- Мы давно уже сотрудничаем. Просто ты об этом не догадываешься, а
вернее, тебя скверно информируют.
- Пусть так. Но если хочешь продолжения сотрудничества, то хоть ты не
скупись на информацию.
- По-моему, я и так уже сказал тебе все, что можно, и даже то, чего
нельзя.
- Тогда добавь самую малость.
Он поморщился:
- Ну чего тебе еще?
- Объясни: почему ты не пришел, когда я договорился о твоей встрече?
- Я был там, - сказал он не моргнув глазом. - И вовремя понял, какую
встречу ты мне готовишь.
Люблю приходить заранее. Да и я не волк-одиночка, ня тоже страхуют.
Конечно, если бы вы меня и эадержали, то не более чем на полчаса. Но
я не мог потратить и этих тридцати минут. Иначе ты сейчас выгдядел бы
бледно. И девушка тоже.
- К сожалению, - сказал я, - настоящую встречу сейчас организовать я
не в силах. Но передать что-то от тебя - могу.
- Кому?
- Акимову. Кому же?
Он подумал немного.
- Нет нужды. Я уже передал кому следовало.
- Не секрет - кому? А то ведь может и не дойти.
Он покачал головой:
- Из уст в уста - самому претенденту Искандеру.
То был удар ниже пояса.
- Ты... виделся с ним?
- Он доверяет нам больше, чем ты.
- Я ведь могу проверить...
- Ради Бога. - Он помолчал секунду. - Пожалуй, могу сдублировать и
тебе. Речь идет о готовящемся покушении на претендента...
Ну, об этом-то я знал.
- Не на Искандера, - уточнил он. - На Алексея.
Бред. Меня бы поставили в известность. В Европе для меня гораздо
меньше секретов, чем в России.
- Ты уверен? Мне это кажется маловероятным.
- Гарантирую стопроцентно.
- Не верю. Искандер слишком умен, чтобы...
- Он ни при чем. Это не его команда. Не ваша. Это работа тех, кто
ставит на Алексея. Предотвратить в последнее мгновение, с шумом и треском
- и обвинить вас. Ты, я вижу, все еще не понял, чем тут занимаюсь я.
Охраной. Но не Искандера - вас и так слишком много. Охраной Алексея.
И не только потому, что покушение на него было бы на деле ударом по
Александру. В первую очередь - потому, что Алексей нужен.
- Кому? Зачем? Для поддержания здоровой конкуренции?
Он покачал головой:
- Вот этого я сказать не могу. Потерпи. Да и мне пора.
Но я уже сообразил:
- Тбилисский вариант?
- Умный человек, - сказал Изя. - Все понимаешь. Грузию и Армению
мусульмане не получат: они должны остаться такими, каковы есть. Ну, все,
все, все. Уже в прихожей он повернулся: - Кстати. Отправляясь на съезд,
захвати с собой мой подарок.
- Что-то у всех мрачноватые прогнозы на день открытия съезда. Ты,
Филин...
- Очень компетентный человек, между прочим. Советую прислушаться. И
вообще - будь осторожен. Шалом!
Он закрыл за собою дверь, и через минуту приглушенно загудел лифт. В
комнате Наташа капризным голосом сказала:
- Ну, теперь я могу наконец вылезти из танка?
И принялась расстегивать бронежилет.
- Только не закидывай куда-нибудь, - предупредил я. - Мало ли - вдруг
понадобится.
- Ага, - сказала она. - Пожалуй, ты прав. Надену его вместо пижамы.
Для защиты от тебя.
- Не поможет, - откликнулся я. - Слишком короток.
- Какая досада! - воскликнула она так убедительно, что я чуть было не
поверил.
Я проснулся, когда еще не рассвело по-настоящему - сработал
внутренний будильник. Неплохо было бы позавтракать; однако оказалось
нечем.
Пришлось ограничиться утренними процедурами. Пока Наташа собиралась,
я внимательно осмотрел квартирку: все должно было остаться точно в том
порядке, в каком было, когда здесь появились мы. Что касается Изи с его
людьми, то я был уверен, что им эта заповедь известна ничуть не хуже, чем
мне. Спустились на лифте, вчерашний подарок генерала лежал у меня в
кармане; подарок Липсиса, более громоздкий, пришлось держать в коробке под
мышкой. Впрочем, сию минуту я не ожидал никаких событий, которые потребуют
применения оружия. Интуиция не подвела: в подъезде было спокойно. Перед
тем как выйти во двор, мы все же подождали с полминуты.
Наталья спросила:
- Куда теперь?
Ответ был у меня готов заранее:
- Думаю, сейчас мы вправе посетить мою гостиницу - скорее всего
именно там нас никто не ждет. Кроме разве что хорошего завтрака. Кстати,
мне не помешает заправка в тамошнем банкомате. В Москве они попадаются не
столь часто, как хотелось бы.
- Были бы деньги на счету, - изрекла Наташа тоном опытного
финансиста, - а уж как их получить - вопрос техники.
- Что это ты афоризмами заговорила? - спросил я.
Она молча улыбнулась.
Мы вышли. Я пожалел, что машина так и осталась перед Натальиным
подъездом. Тратить много времени на дорогу было жаль. Но не приходилось
ожидать, что какой-нибудь доброжелатель уловит мою мысль и мгновенно
пригонит машину сюда.
Такси не было видно, ловить левака (этот промысел, похоже, еще
процветал в великом городе, невзирая на все карательные меры) я не
решился: кстати подвернувшийся водитель мог оказаться вовсе не случайным.
Но и шагать по улице было все же рискованно. Из любой проезжающей мимо
машины нас могли расстрелять без всяких затруднений.
- Метро здесь далеко? - спросил я. - В этом районе я не очень
ориентируюсь.
- Не близко. Минут пятнадцать пешком.
- Только, по возможности, глухими местами...
К счастью, это был один из центральных районов Москвы, богатый тихими
- особенно в ранний час - переулками. За время работы с Хилебиным Наташа
успела достаточно хорошо познакомиться со здешней топографией. В метро мы
и в самом деле оказались через четверть часа.
Ехать пришлось с одной пересадкой. В холл отеля мы вошли
непринужденно, с ощущением своего законного права быть здесь и с видом
деловых людей, у которых каждая минутка на счету и которых здесь,
безусловно, уже ждут.
На самом деле я был уверен, что тут никто нас не подстерегает. И
напрасно.
Едва мы разделись в номере и я заказал по телефону завтрак, как в
дверь вежливо постучали. Официант, даже передвигайся он со скоростью
света, просто не мог бы успеть явиться.
На всякий случай я изготовил "браунинг" -- но так, чтобы он не
бросался в глаза нежданному посетителю.
Стук повторился, и я, жестом отправив Наталью в спальню и заняв
позицию справа от двери, крикнул:
- Открыто!
Дверь медленно распахнулась, и в комнате появился американец.
Стирлинг.
Бывший Голдинг. И я сразу понял: он обязательно должен был появиться.
Именно сейчас и именно тут. Я непростительно упустил из виду,
отвлеченный более существенными вопросами, что как раз сегодня в свет
должна была выйти моя статья. Та самая, которую я даже не начинал писать
и, откровеяно говоря, вообще не собирался. Утренние газеты уже вышли. Но
он, разумеется, знал, что я не сдержал своего обещания. Ну что же -
придется поговорить на эту тему.
- Милости прошу, - сказал я как можно любезнее оттягивая пальцами
карман брюк, чтобы рукоятка не очень высовывалась. Для большого пистолета
карман был маловат. Но выбирать не приходилось. Гость вошел.
Со стороны глядя, можно было подумать, что за столом сидят добрые
друзья, улучившие среди житейской суеты минутку, чтобы вспомнить веселые
старые времена. Американец держался образцово: на лице его не было
написано ничего, кроме искреннего доброжелательства с примесью разве что
легкого недоумения: словно он попросил товарища о пустяковой услуге, а тот
неожиданно взял и отказался, и остается только удивленно сожалеть.
- Итак... - начал Стирлинг и не закончил фразу.
- Что "итак"? - Я постарался произнести это как можно любезнее.
- Не валяйте дурака, - спокойно сказал он. - Вы не сдержали слова.
Это очень нехорошо.
- Не уверен, что вы правы. Я не давал слова. Я сказал, что напишу
статью, если ваши аргументы покажутся мне убедительными.
- Это следует понимать так, что они вас не убедили?
- Совершенно верно. Я дорожу своей репутацией больше, чем заработком,
даже очень хорошим. Что представляют из себя ваши записи? Несколько
человек собрались вместе в бане и стали фантазировать на некую тему. Но
фантазировать можно о чем угодно. Использовать же этот материал можно было
бы лишь при условии, что найдена несомненная связь между их болтовней и
сегодняшними реальными событиями Но ведь такой связи нет - или, во всяком
случае, она не прослеживается.
- Да неужели? Не понимаю, каким образом о вас могло возникнуть мнение
как о проницательном и умелом журналисте. Вам стоило только всерьез
подумать, чтобы увидеть все эти связи: они лежат на поверхности!
- Вы полагаете? Хорошо; я не обижусь, если вы укажете мне пальцем
хотя бы на одну из них.
- Нет ничего проще. Пожалуйста. После того разговора в бане прошло
совсем немного времени, и состоялось совещание лидеров стран Ближнего
Востока, посвященное именно этой теме. Что это - случайное совпадение?
Идея, носящаяся в воздухе? Нет, в нашем мире не происходит чудес. Прросто
идея по каким-то каналам доходит до исламских лидеров - они обсуждают ее,
оценивают и решают реализовать.
Таким образом, возникает некий план - даже не план, а заговор,
направленный прежде всего против России, а в конечном итоге против всего
христианского мира. Просто, не правда ли: поднять кампанию за
восстановление в России монархии и в качестве монарха посадить своего
ставленника - пусть он формально и не будет исповедовать ислам. Но Россия
уже более тысячи лет - христианская страна! Если ислам почти в открытую
выходя на границы Западной Европы - вы можете себе подставить последствия?
- События могут развиваться по-всякому. Однако полагаю, что к мировой
войне они не приведут. Откуда вы взяли, что происходило такое совещание
лидеров стран Ближнего Востока? Мне ничего об этом не известно. Если у вас
есть убедительные доказательства...
- Дойдет дело и до них. Сейчас важно проследить последовательность
событий. По сути дела, я делаю эту работу за вас. Итак, происходит это
самое совещание - а через некоторое время тут, в Москве, и почти
одновременно в некоторых других городах России начинаются настойчивые
разговоры относительно так называемого Тройственного раздела. Вы должны
знать, в чем заключалась эта идея.
- Знаю.
- Итак, у нас уже выстраивается линия: начальный заговор - трансляция
идеи в исламский мир - угроза распада России, самое малое, на три части.
И как мера по предотвращению этой катастрофы - идея восстановления
царского правления. А дальше уже все происходило буквально на наших
глазах: помимо давно известного основного претендента вдруг возникает
неведомо откуда второй...
- Ну почему же неведомо? Его происхождение прослежено достаточно
убедительно на протяжении четырех поколений, начиная с революции 1917-
го...
- Прослежено? Кто это, интересно, и каким образом его проследил? Вы
имеете в виду то, что говорилось на том самом межпартийном совещании,
которое вы, как мне известно, посещали? Но ведь это слова, слова и еще раз
- не более чем слова. Совершенно бездоказательно.
- Как и то, что вы сейчас говорите.
- Вы ошибаетесь. Мои слова как раз подкрепляются доказательствами.
- Почему же вы их скрываете?
- Вовсе нет. Но, к сожалению, иногда они немного запаздывают. Тем не
менее сегодня я могу дать вам материал и по тому совещанию ближневосточных
лидеров. Думаю, этого будет достаточно, чтобы окончательно убедить вас.
- А если все же нет?
- Тогда мы найдем другого журналиста. Да и помимо прессы у русских
