торжественно разрезает маникюрными ножницами их совместную фотографию (если
есть, конечно), замазывает штрихом его телефон в записной книжке,
запаковывает все его подарки в коробку из-под обуви, присваивает этой
коробке очередной номер и заталкивает трубой от пылесоса на антресоль...
там у нее своего рода кладбище... Завидую ее способности - быстро
влюбиться, за короткий срок испытать всю гамму соответствующих ситуации
эмоций, быстро пережить трагедию разрыва, да еще устроить из этого театр...
с хорошим буфетом. А объявился, кажется, Дима, 9-ый... Наташка говорит, что
в первый раз ей пришлось проводить эксгумацию, она даже испытала волнение,
...а в коробке с 9-м номером оказалась лишь его зубная щетка и открытка с
каким-то глупым, по ее мнению, стихом. И теперь она не может вспомнить
связанные с этим Димой обстоятельства и переживания... Решила, видите ли,
начать новый лист... Кошмар, опять пропадет на месяц! ... Колпаков еще
куда-то делся... Сначала делал вид, что вроде ничего не случилось, звонил,
курили вместе, он шутил... шутил... шут... гороховый.... А я была (как он
там выразился?) "холодна и многозначительна, как лед в морозильной камере,
который ждет своего часа упасть в бокал с "Мартини"..." Ну, и что? А какая
альтернатива? Быть использованной в качестве компресса для сорокаградусного
лба тлеющего в любовной лихорадке Колпакова? ...Однако, уже второй день не
звонит... Приходится курить с нашей статс-дамой ... Ужас, я уже знаю дни
рождения ее детей, расписание их занятий в бассейне, особенности узла
"Жозефина" в макраме, преимущества отечественного майонеза и все тонкости
женской тактики в семейных отношениях! Завтра же вызову Колпакова на
перекур... Повод - брошка! ...Хотя, вообще-то, уже поздно ею
интересоваться: а если ее нет у него? Подумает, что я придумала ... А,
пусть думает! ... Предложу романтический ужин у себя..., нет, у него
дома...- по крайней мере, если все не задастся - сбегу спокойно, да и
посуду мыть не мне... Привезу бабусин новогодний "Наполеон"... Сооружу на
голове что-нибудь двусмысленное... Надену свое единственное, но все еще
вечернее, платье... Колготки цвета подмосковного загара, туфли... испанский
башмачок ... ладно, потерплю до третьего тоста... Эх, главное до завтра не
передумать..."
Колпаков
Пока я с эскалатора сбегать
Могу легко, ступенек не считая,
И на бегу о чем-то напевать,
Усталых встречных глаз не задевая,
Пока моих веселых "Почему?"
Ленивые "Зачем?" не одолели -
Я многое свершить еще смогу
В делах,
в стихах,
за кружкой
и в постели!
Сергей
Вторник, 12 января 1999
Выпуск 17
* * *
Припадая каргой к неудобной и стылой корзине,
Дождик хлещет по псине захудалой июньской травы -
Вяловатую плоть безутешно расхлябывай синью,
И царапай, и рви, и пустую дорогу криви.
Перестуком составов затерханно куролеся,
Не оставил ты мне ни заставы, ни твари цепной,
Ни залысин земли, ни полесья - лишь посоха плесень,
Только сальная гарь, только город, залитый водой.
Здесь дрожащая мгла от твоих безутешных, шакальих,
Прорезиненных глаз, холодеющих рук наугад,
И колотит в груди от струения смертных окалин,
Наводящих тоску, обращенных в гусиный закат.
Мы стареем с тобой, зарастая седою щетиной,
Воронье наших губ прохохмило остывший кусок...
Мы впитаемся в грунт, не оставив ни песни, ни сына,
Обменявшись плетьми, в облинялой шинелке, дружок.
Дождик кап да и кап, да и как совладать со щекою:
Всхлип улыбки мелькнет - и хребет продирает клюкой...
Извиняя свой бег, "отморожу,- журчит,- упокою
Светлой оспой своей, серой кровью своей воровской".
Сергей Касьянов <>
***
Россия. Холодное лето
Запавшие щеки небес
Плетется усталым кадетом
Задумчивый август. А лес,
А лес, сиротливой березой
С уродливой пулей в коре
Следит, как казаки навозят
Дороги. В дрожащей листве
Дождем обреченных деревьев
Стихает намокнувший залп
И туч потемневшие перья
Тоскливы, как галочий гвалт.
Гена
Влажной простыней сны укутаны,
Мысли-лошади перепутаны,
Подо мною конь летит и конь не тот.
Мимо ласки вчерашнего вечера,
Мимо рощи, огнем подсвеченной,
Мимо тихо дрожащих и тающих в воздухе нот.
И мелькают березы сонные,
По лицу хлещут ветки хвойные,
И нет нам покоя, и топот копыт как потоп.
Мимо сосен - вперед по просеке,
Мимо солнца - бегом по осени,
Туда, где за поворотом поворот.
Ksubra <>
Столешники.
"Жду заказанных пельменей 20 минут. И уже 20 минут ненавижу эту
забегаловку. Дрожащий как студень потолок; стул, постоянно напоминающий о
наличии позвоночника; виниловая скатерть, предательски обнажающая углы
потертого стола; выгоревшие искусственные цветы; толстая желтая свеча в
состоянии покоя, между красной салфетницей и зеленой стеклянной пепельницей
с моими окурками... Между прочим, уже три сигареты! Черт, где мои пельмени?
- Вы не возражаете?
- П-пожалуйста...
- У Вас есть меню?
- Н-нет. Я уже сделал з-заказ. Д-двадцать м-минут назад...
- Ужас! Если так долго, я, наверное, не успею.
- Наверняка. Я, н-например, уже опоздал.
- Вы так спокойно об этом говорите... Значит Вам туда не очень нужно.
Я достал сигарету.
- М-между п-прочим, тебе повезло, что они так д-долго лепят эти ч-чертовы
пельмени. Виноватой за опоздание м-могла быть и ты.
- Дорогой, у меня на работе аврал. Я и так чудом сбежала... Закажи мне
кофе, пожалуйста.
Подошедшую официантку я попросил принести два кофе и отменить пельмени.
Она не сопротивлялась и странно скоро принесла две чашки.
- П-послушай, если мы сегодня не сделаем этого, я н-не знаю, когда еще
смогу.
Она мило улыбалась. На голове какой-то бардак, помада цвета артериальной
крови...
- Т-ты, кстати, оч-чень гармонируешь с обстановочкой.
- Спасибо, дорогой. Ты всегда умел делать комплименты. Дай, пожалуйста,
сигарету.
Она опять курит? Нервничает. Это красное платье... Уверена, глупая, что
хорошо выглядит.
- У нас есть полтора часа, 30 минут на кофе, 40 минут добраться туда, ну и
сама процедура минут 15. Мы успеем.
- Я вообще не п-понимаю, з-зачем надо было встречаться з-здесь?
- Дорогой, но мы же должны поговорить, наконец.
Она невинно вскинула свои глазки. Так, начинается. Сейчас будет рассказ о
наших старых фотографиях, которые она вчера перебирала, о сне, в котором
она меня теряет, о слезах, о ее глупости, о моей вспыльчивости... Я еще раз
закажу кофе, потом коньяк, потом я решу, что сегодня все равно опоздали,
закажу опять коньяк, потом предложу довезти ее до дома... нашего дома, она
заставит меня подняться, предложит вчерашние котлеты, отправит на 10 минут
с Редом на прогулку, я, конечно же, предусмотрительно куплю в ночном
магазине бутылку коньяка, вернусь, обнаружу стол, накрытый скатертью...
виниловой... , две свечи... желтые...
- Ваши пельмени... Извините, что так долго. У нас были проблемы с
электричеством.
Я очнулся. Миловидная официантка погасила горевшую, оказывается, свечу,
сменила пепельницу и исчезла. Я сидел в одиночестве. Она не пришла. Да и не
должна была... Мы развелись год назад, в этот день, 15 июня. Но тогда на 20
минут опоздал я..."
Буневич
Закрылись очи
И волною снега
Захлестнулись,
Словно с неба.
Мы проснулись.
Внезапны речи,
Тихо тают
В старинных канделябрах
Свечи,
И замерзают
Ладони.
Вечным чаем
Отогреваем
И встречаем
Осколки утреннего льда.
Тобою я сейчас пьяна,
И незаметное прозренье
Приходит утром,
И пробужденье
От снов любви,
Согретых рук теплом.
<>
Oscar Wilde
In the forest
Out of the mid-wood's twilight
Into the meadow's dawn,
Ivory limbed and brown eyed,
Flashes my Faun!
He skips through the copses singing,
And his shadow dances along,
And I know not which I should follow,
Shadow or song.
O Hunter, snare me his shadow!
O Nightingale, catch me his strain!
Else moonstruck with music and madness
I track him in vain!
"Откуда олешьки?..Из лесу, вестимо!"
(Перевертыши)
Из сумерек лесофф
В рассветное сияние лугофф,
Слоново-рогий и кареокий
Несется Олень мой одинокий!
Он скачет через рощи и поет,
И кажется, что тень его несет,
А я не знаю чему должен следовать---
Тени или песни?! Буду прoповедовать:
"О, Охотник, поймай мне в ловушку его тень!
О, Соловей, зарази меня его мелодией,
Иной---лунатической музыкой безумь...
Я подражаю ему жалкой пародией!"
Enigma
Symphony in Yellow
An omnibus across the bridge
Crawls like a yellow butterfly,
And, here and there, a passer-by
Shows like a little restless midge.
Big barges full of yellow hay
Are moved against the shadowy wharf,
And, like a yellow silken scarf,
The thick fog hangs along the quay.
The yellow leaves begin to fade
And flutter from the Temple elms,
And at my feet the pale green Thames
Lies like a rod of rippled jade.
Музыка на желтом
Ползет омнибус над рекой
Как будто желтый мотылек
И там, и тут на огонек
Слетается прохожих рой.
На баржах сена желтый груз
Скользит вдоль темных берегов,
Тягучим золотом шелков
Туман над пристанью повис.
Вот желтый лист, свой зная срок
Вспорхнул над Темплом высоко,
И Темза бледная легко
Нефритом стелется у ног.
Dina <>
Четверг, 14 января 199
Выпуск 18
Стоит луна в собачий час,
Она разыгрывает нас
И тени тянутся ко мне.
Но дело вовсе не в луне.
Вот паутина на лице,
Вот палец в золотом кольце,
В гармонии поет диван,
Что этот обморок - обман.
Разочарованный жираф
Ломает шею на стене,
Наверное пора и мне -
Стуча костями - где мой шкаф?
Любовь облетела, как листья с чего-то,
С какого-то дерева, росшего дико
В саду, у ручья, чья звенящая пика
Все тычется вдаль из нелепого грота.
Любовь облетела банально, как с пальмы
Бананы на пляж у зеленого моря,
Я - мальчик, подверженный свинке и кори,
Без всякой охоты играющий гаммы.
Плывут по небу рыбы,
Ныряя в облака,
Тараня эти глыбы
В раздутые бока:
Там тихо и чудесно,
Там свежая вода,
Там никому не тесно.
Там - счастье иногда.
Локи
Отрывки чьей-то боли
Этот свет, этот стыд, этот жесткий предел
Спящий город минует. К нему одному
В черный шелк простыней он забраться сумел,
Научил, как себя не давать никому.
Механизм алой жизни степенно ржавел.
Выпадали в осадок слова и тела.
Падал в обморок, трясся, молился, ревел;
Не мечта, не тоска, не судьба доняла.
Высыпался в плену ненавидящих стен
И пытал из себя истекающий хлам.
День прожить не умел. Но красив и не тлен
Засыпал. Ускользал-воскресал пополам.
Обнаженным просил новизны у зеркал.
Колдовал приближенье любви и весны.
Знал восторг и печаль, но потом утихал,
С отвращеньем предвидя грядущие сны.
Оставался собой. В будний день госпожа
Принималась за кожу, хлысты и тиски
И грозила игриво касаньем ножа,
Обещая его разорвать на куски.
Он писал для себя, для могильной плиты.
Не любил карих глаз и не ведал греха.
Выпил яд. Подарил своей шлюхе цветы.
Одолжил для нее у Венеры меха.
viveur <полковнику@никто не.пишет>
Одиночество
Проклиная,
Эти ночи нам
Все простят.
Улетаем мы,
Улетаем
Рейсом утренним
В райский сад.
Те дороги нам
И не снились,
Но иных уже -
Не узнать.
Мы над пропастью
Оступились -
И умеем теперь
летать.
Сергей
Оscar Wilde
Symphony in Yellow
An omnibus across the bridge
Crawls like a yellow butterfly,
And, here and there, a passer-by
Shows like a little restless midge.
Big barges full of yellow hay
Are moved against the shadowy wharf,
And, like a yellow silken scarf,
The thick fog hangs along the quay.
The yellow leaves begin to fade
And flutter from the Temple elms,
And at my feet the pale green Thames
Lies like a rod of rippled jade.
Симфония в желтых тонах.
Автобус ползет по мосту.
Он бабочкой желтой крадется.
Прохожий без устали вьется,
Мелькает как мошка вокруг.
Из тени причала бредут
Баржи груженые сеном.
И желтым шарфом по стенам
Туман повисает вокруг.
Увядшей листвы желтизна
У вязов кружит хоровод.
И бледная Темза течет,
Нефритом у ног пролегла.
Alych
