Здесь, на многострадальной Украине, столь лукаво раздираемой силами
зла, против желания церковного народа навязывается никому, кроме врагов
наших, не нужный раскол. Большинство понимает гибельность отделения от
Русской Православной Церкви. Наши лучшие архипастыри исповеднически
стараются не допустить раскола и удержаться в Единой Церкви - поэтому все,
что сказано в Ваших посланиях, близко и понятно нам, с болью и горечью
взирающим, как бессовестно обманывают народ.
Да дарует Вам Господь мужество и далее противостоять слугам зла. Дай
Вам Бог мудрость апостольскую, ей же не возмогут противиться силы мира сего.
Да сподобит Господь всех нас узреть победу Истины и Воскресение Святой Руси!
Испрашивая Вашего архипастырского благословения и святых молитв,
кланяюсь Вам в ноги и лобызаю Вашу благословляющую десницу.
Недостойная монахиня Иоанна. Красногорский женский монастырь, 19.1.93.
* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
ГОРЕ ДАНО, ЕСЛИ НЕ БЛАГОВЕСТВУЮ (Из духовного наследия владыки)
РАДУЙТЕСЬ, УСОВЕРШАЙТЕСЬ.
(Слово при вступлении на Петербургскую кафедру)
Возлюбленные о Господе пастыри и верные чада Церкви Христовой, живущие
в пределах митрополии Ленинградской!
Постановлением Священного Синода от 20 ию"-" Щ 1990 года под
председательством Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия я
назначен быть митрополитом Ленинградским и Ладожским, постоянным членом
Священного Синода Русской Православной Церкви.
Со смирением и послушанием воле Божией приступил я к исполнению этого
ответственного слу жения в надежде на всесильную помощь Божию и на
молитвенную поддержку вверенной моему окормлению паствы.
Кратко скажу о себе и о моем предшествующем служении. В клир Русской
Православной Церкви я вступил в возрасте около 18 лет. В священный сан был
рукоположен, по совершении надо мной иноческого пострига, в 1946 году.
Рукоположение меня во иеродиакона, а затем во иеромонаха совершил мой
незабвенный наставник архиепископ (впоследствии митрополит) Мануил, имя
которого было хорошо известно в Петрограде в двадцатые годы, когда, после
мученической кончины митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина, здесь
бушевал обновленческий раскол. Для противодействия ему святейший Патриарх
Тихон со вместно с другими архиереями рукоположил иеромонаха Мануила в сан
епископа Лужского, викария Петроградской епархии. Выполняя поручение святей
шего и прибыв в Петроград, епископ Мануил повел здесь решительную борьбу с
раскольниками и не смотря на крайне трудные для Церкви обстоятельства того
времени сумел вернуть в лоно Православия 83 прихода из общего числа
захваченных обновленцами 115 приходов. С целью поддержания и укрепления
церковного единства епископ Мануил посещал Петроград и в последующие годы.
Прослужив в иерейском сане около 18 лет, я был удостоен возведения в
сан епископа 12 декабря 1965 года. С тех пор, почти 25 лет, я совершал свое
архиерейское служение в Куйбышевской епархии, вплоть до вступления на
Ленинградскую кафедру.
Ленинградская паства, которую ныне призван я возглавлять, за минувшие
десятилетия прошла трудный исторический путь. Вместе со всеми жителями
города и области она испытала тяжкие бедствия войны, блокады и оккупации,
явив при этом яркие примеры христианской жертвенности и патриотизма.
На долю Церкви Ленинградской выпали и другие трудные испытания. Долгие
годы, как довоенные, так и послевоенные, она вместе со всей Русской
Православной Церковью вынуждена была терпеливо нести крест почти полного
молчания перед лицом разного рода стеснений и унижений, связанных с
проводившейся тогда антицерковной и антирелигиозной политикой.
Молчание это не было, однако, как ошибочно полагали (да и теперь еще
полагают) некоторые малоцерковные и вовсе нецерковные люди, признаком
внутренней слабости Церкви. Скорее, напротив, оно свидетельствовало ярче
всяких слов о ее непоколебимом убеждении, что "оружия воинствования ее не
плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь" (2 Кор. 10:4); говорило о
ясном сознании, что защищать себя Церковь должна не протестами и
возмущениями, а неуклонным следованием примеру Того, Кто, придя на землю,
чтобы спасти мир, "будучи злословим, не злословил взаимно, страдая, не
угрожал, но предавал то Судии Праведному" (! Пет. 2:23).
Помня, что, согласно предречению Апостола языков, "все желающие жить
благочистиво во Христе Иисусе гонимы будут" (2Тим. 3:12), ведала церковь
Христова своих мучеников, исповедников, верных Христу даже до смерти, чтила
их "болезни и труды" и верила, что "Бог не попустит верным Своим быть
искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение" (1 Кор. 10:13).
Ныне по милости Божией, мы вступили в эпоху, когда многие наши
соотечественники, под влиянием пережитого, стали обращаться к духовным
сокровищам Православия, которое питало жизнь нашего народа на протяжении
тысячи лет, протекут со времени крещения Руси. В обществе стали ослабевать
былые предубеждения против существа и деятельности Церкви, и для многих
открылся путь к пониманию ее природы как Носительницы мира Христова,
желающей своему народу блага и духовного возрождения.
И Господь наш возглаголал благая о Цекви Своей в сердцах властьимущих,
оживив и укрепив тем самым в среде верующих надежду на то, что со временем
отпадут все препятствия для свободного осуществления Ею своей заповеданной
Богом жизнедеятельности.
С более легким сердцем, чем это было ранее мы можем теперь возносить
наши молитвы о "властех" нашего Богохранимого Отечества, "да тихое и
безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте" (1 Тим. 2:2). Мы и
раньше исполняли в наших храмах этот апостольский завет, однако немалое
число верующих, искренне ревновавших о благочестии, смущались, опасались или
даже избегали выполнять этот нравственный долг, подчеркивая богоборческий
характер "властей", а тех, кто совершал эти моления, подозревали в
соглашательстве с гонителями и в предательстве по отношению к Православию.
Церковь не разделяла такого рода опасений, хорошо зная, что древние
христиане с чистой совестью следовали апостольскому наставлению: молиться о
всех, "иже во власти суть", хотя бы они и были преследователями и жестокими
гонителями веры Христовой. Но она скорбела о возникавших на этой почве
разномыслиях и разделениях и, насколько это было в ее возможностях,
старалась эти разделения смягчить.
Оглядываясь на пройденный Петроградской, а затем Ленинградской епархией
путь за минувшие 70 лет, молитвенно, с благодарностью вспоминаю труды и
подвиги ее святителей и прежде всего приснопамятного мученика и исповедника
митрополита Вениамина, а также всех священнослужителей и благочестивых
мирян, душу свою полагавших за веру и Церковь Христову. Разве не видим мы во
всем этом действие благодеющей нам Десницы Божией?! Ведь все, пережитое за
эти десятилетия, было процессом очищений наших душ, испытанием нашей
верности Господу и вместе с тем приготовлением к будущему служению в
условиях более благоприятных!
Разве не убеждает нас в этом то явное благословение Божие, которым
увенчались эти труды и подвиги, молитвы и упования наших предшественников, -
благословение, так ярко обнаружившее себя в годы святительства в Ленинграде
моего непосредственного предшественника митрополита (а ныне святейшего
Патриарха Московского и всея Руси) Алексия!
Вновь открыты и постепенно благоукрашаются многие храмы, находившиеся в
запустении и уничижении. Возвращены Церкви священные останки святого
благоверного великого князя Александра Невского, святых Соловецких
чудотворцев. Прославлены всенародно молитвенники и покровители нашего
города: святая блаженная Ксения и святой праведный Иоанн Кронштадтский
чудотворец.
Нас вдохновляет эта великая милость Божия Но она же возлагает на нас и
большую ответственность в условиях нынешнего времени, когда попрежнему народ
наш испытывает голод и жажду "слышания слова Господня" (Амос. 8:11), когда
многие вокруг нас нуждаются в помощи, милосердии и сострадании, когда
оскудение любви порождает в стране нашей межнациональные и
межконфессиональные конфликты, создает напряженность во взаимоотношениях
даже в среде православных, вызванную нецерковными факторами.
На каждом из нас в той или иной мере лежи. долг благовествования о
Христе, если не словом проповеди, то достойной нашего христианского звания
жизнью. Многие ждут от нас усиления просветительской деятельности в виде
бесед на религиозные темы, в виде преподавания основ веры и религиозно
нравственного воспитания детей и взрослых, издание духовной литературы. И мы
должны сделать все от нас зависящее, чтобы не подвергнуться осуждению в
соответствии со словами Апостола: "Горе мне, если не благовествую" (1 Кор.
9:16).
Исполняя священный долг благовествования, мы не должны, однако,
упускать из виду, что наряду с подлинно церковной православной проповедью о
Христе в наши дни все сильнее начинают распространяться личные мнения людей,
которые охотно называют себя "православными", хотя их понятия и учение
бывают далеки от евангельской истины, или, во всяком случае, содержат в себе
много ошибочного и идущего вразрез с апостольской традицией Церкви.
Не питая враждебных чувств по отношению к таким непризванным
проповедникам и не вступая с ними в бесполезные споры, мы должны, однако, и
сами "удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию"
(2 Фее. 3:6), и предостерегать других, помня слова Господа: "Берегитесь,
чтобы вас не ввели в заблуждение" (Лк. 21:8).
Приветствуя всякое доброе намерение поднять нравственный уровень
общества, с уважением относясь к искренним попыткам направить мысли и
поступки людей к возможно более высоким целям, мы не должны, однако,
растворять свое благовестие и исповедание в слишком широком и неопределенном
понимании "духовности". Это понимание у людей далеких от веры может легко
подменяться такими понятиями, как "общекультурные ценности",
"общечеловеческие нормы нравственности" и им подобными.
Понятно, что отождествление или слишком рискованное сближение Благодати
и Истины Христовой (Ин.1:17) с такого рода "духовностью" низводило бы
Церковь на уровень чисто человеческой гуманистической организации,
деятельность которой некоторые желали бы использовать исключительно в
качестве подсобного средства для общегражданской борьбы со слишком
развившимися пороками и антисоциальными явлениями. С сожалением приходится
констатировать, что слово "духовность" стало ныне малозначимым модным
словом, которым прикрывается или отсутствие ясного представления о подлинных
ценностях человеческой жизни, или даже нечто весьма далекое от тех духовных
сокровищ, которые приобретены для нас искупительным подвигом и крестными
страданиями Господа нашего Иисуса Христа.
Благотворительность - это и священный долг, и неотъемлемая
характеристика Церкви Христовой, которая всегда помнит сказанное Господом:
"Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, 11 вы напоили Меня; был болен, и вы
посетили Меня... Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих
братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф. 25:35-36,40)
Общество наше признало значимость таких, в сущности, религиозных
понятий, как "благотворительность" и "милосердие". Но многими по-прежнему
благотворительность мыслится как категория почти исключительно социальная, а
