджами, и
погрузились в ожидание...
Машина Олега с затемненными стеклами, в которой находились еще
двое неизвестных мне парней, стояла в сотне метров впереди моей,
на противоположной стороне улицы, напротив домика, за которым
велось наблюдение.
Следуя инструкции, я выдавил на ладонь из тюбика, не имевшего
никаких опознавательных надписей, тонирующий крем и, глядя в
зеркальце заднего обзора, намазал им лицо, отчего моя кожа
приобрела какой-то нездоровый желтоватый оттенок, затем напялил,
сдвинув на лоб, выданную мне широкополую шляпу, приклеил
рыжеватые усы и надел очки в роговой оправе с дымчатыми стеклами,
напрочь изменив облик и в считанные минуты постарев лет на
двадцать.
- Двигатель не выключай, - донеслось предупреждение Олега из
рации, лежавшей на пассажирском сиденье.
- Понял.
Я был опустошенно, чугунно спокоен. И в мыслях моих царила
безразличная мертвая зыбь...
После отъезда Ингред что-то во мне сломалось. Я даже не знал, что
именно. Видимо, хрупкие крылышки какой-то неясной мечты о другой
жизни, где мне было бы о ком заботиться, кого любить, а потому
дорожить и собой - также желанным и необходимым.
А сейчас я представлял собой механического человечка,
действующего по заложенной в него программе сообразно
приобретенным навыкам.
Я не винил Ингред. Ни в чем. Ее выбор, в конце концов, был
закономерен.
Что мог дать ей я - бродяга с довольно-таки темным и глупым
прошлым? И абсолютно неясным будущим. К тому же позорно
изолгавшийся...
Она, выросшая в благочинной немецкой семье, долго и упорно
пробивавшаяся сквозь тернии своей престижной банковской карьеры,
конечно, нуждалась в стабильности, покое и в том спутнике жизни,
который хотя бы в общих чертах приближался к стереотипу
процветающего западного обывателя. А тут я, Толя Подкопаев...
солдатик российских конвойных войск... Ха-ха!
- Толя... пошел! - проговорила рация.
Я тронулся с места и, глядя, как уходит вверх жалюзи
пристроенного к дому гаража, повернул в сторону его зева, откуда
выкатывался темно-синий спортивный "мерседес".
Нос моей простенькой "беретты" замер в метре от хромированной
облицовки радиатора автомобиля состоятельных американцев.
Несколько прихрамывая, чуть задрав правое плечо, я с очками сползшими
на нос, призывно махая ладонью, перекошенно шагнул к "мерседесу",
полностью, думаю, соответствуя надлежащему образу этакого
нескладного хмыря-ботаника с физическим врожденным дефектом.
Стекло водительской дверцы приоткрылось, и в образовавшийся проем
высунулась мясистая пропитая рожа советского номенклатурного
деятеля среднего звена.
На роже читались:
легкая похмельная мука.
брезгливость ко мне, сирому.
органическая готовность послать.
возмущение.
Последнее - из-за припаркованной на частном драйвэй "беретты",
мешающей следованию сиятельного лимузина.
- Простите великодушно, сэр, - рассыпался я в извинениях, -
не ведаете ли, где здесь Пемброк-стрит?
- Чего тебе? Какая стрит? Ай донт ноу13, убирай машину, хрен
с горы...
- What?..14 - приложив ладонь к уху, я придвинулся к морде
поближе, зыркнув в салон "мерседеса". Кроме водителя, в нем
никого не было, что меня весьма устраивало.
- Get the fuck out here! - рявкнул бывший советский бюрократ
любовно заученную, видимо, фразу - английский аналог близкого его
сердцу выражения, на родном языке означавшего "пошел ты на...". И
- потерял сознание.
Ребром ладони, сжатой в кулак, я стукнул его в висок, распахнув
дверь "мерседеса", рывком втиснулся в салон, откинув водителя на
место пассажира, и подал машину назад, обратно в гараж.
Олег в это время уже отруливал в сторону на моей "беретте", а
парни, вышедшие из "доджа", неспешно направлялись составить
компанию мне и трудно приходившему в чувство краснорожему.
Я приспустил жалюзи и зажег в гараже свет.
Один из парней, уперев хозяину дома пистолет в лоб, звонко
передернул затвор. Прием, приводящий психику жертвы в большое
смятение эхом долгого лязга железа в ушах и ожиданием обжигающего
выстрела.
- Кто сейчас дома? - доверительным голосом осведомился
парень.
- Жена... Дочь... Они спят...
- Будем вести себя тихо, да, дядя?
- Д-да...
Жалюзи, звякнув, опустились до пола - в гараж вошел Олег.
Тоже в гриме, в черном парике, с контактными карими линзами на
глазах, искусно слепленным шрамом на щеке и родинкой в крыле
носа...
Глазами указал парням на лестницу, ведущую из гаража в холл дома.
Затем, ухватив краснорожего, чьи щеки, впрочем, приобрели
синюшний оттенок, за ворот пальто, грубо выдернул его из машины и
сбил подсечкой на кафельный пол.
Тот слабо похрюкивал, налитыми ужасом глазами глядя на нас и
сжавшись в комок. Всю его вельможную спесь как вихрем снесло.
- Кого-нибудь сегодня ждешь? - тихо спросил Олег.
- Н-нет...
- Ну, давай поднимайся, пол холодный... - Он протянул жертве
руку. - И пшел в дом... Кофе у тебя есть?
- Что?
- Кофе, говорю, есть?
- Да...
- Угостишь, не поскупишься?
- Да пожалуйста! - выдохнул тот едва ли не с восторгом. - Да
я...
- Па-ашел! - Олег подтолкнул к лестнице тычком в спину его
одеревеневшее от страха тело.
Мы поднялись в дом, пройдя в гостиную.
Там под надзором членов нашей боевой группы, сгорбленно сидя на
стульях, томились две женщины с сонными и перепуганными лицами, в
наспех накинутых на ночные рубашки халатиках - жена и дочь
хозяина дома.
- Садись, - указал Олег краснорожему на низкий диванчик,
стоявший в гостиной.
Тот хмуро повиновался.
- В общем, так, - продолжил Олег ровным, вежливым голосом. -
Мы приносим извинения дамам за причиненные недоудобства, однако
таковые, увы, неизбежны. Вы, Федор Фомич, - обратился он к
хозяину дома, - тому виной. Теперь о нас. Мы не бандиты, а те,
кого вы так боялись, когда, убежав из страны с ворованными на ее
нефти деньгами, обратились в ФБР, попросив и убежища, и смены
фамилий - своей и уважаемых дам, с коими находитесь в
родственных отношениях. Что ж, опеку ФБР вы себе выклянчили,
правда, информацию всякого рода дали американцам протухшую,
неактуальную, я даже не понимаю, почему они вам навстречу-то
пошли, даже странно... Хотя, с другой стороны, напор у вас есть,
сочинять умеете... Но это, - вздохнул, - все равно вас не спасло,
как видите.
- Чего вы хотите? - просипел Фомич, упорно глядя себе под
ноги. Кончик носа у него побелел и заострился, как у покойника.
- Чего мы хотим... - повторил Олег, пройдя в сторону кухни и
остановившись возле облепленного пластиковыми бананчиками и
клубничками на магнитах холодильника. - Мы хотим... - Он взял с
холодильника кипу почтовых отправлений. - Мы хотим вернуть
украденное вами стране. И ничего больше.
- Хм... - произнес Федор Фомич, взглянув на него злобно
блеснувшими глазками. - Не получится. Деньги в Швейцарии, в
Америке ничего нет...
- Я знаю, - доброжелательно кивнул ему Олег, просматривая
конверты и вынимая из одного из них листок с ежемесячной
банковской отчетностью. - Так, - наморщил он лоб, - сколько у вас
на счете в Сити-банке? Ага, сорок семь тысяч...
- Вот видите, - настороженно проговорил хозяин дома. - Всего-
то.
- Вот вижу, - ответил Олег. - А миллионы, значит, храним в
Швейцарии, подальше от налоговой службы США, да?
Жертва позволила себе вымученную улыбку.
- И от нас подальше, - снова вздохнул Олег. - Да, хитрый вы,
Федор Фомич, человек, многомудрый... - Он посмотрел в упор на
жену хозяина, поежившись, опустившую глаза и судорожно
ухватившуюся ладонями за плечи. - Да вы не бойтесь, - успокоил ее
он. - Никто вас не тронет. Ни вас, ни вашего ушлого супружника,
если он, конечно, выберет правильную линию поведения... Вы ее
выберете, Федор Фомич?
- Ну... - протянул тот неопределенно.
- Вот и хорошо. Тогда объясняю вам, что мы сейчас будем
делать. Сити-банк, с которым вы имеете деловые отношения на
территории Соединенных Штатов, имеет, в свою очередь, деловые
отношения с банком Швейцарии, где находится искомая сумма. Потому
мои люди довезут вас до Сити-банка, куда вы пройдете со своим,
так сказать, адвокатом, которому я сейчас перезвоню, и тот
поможет вам перевести деньги из Европы в Азию на необходимый
счет... Очень простое и легкое действие, заметьте. Вы все поняли?
- Да... - выдохнул хозяин дома хрипло.
- Нет, не все, - сокрушенно покачал головой Олег. - Вы не
поняли, что вас могут посетить безграмотные соблазны... Какие?
Объясняю. Может, вы попробуете написать записочку менеджеру, что
с вас вымогают деньги, может, попросту заорете: "Караул, грабят!"
- кто ведает... Однако открою секрет: все ваши резкие
телодвижения нами давно спрогнозированы и учтены. Между банком и
этим домом будет налажена, во-первых, радиосвязь, а во-вторых,
любая ваша самодеятельность неизбежно закончится не только
гибелью вашей семьи, но и собственной. - Он достал из кармана
цилиндирик с пластмассовой крышкой. Пояснил: - Это очень
интересные таблеточки. Одну вы положите себе под язык, и
буквально в считанные секунды она рассосется. Не скрою, Федор
Фомич, вы примете яд. От которого вас никто не откачает. - Он
поднял вверх палец. - Кроме меня, владеющего противоядием. К
сожалению, не могу гарантировать вам отсутствие неприятных
ощущений. Головная боль, тошнота, резь в глазах... Но через двое-
трое суток все пройдет, так что и врач не понадобится. Я бы
сравнил это состояние с сильным похмельем. А что для вас какое-то
похмелье, привыкать, что ли?..
- Вы оставляете меня нищим... - промолвил, тяжело дыша,
Федор Фомич.
- Отнюдь! - качнул головой Олег. - У вас собственный дом;
второй этаж можете сдать в аренду... У вас сорок семь тысяч на
счете в Америке. У вас, наконец, новый и очень дорогой автомобиль
представительского класса. Вы гораздо состоятельнее многих и
многих из тех, кого ограбили в России. Ничего себе - нищим! Когда-
то вы были учеником токаря, Федор Фомич. Ходили в драных штанах и
превосходно себя чувствовали. Откуда такие непомерные аппетиты?
Ничего страшного на самом деле не происходит. Вы отдаете
краденое, а не заработанное. А как деньги зарабатываются,
придется вспомнить. Сядете, подавив гордыню, за руль своей
машины, поедете в "Лимузин-сервис" и найметесь на работу. И
станете, как положено нормальному человеку, в трудах обретать
праведный хлеб свой.
- А гарантии?..
- Гарантии. - Олег помедлил. - Знаете, вы ведь уже вступали
в отношения с нашей организацией. Тогда, в эпоху социализма,
когда шли на точную посадку за хищения в особо крупных, помните?
Ну вот. Вам давались тогда гарантии? В обмен на сотрудничество?
