потом окажется, что раздумали покупать, поскольку текст у вас уже есть...
- Я покупаю не только текст. Мне нужен документ. Не копия записи. Она
не явится доказательством. Сама запись. Копию можете не предлагать.
Нужна лента, которая сможет при надобности выдержать любой анализ на
подлинность. А что касается ваших опасений - у вас наверняка найдется
аппаратура, достаточно хорошо защищенная от нелегального дублирования.
Старик усмехнулся:
- Как раз об этом я хотел вас предупредить. Попытка перезаписи с
моего магнитофона приведет к стиранию текста. Вам все равно придется
оплатить полную стоимость, но товара у вас не будет.
- О'кей, - согласился я.
Мне и на самом деле не нужна была даже самая лучшая копия. Наше дело
требует оригиналов, потому что на кон ставится сама жизнь, а не ее
голограмма.
- Хорошо. Тогда присядьте. Прошу сюда. Вот вам наушники. Когда будете
готовы, я включу.
- Сперва я хотел бы видеть кассеты.
- Просто видеть? Что это вам даст?
- Мое дело.
- Вы специалист?
- Разумеется.
- Н-ну что же... Но предупреждаю... Он вытянул ящик письменного
стола, вынул пистолет, показал мне.
- Если попытаетесь отнять товар силой...
Я улыбнулся.
- Я не работаю такими методами. Я журналист, а не гангстер.
Он постоял еще секунду-другую на месте, потом подошел к дверце
вмурованного в стену небольшого сейфа.
- Простите. Я вынужден просить вас выйти на минутку...
Он не хотел, чтобы я присутствовал при открывании сейфа. Что же -
вполне понятная предосторожность...
- Хорошо. Позовете, когда будете готовы. Я вышел в торговый зал -
если можно было назвать так маленькое помещение. Двигаясь вдоль полок,
подошел к витрине сбоку, выглянул. Насколько можно было судить при таком
поверхностном осмотре, меня никто не ожидал. И все же уходить отсюда
придется через черный ход; не может быть, чтобы тут не было запасного
выхода. Дом старый, а эти старые дома всегда предоставляют возможность
уйти от слежки...
- Можете войти! - донеслось из подсобки. Я вошел.
- Вот они. Смотрите.
Он протянул мне две кассеты - обычные кассеты для аудиомагнитофона. Я
внимательно осмотрел их. Внешне все было в порядке: на такие именно
кассеты писали еще шестьдесят, если не больше, лет назад; с тех пор успела
появиться новая аппаратура, и подобные штучки стали уже редкостью - как
квадратные кассеты первых видеомагнитофонов, к примеру.
- Как они к вам попали? Старик усмехнулся:
- Вы ведь не ожидаете, что я скажу правду? Ну, допустим, шел по улице
и увидел - лежат под деревом...
- Для меня это важно. За эти сведения я заплачу дополнительно.
- Тысячу россов?
- Если ответ будет правдивым.
- Я купил их. И недешево.
- У кого?
- Это уже другой вопрос.
- Я готов платить.
- У человека, получившего записи в наследство.
- А точнее? Старик покачал головой:
- Этого я не сказал бы - даже если бы знал. Так вы будете
прослушивать?
- Непременно, - сказал я, вновь уселся и надел наушники.
Весьма любопытная оказалась запись. Участники подслушанного
разговора, естественно, не называют друг друга по фамилиям, и даже по
именам весьма редко. Встреча неофициальная, они знают друг друга
прекрасно, протокол не ведется. Можно только догадываться о том, кем
являлся каждый из собеседников однако догадки - еще не уверенность.
Поэтому все участников - их шестеро - я обозначил для себя просто номерами
- в том порядке, в каком их голос возникают при воспроизведении записи.
Да, собственно, конкретные имена тут ничего и не дали бы; не станем
забывать, что разговор происходил почти тридцать лет тому назад, и ни один
из собеседников сегодня не выступает как активный политический деятель.
Половины из этой шестерки ныне нет в живых, из троих здравствующих один
издал уже свои мемуары (крайне небольшим тиражом) и еще один, по слухам
пишет (все это - при условии, что я правильно и идентифицирую), третий же
молчит. У него есть основания считать, что на одном из этапов политической
игры с ним обошлись нехорошо, после чего он ушел в себя. Его-то
воспоминания наверняка и окажутся самыми интересными, но скорее всего
будут опубликованы лишь после его смерти, если наследники пойдут на это и
если им позволят. Итак - только номера.
Начало записи я не запоминал. Там ведется обычный для таких встреч
легкий, временами не очень приличный треп. Судя по звуковому фону,
действие вообще происходит в бане, чем могут объясниться и некоторые
дефекты записи - избыточно влажный воздух. Говорят о том, что кто-то
чрезмерно толстеет, у кого-то - новое увлечение, какова была последняя
рыбалка. Один хвалит свой новый автомобиль, еще один рассказывает о
развлечениях, какими была насыщена его недавняя поездка в Лас-Вегас.
После этого разговор понемногу приближается ко все более серьезным
темам.
"1-й. Да, все процветают, сукины дети. Никакая хвороба их не берет. А
мы...
2-й. Надо потерпеть. Русь всегда была сильна терпением.
1-й. На терпеливых ездят.
3-й. Нет, он прав. Это кажется, что там все в порядке. Однако они
зарываются. Слишком уж зарываются. А за этим всегда приходит пора унижения
для нации. Придет и для них. И им пережить ее будет очень тяжко, куда
тяжелее, чем другим.
4-й. Что-то больно умственное. До меня не доходит.
3-й. Нет, все очень просто. В новой истории зарывались Германия с
Гитлером, Япония со своими воеводами, мы, грешные, с коммунистами. И вслед
за этим всегда шло унижение...
1-й. Пока они там унизятся, Русь мохнаткой накроется, останется одно
воспоминание.
4-й (тот, что рассказывал о Лас-Вегасе). Вообще-то не знаю, как оно
там будет, но пока что унизительно для нас. Мы нынче даже не "третий мир".
Мы - никакой мир. Гнусная какая-то жизнь... Вон ту откройте. Нет-нет,
ту.
2-й. Надо перетерпеть.
5-й. Ну, не вам обоим скулить - с вашими деньгами.
4-й. Все же наше пиво лучше... Я не на свою судьбу жалуюсь. Мне за
Россию больно. Да и - деньги деньгами, с ними, безусловно, можно везде и
все, но только... Там деньги у нас берут, конечно, как у любого Другого,
но посматривают так... когда думают, что ты не видишь...
1-й. А ты хочешь, чтобы на тебя смотрели с горячей любовью?
4-й. Их любовь я имел... Но когда-то, говорят, если не любили, то
хоть боялись. А нынче - смотрят так, словно от тебя в любую минуту можно
ждать чего-то... не страшного, не опасного, но неприличного. Что мы,
дикари?
6-й. Да нет, мы не дикари. Просто мы для них непонятны.
1-й. Ага, загадочная русская душа...
6-й. Наоборот, никакой загадочности. Нормальная глупость. Отсутствие
всякой логики, крайняя непоследовательность. И, с их точки зрения, полное
отсутствие патриотизма. Сами-то они патриоты...
2-й. Это у нас - мало патриотизма?
6-й. Ну вот, скажем, в твоем хозяйстве есть наверняка информация:
сколько денег за последние лет двадцать - тридцать утекло за границу.
Они-то, патриоты, конечно, тоже вывозили капитал - но только когда
нельзя было его разместить у себя дома. Они строили Америку. И построили.
А мы ни... ничего не хотим создавать. Только прибыль. Что делать:
идеология давно приучила нас считать себя интернационалистами.
У пролетариата нет родины...
3-й. Это вроде бы и естественно...
6-й. Естественно в своей противоестественности. Нет, нас от
патриотизма отучили. Но главное не в этом, конечно. Главное в
непоследовательности.
До сих пор не можем разобраться сами с собой: кто мы, в конце концов?
2-й. Не очень понятно.
6-й. Одно из двух. Или мы по-прежнему импе рия - и тогда надо
начинать наконец заниматься собирательством. Либо мы просто Россия - и
тогда уже в исторических рамках княжества времен, ска жем, Ивана Третьего.
Тогда нечего хватать за штаны всякого, кто косится на выход. Почему
Украине можно было, а татарам - нельзя? Или та чеченская эскапада...
1-й. Собирательство... Мысль, конечно, заманчи-идя - если смотреть
чисто теоретически. А практически - кого ты на это поднимешь? Страна
обнищала. Тут не до наполеоновских походов.
2-й. Собирательство - это могло бы, конечно, стать фундаментальной
идеей. Чтобы поднять дух. Мы ведь гибнем не от бедности: от бездуховности
мрем. Только воровать, а уворованное пропить. Вот взять да поднять знамя
великой России...
3-й. Не поднимем. Некому.
6-й. Да, чтобы поднять такую идею, нужно Имя, Личность. Или - Слово.
3-й. В каком смысле - слово? Ораторское?
6-й. Да нет. В смысле - лозунг. Название того, во имя чего надо
заваривать кашу.
4-й. Православие, например.
6-й. Слабенько. То, что многие в церковь ходят, вовсе не значит, что
они эту церковь грудью закроют в случае надобности. Ждать не приходится.
Такие православные знаешь когда начали вымирать? После Никоновской
реформы, при Алексее Тишайшем.
А закончили - сто лет назад. Уже тогда никто, по сути, не встал на
защиту. А ведь защищать - морально легче, чем нападать. Потому что
защищаешь, как правило, свое, а берешь - непонятно какое, если оно даже
когда-то и считалось твоим. Нет, не пойдут за православным крестом.
1-й. Католики пошли бы, пожалуй.
6-й. Во всяком случае, больше и скорее, чем наши.
3-й. И мусульмане.
1-й. Эти - да".
Интересно отметить: хронологически - во всяком случае, судя по моим
материалам - это первый случай, когда об исламе было упомянуто в таком вот
контексте. Возможно, этот миг и следует считать точкой Рождения идеи.
"4-й. Выходит, Слова у нас нет. Что остается? Ждать, пока Личность
придет?
6-й. Сидеть и ждать - дождемся ли? Люди мы все не первой молодости...
3-й. Что же - взять и нарисовать? Вряд ли получится.
6-й. Все возможно. Конечно, героев, как говорится, порождает эпоха.
Но ведь эпоха - это не просто календарные данные. Это и обстановка, и
люди... Например, мы с вами. Эпоха рождает Личность, но эпоху создают люди
вроде тебя и меня. Сеятели. Чтобы Личность выросла, ее надо сперва
посеять. И ухаживать.
1-й. Унавозить...
6-й. Конечно. В таких делах без дерьма не обходится. Но тут уж не до
чистоплюйства.
3-й. Ты это серьезно?
6-й. Более чем. Все дело в том, чтобы вовремя понять, какую же
Личность мы ждем. Потому что сейчас скорее всего все мы подсознательно
ожидаем...
2-й. Иисуса Христа.
6-й. Нет, для мессии сейчас неподходящие времена. Мы ждем не пророка,
но государственного реформатора или, вернее, того, кто объединит в одном
лице то и другое.
2-й. В таком случае Ленина?
4-й. Или генерала Франке, или Пиночета - если оперировать именами
прошлого века. Или, более современно... (Звук затухает, видимо, пишущий
вынужден отдалиться на несколько мгновений. Слабо слышимую речь можно
расшифровать разве что при помощи компьютера. Если понадобится, я
когда-нибудь так и сделаю)
6-й. ...Совершенно иной. Предположим, Петр...
3-й. Я понял, что ты хочешь сказать: нужно одно временно и Слово, и
Личность. Так?
6-й. Именно. И это Слово есть: Государь. Государь всея Руси.
5-й. Это ты загнул.
6-й. Ничуть. За этим словом могут пойти. А если с ним будет связана
сильная личность - успех обеспечен. И тогда возродится единственная
достойная форма существования России - империя. А это возврат величия,
авторитета, силы...
1-й. Мечты, мечты...
6-й. Вовсе нет.
1-й. Да на наших глазах, четырех лет еще не прошло, пытались поднять
